***
Пробы проходили в два дня, настолько много людей хотели бы встать на сцену и почувствовать себя главным героем. Но только совсем небольшой части из них удалось пройти жесткий отбор, и Кайто был в их числе. На выходных ему позвонил руководитель театра и уточнил график репетиций, также сказав, что ему досталась одна из главных ролей. Буквально неделю назад он и думать не мог, что уже на следующей неделе он выйдет на сцену, на которой играл Нагито. Но сегодня он стоит на сцене, потому что пришел раньше, чем хотел. Уже сейчас он представлял себе, какого это будет вновь стоять рядом с товарищами по сцене, рядом с еще одной семьей на поклоне, гордиться тем, что вы создали за все это время. Лучше чувства для Кайто как актер не чувствовал еще никогда. И что-то внутри раньше шептало, а теперь уже и кричало о том, что эти полгода для него будут чем-то особенным. Он закрывает глаза. Делает глубокий вдох. Вслушивается в тишину зала и восхищается ей. Дверь резко открывается, от чего Кайто вздрагивает, но глаз не открывает. Он слышит вдох, такой же глубокий и наслаждающийся как и его собственный. Но после он слышит топот ног по лестнице, а потом уже за кулисами, после чего кто-то, кто вошел оказывается рядом с ним. Пара безмолвных секунд. Он только настроился на открытие глаз и новое знакомство, как парень рядом с ним начинает говорить первым. — А ты что залез сюда и глаза закрыл? Слезать собираешься или как? — теперь глаза открывать не хотелось совсем. Он узнает этот голос из тысячи, тем более он доносится довольно сильно снизу, что тоже помогает угадать говорящего. — Ты чего сюда приперся, — после очень громкого вздоха произносит Кайто, — Кокичи. — Вау, твоей памяти хватило, чтобы запомнить мое имя! То-то ты опять просел на литературе. — Заткнись хоть на секунду, придурок, — Кайто наконец-то открыл глаза и с раздражением прошел мимо одноклассника. Кокичи Ома. Раньше Кайто никогда не смог бы сказать, что ненавидит кого-то, но потом в его жизни появился Кокичи. Такие сильные эмоции он еще никогда не чувствовал, так еще и начал драться. А что он мог сделать, когда его друга, да и его самого, оскорбляли прямо в лицо. — Ой, ты вообще первый встал посреди сцены, словно ты главный тут, — он встал в свою фирменную позу: он отвел взгляд с Кайто на свою руку, пытаясь взглядом и поведением дать понять, что он тут прав и констатирует известные всем факты. — Да и вообще, ты правда получил роль? Кого, если не секрет? Дерева? Травы? О, точно! Проезжающего в конце поезда! Звук удара и выдох разнеслись по пустому залу, а на полу появилась капля крови, Кокичи стоял, немного согнувшись, тихо шипел и прикрывал левую ноздрю. Кайто же возвышался над ним и выглядел еще выше, чем раньше. Неужели он настолько сильно ударил? «Какая разница, он все равно это заслужил» — пронеслось в голове у него, но внутри все равно что-то не давало покоя. — Я играю одного из главных героев, между прочим, — на этих словах в зал входит руководитель театра и видит эту странную картину. Сразу за ним туда вошли и другие актеры. — Что тут произошло? Почему репетиция еще не началась, а кто-то уже дерется? Тем более вы! Вы здесь главные, и я бы не хотел лишаться двух главных и новых актеров за раз, — руководитель звучал очень серьезно, а когда он подошел, по его лицу были видны уверенность, растерянность и немного раздражения. — Я слышал, что вы не любите друг друга, но хотя бы сейчас и на сцене потерпите. Вы оба идеально вошли в образы героев, и я не мог не взять вас, поэтому я держусь за вас и прошу вас больше не драться. В этот раз я никому не скажу, но… — он не успел договорить фразу, ведь Кокичи прервал его. — А с чего это вы взяли, что мы дрались? Я просто со сцены упал! Вы же знаете меня, я задумаюсь, глаза закрою и бам! Упаду лицом вниз. Сейчас схожу в туалет, умоюсь и вернусь! И нет, к медсестре мне не нужно, я знаю как чувствуется сотрясение, не так уж и сильно меня он ударил. — Кто? — с выражением истинного непонимания спрашивает руководитель. — Как кто? Я же говорил, что упал, а значит пол. Ладно, я пошел! — сказал Кокичи и побежал из зала. Кайто не знал, зачем Оме нужно было прикрывать его спину. Видимо, он хотел, чтобы за Кайто был должок, да не один, а целых два: один за удар, другой за ложь. Странный человек этот Кокичи Ома, его невозможно было понять ни при каких обстоятельствах, от этого все эмоции, которые он пробуждал в ком-то становились не в два, а в десять раз сильнее. Нужно было научиться его терпеть, поэтому разбор личности был абсолютно лишним сейчас. После того, как Кокичи вернулся, их первая репетиция прошла более менее успешно, потому что была просто читка. Терпение, как говорил дедушка, всегда является залогом успеха, а по линии его семьи этот навык передается, поэтому Кайто был уверен в том, что в следующий раз все пройдет идеально.***
Если бы то, что делал сейчас Кайто, увидела Маки, она бы спросила его, точно ли он понимает значение слова «терпеть». Уже вторую неделю с самого начала репетиции он старался даже не смотреть в сторону Кокичи, потому что даже простой взгляд заставлял все внутри кипеть злобой. Эта его глупая ухмылка, эти фразы, которыми он кидается во всех, эта победная поза. Все это бесило. Когда они стояли на сцене, взгляд Кайто словно проходил мимо Кокичи, да и сам он проходил мимо, как будто рядом не человек, а предмет мебели. Конечно, играть так было сложнее, но ему сказали не ругаться, а это был единственный способ. Поэтому ни для кого не было удивлением, что эта ситуация начала раздражать всех остальных, в том числе и руководителя. Однако в какой-то момент репетицию пришлось остановить. — Стоп! — громкий крик заставил всех застыть в позах, в которых они были секунду назад, и остановиться на середине фраз. — Вопрос есть только к Кайто и Кокичи, у остальных все замечательно для такого количества репетиций. Мальчики, вы же помните, о чем именно я попросил вас? — Конечно, сэр, нам было сказано терпеть друг друга, — Кайто говорил уверенно, а сзади Кокичи, который выглядывал из-за спины Кайто, кивал головой, безмолвно соглашаясь. — Тогда что за цирк вы тут устраиваете? Я четко сказал терпеть, а вы взяли и забыли, что вы существуете друг для друга! Мне казалось, что вскоре пройдет, но нет, это стало влиять на работу остальных актеров! Я этого больше не потерплю, поэтому вы оба уходите прямо сейчас и пока не начнете терпеть, повторяю, именно терпеть друг друга, не приходите ни на одну репетицию, — Кайто попытался вставить хоть слово, но его резко оборвали. — И это решение не обговаривается, а если вы не сможете или не хотите, то скажите сразу или как можно скорее напишите мне, чтобы я быстро нашел вам замену. А теперь уходите со сцены и не мешайте репетиции. Мысли были как в тумане, он не помнил, как сошел со сцены, взял вещи и направился к выходу. Только на улице Кайто удалось немного отдышаться, после чего его догнал Кокичи. Руки сами сдвинулись с места и схватили парня за воротник его рубашки. — Эй, ты чего творишь! Я же ничего не сделал даже! — Ты даже сейчас ведёшь себя, словно ты не понимаешь ничего. Из-за тебя нас прогнали! Мы можем вообще не вернуться туда! Ты хоть это понимаешь?! — руки тряслись, а вместе с ними тряслось и тело Кокичи, именно тело, потому что он абсолютно расслабился и, казалось, перестал реагировать на все слова, адресованные ему. — Почему ты молчишь? Тебе стыдно? — Пусти, — только одно слово было сказано, но то как тихо, спокойно и даже пусто оно прозвучало, пугало до дрожи. Руки разжались, и Кокичи сел на землю, опустив голову. Снизу были слышны тихое дыхание и стук непонятного происхождения. Кайто примерно минуту просто смотрел на это сверху, после чего все же решился присесть рядом. Глаза Кокичи были плотно закрыты, а сам парень немного покачивался, параллельно стуча по экрану телефона. Дыхание было тяжелым, но всхлипов слышно не было, их не было вообще. Кайто понял, что сделал что-то не так, что он где-то ошибся, но не знал, что мог бы сделать, чтобы исправится. Сил, чтобы задать хоть какой-то вопрос почти не было, потому что чувство вины захватывало его. — Момота, ты слишком громко сидишь, поэтому дай отвечу на все сразу, — глаза Кокичи резко открываются, на лице появляется странная, но все же улыбка. — Это связано с моей прошлой школой, и я не хочу это обсуждать, но, если ты очень умный, то можешь и допереть. Мне нужно немного посидеть, а потом попить кофе. И вообще можешь идти, я правда справлюсь, не первый раз. — С чего ты взял, что я уйду? Я что за человек буду, если не буду отвечать за что-то, в чем я виноват? Давай свою руку сюда, — осторожно, но все же довольно резко Кайто берет Кокичи за руку и держит крепко, чтобы парень знал, что он не уйдет, по крайней мере, сейчас точно. Они просидели так около пяти минут, прежде чем Кайто задал важный вопрос. — А тебе штаны не жалко? Они у тебя белые, а мы на асфальте сидим просто. Звонкий смех разнесся по двору школы, Кокичи в перерывах между смехом сказал что-то типа «дурень» и встал, помогая встать и Кайто. Головой он указал в сторону входа, пытаясь пригласить в кафе. Сначала Кайто не понял значения этого жеста, но потом быстро направился за ним. В кафе сначала было неловкое молчание, потому что после того, что с ними произошло, сложно было начать говорить хоть о чем-то несерьезном. Они сидели и медленно пили каждый свой кофе: Кайто — мокко, а Кокичи — американо. Вскоре Кайто все же решил нарушить тишину. — А чем ты занимаешься после школы обычно? Ну, типа, хобби, увлечения и все такое. — Друзей у меня нет, поэтому я после школы прихожу домой и плачу навзрыд, — голос Кокичи даже не вздрогнул, глаза наполнились печалью, а руки начали теребить салфетку. — Ой, я же не знал, прости, я не думал, что… — Дубина, ты что повелся на такую тупую ложь? У меня есть друзья, и как минимум раз в неделю мы собираемся и ходим в аркады играть. — Ты опять меня обманул! Почему ты так много врешь? — Ого, мы настолько глубоко ушли при первом же нормальном разговоре наедине, дружище, давай без таких тем, — он прикрыл глаза и сделал жест рукой, отмахиваясь от этого разговора как от надоедливой мухи. Хотя эта тема действительно могла ему надоедать, ведь каждый второй, если не первый спрашивает его о его лжи. — Хорошо, но с какого перепугу ты начал называть меня «дружище»? Я все еще тебя ненавижу. — Ты так говоришь, словно я тебя до глубины души люблю. И вообще, если мы хотим остаться при ролях, нам лучше перестать вот это все. Мы ведь о моих увлечениях говорили, да? — способность Кокичи перепрыгивать с темы на тему не могла не восхищать, потому что он делал это очень аккуратно и ловко, казалось, что некоторые люди даже иногда и не понимали, что их увели от основной темы. — Ладно, поговорим о них, раз ты такой секретный. Что-нибудь еще с этими твоими друзьями делаешь? — Конечно, я с ними в ролевые играю, у меня такой классный бард вышел, я сижу и думаю о том, чтобы пойти в мультикласс, потому что Мишель говорил, что мы можем это делать. — Так, остановись, для меня ни одно из сказанных тобой слов не имеют значения. Ну, то есть, про ролевые я слышал краем уха, но большего я не знаю. — Очень печально, сильное упущение. Приглашать не буду, рано еще мне такие серьезные решения принимать, — Кокичи немного нахмурился и выдохнул, видимо, пытаясь придумать другую тему для разговора. — Хорошо, что ты делаешь после школы? — Ну, я часто гуляю нашей компанией, фильмы смотрю старые, в хорошие дни смотрю на ночное небо через телескоп. Удивительно, как такой хороший телескоп достался мне по наследству! У него линзы… — Нет, нет, нет, ничего мне не говори, я ничего про это не понимаю и понимать не хочу, — резко остановил Кайто Кокичи, который выглядел, словно ничего не понял. — Мда, разговоры у нас не вяжутся… Обычно в таких случаях люди пытаются говорить о том, что все в компании знают, поэтому можем обсудить театр?.. — с тяжелым вздохом произнес Кайто, было понятно, что ему сложно было знакомиться, хотя со своей компанией он очень разговорчив. — Неа, не хочу, прямо сейчас меня от мыслей о театре тошнит. Может о… Нет, глупо, забудь. На мгновенье Кокичи, казалось, покраснел и уткнулся носом в чашку, после чего начал тихо, чтобы никого не отвлекать, стучать по ней же. Кайто сидел с чистейшим недоумением на лице, потому что прочитать эмоции, тем более мысли его собеседника и понять настоящие ли они было слишком сложно. Жужжание, доносящееся из кармана Кайто, привлекло внимание обоих парней. В обычной ситуации Кайто с удовольствием бы ответил на звонок Шуичи, но сейчас он с тихим и разочарованным «Прости, бро, не сейчас» сбросил. — Хэй, кто там звонил? — в голосе Кокичи была искренняя заинтересованность, поэтому Кайто решил, что рассказать правду хотя бы в этот раз можно. — Это был Шуичи, сейчас я ему сообщение напишу быстро, и мы продолжим говорить. — Скажи, что ты со мной! И привет передай от меня! — Зачем? Все, написал, сказал, что по театралке занят, поэтому как ты просил, так и сделал, — Кокичи немного изменился после этой фразы, но быстро вернулся в строй. — А как вы познакомились с Шуичи? И вообще, что он любит? — А зачем тебе? — Дурачина, чтобы сблизиться для театра, конечно же, для чего еще, — Кайто показалось, что Кокичи ему нагло врет, но что-то мешало быть уверенным в этом. А возможно ему просто показалось. — Ну, я просто помог ему, когда Каэде уехала на концерт далеко, а Шуичи остался один. А любит он загадки, детективы и книжки. — А еще что? — А больше тебе знать не надо, и вообще, почему ты интересуешься только Шуичи, а не кем-то другим из нашей компании? Хочешь про Маки расскажу? — Нет, мне не интересна Маки, — его голос немного дрогнул, и сейчас было точно слышно, что что-то в словах Кокичи не так. — Ты недоговариваешь, но я сделаю вид, что я не заметил. Черт, — Кайто взглянул на часы в телефоне, — нужно идти домой, писать сочинение по литературе. — Ого! Я думал, ты вообще читать не умеешь, а ты будешь выполнять настолько сложную мыслительную деятельность? Восхищен! — Хватит издеваться, для меня это самый сложный предмет, мне тяжело понимать эти намеки всякие и сравнения. Зачем я вообще говорю с тобой об этом, наверное мне понравились твои оскорбления, — быстро собрав вещи, Кайто оставил деньги за кофе на столе и направился к выходу. Не успел он дойти до двери, как перед ним появился Кокичи. — Пропусти меня, или ты опять посмеяться надо мной хочешь? — Если ты мне дашь хоть слово сказать, то я потом тебя отпущу куда захочешь, но сейчас выслушай меня, — удостоверившись, что Кайто никуда не уходит, Кокичи вздохнул и продолжил говорить. — Во-первых, это будет звучать неискренне, но… Прости, я не думал… Совсем не думал, если быть честным, я просто расслабился, поэтому язык пошел вперед мозгов. Но это только за сейчас, не думай, что это за что-то большее. А, во-вторых… Ты же знаешь, что я лучший по литературе в нашем классе? — Нет, ты правда лучший? — Да, но заранее говорю, я не хвастаюсь, а хочу предложить помощь. Это поможет и тебе, и мне, и сблизиться для театра. Для всех только выгода, поэтому… Каков твой ответ, Кайто Момота? — Кокичи протягивает руку и улыбается так, что понять, какие именно мысли сейчас находятся в этой лохматой голове было сложно. — Странный ты человек, Кокичи Ома, я никак не могу понять, какие у тебя мотивы, но, черт, ты прав в данной ситуации, — Кайто пожал руку Кокичи и вздохнул, потому что, если бы Кайто из прошлого увидел эту сцену, он бы ударил нынешнего Кайто. Ему казалось, что подвоха тут не было, и хотя он все еще не видел ничего выгодного в этой сделке для Кокичи, он все же согласился.***
«Звонок в дверь. Никто не отвечает. Еще один, но все еще нет ответа. Он будет стучать в дверь, сначала тихо, потом громче. Позже он не выдерживает и звонит Кокичи по телефону. Он не берет. Еще один звонок, после которого Кокичи все же берет трубку. — Засранец, если ты сейчас же не откроешь мне дверь, я ее, блин, вышибу, — после этой фразы Кайто сбрасывает и ждет, стараясь при этом сделать самое обиженное лицо, которое он может сделать. Топот ног, очевидно более громкий, чем он должен быть, звучал довольно враждебно и приближался к входной двери, что значило только одно. Замок начал щелкать, а иногда за дверью были слышны не такие уж и тихие ругательства, когда он не поддавался. Дверь открылась и за ней стоял недовольный Кокичи. Кайто посчитал забавным, что в этот момент они стояли с похожими выражениями лиц и в похожих позах, и еле смог сдержать усмешку. — Я вижу, что ты хочешь заржать, дебил, а ты ведь мне хуже сделал. — Чем именно?! Это ты стоял на холодной лестничной клетке и ждал, пока один гремлин откроет тебе дверь? Вроде бы это я тут стоял! — Ага, а тебе один великан случаем не прерывал пару попыток пройти уровень в ритм игре? — В чем? — Забудь, может потом покажу, если будешь хорошим мальчиком, — хитрая улыбка последовала за этой фразой, из-за чего Кайто поморщился, а после потрепал Кокичи по голове и вошел в квартиру.» Их первое совместное занятие началось именно так. Казалось, что ничего не выйдет, и они продолжат спорить все время, но, к их удивлению, все сложилось наоборот. Кайто стал довольно способным учеником, поэтому Кокичи сделал вполне логичное предположение. «— Мне кажется, что в отношении тебя просто необходим более простой язык для объяснения и чуть большее внимание. А еще тренировка внимания к деталям, потому что ты их, очевидно, упускаешь слишком часто. — А что я должен делать с этим, по твоему мнению, учитель? — С этого дня начинаем специальные занятия!» Эти занятия заключались в прочтении лиц Кокичи, который, в зависимости от уровня сложности, открывался больше или меньше, больше врал или добавлял больше деталей, по которым можно было увидеть правду. Кайто так быстро научился видеть то, чего он раньше не подмечал, что Кокичи не знал, гордиться ему собой или бояться того, чему он сам научил своего… А кто они? Они точно не друзья, но товарищи… Звучало неправильно. Это было абсолютно неважно, потому что главным было то, что буквально через пару недель они начали ладить и поняли, что были готовы к игре на сцене. На это ушло много нервных клеток, потерянных обоими парнями, пока они пытались общаться без шутливых оскорблений, пока они пытались писать по несколько сочинений в день, пока они по очереди играли в игры на компьютере Кокичи, забывая про важные дела. И вот сейчас они были уже не на первой, и не на пятой репетиции, когда произошло что-то странное и неожиданное. Кокичи застыл на месте, его лицо напряглось, улыбка спала с лица, и он начал смотреть в пол. Очевидных причин для чего-то такого видно не было, поэтому Кайто осторожно вышел из-за кулис и подошел к парню. — Хэй, бро, все нормально? — шепнул он на ухо Кокичи, слегка, приобнимая его. — Посмотри на меня, а потом еще раз подумай, — после этого следует глубокий вздох, Кокичи немного меняется в лице, в нем становится чуть меньше страха, и его тело заметно расслабляется в руках Кайто. — Прости за грубость, я был немного не в себе, но сейчас мне правда лучше. Извините, пожалуйста, — эта фраза была сказана уже не только Кайто, а больше всем, громче и увереннее, — а давно известно, что мы снимать это все будем? Когда это нам сказать собирались? — Ну, это было запланировано с самого начала так, потому что как иначе мы бы смогли участвовать в стольких конкурсах сразу? Первый тур дистанционный, а проблема, собственно в чем? — Никакой проблемы, спасибо… — выдох Кокичи последовал за этой фразой, но Кайто знал, что что-то было не так, поэтому решил воспользоваться тем, чему его научил сам Кокичи. Глаза его были прикрыты, иногда закрывались совсем, чтобы потом опять приоткрыться так, чтобы ничего не видеть. Пальцы связывались в невообразимые узлы, было удивительно, что они были целы. Дыхание сбито, хотя по серии вдохов и выдохов можно было предположить, что Кокичи пытается успокоиться. Все факты на это указывают, но от чего именно он хотел успокоиться? Что именно беспокоило его настолько, что сам Кокичи Ома не мог скрыть это? — Ты не хочешь сниматься? Черт возьми, все же только наладилось, ты стал ладить с напарником по сцене, ты выучил слова, хорошо ими владеешь, а сейчас выдаешь что-то такое, — он подходит ближе к сцене и смотрит на Кокичи снизу вверх, хотя всем казалось, что было совсем наоборот. — Если ты мне завтра скажешь, что ты не можешь играть на камеру, ты вылетишь отсюда, хоть мне и будет жаль терять такого актера. Руководитель отошел, но Кокичи не становилось лучше; он продолжал стоять на сцене, а потом резко ушел со сцены и направился к своим вещам. Кайто немного растерялся, но побежал следом за партнером. Увидев, что Кокичи уже был готов уйти, Момота резко выхватил рюкзак из рук парня. — Нет, ты просто так не уйдешь! Мы же не зря говорили часами, не зря сидели рядом и не зря занимались литературой, ведь так, Кокичи? — Видимо зря. Отдай. — Ни за что. Я не собираюсь опускать руки и тебе не советую. Ты не такой человек, я начинаю это понимать. Все еще не могу сказать, что понимаю тебя или знаю, но я начинаю, поэтому считаю, что имею право высказаться. Тебе не хочется сниматься? — после небольшой паузы, Кокичи поднимает глаза, впервые за все это время нельзя было сказать, что он чувствует, то ли потому что он так хорошо скрывает это, то ли по какой-то другой, менее очевидной причине. — Не то чтобы не хочется. Тут есть другие причины, которые тебя не особо касаются. — Я и не собираюсь ее узнавать, придурошный. Хочешь помогу тебе преодолеть это? И прежде чем ты спросишь хоть что-то, я умею побеждать страхи, меня дедушка научил, когда я еще мелким был. — И что такого ты мне расскажешь, умник? — Кокичи шмыгнул носом, незаметно ухмыляясь Кайто. — Ну, во-первых, вернись и скажи руководителю, что потом ты будешь сниматься, чтобы он не начал искать тебе замену. Потом скажи ему же, что через недели две ты скорее всего будешь почти готов. Сегодня же просто готовься к завтрашнему вечеру, потому что, начиная с него, мы каждый день будем работать. Понял меня? — Кайто отпустил рюкзак, слабо улыбнулся и направился в сторону сцены. — Я не понимаю, зачем ты стараешься ради меня? — Ты сам ответил на свой вопрос, Кокичи, — тихо, не разворачиваясь, чтобы услышали только они, ответил Кайто.***
— Скажи мне, зачем ты позвал меня в такую рань и не сказал, куда мы пойдем? Если тебе кажется, что я сплю слишком много, и поэтому решил, что можно меня поднимать в семь утра, то спешу тебя огорчить, — Маки не выглядела взбодренной, хотя Кайто и извинился кучу раз и даже купил ей кофе. — Маки-ролл, это дело первой важности, твоя помощь будет бесценна, я тебе кофе две недели покупать буду, но, пожалуйста, тебе нужно нам помочь. — Кому нам? — Мне и… — глубокий вздох прерывает фразу, — не вздумай только сразу уходить, когда я скажу кому. Мне и Кокичи нужна твоя помощь. — Ты откуда упал, что решил, что я захочу помочь ему хоть с чем-то? Ты что от этого получишь? Раньше же ты его терпеть не мог, а я и сейчас не могу. Кайто, до этого ходивший вокруг Маки, чтобы уговорить ее остаться, резко остановился. Действительно, для чего он это все делал? Он говорил себе, что это все ради театра, чтобы они смогли вернуться к своим ролям, но так ли это? Вроде да, потому что зачем еще он бы стал так стараться ради кого-то, кто даже не его друг. — Нас могут не допустить на сцену. Ну, его уж точно, и придется искать замену, если это произойдет. — Я все равно не поняла, зачем тебе помогать ему, но помогу, так уж и быть, — Маки пожала плечами и пошла вперед, словно она знала, куда ей нужно было. Через некоторое время они уже стояли у двери в квартиру Кокичи несмотря на то, что Маки пару раз намеревалась сбежать. Войдя в комнату самого парня, Маки была удивлена, потому что она не ожидала увидеть такое количество фотографий Кокичи. Казалось, что все они были сделаны примерно в одно время, но понять, зачем же они были и тем более висели на виду, было сложно. — Ты решил сделать из своей комнаты пантеон имени себя? Я, конечно, знала, что ты любишь себя, но не думала, что настолько сильно. — Хэй, Кайто, ты мне обещал привести человека, который сможет помочь, а привел эту эмо-девочку, которая больше всех хочет избавиться от меня! — Кайто хотел было возразить, но понял, что все, что сказал Кокичи, было чистой правдой. — Лучше скажи, ты привык к фоткам или как? — Вроде бы да, но все еще не чувствую себя очень комфортно, смотря на себя. И вообще, как она, — Кокичи кивнул головой в сторону Маки, которой не нравилась вся ситуация, — сможет помочь мне с этим? — Ты уже почти привык делать фотографии с собой, поэтому сейчас мы с тобой будем репетировать, а Маки будет снимать. Вернее, я буду читать за других, а ты будешь за себя. А Маки все равно снимает. После этого мы вместе посмотрим запись. Как тебе такой план? — Я не уверен, что он сработает, но попробовать нужно… Кокичи вздыхает, встает с кровати и останавливается в центре комнаты. Вдох, хруст костяшек пальцев, еще один вдох, резкий хлопок и тихий шепот: «Соберись, тряпка». Напряжение спадает с лица парня, и на нем появляется привычная всем улыбка. — Ну, я готов! Маки-ролл, не забудь кнопочку нажать, а то я дважды повторять не собираюсь! — за такое обращение Кокичи получил локтем в бок, после чего он выпрямляется и, дождавшись сигнала о начале съемки, начинает говорить свои слова. Маки кажется, что он делает это идеально, он делает акцент в нужных местах, подбирает необходимую эмоцию и держит ее, искусно пользуется тоном своего голоса. Она знала, что у него есть талант ко лжи, но мысли о том, что это может сочетаться с актерскими способностями. Но он грациозно ходил по комнате, брал и давал воображаемые предметы воображаемым людям, что было ей не понять. Время прошло гораздо быстрее, чем казалось, поэтому через несколько часов они сели смотреть конечный результат. В какое Кокичи выглядел естественно, хотя в самом начале все же поглядывал на камеру. Движения были плавными, но в нужный момент могли стать такими резкими, что пугали тебя. Чем дольше Маки смотрела на Кокичи, тем больше она понимала, кто такой Кокичи Ома. Раньше в ее голове что-то не складывалось, но сегодня этот кусочек пазла нашелся и помог собрать полную картину. Кокичи Ома никогда не врал. Он всем своим видом хотел всем показать: «Смотрите, я лжец, я вру, не верьте мне». Для этого была причина. Он играл роль. Он играл роль себя, но не настоящего себя, а другого себя, возможно того себя, которым он мечтает быть. Но это не он. На деле он трусливый мальчишка со страхами, тревогами и мыслями, мешающими жить. Он просто взял себе роль кого-то сильного, кого-то громкого, кого-то столь харизматичного, эгоцентричного и экспрессивного, кого-то вообще не похожего на настоящего Кокичи Ому. В этом он был схож с их одноклассницей, которая тоже выбрала себе маску, немного другую, более вульгарную, но маску. Миу Ирума и Кокичи Ома были похоже больше, чем, скорее всего, они оба знают. Маки повернула голову и посмотрела на Кайто, которой завороженно смотрел на экран компьютера. Этот парень начал чувствовать мальчика-загадку, но он еще не понял многих вещей. Она тихонько усмехнулась. «Он сам поймет, когда придет время»***
— Время пришло! — громкий голос руководителя разнесся по всему залу, пугая и тех, кто был на сцене, и тех, кто был в рубке. — То, зачем и было создано это произведение, то, зачем мы с вами здесь собрались! Сцена примирения главных героев. Я знаю, что мы откладывали ее очень долго, но сейчас уже нельзя это делать, ведь скоро уже запись, а мы, а если быть точнее, вы, не готовы. Все чувства, находящиеся внутри Кайто, резко пропали и словно упали, таща его к полу. В глазах потемнело, все закрутилось, хотя физически он чувствовал себя нормально. Взгляд перешел со стены на Кокичи, который выглядел немногим лучше, чем Кайто. Они оба сделали серию вдохов, после чего кивнули и ушли к остальным актерам за кулисы. Их волнение не было бессмысленным, ведь эту сцену они действительно игнорировали. Сначала из-за того, что терпеть друг друга не могли, потом из-за того, что времени не хватало, а сейчас, из-за того, что готовились к съемке. Но сейчас время пришло. Им подали знак, и Кокичи, которому уже вынесли необходимую мебель, сел за стол. Заиграла музыка, и парень начал читать книгу, после чего по залу разнесся хлопок двери, знак для Кайто. Глубокий вдох, и он влетает на сцену, делая вид, что запыхался от бега. — Какого черта ты тут оказался?! — вскакивая из-за стола, кричит Кокичи. — Кто тебя сюда вообще пустил?! — Разве есть смысл говорить об этом сейчас? — Кайто уверенно подходит к Кокичи, пока тот отходит назад. Вскоре они начали вытанцовывать круги на сцене, боясь приступить к самой сцене, но резко Ома вырвался из этого хоровода. — Прекрати! — он быстро отбежал от Кайто и растормошил волосы на голове. — Я не слишком ясно дал понять, что все кончено? Что я не хочу видеть тебя? Что после такого многие, после того, что ты сделал, даже в глаза не посмотрят тебе? Я тебя по-хорошему прошу, уйди, это последнее, что я у тебя попрошу. Кайто застыл на месте, в его голове крутилось множество чувств, но память отшибло, словно его ударили чем-то тяжелым. Голова тяжелела с каждой секундой все больше и больше, слова, выученные наизусть еще в самом начале, уходили из памяти все дальше и дальше, пока совсем не покинули Кайто наедине с его мыслями. «Он говорит это от чистого сердца, я знаю, когда он говорит правду, а когда играет» — Я… не могу я уйти, — краем глаза он замечает, что руководитель растерянно смотрит на него, понимая, что тот не помнит слов. Он решил не реагировать, сейчас были дела поважнее какого-то дядьки в жилете. — Я сам не знаю, зачем я пришел к тебе, знал, где у тебя всегда лежат ключи, взял и, ну, пришел. — Тогда почему бы тебе и не уйти, раз ты сам не в курсе зачем ты здесь? — Кокичи отходит и садится на пол ближе к краю сцены, чтобы свесить с нее ноги. «Ему тоже тяжело, прямо как и тебе» Мысль появляется резко наравне с воспоминаниями о тех моментах, когда они только встретились в прошлом учебном году. Они сразу не поладили и постоянно ругались, спорили и даже дрались. Кайто быстро нашел себе друзей, в то время как Кокичи… А были ли у него тогда друзья? Есть ли они сейчас? «Он мог мне соврать, а я с легкостью мог даже и не понять этого» — Я знаю, что тебе сейчас нелегко, черт возьми, тебе никогда хорошо не было. Ты был один, почти всегда ты был один, ты говорил, но ты молчал. Молчал о том, кто ты, что у тебя в голове и чего ты хочешь, — что-то тяжелое в груди упало отчего стоять ровно становилось сложнее. Кокичи же сидел и смотрел на пол зала, держась руками за сцену. — И чего? Разве это что-то меняет? Между нами все осталось, как и было. «Ты тоже вел себя как сволочь рядом с ним, это всегда был не только он» В голове дни, когда Кайто просто злился и кричал на Кокичи, обвиняя его в вещах, которых тот даже не делал. Иногда он действительно поступал так с человеком, который не заслужил этого. Кокичи не всегда был искрой для начала конфликта. Они оба виноваты в том, что происходило до этого и происходит сейчас. «Ему не у кого было просить помощи, поэтому он стал таким» — Прошу выслушай меня, хотя бы в последний раз и я уйду. Если хочешь, то даже из твоей жизни, но сейчас послушай, — ответом ему была тишина. Тяжелая. Гнетущая. Мучительная. — Я не знал, что я придурок. Ты все это время был прав, а я как последний идиот пытался закрыть глаза на правду. Я виноват. Ты был один, а я нет, я мог помочь, но не стал. У тебя хоть когда-то были друзья? — Зачем мы говорим об этом? — его голос был пустым, он не передавал ни единой эмоции, словно все живое, что было в нем умерло. — Есть ли смысл? До тебя что-то доперло? Тогда поздравляю, гений, что мне нужно сделать? Прощать я не собираюсь. «Мне бы простить себя» Боль начала съедать его, в груди становилось тяжелее с каждым разом. Он редко прощал себя, да и не думает, что Кокичи тоже. Они оба не умели прощать ни других, ни себя, но это было не то, чего ему хотелось сейчас. Сейчас на сцене были не взрослые парни, а маленькие загнанные в угол мальчишки, которые не хотели показывать слабость и открываться. Ни Кайто, ни прошлого Кокичи уже не было. «Прости» — Ты дурак, я не собираюсь просить прощения, потому что знаю, что сделал недостаточно для того, чтобы заслужить хотя бы второй шанс. Я тебя тоже не прощу по этой же причине. По крайней мере я так думал. Но случайно, не зная об этом, мы доверились друг другу. Это что-то сделало с нами. Я не уверен, к хорошему ли это приведет нас, — голос Кайто начал надрываться, хоть он и говорил достаточно тихо. Каждое слово, каждый вдох разносились по залу, который, казалось, совсем опустел, оставив парней одних, настолько тихо все сидели, — но мы меняемся. И то, что ты боишься этого тоже нормально. Я… тоже чертовски боюсь этого. Я тоже не хочу открываться сильнее, чтобы потом мне не было больно, особенно зная тебя. И я не знаю, о чем ты пытаешься молчать, но так нельзя. Да, большую часть времени я думал, что ты для меня никто, но сейчас я знаю, что ты мой друг и что я тебя в таком состоянии не брошу, черт возьми. Не после того, через что мы прошли вместе. Тяжесть ушла, дышать стало проще, тепло пошло по щекам. Это были слезы. Он так давно не плакал, что забыл, что вообще возможно. Кайто открывает глаза. Свет софитов ослепляет глаза, особенно после долгого перерыва. Кайто делает вдох и опускает свой взгляд на Кокичи. Его руки уже не держались за сцену, а закрывали лицо, а тело содрогалось от беззвучных всхлипов. Медленным и острожным шагом Кайто подошел к краю сцены и сел рядом со своим другом. Приподняв его, он мягко улыбнулся, после чего его заключили в ослабленные объятья. Им показалось, что они просидели так несколько минут, но буквально через мгновение руководитель театра вскочил и начал аплодировать. Вскоре и все остальные актеры со слезами на глазах тоже начали хлопать. — У меня нет слов, ребята. Вы гениальны. Если вы сможете повторить это на сцене еще раз в этом же виде, то первое место нам обеспечено. Кайто, очень красивые слова подобрал, Кокичи, эта пустота в голосе была словно настоящей! И какие были слезы! Я бы подумал, что вы не играли, если бы не знал. Но впрочем в том месте, где… Им это не нужно было. Сил не было ни на что больше, все они ушли на высказывание того, что давно сидело в голове, но только сейчас смогло показаться на свет. Так они начали процесс важный для них обоих.***
День премьеры в школе, они оба дрожат от страха, потому что им нужно повторить предыдущий успех. Кайто обещал Кокичи, что после выступления он познакомит его со своими друзьями, что давало дополнительную мотивацию сделать все быстро и хорошо. Наставления закончились, свет выключился, аплодисменты гремели по всему залу. Вдох, выдох. Все получится. И все получилось. Сцена прощения взорвала зал, а на поклоне все встали, когда вышли парни. Кайто глазами нашел своих друзей, чьи заплаканные лица показывали гордость. Это было все, что ему нужно было, друзья, которые поддержат его, которые придут на каждое выступление, которые будут плакать вместе с тобой. Через пару минут они все собираются в коридоре, чтобы обсудить то, что они только что увидели. — Я и не думал, что все выйдет настолько сильным и трогательным! — Шуичи, по словам девочек, уже некоторое время восторгался тем, что произошло на сцене, и все еще не мог успокоиться. — Вы все знатно потрудились, все молодцы. — Соглашусь с Шуичи! — Каэде, ценительница театра, стояла, мило улыбаясь. — Вы с Кокичи показали высший уровень мастерства, который я видела только у профессионалов своего дела. Надеюсь, что вы сможете еще раз показать себя так, как показали сегодня. — Спасибо, Каэде, это было сложно, но мы все справились! Маки, а ты что думаешь? — Это не было отстойно, — она отвернулась и скрестила руки на груди. — Где он? — Кто? — почти хорошо произнесли все. — Как кто, Кокичи. А что он не должен приходить? — в эту же секунду на спину Кайто кто-то запрыгивает и по коридору разносится громкий крик. — Мы сделали это, идиот! А ты стоял и дрожал за кулисами, видишь, твои друзья довольны, а значит не нужно делать такое лицо, — Кокичи крепко держался, улыбаясь так, словно они с Кайто были лучшими друзьями все это время. — Слезь, ублюдок, ты меня удушишь и я тебя не познакомлю с Шуичи! — А мы уже знакомы, — хитро говорит Кокичи, отчего Шуичи немного краснеет, а Кайто возмущенно, но все же осторожно скидывает парня со спины. — Ну, тогда, девочки, это Кокичи! — С ними мы тоже успели поболтать до сегодняшнего дня, да, Каэде? На это Акамацу захихикала, а все остальные удивленно оглядывались в поисках хоть кого-то, кто мог бы рассказать что произошло. Кайто обиделся и начал что-то бубнить, Шуичи поглаживал парня по спине, обещая, что потом все наверняка раскроется, Маки фыркнула, но все же развернулась и включилась в обсуждение. Кокичи, стоявший немного поодаль от них, не мог заставить себя подойти к ним, потому что они уже были чем-то большим, чем просто друзья, и ему не хотелось рушить эту атмосферу своим присутствием. Как только он хотел уйти, Кайто осторожно подозвал его к себе. Медленно он подходил к группе, как вдруг его заключили в крепкие объятья. Это был Кайто. Тихо, чтобы только Кокичи услышал это, он прошептал: «У тебя теперь есть друзья, тебе не нужно убегать». Слеза покатилась по его щеке, а сам он сильнее уткнулся в грудь своего друга. Даже в голове это звучало странно, да, у него были знакомые, может даже они тоже его друзья, но сейчас это все чувствуется иначе. Особенно когда все остальные по очереди присоединяются к Кайто и начинают обнимать Кокичи. Это было очень непривычно, чувствовать чужое тепло и дыхание, щекочущее кожу, слышать фразы поддержки. Сейчас он больше не один.***
Он не мог объяснить, как именно он оказался в парке аттракционов. Вернее он мог, но он не знал, зачем он приехал сюда и кто позвал его. Все началось с записки, которая лежала у него на парте, когда он вернулся с обеденного перерыва. Расспросив всех, он узнал лишь то, что никто ничего не знал, она просто лежала там. На ней было сказано: «Ты там большую часть свободного времени во время твоего учебного дня». Шуичи мгновенно понял, что речь шла про торговый автомат, у которого он сидел на переменах. Отсюда и началось его недельное путешествие по его любимым местам. Всю неделю пару раз в день он ходил по магазинам, паркам, скверам в поисках очередных записок. Эта игра очень заинтересовала Шуичи, потому что столько неизвестных в этом было, столько загадок, что мурашки бежали по коже и улыбка озаряла лицо, каждый раз когда новая записка, написанная уже другим почерком, ложилась в его ладони. Последняя же записка принесла абсолютно новые эмоции, потому что она была приглашением. Неизвестный прикрепил две купюры к записке, в которой говорилось на эти деньги купить билет в парк аттракционов и ждать у фонтана в воскресенье в двенадцать часов. Вариантов было два: его либо хотели убить, либо схватить и продать. Но чтобы проверить это, нужно было приехать туда. Именно поэтому сейчас он стоял в половину двенадцатого у того самого фонтана в парке. Он приехал гораздо раньше, потому что из-за своей тревожности рассчитал время с большой погрешностью. Прождать ему пришлось довольно долго, поэтому за те полчаса, которые он находился там, он смог изучить карту парка и все аттракционы, которые имеются там. Так, на случай, если его не убьют и не украдут. Вскоре часы на его запястье начали неприятно пищать, напоминая о том, что уже полдень и заодно что ему нужно выпить его таблетки. Он успевает их выпить, прежде чем услышать топот чьих-то ног. Этот топот был слышен, потому что этот кто-то был в тяжелой обуви. Шуичи развернулся, чтобы увидеть бегущего к нему человека, однако, никого там не увидел. — Хэй, Шумай! Прости, что заставил ждать, — голос прозвучал сзади, поэтому Шуичи пришлось опять повернуться, чтобы наконец увидеть того, кто устроил ему неделю загадок. — Привет! Меня зовут Кокичи Ома, тебя зовут Шуичи Сайхара, и, да, я знаю о тебе больше, чем ты обо мне, но для этого я и позвал тебя сюда. Перед ним стоял довольно маленький парень, хотя его кроссовки помогали ему стать выше на пару сантиметров. Его волосы были взлохмачены, скорее всего от бега, также у него была легкая отдышка, поэтому предположение о некой недавней активности оставалось актуальным. Глаза его горели, по все еще непонятной Шуичи причине, улыбка расплылась по лицу, и на щеках стали видны ямочки. Он был невероятно милым и красивым, поэтому некоторое время, чтобы заговорить. — Я… Да, я Шуичи. А ты из школы, верно? О тебе много говорят. — Да? Надеюсь, что только хорошее. — Я не верю тому, что все говорят. — Значит, плохое. Ну, для этого я и позвал тебя! Мы с тобой нормально познакомимся, чтобы не было недопониманий и оценок друг друга по слухам, — Кокичи протягивает руку и улыбается, всем своим видом показывая, что готов общаться с нуля. — Хорошо, — мышцы на лице Шуичи сразу же расслабляются, потому что он понимает, что сейчас ему ничего не угрожает. — Куда пойдем? Могу ли я задать тебе пару вопросов? У меня так много вопросов, еще с понедельника их столько накопилось, и я долго думал, когда же смогу их задать и… — Так, стоп, ты бормочешь. Успокойся, вдохни, выдохни и послушай меня, — на этих словах Кокичи осторожно подошел к нему, словно знаю, как ему нужно себя вести в таких ситуациях. — Сейчас пойдем по разным аттракционам, чтобы немножко сблизиться, а потом сядем в кафешке, чтобы поболтать. Именно тогда ты и сможешь задать все свои вопросы, а потом ты будешь отвечать на мои. Договорились? — Шуичи кивнул, после чего Кокичи улыбнулся, отошел и побежал куда-то в даль. Что-то подсказывало, что этот день будет длинным, насыщенным и очень приятным.***
Это было волшебно. То как Кокичи кричал на билетера американских горок, пытаясь доказать, что ему можно на них. То как он попросил у аниматора, стоящего на улице, мячики, чтобы начать мастерски жонглировать ими. То как он подлетел к автомату, чтобы попытаться выбить игрушку для Шуичи и во время этого вытащил язык. То как Кокичи попросил купить ему виноградную фанту, а потом рассказал, насколько долго ее не пил и что это его самая любимая вещь на свете. Все в нем восхищало и интриговало Шуичи, что было абсолютно новым для него чувством, которое он никогда не испытывал до этого. Это было самое приятное чувство, наравне с чтением интересных книг, просмотром захватывающего фильма. Да, Кокичи Ома умел поглотить тебя полностью, накрыть волной, но ты будешь только рад. Они сидели за столом и Кокичи ел вафлю, которая казалась очень сладкой из-за кучи топпингов, хотя запивал он это все очень крепким кофе. Это сочетание, по мнению Шуичи, идеально описывало личность Омы: в каких-то случаях он сладкий, даже приторный, мягкий и теплый, а в каких-то он становился глубоким, терпким и оставлял после себя сильное послевкусие, которое может много чего перебить. — Так, ты завис, поэтому я начинаю задавать тебе вопросы! — все-таки Кокичи заметил, что Шуичи задумался, поэтому последний немного покраснел. — Что ты последнее читал? — Я… Я не думаю, что ты знаешь эту книгу… Очень маленькое количество людей увлекается детективами. — Я и сам своего рода детектив, поэтому ты меня недооцениваешь, — немного обиженно, жуя кусочек вафли, сказал парень. — А ведь правда! Ты узнал места, в которых я появляюсь чаще всего, узнал о моих интересах, о моих знакомых… Как тебе это удалось? — Ладно, сделаем вид, что на мой вопрос ты ответил. У меня есть связи, — Кокичи ухмыльнулся, после чего Шуичи немного подавился своим тартом. — Шучу, шучу! Просто ты далеко не уходишь, а еще по тебе видно, что ты любишь маленькие и уютные места. — Ладно, верно. Теперь тогда твой вопрос, но не про книгу, хорошо? — Конечно! Кто та девушка, с которой ты проводишь большую часть своего времени? — Ты про Каэде? Она моя лучшая подруга! Она замечательная и чудесная! Хочешь я вас познакомлю? Она очень любит новых людей. — Так, остановись. Однажды может быть мы с ней и познакомимся, но… Ладно, не важно, — Кокичи немного помрачнел, но потом вернул себе привычное выражение лица, прежде чем опустить голову на руки и вновь взглянуть на Шуичи. — Теперь твой вопрос! — Зачем ты все это организовал? Я про записки и загадки. Хотя и про эту встречу тоже. — Про встречу я тебе уже говорил, я хочу нормально познакомиться с тобой, а не со слухов. А про записки… — неловкая пауза повисла между ними, оба парня смутились, немного покраснели и сделали глоток своего кофе. — Ну, так что с записками? — Впечатлить тебя я хотел, вот что, — Кокичи заметно покраснел и убрал лицо в руки. — Глупо вышло, наверное, хотел впечатлить тебя, а не получилось. — Почему же сразу не получилось? — рука Шуичи легла на его шею, а он сам немного отвернулся от собеседника. — Очень даже получилось, я, конечно, немного испугался, но я восхищаюсь тем, что ты проделал. Ты и до сих пор восхищаешь меня. Следующая пауза продлилась дольше, чем предыдущая, потому что оба не знали, что сказать, а если и знали, то не могли даже повернуться, чтобы задать вопрос, настолько смущены они были. Если бы Шуичи хоть кому-то рассказал, что главный проказник школы и по совместительству самый острый на язык человек в их школе сейчас не может и двух слов связать, ему бы никто не поверил. — Тебе сейчас нравится кто-нибудь? — вопрос был задан резко, словно в пустоту, потому что Кокичи не смотрел на Шуичи, он усердно смотрел в тарелку, собирая там последним кусочком вафли оставшийся на тарелке соус. — Несколько часов назад я бы ответил, что нет. Сейчас же? Определенно. Молчание снова опустилось на их столик, после чего подошел официант, забрал деньги, и мальчики направились в сторону выхода из парка. Уже начинало темнеть, хотя было еще очень рано, но это все же удивило Шуичи. Неужели он провел почти пять часов с человеком, которого не знал? Хотя сейчас он уже не мог говорить, что не знает его. Он знает его лучше многих, скорее всего даже лучше всех. Вдруг голос Кокичи нарушил тишину. — Небо сейчас красивое очень. Когда я вижу его в подобные моменты, я думаю о тебе. Оно такое же интересное, темное, загадочное и восхитительное. И им я могу любоваться очень долго, — после этой фразы Шуичи решил, что нужно сделать хоть какой-то шаг, потому что Кокичи точно ничего не может сделать сейчас. Рука Шуичи осторожно взяла руку Кокичи, а большой палец погладил чужие пальцы. — Можно последний вопрос? — Конечно, Шумай! — Кокичи посмеялся, очевидно пытаясь скрыть волнение. — Ты бы хотел, чтобы это было нашим первым свиданием из многих? Кокичи не сразу ответил, сначала он сделал глубокий вдох, потом крепко закрыл глаза, пару раз он пружинил, после чего смог дать уверенный ответ. — Да, для этого я тебя и позвал сюда, да и про Каэде спросил. Вообще она мне помогала, поэтому-то я много про тебя и знаю. Шуичи теперь понял, почему подруга уговаривала его пойти и иногда помогала с записками, поэтому он знал, что им предстоял серьезный разговор. Но сейчас это было неважно, потому что сейчас было что-то новое, что-то значительное для обоих парней. Они за руки шли в неизвестность, на их лицах были улыбки, а в глазах был блеск то ли от первых звезд, зажигающихся на небе, то ли от счастья и надежды на лучшее для них.***
— Стоп, то есть пока мы с Кокичи ссорились и мирились, вы встречаться начали? — как только Кайто сказал эту фразу, все за столом прекратили есть, а Шуичи подавился своим напитком. — Мы еще не встречаемся, мы просто сходили на одно свидание. Вообще иногда это можно считать началом отношений, но я не знаю, работает ли это с нами. Вероятно это нужно обсудить с ним, но я сейчас все еще слишком смущен, чтобы снова поднимать эту тему, поэтому… — Так, во-первых, ты бормочешь, во-вторых, ты сам что-то сделал и сам смущаешься? Ничего себе, странный ты, — пожала плечами Маки и продолжила пить свой кофе. — И вообще, Каэде, ты как могла помочь ему так, что об этом никто не узнал? Особенно я! — Мы с ним уже давно общаемся, а потом он резко захотел пригласить тебя на свидание, тем более вот так, и как я могла ему отказать! Тем более я знала, что ты хочешь с ним познакомиться нормально, да и были догадки о том, что ты на него еще давно глаз положил… За столом повисло молчание, Кайто наигранно, но все же злобно смотрел на Шуичи, прячущего взгляд, словно он был провинившимся щенком, а Маки с Каэде копались вилками в своих тарелках. Никто не знал, как разговор ушел в эту сторону, но все мысленно были рады, что тут нет Кокичи, который бы точно начал шутить по этому поводу.***
— То есть ты и вот тот вот друг Каэде вместе? — Миу выглядела так, словно была готова перерезать глотку Кокичи своими же ногтями, но они были накрашены, лишь только поэтому она медлила с этим. — Нет, дурочка, не с тем, а с другим. Ты говоришь про Кайто, а у него эта его бородка дурацкая! — Если ты подумала, что ему резко понравились парни с бородой, то можешь считать, что нашего Кокичи подменили. Не дергай рукой, пожалуйста, солнце, — Рантаро осторожно перехватил руку подруги и продолжил свою работу над маникюром девушки. — Чего вы сразу начали, я вообще-то сразу поняла, что мы про Шумушу или как его там! — Его имени не помнишь, зато твоя любимая Каэде всегда в твоей голове, дорогуша, — Кокичи оперся руками на стол и хитро улыбнулся, взгляд Миу стал еще более страшным. — То есть тебе тоже она интересна? Почему мы ее никогда не обсуждали? — Потому что Шуичи со мной никто не обсуждает! — обиженно крикнул Ома, прежде чем девушка успела хоть что-то сказать. По комнате разнеслись ругательства сначала от девушки, а потом уже и от парней. Кокичи был рад, что он смог познакомиться с ними, хоть они много ругались. Это произошло, когда он начал сближаться с Кайто и понял, что нужно быть смелее. Кайто действительно многому его научил.***
Полтора года спустя В зале было очень шумно, хотя там стоял всего один класс и их близкие знакомые, все о чем-то говорили. Кокичи просто стоял и смотрел на сцену, а воспоминания нахлынули на него. Он вспоминал все что случилось тогда, и к чему это привело. «Это было веселое время», подумал он. Шуичи осторожно подошел сзади и обнял своего парня, положив голову ему на плечо. — Как ты себя чувствуешь? Не волнуешься о своей речи? — Чего это я должен волноваться? Все будет нормально! — А если не врать? — Шуичи уже наизусть знал, когда Кокичи врет, он запомнил каждое движение его тела, каждый звук, который помог бы ему, но это было не особо и нужно, потому что рядом с ним Кокичи очень редко врал. Он позволял лжи проскочить, только если дело касалось его самочувствия физического и морального, но Шуичи всегда понимал. — Если без нее, то подтрясывает меня. Я не знаю, как буду все это говорить, но ты не бойся, я справлюсь, правда, — Кокичи повернул голову, поцеловал своего парня в щеку и спокойно улыбнулся.***
После речи Гонты зал наполнился аплодисментами, визгами и всхлипами. Он прошел долгий путь и стал говорить гораздо лучше, чем раньше. Именно сейчас все узнали, что это заслуга Омы, поэтому были шокированы его неизвестной почти никому до этого добротой. На сцену позвали Кайто, чего тот совсем не ожидал, но все же пошел, все же нужно было выступить в последний раз. Выпускные речи им сказали подготовить еще месяц назад, а у Кайто она была готова еще в середине этого года. Он точно знал, что скажет сейчас, поэтому глаза закрылись, послышался вздох, глаза открылись, и Кайто начал говорить. — Я могу не показаться человеком, который делает что-то заранее, но представьте себе я готовился, очень долго готовился. Но сейчас вы не видите никаких заготовок, потому что я подумал и выкинул их всех к чертовой матери. Все в моей почти все в моей жизни шло не по плану, особенно с прошлого учебного года, — на этом моменте он слегка улыбнулся, — поэтому почему я должен сейчас начать жить, продумав все? В начале я нашел себе несколько друзей, и их мне было достаточно, я даже считал себя хорошим человеком, но ты не знаешь, что нуждаешься в чем-то пока оно не появится в твоей жизни. Так и я не знал, что Кокичи Ома нужен был мне все это время, не знал, что его появление полностью изменит меня. Я понял, кто я на самом деле, что мне нужно меняться и что я не главный герой. А это очень иронично, зная, что я играл главную роль в спектакле в прошлом году! Этот спектакль… Он нас и поменял, не так ли, дружище? Я не буду при всех мусолить это, потому что мы знаем все, хотя говорили об этом только один раз. Тебе при всех хочу процитировать Глинду: «Мы обе знаем, что есть вина на нас обоих, но смысла это больше не имеет». А напоследок хочу сказать лишь одно. Спасибо. Кто знает, что это им и за что это им поймут, а большего мне и не надо. Зал разрывается аплодисментами, пока Кайто незаметно смахивает слезы с глаз. Взгляд невольно находит среди людей Кокичи, который напряженно стоит и не смотрит в его сторону. Он что-то сделал не так? Он не должен был говорить это?***
— Разве это не твои бумажки? — Кайто вздрогнул от резкого вопроса Маки, появившейся из ниоткуда, в руках у нее были листочки, помятые и немного грязные. — Во-первых, ты меня до усрачки напугала. Во-вторых… Да, мои, но ты оставь их там, где нашла. — Ты же всегда был плох в речах и уже давно волновался об этом дне? Почему ты выкидываешь это все, все твои старания? — за этой фразой последовал быстрый, но все же осторожный поцелуй в макушку. — Не волнуйся за меня, Маки Ролл, я справлюсь. Так в этом будет больше меня и, да, мне очень страшно, но я буду в порядке. Маки резко подалась вперед и обняла своего парня и тихо заплакала. Ее переполняли эмоции, и сейчас она дала им волю. Гордость, страх, предвкушение, печаль — все собралось в одну кучу, всхлипы становились все громче, но их не слышал никто, кроме Кайто, который все крепче обнимал Маки, отдавая ей все свое тепло.***
Кируми, провожаемая множеством различных звуков, поклонилась и спустилась, после чего объявили его выход. Руки затряслись, но ноги сами двигались к сцене. Поднявшись, Кокичи вздохнул, поднял взгляд на всех и улыбнулся. — Сначала я хотел бы сказать, что я не буду скучать по школе, потому что это было ужасно, и все со мной согласятся. Дальше я не знаю о чем говорить, потому что все уже все сказали, особенно один придурок по имени Кайто. Ты меня очень сильно бесишь, потому что именно из-за тебя я чуть не заплакал сейчас, и из-за тебя, — блокнотик летит из рук Кокичи в зал, от неожиданности все в зале вздрагивают, — я не могу подобрать слов, а все, написанное мной, кажется уже ненужным. Тебе тоже спасибо, потому что ты многое понял, хотя не должен был, а еще привел в мою жизнь самых важных людей для меня, даже если ты не знал, что это твое влияние. Я сблизился с Рантаро и Миу, начал играть с Каэде дуэтом по выходным, читать с Маки. Я встречаюсь с парнем моей мечты, и все это благодаря тебе, Кайто. Именно поэтому ты меня и раздражаешь, я тебе столько всего должен, а ты говоришь, что ничего не сделал. Но ты спас меня, за что я на всю жизнь в долгу перед тобой. А еще ты украл у меня отсылку, потому что, если ты откроешь блокнот, который я попытался кинуть в тебя, ты увидишь там, что я заранее знал, что скажу тебе. Я процитирую Эльфабу, которая сказала «Я не знаю, изменилась ли я к лучшему, но лишь потому что я знала тебя, я изменилась навсегда». Слезы тихо бегут по его щекам, когда он быстро сбегает со сцены, чтобы оказаться мгновенно пойманным в объятья своего друга, который тоже плакал, прямо как в тот день, когда они были на сцене. Но тогда они не обнимались, не могли передать друг другу все, что не успели сказать сейчас через осторожные движения рук, через каждый вздох, который говорил больше тысячи слов. Они оторвались друг от друга и, взглянув на чужое лицо, засмеялись. — Выглядишь ужасно, Момота. — Сам не лучше, Ома. Пошли мужественно умоемся в туалете? — тихое хихикание было ответом, поэтому Кайто положил руку на плечо Кокичи, после чего они вместе вышли из зала.Никто не понимал, что могло связывать настолько разных людей, но они не знали, что они не разные, а очень, даже слишком похожи. Оба упертые, громкие, харизматичные и нуждающиеся в людях как в воздухе. Маки, Каэде и Шуичи взглядом проводили их, а Харукава, хмыкнув, сказала им вслед: «Чертовы театралы».