Белое солнце Ваканды

***

— Баки, приветствую! Давно ждете? — голос Шури, вынырнувшей откуда-то сбоку, вернул Барнса из размышлений на грешную землю. Нет, он не потерял бдительность: он слышал её шаги, слышал, что кто-то идёт к нему, даже не видя идущего, сидя спиной к той стороне дома. Он фиксировал всё, но не придавал значения, продолжая думать о своём, и поэтому вздрогнул, когда услышал её голос у себя над головой. — Принцесса… — Баки поднялся со ступеней медцентра, на которых сидел, и мягко улыбнулся. Яркое встающее над горизонтом африканское солнце освещало её лицо, от чего тёмно-карие глаза блестели золотистыми искорками. На принцессе были светло-голубые узенькие шорты, а сверху длинная белая свободная рубаха-туника с разрезами почти от подмышки. По местной молодежной моде. На ногах лёгкие белые балетки, а волосы, сплетенные во множество косичек, собраны в два пучка на макушке. — Вы о чём-то задумались? Я вас напугала? — Шури запрокинула и чуть склонила голову набок и прищурилась от падающего на её лицо солнца, одним глазом глядя на него. — Я ждал, что вы выйдете оттуда… — Баки махнул рукой на двери медцентра. — А, нет! — махнула рукой Шури. — Я там теперь редко бывают. Вообще, медицина — это не моё основное занятие. Но мне нравится помогать людям. — Вы занимались этим только ради меня? — захлопал ресницами Барнс. Шури посмотрела на него и, хмыкнув, улыбнулась. — Не только. Но, да, ради вас мне пришлось задвинуть подальше все мои остальные проекты. Но я ничуть не жалею об этом! Видеть вашу спокойную, расслабленную улыбку, а не затравленный взгляд для меня важнее, чем заниматься хоть и любимыми, но всё-таки механизмами и приборами. Баки, смутившись, нахмурил лоб и посмотрел прямо перед собой. — Ой, вот только не начинайте, ладно?! — Шури вцепилась в его руку и потянула прочь. — Не надо мне опять рассказывать, что вы не хотели никого утруждать, что вы не стоите стольких усилий, что, кроме вашей развалюхи с соломенной крышей, вам ничего не надо и что ваша благодарность и так не знает границ! — Но это так и есть, — вставил наконец слово Баки. — Я вам очень благодарен… Но я и впрямь не стою… — Это уж не вам решать, — перебила его Шури. — Стоите или не стоите. Я принцесса, и я решила, что стоите, как и мой брат-король. Всё. Точка. Дальнейшему обсуждению не подлежит! Баки хмыкнул и улыбнулся: — Ладно. — Вот и хорошо! — улыбнулась в ответ Шури. — Кстати, как вы себя чувствуете? Баки задумчиво пожал плечами. — Да вроде нормально. — Голова не болит? — Нет. — Кровотечений из носа больше не было? — Нет. — Каких-то странностей или сбоев в работе организма не наблюдалось? — Нет… Если только… То, что меня тошнит от одного вида и запаха этого вашего «чая», можно считать за странность или сбой организма? — осторожно протянул Баки. Шури звонко рассмеялась. — Бедняжечка! Думаю, у вас уже началось отвращение. Как-то быстро… Я надеялась хотя бы неделю вас им попоить. — У меня оно началось с первой чашки… — поморщился Баки. — Ну ладно, — обернулась к нему Шури и погладила по плечу. — Сможете завтра ещё сделать над собой усилие и выпить? Думаю, на этом и закончим. — Спасибо! — выдохнул Баки. — Куда мы идём? — К королевскому портному! — Шури сделала ещё несколько шагов, а Баки, резко остановившись, оказался позади. Шури обернулась и вздёрнула брови. — Ну, что опять? — всплеснула она руками. — Зачем?.. — насторожился Баки. — Будем играть с ним в шашки на желание, пить вино и танцевать ламбаду! Мы всегда так проводим время! — произнесла Шури. И тут же, видя растерянное лицо Барнса и поползшие вверх брови, прыснула от смеха. — Ну, зачем-зачем?! Шить вам костюм, подбирать одежду. Пошли! — Шури вернулась обратно и попыталась подпихнуть Барнса в спину, но тот даже не шелохнулся от её усилий, стоя на месте и растерянно глядя перед собой. — Зачем? — снова повторил он, оборачиваясь себе за плечо, где Шури, пыхтя от усилий, пыталась сдвинуть его. — Ну, не можете же вы ВОТ В ЭТОМ идти на Совет Старейшин! — бросив свое «гиблое дело» и утирая со лба выступивший пот, произнесла Шури, вновь выходя чуть вперёд. — Куда…? — выдохнул Баки, распахивая свои и без того большие глаза до предела. — Т’Чалла, что, ничего вам не сказал? — удивилась Шури. — Он хочет представить вас Совету! — Зачем?! — снова воскликнул Баки и, зажмурившись, тряхнул головой, осознавая, что задал уже достаточное количество однотипных вопросов. — Это плохая идея! — Сволочь ты, Т’Чалла! — пробурчала Шури в сторону. — Опять всё на меня спихнул! — Эй! Стойте! — Она ринулась за развернувшимся и быстро зашагавшим обратно Баки. — Я не пойду на Совет! — бросил через плечо он. — Пойдёте. Т’Чалла так решил! — догнав его и идя вприпрыжку рядом, проговорила Шури. — Отговорите его! — не глядя бросил Баки. — Не могу, уже пыталась. Он считает, что так будет лучше! — Так не будет лучше! Я здесь неофициально! И я не та персона, которую захотят где-либо принять. — Вот поэтому он и хочет вас представить, чтобы всё было официально! Чтобы вас признали! — выкрикнула запыхавшаяся Шури. — Да стойте вы! Шури резко остановилась, а Баки чуть замедлил шаг, но продолжал идти, не оборачиваясь. — Джеймс Бьюкенен Барнс, я вам приказываю остановиться! — строгим голосом произнесла Шури. Баки замер на месте, но не обернулся. Шури сжала кулаки и быстрым шагом нагнала его, выходя вперед. — Вы мне однажды сказали, что запрещаете мне подчиняться чьим-либо приказам, — чуть улыбнулся Баки. — Я не знаю, как вас ещё остановить! Мне с вами не сладить! А я всё-таки принцесса, я не могу бежать за вами, как собачонка, через весь город! — обиженно произнесла Шури. — О… — Баки тут же опомнился, виновато глядя, — простите… — Ну, пойдёмте, пока сюда не сбежались зеваки! Пожалуйста! — Шури ухватила его под руку, заглядывая в лицо. Баки недовольно сжал губы, но послушно развернулся и нехотя побрел в указанном направлении, увлекаемый Шури. — Не нервничайте! Т’Чалла знает, что делает. Если он так решил, — значит, все просчитал. Он бы не стал вредить ни себе, ни вам, — уговаривала Баки Шури, идя с ним практически под ручку. — Простите, если я выскажусь грубовато… Но порой мне кажется, ваш брат не совсем осознает, что делает… — пробурчал Баки. — А вот этого лучше никогда вслух не произносить! — зашипела Шури, озираясь по сторонам. — Особенно при посторонних. Они вошли в помещение, в котором звякнул подвешенный к двери колокольчик. Навстречу к ним тотчас вышла пожилая женщина в пестрой цветастой одежде и с бритой головой. Обозначив еле заметный поклон принцессе, она окинула Баки цепким взглядом с ног до головы и что-то сказала Шури на местном. Та ответила, а затем вновь потащила Баки куда-то вглубь. — Мистер Т’Заку сейчас придет, — сообщила Шури, отлепляясь наконец от руки Барнса и подпихивая его к плетёному диванчику, стоящему в углу рядом с таким же плетёным столиком. — Хотите пока что-нибудь выпить? Чая, воды, кувойо? — Что угодно, только не чай! — вздохнул Баки, послушно усаживаясь на диван. Шури рассмеялась и сказала что-то на местном диалекте подошедшему парню, который тоже поклонился и, выслушав её, удалился. Баки рассматривал просторное помещение, увешанное фотографиями каких-то людей в причудливых нарядах. Стойки с полотнищами разных цветов, чуть потрескивающие от ветра занавески из бусин, заменяющие двери внутри помещения. Внезапно его взгляд остановился на портрете, висящем по центру комнаты: молодая, тонкая, как ивовый прутик, девушка в пышном светлом наряде, напоминающем пачку балерины, но с более длинной юбкой и такими же рукавами, массивных золотых украшениях, густо увешанных на тоненькой шее. Без сомнения, юное, почти ещё детское личико и невыразимо взрослый, царственный, полный достоинства и самоуважения взгляд. — Это — вы?.. — удивлённо уточнил Баки, покосившись на Шури. Та быстро оглянулась и заулыбалась. — Ага! Не представляете, до чего неудобным было это платье! Выглядит, конечно, эффектно, но жить в таком просто невозможно. К ним подошел парень, поставил на стол два высоких бокала с соломинкой и, пятясь, удалился. — Пейте! — Шури взяла со стола бокал и тут же потянула через трубочку напиток. — Ох, — выдохнула она, с блаженством закатывая глаза. — Какое облегчение! У меня всё во рту пересохло, пока я за вами бегала! Баки взял бокал и тоже чуть отхлебнул из стакана. Напиток был похож на молочный коктейль с дынным сиропом. — Шури… — произнёс он, отставляя бокал и облизывая губы. — Ни слова больше! — выставила ладонь Шури, перебивая его. — Я знаю, что вы сейчас скажите. Но мне это говорить бесполезно. Это решение Т’Чаллы, и все зависит только от него. Меня он попросил только как следует вас одеть. Я это сделаю, потому что в любом случае одежда вам пригодится. У вас ведь почти ничего нет. — Мне хватает… — вздохнул Баки и недовольно скривился, но спорить не стал. Вскоре к ним вышел пожилой темнокожий мужчина с седой шевелюрой и, вновь чуть склонившись, быстро взглянул на Баки сквозь стёкла круглых очков, а потом обратился к принцессе по-вакандски. Та что-то ответила, затем легонько подпихнула Баки в бок. — Идите с ним. Сейчас с вас снимут мерки, а потом мы посмотрим фасоны. Баки тяжко вздохнул, встал и побрел за мужчиной за ширму. — Не бойтесь, это не больно! — крикнула ему вслед Шури и захихикала. — Если вдруг что — кричите! Я здесь. — Очень смешно, принцесса! — раздалось оттуда. — Я имею в виду, если будет что-то непонятно. Я переведу! — вновь рассмеялась Шури. Пожилой мужчина остановил Баки посреди комнатки, увешанной зеркалами и обставленной манекенами, взял в руки прозрачную гибкую ленту и принялся быстро замерять параметры Баки. Вертя его, как тот же манекен, бесцеремонно поднимая его руку, обхватывая то за талию, то за бедра, заставляя вертеться и вставать в разные позы. Как только он сводил концы ленты вместе, на ней вспыхивали красные цифры, которые дублировались на лежащем на столе приборе, похожем одновременно на планшет и на палитру художника. Наконец он закончил и небрежно махнул Баки, давая понять, что тот может идти, а сам тут же принялся что-то увлечённо рассматривать и набирать на планшете. Баки, неуверенно оглядываясь, вышел из-за ширмы обратно к Шури. Та сидела с ногами на диване с таким же планшетом в руках и с интересом что-то там набирала. — Какой ваш любимый цвет? — спросила она, не глядя на него. — Не знаю… — пожал плечами Баки. — Не помню… Может быть… чёрный… — Чёрный? — нахмурила брови Шури и снова что-то нажала на «палитре». В воздухе внезапно возникла и завертелась уменьшенная фигура Барнса в одних трусах. — Что это? — опешил Баки, глядя на неё. — Модель вашей фигуры в миниатюре, — невозмутимо ответила принцесса и хлопнула рядом с собой на диван, приглашая его сесть. — Это я понял, — фыркнул Баки, присаживаясь рядом. — Но почему в трусах? Я же вроде не раздевался… — Скажите спасибо, что в трусах! — хихикнула Шури. — Не волнуйтесь, это не вы. Это просто 3D модель по вашим параметрам. Никто вас в тайне не фоткал. Как вам? Она что-то нажала, и на фигуре медленно материализовался чёрный костюм с золотистой вакандской вышивкой на лацканах и рукавах. Баки пожал плечами. — Выглядит неплохо… — Нет, чёрный слишком мрачный. Он вам, конечно, идет, но ощущение, будто вы на похороны собрались, — нахмурила нос Шури. — Как насчет голубого? Цвет костюма на модели стал лазурно-голубым. — О! Вам идёт! — тут же сказала Шури. Цвет сменился на серый, потемнел, потом посветлел, потом стал снова голубеть, потом посинел, потом стал фиолетовым, посветлел, стал розовым. Баки аж невольно отпрянул от изображения в этот миг. — Вам почти всё идет! — тяжко вздохнула Шури. — И контрастное и пастельное. Всё неплохо. Но я пока остановлюсь на светло-сером: он подходит к вашим глазам. Теперь подберём модель… Она больше часа меняла разновидности костюмов, добавляла и убирала вышивку, меняла её цвет, меняла фасон, меняла длину рукавов и пиджака. Меняла количество предметов в костюме. Баки только сидел и время от времени мычал что-то одобрительное или нет. Под конец он уже даже не мычал, а тупо кивал и мечтал поскорее уже убраться отсюда подальше. — Ну, вот! — Шури устало стёрла со лба бисеринки пота. — Отобрала кое-что. Надо будет потом из этого выбрать… — О, Т’Чалла звонит! — сообщила она, глянув на свой браслет, в котором мигала одна бусина, и быстро коснулась ее. Тут же возникла объемная проекция головы короля. — Шури, ты с Джеймсом? Где он? — слегка озабоченно произнёс он. — Да, — закатила глаза Шури, — конечно, я с ним! Ты же сам нас отправил к портному. — Отлично. Выбрали что-нибудь? Где он, я хочу его видеть! — скороговоркой произнесла голова короля. Баки придвинулся вплотную к Шури и помахал рукой. — Джеймс! Приветствую! — тут же расплылся в улыбке Т’Чалла. — Что-то лицо не радостное. Вы его совсем там замучили? — Мы? — рявкнула Шури, придвигая лицо Т’Чаллы к своему. — Ты думаешь, я не замучалась? У меня уже перед глазами всё мелькает! Держу пари, сегодня ночью мне будут сниться костюмы, гоняющиеся за мной по всему дворцу! — Не преувеличивай. Ладно, пришли мне образцы! — тут же отмахнулся король. Шури смахнула с экрана планшета картинку, и 3D-модель фигуры Баки растаяла в воздухе, а лицо Т’Чаллы стало более сосредоточенным, взгляд опустился куда-то вниз. — Я думаю остановиться на светло-сером. Баки больше нравится чёрный. А с фасоном я определилась: классика — беспроигрышный вариант, — сообщила Шури. — Нет, чёрный слишком мрачный, — поморщился Т’Чалла. — Ему, конечно, идёт, но идеологически не подходит. Серый слишком блеклый. Я думаю, белый будет в самый раз! — Белый…? — удивлённо протянула Шури и переглянулась с Баки. — Мы белый даже не смотрели… — А зря, — хмыкнул король. — Его вакандское имя — Белый Волк, как-никак… Белый символизирует начало пути, белый лист, который ещё никто не успел замарать. Белый — цвет надежды. Цвет будущего, которое вот-вот наступит. Думаю, это то, что нужно для Совета. И добавим ещё «кевай» из холодного шелка лазурно-серо-голубого оттенка, под цвет его глаз. Думаю, это будет идеально! Классический костюм с вакандской вышивкой серебром и серебряную булавку с головой пантеры. — Зачем мы вообще сюда тащились и три часа тут торчали? — проворчала Шури. — Ты мог сразу это всё заказать. — Нужны были мерки, — напомнил Т’Чалла. — К тому же, я наглядно всё посмотрел и отмел последние сомнения, вы не зря проделали работу. Спасибо, сестрёнка! — Пожалуйста, — проворчала Шури. — Но я еще с тобой поговорю, потом! — Хорошо, — не подав виду, кивнул Т’Чалла. — Как закончите, отведёшь его ко мне, ладно? — К тебе, в смысле в кабинет, или домой? — уточнила Шури. — В кабинет, — улыбнулся Т’Чалла. — До встречи, Джеймс. Т’Чалла повернул голову в сторону, улыбнулся и растворился в воздухе. Баки тяжко вздохнул. — Что вы всё вздыхаете? Устали? — усмехнувшись, подпихнула его в плечо принцесса. — Я планировал доделать сегодня пол в моей хижине… — А что с ним? — нахмурилась Шури. — Ничего. Его нет, — улыбнулся Баки. — Там просто голая земля, и время от времени ко мне кто-то прорывает ходы, то ли какие-то термиты, то ли кроты… — Боги! Давайте я позову рабочих, вам всё сделают, пока вас нет! — предложила Шури. — Нет, я сам… — тряхнул головой Баки. — У ваших рабочих найдутся более важные дела. — КАКИЕ? Это их работа! Им за это платят… — произнесла Шури и тут же осеклась, видя, как Баки скривил губы, не глядя на неё. — Ой, как хотите! — тут же отмахнулась она. — Значит, займетесь полом потом. Она нажала что-то на планшете, и в воздухе вновь появилась фигура Баки. — Так, значит белый… — пробормотала Шури, быстро что-то набирая. Костюм на фигуре стал белоснежным, вышивка засияла серебром. — Ну, как вам? — глянула на Баки принцесса. Тот снова вздохнул. — Неплохо… — и, нахмурившись, добавил: — Ощущение, будто я к свадьбе готовлюсь… Шури захихикала. — А что? Вы мужчина видный, статный, красивый, думаю, желающих пойти за вас найти будет несложно! Решите жениться — мы вам всё устроим. Только скажите! — подпихивая Барнса локтем, хихикала Шури. — Деревенские жители считают меня негодным к браку… — пробурчал Баки, решив не уточнять, к чему он, по их мнению, годен. — Это они вам сказали?! — удивлённо вскинула брови принцесса. — Да, намекнули, — кивнул Баки. — Ну и дураки они! — фыркнула Шури. — То есть, дуры. - Покончив с отбором ткани и фурнитуры, они наконец покинули ателье, когда солнце уже было в зените. Шури отвела Баки в резиденцию, но провела в другое крыло, где он раньше никогда не бывал, проведя через стеклянную галерею с живыми растениями. Они поднялись на верхний этаж, охраняемый почётным караулом из гвардии Т’Чаллы. Их пропустили в длинный коридор за запертой дверью с охраной, и Шури вдруг остановилась. — Ну, вот! Дальше сами дойдете. Идите до конца коридора и налево, в нишу. А мне пора, я и так потратила больше времени, чем планировала. — Спасибо, что возитесь со мной, — вздохнул Баки. — Хотя мне всё это и не по душе. — Я знаю, — Шури похлопала его по плечу. — И не за что! Она бодро развернулась на пятках, помахала Барнсу рукой и скрылась за дверями, которые перед ней распахнули гвардейцы. Баки осмотрелся, устремил взгляд вперёд, и, снова вздохнув, решительно пошёл туда. Дойдя до конца коридора застеленного мягкими белыми коврами, Баки свернул налево, как ему и сказали, и встретился там взглядом с тёмными глазами, устремленными на него с неприкрытой неприязнью. Баки замедлил шаг и остановился. Окойе, стоящая у двери, шагнула вперед и загородила её спиной. — Его Величество хотел меня видеть, — произнёс Баки, стоя на месте. — Я знаю! — процедила сквозь зубы Окойе, прожигая его немигающим взглядом. — Ну и… — Баки сделал нерешительный шаг навстречу. — Пропустишь меня…? Окойе дёрнулась и перехватила поудобнее свое боевое копье, всё также, не моргая, глядя на Барнса и прожигая его какой-то непонятной ненавистью. Словно она только что узнала, что он убил всю её семью. — Окойе! — раздалось из-за двери. Воительница тут же прикрыла глаза, стискивая челюсти до хруста. Потом подняла веки, шагнула в сторону и, приоткрыв дверь, замерла сбоку, вытянувшись в струнку и глядя куда-то вдаль. Баки медленно подошел ближе, взглянул на неё, и, дёрнув дверь, вошел внутрь. ТЧалла, склонившись, раскладывал на офисном столе приборы, сдвинув все бумаги, компьютер, письменные принадлежности, печати и штампы на другой конец. — Не обращай на неё внимания! — произнёс он, не глядя, а затем, выпрямляясь, обернулся и тут же расплылся в широкой улыбке. — Она перфекционистка до мозга костей. Иногда даже мне бывает с ней нелегко… Но она великолепный профессионал. — Она делает своё дело, — пожал плечами Баки. Т’Чалла подошел ближе и, всё ещё улыбаясь, похлопал его по плечу. — Составишь мне компанию? — указал он на стол, сервированный на двоих. — Я всё время забываю пообедать, и Окойе постоянно «выносит мне мозг» на этой почве… — Т’Чалла… — Баки набрал в грудь побольше воздуха и приоткрыл рот, но король тут же приложил к его губам палец. — Держу пари, я знаю всё, что ты хочешь мне сказать. Но, сперва, — поедим. Он убрал руку и жестом пригласил Баки сесть. Тот чуть помялся, глядя на короля, потом обошел стол и сел. — Шури говорит, что ты должен много есть. В частности, больше белка, -Т’Чалла сел напротив, поднял серебряную крышку и аккуратно положил себе на тарелку хорошо прожаренный стейк. — Из-за твоего повышенного метаболизма всё сгорает почти моментально, и ты начинаешь выглядеть изможденным. — Да вроде как обычно… — пожал плечами Баки. Т’Чалла быстро нарезал оставшиеся стейки на небольшие кусочки и придвинул тарелку к Барнсу. — Я вообще не представляю, что ты там ешь в своей «халупе». Ты вообще ешь?.. — Жители деревни иногда делятся со мной тем, что сами едят. Меняют еду на мелкие услуги, — пожал плечами Баки. — Но, несмотря на то, что говорит ваша сестра, я могу обходиться без еды довольно длительное время, не теряя функциональность. — Зачем?! — воздел руки к потолку Т’Чалла. — Мы что — бедствуем? Воюем? У нас нехватка продовольствия? Баки не ответил, взял вилку и положил к себе на тарелку несколько кусочков. — Это всё тебе, — тут же произнёс Т’Чалла, пододвигая тарелку ещё ближе. — И не вздумай сопротивляться. Я специально заказал двойную порцию для тебя. Баки наколол один кусочек на вилку и без особого аппетита отправил в рот. — Можешь не придерживаться никакого этикета, если тебя это беспокоит. Мы здесь одни. Ешь, как тебе удобно. Баки прожевал мясо и, отложив вилку, взглянул на короля. — Т’Чалла, — произнёс он. Тот отложил приборы, тяжко вздохнул и промокнул губы салфеткой: — Ну, говори! — На счет Совета Старейшин. Вы делаете ошибку. Т’Чалла взял бокал, отхлебнул глоток и, проглотив вино, покивал головой, не поднимая взгляда. — Я знал, что ты это скажешь. — Потому что это так и есть! — перебил его Баки. — Я здесь неофициально! Я беглый преступник с модифицированным организмом, которого разыскивают по всему миру за кровавые преступления. Я здесь не в гостях. Я прячусь. Скрываюсь от правосудия. По сути, меня здесь нет и быть не должно было! А вы хотите явить меня членам вашего правительства? — Джеймс, — Т’Чалла отставил бокал и, сложив руки в замок, посмотрел в его глаза, — Ты думаешь, что я этого всего не знаю? — Конечно, знаете, — вновь перебил его Баки. — Но порой вы почему-то закрываете глаза на очевидные вещи, хотя они далеко не безобидны. — А теперь послушай меня, — поднял палец вверх Т’Чалла. Баки откинулся на спинку стула, приготовившись слушать со скептической гримасой на лице.  — Да. Ты здесь неофициально. Да. Ты скрываешься здесь. Мы дали тебе убежище, укрытие. Когда я привез вас сюда вместе с Капитаном Роджерсом, я дал слово защищать вас, укрывать столько, сколько потребуется. Дать вам пищу и кров. Встать стеной за ваши жизни, если придётся. И я держал своё слово. Ты попросил отправить тебя в «криосон» для всеобщего блага. А Капитан Роджерс покинул Ваканду, чтобы не навлекать на нас проблем. И мы хранили тайну твоего пребывания здесь, как и условились. Но теперь… Ты больше не спишь в капсуле, ты свободен в передвижениях, ты бываешь на людях, общаешься с ними. Тебе дали новое имя, но утаить, что ты чужак, не вакандец, практически невозможно. Это видно издалека. Ты привлекаешь внимание, о тебе говорят, по стране ползут слухи, другие племена слышат их. Чтобы оставить твоё пребывание здесь инкогнито, мне пришлось бы запереть тебя где-нибудь, посадить под замок, не допускать, чтобы ты встречался с другими людьми, кроме круга приближенных лиц, засекретить всё, связанное с тобой, лишить тебя свободы. Нет, я не стану этого делать! — чуть повысив голос в конце, произнёс ТЧалла, видя, что Барнс вновь собирается что-то возразить. — Тем более, что уже поздно, — добавил он, всё ещё глядя в глаза Барнсу. — Я представлю тебя Совету и проясню ситуацию, чтобы снять всё вопросы. Это закрытое мероприятие. На нём присутствуют только главы племен и приближенные с доступом секретности высшего уровня. Ни единого слова не выйдет за пределы зала совещаний. И уж тем более за пределы Ваканды, это я тебе гарантирую. Тебя обсудят. Примут или будут возражать. Возможно, не все будут довольны. Но с этого момента ты будешь находиться здесь официально и легально. Закончив, Т’Чалла снова взял бокал и сделал глоток, глядя на Барнса. Тот некоторое время молчал, обдумывая сказанное. — Значит, я был прав… — наконец произнёс он. — Не надо было выводить меня из «криостаза»… — Ты предпочел бы продолжать оставаться «спящим оружием Гидры» с внедренной программой подчинения в мозгу? — тут же возразил король. — Напоминаю, что мы разбудили тебя для того, чтобы избавить от неё. — Значит, надо было отправить меня обратно после этого! Я не хочу быть проблемой… — Баки поднял глаза и посмотрел на короля. И у того сжалось горло от этого взгляда, а также от мысли вновь увидеть его спящим в криокапсуле, с ресницами, покрытыми инеем, молчащим и холодным, почти мёртвым. Не видеть больше его улыбки, его невозможно красивых глаз, лишить его радости пребывания на свободе, пусть даже в этой его дурацкой полуразвалившейся «халупе». Лишить его глаза возможности смотреть на небо, его кожу ощущать на себе солнечные лучи и порывы ветра, его легкие вдыхать ароматы трав и цветов. Лишить его всего, а, главное, лишить себя… — Нет, — очень тихо выдохнул Т’Чалла и, перегнувшись через стол, положил руку Барнсу на плечо. — Ты не будешь проблемой. Ты не проблема! Это мои королевские дела, делай поправку на них. Я не могу поступать, как частное лицо, даже если это частное дело. Я не могу отделить себя от страны. Мне приходится играть по этим правилам. Ты просто доверься мне! Просто поверь. Ты не навредишь мне. Ты не станешь причиной моих неприятностей. Поверь мне! Баки не смотрел на него, он смотрел куда-то в стол и мрачно кривил одну сторону губ. Т’Чалла передвинул руку и приподнял его лицо за подбородок. — Джеймс! — почти шепотом произнёс он. — Улыбнись мне, Джеймс! Иначе я буду чувствовать себя отвратительно весь остаток дня… Баки поднял на него глаза и некоторое время изучающе смотрел, а затем выдохнул: — Я не стою всего этого. Я не та персона, ради которой можно ставить на кон целую страну. «Я бы поставил на кон весь мир ради тебя…» — тут же пронеслось у Т’Чаллы в голове. Он убрал руку и отклонился на спинку стула. — Ты не ценишь себя, но есть люди, которым ты очень дорог. Не заставляй их страдать. — Я пытаюсь, но только это и делаю… — еле слышно произнёс Баки. - Окойе сжала копье в руке и напряглась, как натянутая тетива, когда щёлкнул замок, и дверь кабинета Т’Чаллы приоткрылась. Барнс бесшумно вышел в коридор, прикрыл за собой дверь и привалился к ней спиной. Некоторое время он так и стоял, упираясь затылком и глядя куда-то вверх. Окойе стискивала зубы, глядя перед собой и изо всех силы пытаясь выглядеть бесстрастно. Барнс повернул голову и взглянул на неё. — Я уже не знаю, кто прав… — задумчиво произнёс он. Взгляд Окойе забегал по помещению, но она хранила молчание. Баки отлепился от двери и, шагнув к ней, замер на расстоянии вытянутой руки. — Что бы ты сделала на моём месте? — спросил он, уставившись на неё и прожигая душу своими холодными серо-голубыми глазами. — Пустила бы себе пулю в лоб! — прошипела еле слышно Окойе. Баки некоторое время смотрел на неё молча, пытаясь понять — шутит она или серьёзно. Окойе смотрела вперед, будто не замечая его. Наконец Барнс хмыкнул, улыбнулся и, развернувшись на месте, быстро пошёл прочь. - Т’Чалла сидел за столом, сложив руки в замок, и задумчиво глядел куда-то в угол. Он выглядел спокойным, даже отрешенным, но внутри у него бушевало пламя. С каждым разом присутствие Джеймса рядом с собой, наедине, выносить было всё труднее и труднее. ТЧалла ощущал, как его мозг отключается рядом с ним, голову затапливают феромоны, которые плещутся в его глазах, застилая взгляд розовой пеленой. Ему стоило невероятных усилий заставить себя сосредоточиться, он просто пытался внушить себе, что Джеймс ненастоящий, это просто его голограмма. Его здесь нет. Его присутствие обманчиво. Он отгораживался внутренне, отключал все чувства и просто говорил заготовленную речь. Вместе с тем он отчетливо понимал, что погибает! Тонет в серо-голубом море! В какие-то моменты он уже не мог думать даже о важных государственных делах, думая в этот момент, что ему ничего не нужно и он ничего не хочет, только быть рядом с Джеймсом. Дверь тихо приоткрылась, но Т’Чалла не сразу заметил это, возвращаясь из размышлений. А, когда заметил, переведя взгляд, уставился на женщину, глядевшую на него укоризненно и мрачно. — Вы не передумаете?.. — скорее утвердительно, чем вопросительно, тихо произнесла Окойе. — Нет, — выдохнул Т’Чалла уверенно. Окойе стиснула зубы, глубоко и протяжно вздохнула, чуть поклонилась и захлопнула дверь.