***
— Вот ты где! Весь день тебя ищу! Т’Чалла неспешно подошёл к Барнсу, который, сидя у порога прямо на траве, размешивал какую-то бурую жижу в небольшом ведре. — Что ты делаешь?.. — непонимающе скривился Т’Чалла. — Глиняный раствор! — невозмутимо ответил Баки. — Стена рассохлась, и снизу пошла трещина. Хочу замазать, пока мой дом не развалился на части. — Боги! — закатил глаза Т’Чалла. — Я построю тебе нормальный дом на этом же самом месте, если тебе так нравится тут! — Нет, спасибо. Меня всё устраивает и так, — поднял, наконец, глаза Баки. — Ты всё время это говоришь. Думаю, если однажды все тут рассыплется в прах, ты и тогда, сидя среди руин, это скажешь! — Ну, надеюсь, не рассыплется после того, как я закончу, — Баки отставил ведро и поднялся с земли, отряхивая руку. — Держи! — Т’Чалла протянул ему кружку. Баки быстро глянул на неё и тяжко вздохнул. — Не вздыхай! Это распоряжение твоего «терапевта». Знаю, что оно тебе не нравится, но надо выпить, — произнёс назидательным тоном Т’Чалла. — Потом. Боюсь, я не закончу работу, если выпью это сейчас. — Эта хибара стояла тут годами до тебя, простоит и ещё столько же. Пей! А то Шури подозревает, что ты всё выливаешь, а не пьёшь. Слишком уж ты мрачный. Баки подошёл к королю и взял кружку, сделал глоток, скривился, закрыл глаза и допил всё окончательно. — Вот и молодец, — улыбнулся Т’Чалла, беря кружку, которую вернул ему Баки. — На самом деле давно хочу с тобой поговорить. Но дома тебя не застать: ты теперь постоянно тут околачиваешься. — Это и есть мой дом, — пожал плечами Баки, и, шагнув ближе к Т’Чалле, достал что-то из кармана: — Вот! Возвращаю вам, — протянул он ему кольцо-ключ. Т’Чалла вздёрнул брови и открыл было рот, но Баки его опередил: — Вы говорили, что я буду жить в резиденции на время реабилитации. Она закончилась. Теперь же я могу вернуться к себе? Т’Чалла закусил и пожевал губу, нехотя беря кольцо. — Ты можешь делать, что хочешь. Но я бы хотел, чтобы ты ночевал в резиденции… И твоя реабилитация еще не завершена. — Если вы имеете в виду, что нормальным я всё ещё не стал, — так, возможно, что и не стану никогда, — мрачно усмехнулся Баки. — С кодом мы покончили, а это самое главное. — Ну чем тебе не нравится в резиденции? Объясни мне? — взмахнул рукой Т’Чалла. — Не знаю, — пожал плечом Баки. — Она слишком… Пустая… На мгновение в светло-серые глаза Баки будто упала и расползлась кляксой тьма. Он посмотрел в сторону Т’Чаллы, но взгляд его был как будто ослепшим и опустевшим. Т’Чалла жадно поймал этот взгляд и сдавил губы. Баки, резко встрепенувшись, вернул взгляду прежнее выражение и мягко улыбнулся. — Там слишком шикарно, и это помещение предназначено не для таких, как я. Я сломал вам стол… — Забудь, — небрежно отмахнулся Т’Чалла, — это ерунда. Не представляешь, что порой вытворяют высокопоставленные особы в своих номерах. Баки едва заметно улыбнулся, но взгляд его вновь стал задумчивым. — Ну, не нравится в резиденции, выбери что-то другое! Хочешь, я покажу тебе нормальные пустующие дома в округе? — Нет, Ваше Величество, я очень благодарен, но я хочу жить здесь! — тут же оборвал его Баки. — Джеймс, — Т’Чалла шагнул ближе и положил ладонь ему на плечо. — Я не хочу давить, но… — Но давите! — усмехнулся Баки. — Нет, я… — Т’Чалла тряхнул головой. — Мне будет спокойнее, если ты будешь жить где-то в нормальной обстановке. — Она нормальная и здесь, — усмехнулся Барнс. — Нет, она ненормальная! — взмахнул рукой король. — Ты достоин лучшего! Баки непонимающе приподнял брови и хмыкнул. — Ваши подданные живут в таких же домах. Их тут целая деревня, — напомнил он. — Да, да… Конечно… — Т’Чалла схватился за переносицу, закрывая глаза. — Вы мне не поможете? — внезапно обратился к нему Баки. — Да, что ты хочешь? — тут же встрепенулся Т’Чалла с жадной готовностью в глазах. — Подержите ведро, пока я буду замазывать щель? Т’Чалла изумлённо покосился на Баки, потом на ведро, потом опять на Баки. — Ой… Прошу, прощения… — вдруг спохватился Барнс. — Совсем забыл, что вы король, а королю не положено… — Нет-нет, всё нормально! — Т’Чалла поставил кружку на землю и с готовностью шагнул к ведру. — Нет, это, наверное, будет неуважительно! — оттеснив его плечом, Баки сам взялся за ведро. — Нет, всё нормально, я хочу помочь! — протянул руку тот. — Нет, не стоит… Вдруг какие-нибудь папарацци нас заснимут… — У нас тут нет папарацци. — Ну, или случайные люди увидят… — Неуважительно — это толкаться плечом! А это, — просто вежливая просьба! — Вежливость — это сделать всё самому, не утруждая заботами других. Тем более короля. — Я хочу тебе помочь! Чёрт побери! — рявкнул Т’Чалла, выдирая ведро из руки Барнса и выплескивая от рывка на себя часть содержимого. Коричневое пятно медленно поползло вниз по деловому костюму Т’Чаллы. Баки сдавил губы, силясь не засмеяться, но через мгновение, всё же фыркнув, прыснул от смеха. — Ваше Величество, вас надо почистить… А то это выглядит так, будто… Будто вы обделались… — произнеся последнее слово, Баки, не выдержав, громко расхохотался. Т’Чалла, всё это время тупо пялящийся на пятно, покосился на него с негодованием, но, видя его смеющимся, мгновенно забыл все неприятности и тоже улыбнулся. — Пойдёмте, — Баки схватил его за локоть и втащил к себе в дом, продолжая смеяться. Внутри он оставил Т’Чаллу у входа и принялся рыться в импровизированном шкафу в виде пустого ящика из-под каких-то фруктов, стоящего в углу. Найдя там какую-то тряпку, он вернулся к Т’Чалле и, опустившись на одно колено, принялся стирать глиняные разводы с его пиджака и брюк. Т’Чалла уставился на него сверху вниз и некоторое время не мог пошевелиться и что-то сказать, даже почти не дышал. — Знаете, вам, наверное, лучше будет переодеться… — вновь прыснув от смеха, произнёс Баки, замирая с тряпкой в руках. — По-моему, стало еще хуже… Т’Чалла покосился на пятно, которое теперь было равномерно размазано почти по центру брюк от пояса до колен. — Я вам дам что-то из своего… — поднимаясь на ноги и глядя на пятно, произнёс Баки. — Вряд ли мне подойдут твои вещи. У тебя ноги длиннее, — кашлянув, прохрипел Т’Чалла, глядя на то, как Барнс роется в углу за своей койкой. — Ну не настолько же, чтобы вам совсем не подошло, — произнёс Баки, оборачиваясь и держа в руках белые льняные брюки, которые ему выдали перед заморозкой, и свои чёрные, в которых он прилетел в Ваканду вместе со Стивом. Оглядев их по очереди и глянув на Т’Чаллу оценивающим взглядом, он положил белые обратно. — Эти лучше подойдут под пиджак, надевайте! Т’Чалла прикинул в голове, что у Барнса слишком мало вещей, и это надо будет потом исправить, и взял брюки из его руки. Отвернувшись, он принялся снимать с себя испачканные штаны. Баки тоже отвернулся и некоторое время смотрел в окно, за которым виднелось поле, а ещё дальше река. — Вы, кажется, хотели о чём-то поговорить? — напомнил он, всё ещё не оборачиваясь. — Я…? — дёрнулся Т’Чалла, пытаясь застегнуть ширинку. — Ах…да… Он втянул живот и кое-как, но всё-таки застегнул её и тут же обернулся, деревянной походкой сделав шаг, взглянул на свои ноги, на которых штанины собрались гармошкой. — Ты не подвернёшь? А то я боюсь, что они треснут, если я нагнусь… — обратился он к Барнсу с просящим выражением на лице. Баки глянул на него и, хмыкнув, шагнул ближе, вновь опускаясь на колени. Т’Чалла подставил к нему ногу, и теряя равновесие, рефлекторно схватился за его голову. Его ладонь зарылась в густых длинных, чуть волнистых приятных на ощупь волосах, но он тут же отдёрнул руку, опомнившись. — Прости! — вдохнул Т’Чалла. Но Баки как будто даже не почувствовал ничего, совершенно не обращая внимания на это. — О! Тебе же неудобно… одной рукой… — вновь спохватился Т’Чалла. — Я справляюсь, — хмыкнул Барнс, проворно подворачивая уже и вторую брючину. — Вот, — произнёс он, поднимаясь и разглядывая короля в его брюках и пиджаке, слегка заляпанном глиной внизу. — Так намного лучше. Дойдёте до своего дворца, а потом вернете мне их. Ладно? Баки поднял подбородок и упёрся взглядом прямо в глаза Т’Чаллы, которыми тот смотрел на него опять с каким-то странным, изучающе-удивляющемся-задумчивым выражением. Баки снова хмыкнул. — Вы так странно на меня смотрите иногда… — произнёс он, почесав макушку, — что я теряюсь в догадках, о чём вы думаете в этот момент. Может… хотите меня убить или наоборот опять грызете себя за то, что когда-то пытались? — Точно не первое… — медленно протянул король, глядя в его глаза, словно завороженный. Баки смущённо рассмеялся. — Тогда не грызитесь. Меня многие хотели бы ликвидировать. — Я никому не позволю! — стиснув зубы, процедил Т’Чалла и сам себя одернул. Баки снова удивлённо покосился на него. — Так что за разговор? — напомнил он, сворачивая брюки Т’Чаллы и протягивая их ему. — Я… — выдохнул тот и тряхнул головой, словно пытаясь прийти в себя после кратковременной потери сознания. — А…да…я… Всё хотел… Хотел извиниться перед тобой ещё раз… — закончил наконец свою мысль Т’Чалла. Баки удивлённо вздёрнул брови. — За что? — За тот разговор… — король Ваканды потупил взор, пряча взгляд, полный раскаяния и ненависти к самому себе. — Когда хотел вернуть тебе атрибут… Я наговорил мерзостей… До сих пор не понимаю, что на меня нашло… Баки задумчиво и слегка растерянно уставился на короля. — Вам не нужно извиняться передо мной. Я не обижаюсь на слова, — наконец хмыкнул он. — Тем более, если они частично верны. — Они ни капли не верны! — рьяно выдохнул Т’Чалла, резко поднимая лицо. — Меня использовали в своих целях. Меня. Мои навыки. Мое тело… — задумчиво произнёс Барнс. — Это совсем другое, — яростно рявкнул Т’Чалла. — Суть одна, — пожал плечами Барнс. Т’Чалла шагнул ближе, обхватывая Баки за плечи. — Я не должен был так говорить. Я кляну себя за это каждый день! Ты не заслужил таких слов! — Я заслужил куда более худших вещей… — Нет, — оборвал его Т’Чалла, обхватывая ладонями его лицо по обе стороны головы. — Твоей вины в этом нет. — Моя вина будет всегда со мной, — тихо проговорил Баки и протянул свёрток Т’Чалле. Тот ещё некоторое время смотрел в его глаза с яростью и ненавистью, обращенной на себя. За то, что за каким-то чертом полоснул тогда по и так незаживающей ране. Зачем-то ударил туда, где и так давно болело. Так глупо сорвался на ровном месте, приревновав к Роджерсу и вылил всё это на человека, который и так постоянно был под гнётом собственного самоосуждения. Который и так постоянно тонул в этом болоте вины и безысходности от невозможности что-то исправить. Это было так глупо и так по-детски: уколоть в больное место. Пырнуть в незаживающую рану. Это было так мерзко и подло. — Прости, — вновь выдавил Т’Чалла. — Слов нет, как я сожалею об этом… Прости меня! — Забудьте, — смущённо хмыкнул Баки, чуть отстраняясь из его рук и всё ещё протягивая брюки. Т’Чалла взял сверток и скривился от тягостного ощущения на душе. — Ладно, думаю, вам пора… — Баки кивнул на дверь. Т’Чалле совершенно не хотелось уходить. Он бы с радостью остался тут с Барнсом навсегда. — Выпроваживаешь? — криво улыбнулся он. — Я настолько занудный, что ты не в силах меня долго выносить? — Ну, иногда бывает… — хмыкнул Баки. — Но сейчас я просто думаю, что вас, возможно, будут искать, и может начаться небольшой переполох, если сразу не найдут. За моим домом круглосуточно следят ваши люди, но, когда вы приходите, то обычно отсылаете всех подальше. А теперь вы исчезли из зоны прямой видимости на довольно долгое время, и кто-то может решить, что я вас тут прикончил или похитил, или ещё что-то в этом же духе… — «Кто-то» — имеешь ввиду Окойе? — фыркнул Т’Чалла. — Не обращай на неё внимания. Она просто перфекционистка и чересчур бдительна. — Её мотивы и поступки мне понятны. Она хороший солдат, — кивнул Барнс. Т’Чалла хмыкнул и пристально посмотрел на Баки. Тот слегка улыбнулся в ответ. На лицо Баки из окна падал солнечный свет, из-за чего его глаза сияли, как драгоценные камни небывалой красоты, и Т’Чалла не мог отвести от них взгляда. — Как жаль, что скоро действие «Лемакая» закончится, и ты снова будешь мрачный и угрюмый… — вздохнув, пробормотал король. — Я хотел бы, чтобы ты всегда был таким, как сейчас… — Пьяный и несущий чушь? — усмехнулся Баки. — Улыбающийся и открытый, — пояснил Т’Чалла и, подойдя ближе, коснулся его щеки. — Вы снова странно себя ведете, Ваше Величество, — хмыкнул Барнс, чуть отстраняясь. — Стив как-то пошутил, что вы хотите меня усыновить… Т’Чалла отдёрнул руку и сжал её в кулак. — У Капитана нездоровое чувство юмора, — произнёс он отрывисто. И, тяжко вздохнув, добавил: — В очередной раз просить тебя обращаться ко мне на «ты» бесполезно, да? — Я боюсь забыться и начать «тыкать» вам на людях, поэтому предпочитаю обращаться к вам на «вы» везде. — А я думал, это потому что «я тут самый главный»… — хмыкнул Т’Чалла, но глаза его пристальнее всмотрелись в глаза Баки. Тот встряхнул головой, делая шаг чуть ближе и вновь подняв лицо, посмотрел в глаза Т’Чаллы, но уже не улыбаясь. — Теперь вы снова занимаете главенствующую позицию, и я готов выполнять ваши указания, — произнёс он совершенно серьёзно. — «Пока не вернётся Стив», — хмыкнул Т’Чалла. — Если он вообще вернется… — помрачнев, добавил Баки. Солнце, падающее из окна, осталось позади, и теперь глаза его казались беспросветно тёмными в полумраке глиняной хижины. Т’Чалла всмотрелся в его лицо, и в груди его что-то кольнуло. Он шагнул к Баки на расстояние меньшее, чем положено по правилам приличия, и, глядя в глаза, произнёс, понизив тон голоса: — Ты ведь помнишь, что я тебе обещал? Если потребуется, я сделаю это для тебя. Я держу своё слово. У нас в Ваканде не принято бросаться обещаниями просто так. Баки очень внимательно посмотрел в глаза Т’Чаллы. Потом несколько раз моргнул и опустил взгляд. — Я не понимаю этого, но… Спасибо. «Всё же надеюсь, что ты этого не попросишь. Никогда…» — подумал Т’Чалла, а вслух сказал: — Пока ещё не за что! Так что, раз я снова «самый главный», может, ты и атрибут от меня обратно примешь? Баки поднял лицо и растерянно скользнул взглядом. — Если вы этого хотите… — Хочу! — тут же твёрдо произнёс Т’Чалла. — Но, если тебе неприятно его носить… Или тебе в принципе неприятно принимать от меня что-то… — Дело не в этом, — перебил его Баки. — Шури сказала, у вас могут быть неприятности из-за того, что я его ношу. Я не хочу быть проблемой. Т’Чалла удивлённо моргнул и вдруг рассмеялся, положив руку на плечо Баки. — Так ты из-за этого так сопротивлялся? Боги! Я думал… Неважно… Послушай, он уже принадлежит тебе! Носишь ты его или нет, твоё имя вписано в базу данных как имя владельца. Отказываясь надевать браслет, ты просто лишаешь себя множества возможностей, которые всё равно тебе уже принадлежат. К тому же, через браслет можно всегда быть на связи со мной, с Шури, с кем угодно. Так, что? Дашь теперь мне надеть его на тебя? Т’Чалла испытующе замер, внимательно глядя на Барнса. Баки чуть пожал плечами, смотря в сторону. — Я вижу, что вы этого очень желаете… Но меня всё ещё смущает «цена»… — Это не должно тебя волновать! — Т’Чалла обхватил его за плечи, приобняв. — Проблемы, если они возникнут, я решу. Иначе, что я за король?***
Прошло ровно три дня со дня отлета Стива Роджерса. Баки пичкали отваром, и он держался вполне бодро, почти ничем не выдавая каких-то признаков депрессии, угнетенного состояния, отложенного стресса или ещё каких-то негативных вещей, о которых говорила Шури. Лишь иногда в глубине его замирающих на миг глаз можно было разглядеть что-то тёмное, вязкое, болезненное. Какую-то обреченность, глухую тоску и в то же самое время осознанное смирение, сживание с нею. В остальном же, он вёл себя вполне живо, бодро и даже почти весело благодаря «Лемакаю», и был совершенно не похож на прежнего себя до прилёта капитана. С отбытием Стива Т’Чалла вздохнул свободнее. Он радовался и корил себя за это. Осознавал, что капитан ни в чём перед ним не виноват, и в то же самое время иногда ловил себя на мысли, что почти ненавидит его. Он пытался усилием воли заставить себя относиться к нему хотя бы нейтрально, но все усилия летели в тартарары, стоило только Барнсу произнести имя своего лучшего друга с особой интонацией и выражением глаз, которые появлялись у него сами собой всякий раз, когда он вспоминал что-то тёплое о них двоих. В этот момент Т’Чалле хотелось разбить собственную голову о ближайшую скалу, выколоть себе глаза, залить уши воском, лечь на дно моря, положив на грудь кусок гранита, и захлебнуться. Или же броситься на Джеймса, повалить, подмять его под себя, прижаться губами к его тёплой коже, зацеловать всего, присвоить себе, прижаться так тесно, чтобы и палец между ними нельзя было пропихнуть. Ощущать его пьянящий запах, судорожно вдыхая аромат, зарывшись в его волосы, слышать, как бьётся его сердце, слушать его голос, зарождающийся в глубине груди, от которого у Т’Чаллы порой едва не подкашивались ноги. Жадно сдавить зубами его шею, рыча, будто дикий зверь, на каждого, кто посмеет к ним приблизиться и попытается прервать всё это. А потом долго и нежно зализывать свой укус, зная, что теперь он его навсегда, только его и больше ничей… Навсегда! Но всё это была дикая утопия и всего лишь сладостно-больная фантазия, и Т’Чалла пока ещё отдавал себе в этом отчёт. Он понимал, что, сделай он что-то подобное, — и он, как минимум, потеряет уважение в глазах Джеймса, а, как максимум, потеряет и его самого навсегда. Потому что, как бы он ни был нежен и страстен, как бы горячо не ласкал его, как бы искренне не признавался бы в чувствах, как бы жарко ни целовал… Заглянув в глаза Джеймса, он увидит там не своё отражение, он увидит там Стива Роджерса…