Плечо горело огнём и Гарри прошипел сквозь зубы неприличное и громкое ругательство, заставляя мимо проходящих сотрудников опасливо шарахнуться в сторону. Он максимально стремительно летел по коридорам Министерства, отчего длинная кожаная мантия аврора развевалась за спиной, словно плащ, и порой раздражающе путалась в ногах. Откуда-то доносился запах палёного и чьи-то невнятные крики вслед, но Гарри сейчас это мало волновало.
Он буквально ворвался в уже знакомый кабинет и едва не опрокинул гигантскую стопку бумаг, которая в ответ на этот произвол неустойчиво пошатнулась, находясь на самом краю столика. И, вероятно, только вскрик Гермионы непостижимым образом остановил возможное падение, иначе другого объяснения Гарри найти так и не смог — подруга была просто повелительницей всех бумажек, которые только существовали в пределах Министерства, но её неожиданно обнаружившаяся суперспособность довольно ровно улеглась в картину мира Гарри, который сейчас переводит на неё чуть осоловелый взгляд.
— Гарри, — рычит она, вскакивая из-за стола, и в мгновение ока оказываясь рядом с ним. — Явился наконец!
Гарри чувствует себя загулявшим муженьком, которого яростно приветствует жена прямо возле входной двери с палочкой наготове. От этой картинки несдержанная ухмылка расползается на лице парня, на что подруга немедленно реагирует, уперев руки в бока:
— Чего лыбишься, а? Два дня в рейде, почти три! Я уже на грани приступа!
— Отчего-то я уверен, что дело скорее в этой безобразной горе макулатуры и, как обычно, принятии этого затхлого воздуха вместо пищи. Да в моём старом чулане и то кислорода было больше!
— Гарри… — утыкается она в него свирепым взглядом и спустя несколько секунд паузы добавляет: — Ты горишь.
А, задница тролля! Он быстро оглядывает свою мантию и замечает небольшое пламя за спиной, которое уже охватило все края одеяния и неторопливо полыхало. Громко ругнулся, мгновенно потушил палочкой и красноречиво закатил глаза — так вот откуда палёной кожей тащит и чего все вслед орали-то! А он-то грешил на рану в плече.
— Ты просто убиваешь меня, — бухтит Гермиона, судорожно оглядывая лицо друга — грязное, измотанное, да ещё в каких-то царапинах, волосы местами так вообще подпалены. Переводит взгляд на одежду — широкий воротник скрутился немыслимым образом, бордовая мантия вся в грязи, чёрная рубашка под ней максимально рваная и вся в запёкшейся крови… Она тяжело и нервно вздыхает, прикрывает глаза. — Что на этот раз?
— Плечо ноет немного, глянешь, а? Ожог…
— Раздевайся, — сурово произносит она, ругаясь про себя и распахивая шкафчик. — Тебе повезло, что я нашла время пополнить запасы зелий и мазей. И скажи-ка мне, почему ты опять явился ко мне? Слишком осточертел колдомедикам и они уже отказываются тебя принимать?
— Ну, — морщится Гарри, осторожно стаскивая мантию с рук и расстёгивая рубашку, которая с трудом поддаётся из-за того, что ткань буквально срослась с кожей из-за ожога, плюхается на диван. — Они оказались… э-э-э… заняты, а ты просто мастер…
— Ой, вот только не надо лести, — фыркает она, насупившись и отпихивая ногой стул, который оказывается на пути. В её руках уже набор зелий и мазей, которые она тут же вываливает на диван рядом с Гарри. — Чем это они там заняты? Не припомню никаких катастроф в последнее время…
— Другими аврорами, — бурчит Гарри, стаскивая рубашку и виновато вздыхая, когда видит страшные глаза Гермионы, которые напряжённо сверлят взглядом рану. Гарри аккуратно косит глаза на плечо — ну вроде не так уж и страшно. Так, небольшой ожог размером с котёл. Но он вообще привык к этому взгляду — подруга постоянно реагирует подобным образом на его боевые ранения, поэтому и старался максимально ограничить встречи «Кровь Гарри & Глаза Гермионы». Сейчас же примчался потому, что колдомедики оказались заняты ранами Долиша, Уильямсона и Сэвиджа, которым неслабо досталось.
Да и… он не видел Гермиону целых два дня. А, почти даже три уже.
— Делов на пять минут, да? — интересуется Гарри, обескураженно глядя на подругу, которая выдыхает, хватает мазь и резко суёт ему в руки какое-то прозрачное синее зелье. — Может дверь… кхм… стоит закрыть получше?
— Гарри, ко мне никто не вламывается с горящей задницей. Кроме, естественно, тебя. Так что переживать не о чем, — кисло отзывается Гермиона, хватая баночку с оранжевой мазью, и приказывает: — Повернись ко мне, авантюрист проклятый.
— Эй, — скрипит зубами Гарри, подставляя плечо и обиженно поджимая губы, — я что, по-твоему, в развлекательной поездочке пребывал?
— Это тебя саламандра что ли так отделала? — отвечает она вопросом на вопрос, сердито вздыхая и аккуратно накладывая противоожоговую мазь на покрасневшую кожу.
— М-м-м… незаконная перевозка драконов, — бормочет почти невнятно Гарри, кривится от боли, тихо шипит. Вот сейчас плечо буквально горит огнём, словно кто-то от души приложил к ране раскалённую кочергу.
— Сейчас пройдёт, — голос Гермионы чуть смягчается, а движения пальцев становятся едва заметными. Она переводит взгляд на Гарри, хмурится. — Куда смотрит комиссия по обезвреживанию опасных существ?
— Они были заняты отловом драконов, а их там было не меньше десятка, — неохотно отвечает Гарри, с облегчением чувствуя, как постепенно уходит боль из плеча, на замену которой приходит охлаждающий эффект, и он с трудом удерживается, чтобы не начать стучать зубами.
— Выпей, — советует Гермиона, кивая в сторону зелья в его руке и закручивая крышечку от банки с мазью.
— Надеюсь, там алкоголь, — бормочет едва слышно Гарри, выпивая зелье и мощно желая распластаться на этом диване, чтобы блаженно отключиться. Он вымотался до самых чёртиков, пребывая на ногах уйму часов, даже говорить сил не осталось.
— Даже не надейся, — сурово отрезает Гермиона, разглядывая развалившегося на своём диване взъерошенного Гарри, вздыхает, складывает руки на коленях. — Что там ещё у тебя в запасе имеется?
— Да ерунда, — вяло бормочет Гарри, прикрыв глаза и заматываясь обратно в остатки одежды. — Пара синяков.
Но Гермиона решительно хватает за края рубашки и распахивает её, на что Гарри зыркает на неё чуть насмешливо и в то же время смущённо, но только недовольно фырчит, позволяя ей делать с ним что угодно. Она старательно не смотрит на его лицо и внимательно оглядывает торс — бурые синяки на рёбрах, да несколько рваных царапин, с виду ничего ужасного и в самом деле. Со вздохом открывает следующую баночку и бросает на Гарри хмурый взгляд.
Кончиками пальцев наносит пасту для удаления ушибов, чувствуя некоторое смущение, которое возникало каждый раз, когда ей приходилось заниматься его здоровьем. Виделось ей в этом немало интимного.
Всё-таки со времён Хогвартса Гарри неслабо изменился — незаметно вырос, раздался в плечах, избавился от очков, отрастил короткую бороду и, судя по всему, спортом также не пренебрегал, что как бы ничуть не удивляло, если будучи аврором он всё-таки надеялся дожить до старости. Гермиона же всё ещё толком не могла привыкнуть к трансформации лучшего друга — такого-всегда-худощавого-очкарика — и порой даже впадала в состояние Петрификуса, пытаясь толково и по полочкам разобраться в своей реакции. Нет, Гарри всегда был симпатичным дерзким парнишей, тут она как бы вообще не сомневалась, но всё же привыкла видеть его каждый день рядом с собой в немного другом обличии. А тут пара-тройка лет пролетела незаметно и раз, взрослый волосатый мужчина нарисовался каким-то непостижимым образом. Обескураживало как-то.
Конечно, они толком не виделись, пока Гермиона заканчивала седьмой курс в Хогвартсе, а Гарри проходил обучение на мракоборца, заступив вскоре на должность. Но стоило ей появиться в дверях Министерства, как тот сразу же потащил изумлённую девушку пить кофе, заранее предупредив, что Рон на рейде, и принялся рассказывать: что к чему, куда и зачем. Она молча таращила на него глаза, судорожно глотала кофе и переваривала изменения во внешности Гарри, попутно ещё и пытаясь справиться с мощным чувством, которое охватило её при встрече с ним.
Она так по нему скучала! Последний год в Хогвартсе прошёл невероятно тоскливо, если не считать конечно же, бешеной зубрёжки, которая, само собой, всё же приносила радость. Но помимо этого — было до отвращения одиноко. А желания сдружиться с остальными у неё так и не нашлось, отчего Гермиона часто сверлила взглядом потолок, вспоминая прошедшие годы.
Изредка она всё же переписывалась с Гарри и Роном. Рон первое время чуть ли не каждый день писал ей, рассказывая как проходит обучение на мракоборца и каких успехов они с Гарри достигли, надирая задницы преступникам. Рождество же она по большей части провела с родителями, которым ранее успешно восстановила память, и всего лишь пару дней с семьёй Уизли. Рон был невообразимо рад её видеть и постоянно делал довольно открытые намёки, от которых у Гермионы откровенно горели уши, а лицо косило от неловкой улыбки. Как оказалось, к собственному невероятному удивлению, — тогда она ещё не собиралась переходить с ним к более близким отношениям, хоть и были они знакомы чертовски давно. «Пара поцелуев перед этим не имеют прочную базу для дальнейших действий», — была непрошибаемо уверена она.
Гарри отчего-то на Рождество к Уизли не явился и Рон кисло сообщил ей о том, что Джинни с Гарри больше не вместе, чуть не заставив Гермиону подавиться имбирным печеньем от этой новости. Оказалось, что Джинни стала мотаться по миру, строча спортивные колонки для «Ежедневного пророка», да и Гарри весь ушёл в свою новую должность аврора, и отношения в итоге успешно протухли, как размороженный кусок мяса, забытый на солнце. Оба позже осознали, что их и так всё устраивает, не стали ворочать труп и лишь смиренно его закопали.
Вот так дела, и Гарри даже не сообщил ей об этом!
А вскоре после Рождества даже начали мелькать статьи о том, что «бывшая подружка Поттера» встречается то с одним игроком в квиддич, то с другим, но и сам Гарри так-то тоже даром времени не терял — порой пытался даже с кем-то отношения построить в перерывах между рейдами и сном (а иногда рейдами, рейдами и… рейдами), но кроме коротких свиданий или просто одноразовых встреч желание тратить на это время отбилось само собой. Выходные? Нет, не слышал, что за мурлокомль
?
У Гермионы же отношения с Роном тянулись довольно продолжительное время, пока он не начал ненароком заговаривать о свадьбе, что вызывало у Гермионы крайне противоречивые чувства. С одной стороны — практически живут вместе, с другой — она не была уверена, что готова к семейной жизни. Она только окончила Хогвартс, жаждала поработать в Министерстве, и это не говоря уж о дальнейших глобальных планах
захватить мир. А брак и дети для неё на данном этапе жизни ну никак не вписывались в общую картинку перед глазами. Рон же явно жаждал устроить семейное гнёздышко и завести толпу ребятишек (очевидно, в противовес ей, желая захватить Хогвартс мелкими рыжими Уизли).
Когда, спустя год мариновки Рона, Гермиона обречённо донесла до него эту мысль чуть яснее — тот не на шутку взбеленился. Сначала кричал, что и так ждал, пока она Хогвартс окончит, а потом и ещё год, пока она к стулу на своей должности привыкнет. И, на удивление, уволился в сердцах в тот же день, «хлопнув дверями Министерства» (точнее, яростно раскидав летучий порох в камине).
Гермиона очнулась и заморгала, осознав, что на некоторое время зависла в собственных мыслях, и что Гарри блаженно сопит, развалившись на диване и опустив подбородок к груди.
Ладно, пусть поспит немного. Но совсем чуть-чуть. А она усиленно постарается не таращиться в его сторону и заниматься своей работой.
Когда она с внушительной стопкой в руках случайно спотыкается о его выставленные перед собой ноги, то едва не встречает лицом дверь. Гарри тут же дёргается и вскакивает, осоловело моргая и вцепившись в палочку. Документы радостно разлетаются по кабинету под обречённый стон Гермионы, которая руками упирается в дверь, успев их выставить перед собой.
— Время обеда, как я понимаю? — сонно интересуется Гарри, сунув палочку в карман и наблюдая за тем, как Гермиона прижимается лбом к деревянной поверхности. Проклятые бумажки, когда там уже компьютеры завезут? Нужно срочно покапать Кингсли на мозги, обещал же!
Она с кислым выражением лица взмахивает палочкой, собирая документы в стопку. Но грёбанный дементор, придётся же потом самой ещё и по порядку разложить… А там страниц триста!
Хм, это она воет?
— Так, всё, я лично готов уже великана сырым сожрать, — сообщает Гарри, урча желудком и без интереса оглядывая невероятное царство макулатуры, заполонившее её кабинет. — Срочно!
Он хватает скулящую Гермиону за локоть и тащит за собой на буксире, которая попутно теряет балетку, подло соскользнувшую с ноги.
***
— Это что? — кисло интересуется Гермиона, сидя за столом и поднимая перед собой документ. Машет им перед лицом Гарри, который стоит над ней, скрестив руки и устало позёвывая. — Даже твои доклады по Зельям были красноречивее!
— А что не так-то?
— То есть, по-твоему, пара фраз вместо полноценного тридцатистраничного отчёта — это нормально? Тут же даже форма для заполнения прилагается! «Активно ловили контрабандистов с драконами», — цитирует она, подняв брови вверх. — «Не спали два дня». Потрясающе, предлагаю повесить его в рамку на доску почёта, как самый краткий пересказ произошедшего.
Гарри в ответ зевает невероятно широко и усиленно заставляет себя моргать. Лицо он всё же успевает умыть за те пару минут свободного времени, но всё ещё чуть шатается в подпалённой одежде и стоящими дыбом волосами.
— … и ты думаешь, что я должна это принять? — продолжает бубнить Гермиона где-то на фоне, пока Гарри из последних сил удерживает глаза открытыми. Он специально стоит, чтобы тут же не отключиться. — Насколько я знаю, по пути вы с драконами едва не уничтожили Королевский национальный театр Британии! Что-то не вижу этого в отчёте!
— Ну хватит наседать, — бурчит Гарри, начиная злиться и с трудом сдерживая мощный зевок, который рвётся из груди. Надо было просто домой рвануть, зачем только решил остаться работать? — Ну может и было немного…
— Наседать?! Это моя работа! — начинает тоже заводиться Гермиона, хлопая руками по столу. — Мне отчитываться перед Кингсли, подсчитывать убытки и думать, как всё исправить! Тебе, наверное, не приходило в голову…
— Гермиона, — рычит Гарри, заставляя себя проснуться. — Знаешь, в гробу видал я твои отчёты! Всё это — дерьмо гиппогрифа!
— Скажи это Кингсли, — вскакивает она, сверкая глазами. Аккуратная причёска уже выбилась изо всех своих пределов, а перо в руке сложилось пополам. — Но ведь это необходимо!
— А смотри, что считаю необходимым я. Внимательно смотри, вдруг упустишь, — Гарри, пристально глядя ей в глаза, подцепляет отчёт двумя пальцами, держа его за краешек, словно что-то мерзкое, слегка сдвигает руку с ним в сторону, мило улыбается и разжимает пальцы.
Документ падает ровно в корзину для бумаг, которая его радостно тут же зажёвывает.
— Вуаля, — разводит руками Гарри, едко улыбаясь. — Как Волдеморду пи… эээ… кабзда!
Гермиона делает глубокий вздох. Раз-два-раз-два…
Значит, война?
— Ты напишешь новый, Гарри, — цедит она сквозь зубы и яростно щурится. — Адекватный, полный отчёт. И он нужен мне сегодня!
— Вероятность этого примерно такая же, как заставить тебя сесть на метлу, — тут же отзывается он и видит, как глаза Гермионы буквально наливаются кровью. Упс, кажется задел за больное…
Он осторожно пятится спиной к двери.
***
Кингсли прижал пальцы к голове и устало потёр виски. Крики в соседнем кабинете напрочь выносили мозги и не давали сосредоточиться на насущном. Когда прошло не менее получаса, он не выдержал и вызвал ссорящихся к себе. Теперь те стояли скрестив руки, донельзя насупленные, словно провинившиеся школьники, и кидали друг на друга злобные взгляды. Гермиона скрипела зубами, нервно постукивая пальцами по локтю, Гарри только опёрся о стену, поджав губы и внимательно изучая потолок.
— Что за чертовщина происходит? Я уже начал думать, что у нас банши поселилась, — обронил Кингсли и тут же прикусил язык, встретив тёмный взгляд героини войны. Ух, зря он это сказал, зря…
— Некоторые авроры, Министр, — саркастически отозвалась Гермиона, красноречиво дёргнув бровью. — отказываются заниматься такой… ерундой, — процедила она сквозь зубы, бросая на Гарри кислый взгляд, — как написание отчётов по рейду. Хотя, казалось бы — потратить пару минут на заполнение тридцати страниц, где даже имеются формы для тех, у кого отсутствует навык написания докладов…
— Зато у некоторых он присутствует в таком избытке, что в кабинете ступить некуда, — огрызается Гарри и Гермиона яростно выдыхает в ответ. — Вы их хотя бы читаете, Министр? Не стоит ли их сразу отправлять в уборные, на случай внезапного окончания туалетной бумаги?
Кингсли криво усмехнулся, покачал осуждающе головой. Что на этих двоих нашло вообще?
— Ах ты… я делаю свою работу и делаю её хорошо! — повышает голос Гермиона, поворачиваясь к Гарри и топая ногой, который раздражённо отвечает:
— А я что, по-твоему, свою делаю плохо?
— Ты не можешь заполнить каких-то тридцать страниц! — почти кричит она и Гарри щурится. — Так сложно по пунктам расписать события?
— Сама попробуй!
Кингсли воззрился на потолок, чувствуя, как снова раздражающе начинает пульсировать в висках. Он почти стонет, глядя на ругающуюся парочку, но минут пять всё же старается прислушиваться, полуприкрыв один глаз. Но когда терпение истощается, рявкает:
— Так, тихо, сил моих больше нет слушать это, как дети малые! — оба затыкаются и удивлённо на него смотрят, словно вспомнив, что они всё ещё в кабинете Министра.
Дети малые? Кингсли потирает лоб, понимая, что, по сути, так и есть. Да ещё знают друг друга полжизни. Дети или супруги? Едва ли не фыркает от этого сравнения.
— Я принял решение. Вы — оглядывает он их обоих внимательным взглядом, — совершенно не уважаете работу друг друга. Не прислушивайтесь, даже не пытаетесь пойти навстречу. Что весьма печально и удивительно, ведь я был уверен, что ваш… союз всегда подразумевал сплочённое и неразрывное единство. И поэтому с завтрашнего мы кое-что изменим.
Гарри и Гермиона сверлят глазами Министра, находясь в нешуточном напряжении. Им очень не понравился тот тон с которым он это произнёс. Очень.
— Мисс Грейнджер, завтра вы заступаете на должность мракоборца, — лицо Гермионы искажается от этих слов и она так и застывает неподвижно, приоткрыв рот. — А мистер Поттер, соответственно, займёт должность помощника Министра. То есть, кхм, меня.
— Только через мой труп, — соглашается Гарри, не сдерживая нервный смешок и глядя на Кингсли взглядом василиска.
Кингсли небрежно пожимает плечами. Как угодно ребятки, выбора у вас всё равно нет.
— Или вы соглашаетесь, или больше никогда не вернётесь на свои законные должности.
— Но… но… — блеет Гермиона, побледнев и пытается отчаянно включить мозги, — я не проходила обучение на мракоборца…
— Вы — героиня войны, мисс Грейнджер, — невозмутимо отрезает Кингсли, а потом доброжелательно улыбается ей, хотя ей почему-то кажется, что тот едва сдерживает хохот. — Но, безусловно, вас не будут отправлять на опасные задания.
— Но… но… — блеет снова Гермиона, отчаянно ища аргументы и заламывая руки, — Гарри и половины законов не знает, а в документах даже тролль лучше разберётся…
— Эй, — шипит Гарри, очнувшись от шока и возмущённо зыркая в ответ на подругу, — посмотрим на тебя, когда десяток драконов начнёт палить огнём в твою задницу!
— В общем, это не обсуждается, — мило улыбается Кингсли и радостно соединяя ладони. — И, мистер Поттер, одолжите мисс Грейнджер свою мантию аврора на это время, уверен, она сумеет подогнать её под свои габариты.
— Что?! — с яростью рявкает он, сверля убийственным взглядом Министра. Да эта мантия ему уже как вторая кожа! — А мне что, серые юбки носить? Одолжишь одну из своих любимых, Гермиона? А то мой гардероб не настолько обширен!
— Держи карман шире, — шипит Гермиона, отскакивая от него подальше и глядя на Гарри так, словно это он был во всём виноват. Голова у неё буквально взрывается и она вцепляется в неё пальцами в попытке удержать, но только делает хуже остаткам своей причёски, которая уже давно живёт своей жизнью.
Дичь. Дичь!
— А… — делает снова слабую попытку Гермиона, жалобно глядя на Министра, — а… а надолго? Может, мы просто заставим написать Гарри отчёт?
— Увы, — удручённо качает головой Кингсли, — Это не сработает. А вы не сможете вернуться к своей работе, пока я не буду уверен в вас обоих. Теперь — вон отсюда!
Министр облегчённо выдыхает, когда выкидывает огорошенную парочку из кабинета и снова утыкается в экран компьютера. Пару минут спустя довольно улыбается, глядя на разложенный пасьянс. Наконец-то несколько минут блаженной тишины...
