Книжная лавка

С приездом Утёнка город стал просыпаться. Пошли часы, жители отошли от привычных программ, и не точечно и ненадолго, как было с Генри, а полноценно. Золушка родила — вот уж более явного признака не было, чем разрешение от бремени спустя двадцать восемь лет беременности. Проснулась и земля, землетрясениями разминая свою застоявшуюся плоть. Во время толчков Гарри лишь поморщился, магией удерживая все книги на своих местах — только убирать ему не хватало ещё. А после второго толчка позвонила Королева-в-перьях. И Гарри, ругаясь, переместился к старой шахте, в которой засыпало (вроде как, большего он в том потоке истерики не разобрал) Генри и Сверчка-психолога. Скорее, Сверчка-неудачника, но кто его спрашивал. — Что случилось? — Гарри подошёл к Реджине, всё так же истерящей в панике. Утёнок рядом с ней не сильно отличалась. — После первого толчка открылся вход в шахту… И Генри… Он зачем-то туда полез! А потом второй толчок и его засыпало, и психолога этого с ним. Ну зачем он туда полез?! Это ты виновата! — накинулась в конце она на Утёнка. — Какая разница, кто виноват, если ребёнок уже в беде? Да и не виновата госпожа Свон на самом деле, от перекладывания несуществующей вины ничего не изменится. Есть идеи, как его вытащить? — Предложили контролируемый взрыв, чтобы открыть проход… — Но шахта слишком старая, это может быть опасно, — добавила Утёнок. — Ты можешь помочь? Ты же единственный остался при своих, Гарри! — Я попробую… Но ты же понимаешь, ограничения не мною писаны — тобой. И всё имеет свою цену, это тоже не мной заведено. Но я попробую, — и Гарри, сжав на мгновение руки Реджины и улыбнувшись, пошёл прочь. Ему надо было убраться подальше с людских глаз и попытаться переместиться. Плохо только, что он ни разу не был в этих шахтах… Но попробует ориентироваться на Сверчка. Убедившись, что его никто не видит, Гарри зажмурился. Очень сильно мешали туманы, размывая образы и ощущения. Но… он старался. Старался почувствовать сахарно-ванильный привкус волшебства фей, которым был пронизан Сверчок. Почувствовать его здесь и сейчас, не в прошлом и не в будущем. Почувствовать его у себя под ногами… Нашёл. Гарри нервно облизал губы и прокрутился на пятке. Перемещение выкрутило-выжало его; он прислонился к стене шахты, просто чтобы не рухнуть на пол. Мир шатало, крутило из стороны в сторону. Но рядом он слышал голоса Сверчка и Генри, а значит, у него вышло. Надо только ещё ненадолго отогнать туманы, спасти всех, поправить память и идти отдыхать. Ещё немного, и он сможет окунуться в забвение, перестав быть собой… Он надеялся, что не больше недели. Оторвавшись от стены, Гарри сделал шаг, шатаясь. Второй. Третий и четвёртый уже были легче. На пятом он перестал пытаться упасть. Спустя десяток он нагнал «потеряшек». Они были уже в каком-то древнем подъемнике, не внушающем доверия. — Генри, — негромко позвал он. — Гарри! Что ты здесь делаешь? — Мистер Поттер? Я… — Все вопросы потом, хорошо? Надо выбираться отсюда. Генри, давай, малыш, прижмись ко мне. Господин Хоппер, дайте мне руку. — Зачем? Мы поднимемся по лифтовой шахте, возможно, даже лифт работает, и… — Господин Хоппер, дайте мне, пожалуйста, руку, — повторил Гарри, перебив, чеканя голосом каждое слово. Генри кивнул и подбежал к нему, крепко обнял за пояс и спрятал лицо на животе. После недолгих колебаний и Сверчок протянул свою руку. Гарри перехватил её, сжимая, и приобнял Генри второй рукой. Закрыл глаза… И дёрнул за пуповину. Пространство подчинялось, но очень неохотно. Приходилось буквально пробивать себе выход, а ведь на этот раз он точно знал, куда перемещается. Но груз… Груз двух человек без магии был подобен двум пудовым гирям на ногах человека, засасываемого болотом. Наконец их выкинуло на той прогалине, откуда Гарри перемещался в шахты. Гарри упал на колени — не растянулся до конца только потому, что его удержал Генри. Сверчок упал на задницу и теперь ошалело моргал. — Ч-что… Что это было? Как? — Ничего, — Гарри замолчал, сглатывая ком тошноты, — не было. — Но мы ведь!.. — Я нашёл старый вход в шахты, спустился, нашёл вас и вывел на поверхность. Всё. — Но… — Гарри, как ты? — Нормально, Генри. Не волнуйся. — Он чуть ему улыбнулся и опять повернул голову к Сверчку. — Ничего. Не было. Обливиэйт, — пришлось даже прибегнуть к вербальной формуле, настолько он был обессилен. Сверчок поморгал пару секунд и свалился в бессознательное. Генри, всё также продолжая поддерживать Гарри, спросил: — Что с ним? Гарри, это ты? Но как? — Всё нормально с ним, просто забудет лишнее. И ты забудешь, прости, малыш. Но так надо. — Проклятие, да? — шморгая носом, уточнил Генри, и Гарри ему грустно улыбнулся в ответ. — Прости, — повторил он. — Обливиэйт. Генри обмяк, и уже Гарри его кое-как подхватил и положил на землю. А после этого растянулся на ней и сам, пытаясь хоть немного собраться в кучку. Ещё немного потерпеть, самую малость, и он сможет позволить туманам захватить себя. Только доберётся до дома. Но сперва выведет Генри и бедового Сверчка к спасателям. К матерям, место себе не находящим от беспокойства. Его мама тоже так бы о нём беспокоилась? Или дело Света было бы всегда на первом месте?.. Ох, как же ему нехорошо, раз такое в голову лезет. А скоро очнутся Сверчок с Генри. Надо… надо встать. На ноги. И постараться не шататься… Гарри перевернулся на живот, оттуда встал на четвереньки… Медленно, но он смог выпрямиться. И даже не сильно норовил упасть, если глаза не закрывать. Вовремя. Зашевелились Генри со Сверчком, Гарри наплёл что-то о том, как они присели отдохнуть… И они пошли к людям. Пока мамы обнимали Генри, он ушёл. Переместиться он был не в состоянии, машины не было… Оставалось только пешком. Но стоило выйти к дороге, как просигналил чёрный кадилак и Гарри улыбнулся. Послушно подошёл к нему и завалился на заднее сидение рядом с Прядильщиком. На водительском сидел телохранитель Голда. — Ты как никогда в тему… — Даже интересно, что же ты такое сделал, что так выглядишь… — Спас Генри, — слабо усмехнулся Гарри. — А затем стёр память. Мелочи. Я сейчас отрублюсь… Буду не в адеквате. Неделю-две. Присмотри за Генри, пожл… пожалуйста. И не сильно… не сильно дави на св… своего утёнка. Я… И Гарри уплыл. Остались только туманы, тропинки и клубы дыма с паровоза, что ходит от вокзала Кингс-Кросс. В туманах было душно. В них всегда было душно и затхло, хотя вроде сырость должна бы быть… Но это его туманы, и иного ждать от них не стоило. Туманы возможного и нет, с детства обволакивающие его разум. Маленьким Гарри каждую ночь гулял по этой нереальности. Став чуть старше, научился контролировать, стал почти нормальным. Почти. Помог Снейп, помог Дамблдор, помогла Спраут, ночами сидевшая у кровати маленького мальчика из чужого факультета и отгонявшая сны, с которыми не справлялись и пять их ловцов, развешанных по углам. Затем умер Дамблдор, умер Снейп. Попала в Мунго коматозная Спраут, да и сам Гарри отлёживался там же. А потом пришёл Кингсли. И толкнул его за черту: словами и бездействием. Форты падали, форты разрушались. Замки и цепи ржавели и опадали грязью. Цветы умирали, умирали, умирали… А паровоз гудел и гудел, и пел: «чух-чух». И Гарри пел вместе с ним, и умирал вместе с цветами, и растворялся в густом-густом тумане… Пришёл в себя Гарри, читая «Мальчик на вершине горы». Занятный выбор. Он покачал головой, поставил закладку и пошёл проверять календарь. Как оказалось, он выпал из жизни на целых десять дней. Благо никто в это время не заходил в магазинчик и не был способен заметить странности. Кроме Прядильщика, который его, уже невменяемого, сюда привёз — но Прядильщик и сам не образец здоровой психики. В чём-то их недуги удивительно похожи. Больше всего Гарри хотелось и дальше оставаться в магазинчике, никуда не выходить. Но он не мог себе позволить. Слишком увяз во всём этом, слишком быстро побежали события с приезда Утёнка в город. И двадцати восьми лет оказалось мало, чтобы к ним подготовиться. Морально. Его бессознательное «я» предпочло брюки и камзол в качестве одежды, пришлось переодеться в более уместные джинсы с рубашкой. Под руку просилась мантия, которую он так и не вернул в кладовую, оставив висеть на вешалке, но Гарри взял пальто. Ломбард Прядильщика был недалеко от его магазинчика, туда Гарри и направился. Ведь где ещё он сможет узнать все самые актуальные новости, не у Сидни же, самого бедового джинна из всех. А Румпельштильцхен явно держит руку на пульсе, чутко ведя первый акт к… счастливому финалу. Не для всех, но да. — Вижу, пришёл в себя, Гарри. — Не иначе, твоими молитвами, Прядильщик. — Почему ты так редко называешь имена? — В именах — сила, сам же всегда говорил. — Гарри пожал плечами, оглядываясь. Он впервые оказался в ломбарде, а тот был крайне занимательным местом. Столько артефактов… И все бесполезные. — Но не в твоём и не для тебя… — протянул Прядильщик. — Да и говорил я относительно себя всегда. И ты это знаешь. — Знаю, — вздохнул Гарри. — Но что ты хочешь от меня услышать? Я вообще пришёл узнать, что же пропустил за полторы недели вынужденного беспамятства. — Заключим сделку? Ты отвечаешь на мой вопрос, а я восполняю твой информационный голод. — Ты ведь не отстанешь? — Гарри через плечо посмотрел на Прядильщика, облокотившегося на прилавок спиной и крутящего в руках трость. — Ладно. Сделка. — Сделка. Рассказывай, мой друг. — Да всё просто, на самом деле. Прозвища намного лучше характеризуют сущность, чем имена. Твоё имя исключение и таковым ты его сделал сам, дав силу и власть, соизмеримую с призванием. — Я чувствую «ещё» в твоих словах. — Ещё… В твоих устах имя — власть. А в моих — призыв. Любое имя, которое я произношу, может привлечь внимание Госпожи, чьи глаза цвета ледостава. Не то внимание, что я бы пожелал кому-то. Исключение — дети, чистые душой и помыслами. — Как Генри. — Как Генри, — согласно кивнул Гарри. — Я ответил на твой вопрос? Может, теперь ответишь и на мой? — Из глобального ты проспал всего лишь смерть нашего доблестного шерифа-охотника. Печальная смерть, жуткая… Женщины так ревнивы… — Королева-в-перьях раздавила его сердце? С чего бы? — Королева-в-перьях? — фыркнул Прядильщик, вместо ответа. — А она это слышала? Впрочем, ей подходит намного лучше Злой Королевы, всё равно мои труды по своему обучению она спустила ещё в канализацию Зачарованного Леса. — Голд, — закатил глаза Гарри. — А говоришь не называешь по имени, чтобы не накликать, — захихикал, будто в Зачарованном лесу, Румпельштильцхен. — Для тебя «Голд» то же прозвище. Удивительно тебе подходящее… местами. И всё же. Почему Королева-в-перьях убила Охотника? — Тот начал вспоминать, — стал серьезным Прядильщик. — Более того, предпочёл Реджине мисс Свон… И начал искать своё сердце. Вот она и сработала на опережение. И в назидание. — И оттолкнула от себя Генри, — покачал головой Гарри, удивляясь чужой эмоциональной тупости. — Дура. — Есть местами. Пойдёшь вставлять ей мозги на место? — Я не психотерапевт и не целитель душ. — Гарри поморщился. — Тогда что думаешь делать? Сидеть в своей лавке безвылазно и читать? — Да. — Гарри улыбнулся. — Я всё же Книжник, — сказал насмешливо и фыркнул. — Тем более, это твой план, твоя цель… Я так, поддерживаю на поворотах только. — И охраняешь мальчика. — И охраняю мальчика. Но он и тебя не оставляет равнодушным, Прядильщик. Ты любишь детей, как бы ни пытался это скрывать. — А все уверены, что ворую их ночами, чтобы сварить в котле… — На Слепую Ведьму ты не сильно похож, уж прости, — рассмеялся Гарри, и смех Прядильщика ему вторил. — Если буду нужен, ты знаешь где меня найти. И, Голд, не отталкивай совсем уж своего утёнка. — И тогда он станет для меня лебедем? Ты этого хочешь? — Скорее, я хочу, чтобы хоть один твой брак был счастливым. Но решать тебе, как я и говорил. — Я дочитал книгу, — сказал Прядильщик, когда Гарри уже открыл дверь. — И я думаю. Не уверен, что вообще… — Все достойны счастья. И счастливого финала-начала. Следующие три недели прошли спокойно, будто всё вновь встало на свои места. У Гарри из гостей бывал только Генри, забегая несколько раз. Раньше Гарри его забирал со школы через день, но теперь этим занималась Утёнок и как-то даже непривычно. Гарри привык быть няней. Хоть ему за это так никто и не платил. Идиллию нарушила Утёнок, ворвавшись в лавку и став нервно ходить в проходе. Этим она так напомнила Королеву-в-перьях, что Гарри даже кашлянул, маскируя смех. — Этот, этот!.. Г!.. Поттер! Ты же хорошо знаешь и общаешься с Голдом? Объясни, зачем он это делает?! Гарри недоумённо моргнул, в очередной раз не понимая, откуда все вообще знают его фамилию. — Что сделал, госпожа почти шериф? — Устроил пожар в мэрии, когда мы там с Реджиной были! Чтобы я её спасла и стала героем! — Так вроде вы сами на свой вопрос и ответили… — Я не просила о такой помощи! Я хочу победить честно, а не!.. А не быть как Реджина. — Ну, госпожой мэром вы точно быть не можете — вы натуральная блондинка, — Гарри улыбнулся. — А Голд… думаю, я уловил, в чём был его план. Вы и сами сможете его понять, если вспомните, что он прекрасно читает людей. Их натуру, сильные и слабые стороны… Вряд ли он не мог предсказать вашу реакцию. — Значит… — Всё просто, госпожа почти шериф. Он просто дал вам козырь для того, чтобы победить честно. Дал возможность продемонстрировать лучшие черты характера и выйти в дамки. Вы ведь собирались рассказать, что пожар был подставой? — Да… — Не меняйте планов, госпожа почти шериф. Это и будет ваш правильный выбор. — И план Голда. Гарри только улыбнулся. — Вы прочитали свою книгу? — Да, спасибо, что дали мне её. Никогда не читала такую вариацию, и она… — Похожа на вас? — Местами. — Утёнок улыбнулась. — Только конец… Тот чёрный лебедь?.. — Гадкий утёнок принял его таким, какой он есть. Несмотря ни на что. И все ошибки и обиды… Не были ли они необходимы, чтобы два столь разных существа смогли быть счастливы — не по одиночке? — Возможно, ты… вы… — Называйте уже на «ты», госпожа почти шериф. Я не обижусь. И Гарри, а не фамилия. — Спасибо. — Заходите ещё. К сожалению, пока я не могу вам что-то ещё посоветовать, но к следующему разу обязательно подберу. — Спасибо, Гарри. Хорошего дня. — Хорошего дня. Стоило за Утёнком прозвенеть колокольчику, как Гарри закатил глаза и пробормотал: — Чёртов Прядильщик, что же ты творишь, Мерлиновые панталоны тебе под подушку… С ума с вами сойду. Ещё больше, чем сейчас есть. И зачем вообще в богадельню эту влез…