Книжная лавка

Гарри задумчиво наблюдал за тем, как Прекрасный допрашивает Потеряшку, что больше всего напоминало какой-то дешёвый фарс. Он не совсем понимал, зачем находится сейчас в участке, стоит и смотрит за всем этим. Но Утёнок притащила — он не сильно сопротивлялся. За Генри сейчас смотрит Королева-в-перьях, пусть и глупая, но за сына та даже умрёт. И Гарри был спокоен за них — пусть воздух всё также полон мороза, он их не коснётся, в этом Гарри был уверен. Утёнок стояла рядом, сложив руки на груди и нечитаемым взглядом наблюдая за пародией на допрос. — Гномы видели, как ты убиваешь Ингрид! Объясни лишь, зачем ты это сделал? — донёсся голос Прекрасного сквозь динамики. — Не убивал я! — не выдержав, вскочил на ноги Потеряшка, хлопнул руками, закованными в наручники, по столу. — Я не знаю, как вообще там оказался! Не помню! Я не убивал, я даже не знал её — зачем мне?! — Гномы… — И гномов этих я не знаю! Как они вообще сами там оказались?! — Действительно, как? — пробормотала Утёнок. Гарри покосился на неё, хмыкнул. — Точно так же, как и господин Потеряшка. — Ты знаешь?.. Ну конечно же ты знаешь, вот только ничего не скажешь, не так ли? — устало потёрла лицо Утёнок. — Я не детектив, — с улыбкой качнул головой Гарри. — Я могу знать кто, но доказательства, улики, мотивы — откуда мне знать? — Я понимаю… Или не понимаю, но всё не важно — твоё право и все дела. Вот только четыре дня уже прошло, а мы всё топчемся и топчемся на месте. Бесит! Есть труп, предполагаемый убийца и свидетели, но ни один из живых не может внятно сказать, как он пришёл на место преступления. Судмедэксперты ещё все криворучки чёртовы, даже не могут сказать, точно ли Ингрид умерла от удара осколком или нет! Действительно, четыре дня уже прошло. Так много… Подготавливая всё к снятию второго Заклятия, он как-то совсем потерялся во времени. Только и успел немного отдохнуть, как Утёнок появилась… С Утёнком ещё в последнее время хватает непоняток. Гарри никак не мог избавиться от странного чувства, что что-то в ней изменилось, стало… больше? Он прислушивался к себе, к туманам, мог точно сказать — ничего опасного. И всё же что-то стало иначе. И эта странность раздражала, заставляла где-то даже волноваться. — Я сниму сегодня Заклятие, может, вернувшиеся воспоминания за минувший год что-то подскажут или прояснят. — Гарри? — подняла на него обеспокоенный взгляд Утёнок. — Мы с Голдом обсуждали этот вопрос, он сказал, что раз смерть Зелены не сорвала пелену беспамятства, значит не всё так там просто, кто-то другой внёс изменения в ритуал или что-то ещё… Срывать Заклятие силой опасно, особенно не зная изменений, и… — Со мной всё будет в порядке, не волнуйся. В магии на каждую прямую дорогу найдутся сотни извилистых тропок. И там не бывает так, что один камень и всего три направления. Это ведь магия. Магия — это свобода. — И миллионы цепей, её контролирующих, — хмыкнула негромко Утёнок, вновь потёрла лицо, пригладила волосы. — Ладно, делай, что считаешь нужным, только будь, пожалуйста, осторожным. — Обязательно. А ты отдохни, не дело так себя загонять. — Угу, — кивнула головой Утёнок, а затем вновь сосредоточилась на разговоре Прекрасного и Потеряшки, будто тот не пошёл уже на сороковой круг. Гарри покачал головой, аппарировал на лесную опушку, что облюбовал себе за эти дни. Там, на секунду задумавшись, вызвал Патронуса и отправил того Прядильщику, надиктовав, чтобы тот забрал своего трудоголического Утёнка, пока та себя до «пекинки» не довела. Гарри оглянулся, размял шею. Вынул из внутреннего кармана палочку, сегодня та будет нелишней. Как и кольцо, которое он уже и не помнит, когда в последний раз снимал. Одна мантия осталась в лавке, но совсем не из-за… страха. Просто не нужна сегодня. Год спокойствия действительно помог Гарри во многом разобраться. И в первую очередь в себе. Он сам себя запутал так, что все попытки туманов в путаницу выглядели смешными. Коротким взмахом палочки Гарри поднял все листья поблизости, перекинул те в сторону, открывая сложную ритуальную фигуру, высеченную на земле. Основная движущая сила Заклятия — боль потери. Жертва. Собственноручно убитая любовь — изящно-жестоко. Поэтому и истинная любовь, как символ той любви, что убить невозможно, и работает на снятие. Вот только это всё касается оригинальной формулы Прядильщика. А у них сейчас не она. И главная насмешка в том, что изменения, которые должны были усложнить снятие Заклятия, теперь только играют на руку, помогая это сделать. Не для жителей Леса, но для Гарри. Почему-то все вечно его недооценивают. Что Том, что эта… Белая. Вот только сколько бы она не сыпала отбеливателя — суть не скрыть. Так, Заклятие. Гарри пробежался глазами по ритуальным фигурам, ещё раз проверил, что все руны стихий соответствуют сторонам света. Кивнул сам себе, порезал ладонь острой гранью Воскрешающего камня, обошёл всё по кругу, капнул своей кровью в каждую руну. Кровь не спешила впитываться в землю, растекалась в границах рун и маслянисто поблескивала. Закончив, Гарри зализал порез, потёр между собой ладони. Дунул, будто сдувал что-то с ладоней, на ритуальный круг, который совсем-совсем не круг. Зажглись бледно-зелёные болотные огоньки над рунами, зашумели кроны деревьев вокруг. Гарри вновь достал палочку, которую до этого временно вернул в карман, незамысловато взмахнул ей. А затем просто шагнул внутрь ритуального круга. Шаг, второй — он уже стоит в центре всех фигур. Гарри улыбнулся. И трижды провернул кольцо на пальце. Зашипела кровь, замигали тревожно болотные огоньки, подуло холодом смерти. Совсем не Госпожа, но призраки, сотни, тысячи которых томятся в темнице из Камня — совсем не приятная встреча для кого-то. Вот только над Гарри власти они не имели. Гарри хлопнул раз в ладоши — и всё исчезло. Обычная лесная опушка, только и всего, что на земле что-то непонятное нарисовано. Тот, кто изменил Заклятие, планировал, что смерти будут делать то только сильнее, и смерть Зелены в эту схему вписалась просто идеально. Вот только Гарри не предусмотрела Белая. Он всего лишь перегрузил «систему», за раз дал слишком много смертей — призраков. И весь ритуал был нужен лишь для того, чтобы точечно направить эту мёртвую энергетику. Проклятие пало, память вернулась — он молодец? Не пешка и не конь, но слон тоже фигура непростая. Ход вновь за белыми. Гарри пару раз взмахнул палочкой, уничтожая следы ритуала, и аппарировал домой. Самое время обеда, а следом можно будет и поспать. Пусть сам ритуал был элементарен, чтобы рассчитать нужную «точку приложения», а затем ещё и построить к ней «канал» пришлось потрудиться. Гарри жарил блинчики, заваривал ромашку — готовился к гостям. Прошло два дня с момента ритуала — самое время. Когда колокольчик прозвенел, он улыбнулся, чуть кивнул головой: — Госпожа Королева, — перевёл взгляд в сторону и задумчиво протянул: — И госпожа… Бескрылая? Чем могу быть полезным? Королева-в-перьях села на стул, взяла чашку, отпила и только после этого начала говорить: — После того, как память вернулась… Я вспомнила, что видела, как Зелена, — она скривилась на имени сестры, — с кем-то говорила. С какой-то… феей, вот только неправильной. Я тогда была под чарами, но обычными обездвиживающими, не туманящими сознание. Поэтому решила уточнить, может, кто знает ту неправильную фею. — И госпожа Бескрылая?.. — Я решила сперва поговорить с Динь-Динь, — кивнула Королева-в-перьях. — Вдруг она знает и не придётся обращаться к Голубой. У нас отношения… сложные. Гарри хмыкнул, но никак не прокомментировал. Сложные отношения — почти девиз Сторибрука. Уж точно «высокой» его части. — И я действительно узнала ту… фею по описанию Реджины, — высокомерно-решительно дёрнула подбородком Бескрылая, будто и не села перед этим неуверенно на самый краешек стула, и то, только после того как Королева-в-перьях усадила. — И я не Бескрылая! — Разве? — усмехнулся Гарри. — Госпожа, вы можете обмануть себя, но сам я считаю дурным тоном подмен сути, что бы за этим не стояло. Заперев себя, вы… — Поттер, — фыркнула Королева-в-перьях, и Гарри отступил, равнодушно поведя плечом. — Динь-Динь, расскажи и ему то, пожалуйста, что сказала мне. Бескрылая сперва демонстративно независимо отпила чаю, но затем заговорила: — Это была Фиона, — имя прозвучало с нескрываемой ненавистью, — точно она. Нет другой феи — если эту тварь вообще феей назвать можно — которая бы напялила на голову терновый венец. И перья, перья — как вечная насмешка! — Высокие у вас отношения, я погляжу… — Уж какие эта тварь заслужила, — фыркнула Бескрылая и ещё отпила чаю. Но, наверное, Гарри всё же следовало добавить больше ромашки. — Она совершенно незаслуженно, на пустом месте! стала феей сперва. А затем годами рыскала по миру в поисках призрачных врагов — всё ради собственного величия. Не стоило и удивляться, что поиски завели её в Бездну. Единственная павшая, тёмная фея. Ничтожная тварь! Единственная? Гарри так и тянуло насмешливо улыбнуться, но он лишь прикрыл глаза, пряча отблески эмоций в них. А Бескрылая всё продолжала свою исповедь — чашка в её руках уже ходила ходуном и совсем не помогало то, как его глупая Королева-в-перьях сжимала в поддержке её предплечье: — И ладно бы сама… Пусть бы падала, пачкалась сама или в компании собственного отродья, но нет… Она ведь сама — ничто. И моя мать бегала за ней, как послушная собачонка. Выполняла все капризы, была рядом — и чтобы что? Быть отвергнутой, выкинутой, в конце концов, за ненадобностью! Моя мать, которой была безразлична я, которая даже имя мне не удосужилась дать нормальное, отдала всё той бездушной твари. И её отродью. Я слышала, как мать называла того своим сыном — их сыном, будто меня — её дочери! — и не существовало! — Приятно знать, что время идёт, а титул «отродье» во все времена принадлежит мне, — раздался насмешливый голос Прядильщика от двери. Гарри улыбнулся ему, кивнул. Колокольчик он сам специально придержал, не хотелось отвлекать увлёкшуюся Бескрылую, пусть даже вряд ли она была в состоянии услышать его негромкий звон. — Голд, — прошипела, развернувшись, Королева-в-перьях. — Ты-то тут причём? Или и сюда своими кривыми руками влез? — Вы представляете, королева без королевства, таки влез. Точнее, я тогда был не в том состоянии, чтобы что-то делать самостоятельно, но… Ирония судьбы, не иначе. — Порази меня, — фыркнула Королева-в-перьях и скептически выгнула бровь. — Фиона — моя мать. И то самое «отродье» — я. Как и сказал — постоянство не может не радовать. Гарри на миг поморщился, когда Бескрылая слишком неаккуратно поставила на стол чашку. Его глупая Королева же замерла, неверяще глянула на Прядильщика. Но тот был спокоен и равнодушен. Щелчком создал и себе стул — Гарри подвинул к нему чашку, накрытую чарами стазиса, чтобы не остывала. — И всё же интересно, почему вдруг было вспомнено и это имя, и эта давняя история? — Незадолго до проклятия госпожа Королева видела, как твоя мать разговаривала с госпожой Зеленой, — пояснил Гарри, пока женщины приходили в себя. — Плохо. — Прядильщик нахмурился. — Чёрная фея — а именно ей стала моя мать — дорого платит за каждый час за пределами своего измерения. Просто так говорить и от безделья обсуждать последние цены на единорожью шерсть она бы вряд ли стала. О чём был разговор?.. — Я не слышала, — поморщилась Королева-в-перьях. — Не стоило и сомневаться, — скривившись, пробормотал Прядильщик, но ровно так, чтобы все его прекрасно расслышали. Гарри закатил глаза. Отношения этих двоих — вещь несомненно высокая, чуть ли не высшая. Оставив их перекидываться остротами, Гарри вышел из-за прилавка, углубился в лабиринт стеллажей. Не то чтобы Бескрылой книга нужна «ну вот прямо сейчас», но раз уж она в его лавке — он не может не отдать ей её книгу. Проблема Бескрылой даже — совсем — не в том, что она фея. А в том, что она дура. Как бы категорично это не звучало. И как Гарри сомневался, что «Десять негритят» спасут Снежинку, так он и сомневался, что Бескрылой сильно поможет её книга. А впрочем… Всё возможно и он излишне категоричен. Наверное — нервы. Ведь Гарри осколки зеркала у трупа Снежинки не обманули, он прекрасно понял, что это не более, чем подделка, неплохой муляж, которому даже нужную ауру присобачили, да только косо-криво. И он не сомневался, настоящее зеркало у Белой. И что она с ним — с его помощью — сделает… Нет. Все проблемы — по мере поступления. Главное, Генри в безопасности, уж от этой беды точно. Гарри вынул с полки «Конька-Горбунка», аккуратно придержал оставшиеся книги. Бескрылая — как вот этот самый Конёк, только ещё больше не уверена в себе, хотя, казалось бы, куда уж. Ей всего лишь надо найти своего человека, свою точку опоры — не отталкивать окружающих. Такой точкой опоры могла бы ей стать Королева-в-перьях, та явно привязана к бедовой фее, да только его бы Королеве самой твёрдо на ногах стоять. Убедила себя, глупая, что счастливого финала для неё не существует, и Гарри даже не представляет, с какого конца ему теперь переубеждать её. И ему ли?.. Когда Гарри вернулся, Прядильщик с Королевой-в-перьях всё ещё обменивались остротами, при этом Королева явно проигрывала, была уже за шаг до взрыва. Гарри покачал головой, вздохнул. — Вопрос ведь не в том, кто из вас двоих умнее. А в том, что делать. — К сожалению, сейчас мы можем только ждать. Искать Фиону в Сторибруке бессмысленно, она явно сейчас в своём измерении. Поэтому я откланяюсь, господа, меня ждут дома, — встал Прядильщик, кивнул Гарри, игнорируя всех прочих. — Зайдёшь завтра с утра? Мне не нравится в последние дни самочувствие Эммы, хочу, чтобы ты ещё глянул. — Да, конечно. Прядильщик был внешне спокоен, где-то даже безразличен, вот только Гарри слишком хорошо его знал. Тот слишком привык считать себя трусом, винить себя же во всех грехах, чтобы сейчас отступиться от привычной догмы. А ещё Гарри был почти уверен, что тот не считает, что заслуживает счастье, любовь — так знакомо. А ещё была Тьма. И это сразу же всё усложняло, слишком долго Прядильщик балансирует на этой грани. Тьма терпелива, но… Благодатная почва и либо ты смог, либо кто-то другой в следующий раз сможет. Следом ушла и Королева-в-перьях, хотела забрать у четы Прекрасных Генри, чтобы тот ночевал с ней, а не у них. С собой утянула и Бескрылую, которой Гарри просто молча протянул на прощание книгу — та также молча её взяла. Гарри остался один. Задумчиво почесал подбородок, прищурился. Значит, Чёрная фея. С собственным измерением. Интересно…