Книжная лавка

Магазин был его домом. Местом, где так удобно прятаться: от людей и от всего мира. Местом… где он мог быть собой. Не героем, не символом — просто Гарри. Как мечтал когда-то, ещё в школе. Мечтал, кричал, а никто не слышал. Он протирает полки, расставляет книги по только ему ведомой системе: «Темная Башня» рядом с Библией, учебник по квантовой физике с другой стороны, Фрейд с его «По ту сторону принципа удовольствия» и Коран тоже отличные соседи. Его магазин, его книги, его система — право. Книжный магазин — он почему-то сразу знал, что хочет этого. Ещё когда лежал на больничной койке, нужный и живым, и мертвым, мечтал о книжной пыли и тишине. О возможности нырнуть — и сотни, миллионы миров, как на ладони. Его магазинчик уже ждал его, на углу Йорк-стрит и Бейкер-стрит. Он знал это также четко, как и то, что глаза у Смерти — цвета ледостава на севере Тихого океана. Надо было лишь выйти из больницы, уйти, чтобы больше никогда не вернуться. Британские маги были слепцами, а Гарри не хотел, чтобы и ему завязали, выжгли глаза красивыми речами. Первые годы он больше покупал, чем продавал. Собирал коллекцию, искал в ней себя: находил и терял, и всё было правильно. К нему заходили редко, только когда надо было, и всё происходящее было истинно. А потом случился прыжок. Когда привычный Лондон за окнами исчез, сменился каким-то средневековым городом, Гарри только пожал плечами. Он читал Алису, бежал вслед за белым кроликом, и всё было нормально — исконный порядок вещей. На новом месте к нему заходили не чаще, чем в старом. Всё так же терялись среди полок, странно смотрели на него. Не знали, чего хотят, и брали то, что предлагал Гарри, — чаще всего. Было странно чётко понимать, какая книга кому нужна. Было нормально читать об этом в душах. Видеть историю, писаную уже и ещё нет, и делать не выбор — предложение. Гарри не выходил из своей лавки. Не видел смысла: в продуктах нужды не было, те сами собой пополняли допотопный холодильник, работающий на чуде в мире без электричества. Не видел смысла в общении, свыше разговора с покупателями об их книге. Звонок зазвенел, и в магазин вихрем ворвалась женщина в чёрном и в перьях. За ней пытались зайти, судя по всему, стражники, но тем не надо было в его лавку — и они не смогли последовать за госпожой. Но той и вовсе не было до них дела — Гарри с забавой наблюдал, как ураган гнева и высокомерия теряет свою силу, как начинает она зачарованно ходить мимо стеллажей. Как замерла истуканом напротив одной из книг. Гарри стало интересно, что же углядела гостья-в-перьях, и он вышел из-за прилавка, неслышно встал за плечом. «Счастливая история о конюхе и принцессе» — забавно. Гарри не знал, кто её автор, знал только, что этой женщине она не нужна. Давно уже не нужна… — Я могу вам помочь? — негромко спросил он, сделав шаг назад. — Да, я… — начала резко гостья-в-перьях, обернувшись на каблуках, а затем внезапно замялась. Но всего на пару секунд — вот она вновь вскинула голову и твёрдо сказала: — Я хочу эту книгу. Отдайте её мне. — Я не думаю, что это так. Когда-то, возможно. — Гарри покачал головой и прошёл вдоль стеллажа, ища… — Ах, да, вот она. Думаю, сейчас эта книга будет вам намного нужней. Ведь таковы ваши стремления? — «Все секреты выпечки с яблоками»?! — Да. Яблоки в этом году будут сочными, меняющими — ведущими по нужному пути — чужие судьбы. Грех не испечь из них шарлотку или пирог. — Я королева, а не кухарка! И откуда?! — А я владелец книжной лавки, а не пророк. Что никак не изменит, что вам желанна сейчас эта книга, а у меня как раз время обеда. Будете яблоко? — Нет! Раз эта книга мной «желанна», я её забираю, так и быть. Но я ещё вернусь! — Буду ждать. Колокольчик прозвенел вновь, отмечая закрытую дверь, и Гарри хмыкнул, позабавленный. Возможно, ему стоит поискать книгу об истории того места, где сейчас находится его лавка. Ведь уже пару лет за окном новый пейзаж, а он и не полюбопытствовал. Непорядок. И всё же, какая забавная эта Королева-в-перьях. К Гарри редко заходили и в Лондоне, в Зачарованном Лесу же и вовсе единицы. Немногие умели здесь читать, а ещё меньшему количеству людей могло что-то понадобиться в его лавке, в столице Злой Королевы. Это было забавно. Ещё забавнее было читать книгу с «Давным-давно» на обложке, где десятки сказок оказались переплетены. Десятки некогда различных полотен, будто мойры потеряли свой единственный на троих глаз, когда такое учудили. Или так и было задумано? Но странно, странно, и Гарри… Просто принял. Вновь прозвенел колокольчик, когда яблочный пьяный запах полностью поглотил и его лавку. Он нёс перемены, обещал трагедию и счастье, кислинкой щипал на кончике языка. В такой момент Гарри не ждал гостей: люди ведь всегда превращаются в мух в янтаре на границе перемен. И только герои эти перемены создают-рождают, но им в этот момент никак не до книжной лавки. Мужчина с низко надвинутым капюшоном плаща весь пропах тьмой. Гарри даже чихнул котом от этого холодного чистого запаха. Мужчина не стал бродить по лавке, сразу подошёл к стойке, и Гарри замер. В предвкушении. — Вы продали книгу одной моей знакомой… Забавную книгу, и та говорит — сами её дали со словами, что именно она ей нужна сейчас. Так может, и мне подберёте что-то? — голос у мужчины был высоким, но спокойным. Хотя Гарри казалось, что игривость и истерика этому голосу куда как больше свойственна. Или всё обман?.. Забавно. — Коль вы так желаете, господин… — Гарри приподнял бровь в вопросе, мастерски скопировав при этом Снейпа — тот бы гордился достойным учеником. — Румпельштильцхен, — представился мужчина с каким-то ехидным ожиданием в визгливом голосе. Но Гарри только улыбнулся и рассеяно кивнул, задумавшись. Он не был до конца уверен, «Красавица и Чудовище» или же… Да, наверное, так. Гарри вышел из-за прилавка и прошёл вглубь лавки в поисках стеллажа под руной Лагуз*. Там задумчиво оглядел полки, пробежался взглядом по самой верхней… Нашёл. Аккуратно магией достал и опустил книгу, игнорируя огнём обжёгший спину взгляд Прядильщика. — Эта, — протянул Гарри тому книгу. — Ровно то, что вам надо, как бы сейчас ни казалось иначе. — Принцесса-лебедь? Занятно… — протянул так и не снявший капюшона Прядильщик. — Бесспорно, — кивнул Гарри и вернулся за свой прилавок. — Но вы ещё занятнее. — А вот это спорно, — хмыкнул Гарри, удивительно чётко осознавая себя здесь и сейчас, чего уже давненько не случалось. Тьма прочищала мозги, убирала туманы образов и ощущений, давно замылившие его берега. — Хорошего дня. Будет скучно — заходите, — добавил он в конце по наитию. Ответом был визгливый смешок, и Прядильщик-Румпельштильцхен окутался бордовым дымом и исчез. Только дверной колокольчик вновь звякнул. Гарри задумчиво провёл пальцем по губам. Кивнул потом сам себе и, пользуясь мгновениями ясности, пока Тьма ещё не рассеялась в лавке, написал две фразы на бумажке, которую затем положил в кассовый аппарат — вещь, которой он пользовался ровно никогда. Следующим его посетителем стала глубоко беременная… дура? Просто глупышка? Он не был уверен в «диагнозе», но лишь учтиво продал ей книгу о подводных гадах, головоногих там всяких и моллюсках. А когда за ней прозвенел колокольчик, долго ещё смотрел вслед, пытаясь понять, что же ждёт ребёнка, проданного до рождения. В конце концов, он убедился, что Смерти там нет и пошёл заваривать чай — часы на площади отбивали пять ударов. Вернулся он с двумя чашками, и вовремя: со звоном колокольчика заклубился бордовый дым и в лавке появился Прядильщик. — Будете чай, господин Румпельштильцхен? Пять часов, самое время. — Не откажусь. Тем более, ты меня совсем не боишься, — театральным движением Прядильщик создал себе удобное даже на вид, высокое кресло, и Гарри, глубоко вдохнув освежающую Тьму, сам создал подобное рядом, ещё и небольшой столик организовал, куда пролевитировал обе чашки, сахарницу и тарелку с фигурным мармеладом в форме яблочных долек. Какое-то время пили молча: о чём думал Прядильщик, Гарри не знал — тот так и не снял капюшона, а сам он наслаждался чаем и ясностью. Его не тяготил обычный туман, но и разнообразить его было приятно. — Почему же ты меня не боишься? Не знаешь, кто я такой? — отставил в какой-то момент в сторону чашку Прядильщик и наклонился к Гарри через стол. — Не вижу смысла бояться. — Гарри пожал плечами и тоже поставил чашку на стол. — Убить ты меня не убьешь. Покалечить тоже не сможешь. Сделать больно? Смешно. — Ты колдун, — не вопрос, утверждение. Да и к чему спрашивать было бы, коль Прядильщик сам видел, как Гарри колдует. Поэтому Гарри только улыбнулся и откинулся на спинку кресла: — Скорее маг, если вдаваться в терминологию. Но даже так — слишком редко я магичу и по мелочам всё. Не вижу смысла в большем. — Богатство, власть, могущество?.. — Прядильщик сидел напротив, а Гарри казалось, что ему шептали это на ухо. Ну какая же прелесть. Он получал высочайшее удовольствие от этого разговора, от всех оттенков и полутонов. Как же давно это было в последний раз. — Зачем? У меня есть лавка, есть книги — их богатства, могущества и власти мне достаточно. — Будущее — головоломка с миллионом перепутанных и несуществующих фрагментов. И, как эта головоломка, вился лентой их разговор. — Я бы назвал его скорее лесной чащей, с миллионом тропинок и просветов, большинство из которых не более, чем обман зрения. А ещё туманы… Ох эти вечные туманы возможного, грядущего и желанного… — И всё же, почему ты меня не боишься? — Прядильщик скинул с головы капюшон, обнажая лицо, всё в золотисто-зелёной чешуе, что непосвящённому будет казаться язвами и прыщами. Янтарные глаза впились в Гарри, но тот лишь улыбнулся, встречая прямой взгляд. — А зачем? Ты Прядильщик, Румпельштильцхен. Прядешь золотую нить, прядешь судьбы, подгоняя их в нужные тебе рамки сделками и договорами, блюдя свои цели и интересы. Но ты не убийца, не кровавый жнец. Так с чего мне тебя бояться? — Я убивал. — Не поверишь, и я тоже. — Гарри засмеялся. — Все убивали, иногда даже самые светлые. Но убийцами людей… живых существ делает не это. Выбор, вот что важно. Цель иногда ещё. Средства… Мораль даёт им первоочередное значение, но суть мира не в морали. Поэтому… будешь ещё чая? Пока у меня нет покупателя, сегодня прям аншлаг какой-то. — Нет, спасибо. — Прядильщик встал, и его кресло развеялось уже знакомым дымом. — Ещё увидимся… Книжник. — Несомненно, — кивнул Гарри. — И можешь звать меня Гарри. Колокольчик прозвенел дважды, и в лавку заглянула девочка, настороженно оглядываясь. — Вы заняты? — пробормотала. — Я позже тогда зайду. — Нет, вполне свободен, — улыбнулся ей Гарри, подходя ближе и взмахом руки всё убирая. — Что же вы ищете, юная леди? — Мой папа, он… Обещал утром меня забрать, но прошло уже несколько лет, а его нет и нет, я… Не знаю, почему зашла к вам, просто… — Кажется, я знаю, чем смогу вам помочь. — Маленький принц? — недоумённо прочитала девочка, когда он достал ей книгу в синей обложке. — Да. Думаю тебе, Роза, нужна именно эта книга. Для веры — ценнее неё вещи нет. — Я не Роза, меня зовут Гвен. — Думаю, в этом случае Роза ближе. А теперь беги, тебя небось потеряли. — Спасибо! — Какой всё же насыщенный день, — пробормотал Гарри и скрылся в глубине магазина. Всё равно других гостей он сегодня не ждал — и этих было много. Следующие дни Гарри задумчиво листал тома «Гарри Поттера» и пытался постичь истину. Истина не постигалась, зато вспоминались пикировки со Снейпом, долгие посиделки с Дамблдором за чашкой чая… Ссора с Кингсли, которая и привела к тому, что было сейчас. Он ведь всегда был не от мира сего. Немного, самую капельку, но её хватало, чтобы не обижаться на «чудика». Тем более, что всегда был Дадли-боксёр, готовый защитить странного кузена. М-да… Как причудливо вьются нить судьбы и лента пути. Но Гарри всем доволен. Гарри даже счастлив… местами. Намного счастливее этого мальчика с книжных страниц, который так и не смог выбраться со своего вокзала Кингс-Кросс. В воздухе витала гроза, чернила оставляли кляксы. Это был ещё не новый перелом, но… Одна из важных вех. Точка-запятая. Узелок — так, наверное, точнее. Много образов, много горечи дыма и чистоты подземных вод на кончике языка. Гарри даже приготовил себе овсянку на завтрак, хотя обычно терпеть её не мог. Прядильщик был единственным, кто мог приходить к нему без нужды в книге. Кто мог найти его и лавку. Гарри не был уверен, что тому виной — Тьма, облаком вившаяся за спиной Прядильщика, строение ума острее бритвы или внимательность к мелочам, что так часто всё и определяют. Или и вовсе виной всему предопределение? Да и было ли это важно? Румпельштильцхен пришёл под вечер, когда Гарри как раз не мог решить: он голоден до физической пищи или до буквенной? Голод вообще был спорной материей в его жизни. Он даже не знал, точно ли надо ему есть. Но это было приятно даже в тумане, поэтому он ел. — Как думаешь, твоя книга отсыреет в подземелье? — в этот раз гость был без плаща, в забавном костюме из кожи. — А ты разве собираешься там задержаться надолго? — Кто знает, кто знает… — Прядильщик покрутил театрально рукой в воздухе, будто демонстрируя всю невозможность знать будущее. Смешно. — Книги не любят влагу, — подхватил игру Гарри, хмыкнув. — Поэтому лучше оставь её в замке, потом она сама тебя найдёт, не сомневайся. Ты ведь её ещё не дочитал? — Остановился как раз на моменте заточения принцессы в тело лебедя — такой эмоциональный момент, — визгливо хихикнул, — что мне надо время, чтобы его пережить. — Лебедь, это ведь тот же гадкий утёнок… — Думаешь? — остро взглянул Прядильщик, но Гарри лишь рассеянно улыбнулся. Гарри нежно гладил обложку «Фауста», которого держал в руках, и ждал. Прядильщик тоже ждал: не получив ответа, он стал ходить мимо стеллажей, рассматривая книги. Часы пробили полночь. — Меня зовут, какая прелесть, — хихикнул Прядильщик. — До встречи, пусть и не столь скорой, Гарри. — Постой. — Гарри моргнул и отложил «Фауста», взамен материализовав в руках небольшой свёрток. — Держи. Может быть холодно, а простывший Прядильщик это как-то не устрашающе, как думаешь?.. Румпельштильцхен на это ничего не ответил, только со странным выражением лица принял свёрток и спрятал тот за пазухой. И исчез. — И почему злодеев вечно норовят под землю засунуть и поглубже, а героев наоборот, к небу?.. Тот же некромант под землёй куда могущественнее, чем в небе… М-да… Гарри пил чай, когда раздался первый крик дочери Белоснежки и Прекрасного Принца. Когда всё поглотил лиловый дым, он как раз допил последние капли. Когда лавку вновь перенесло, опять на Землю, но другую, он рассеянно улыбнулся. Моргнул. И пошёл делать новую чашку чая — он слишком «чудик», чтобы проклятие на него подействовало дольше, чем на несколько секунд. Хотя ощущения были забавные. Как и история, ему подаренная.