Как достать министра

Гарри был донельзя удручён и даже подавлен. Всё утро прошло словно в густом тумане, таким же, что клубился за искусственным окном Министерства, и даже собственное слушанье по делу о незаконном применения Непростительного осталось где-то за кадром. И это не говоря уж о насмешках Малфоя по поводу его танцевальных навыков, которые не задели его должным образом за живое, отчего старый недруг даже начал почти искренне переживать из-за столь вялой реакции на подколки, когда в очередной раз заявился к нему в кабинет. Где-то на подсознании Гарри всё же не мог не заметить, что теперь в язвительных замечаниях Малфоя отсутствует какая-либо злоба, что слегка обескураживало и даже наводило на подлую мысль, что может Сьюзен и была права, заметив, что тот пересмотрел свои взгляды и теперь старается стать лучше… «Пф», — глубокомысленно вынес Гарри вердикт и отбросил мысли о Малфое подальше. Просто разжалованному в обществе аристократу приходится играть по новым правилам, которые устанавливают уже не чистокровные семейки, вот тот и рыпается, не желая терять статус и лицо. Но уступать первенство в мажорстве Гарри ему совсем не собирался, нагло отбирая у бывшего врага все тендеры перед самым носом и старательно пытаясь упрочнить собственное положение в Министерстве. Кстати, вот о бывших. Хоть и общение с Роном у Гарри практически сошло на нет после того случая с купанием в ванне, но в глубине души он всё же не мог не признать, что немного переживает за возможную реакцию рыжего друга касательно довольно-таки значительного происшествия накануне на вон том диване в углу. Ну не нравилось Гарри делать людям больно, даже если эти рыжие друзья уже даже выпали из списка актуальных. А ведь тот наверняка рано или поздно каким-либо образом да узнает. Особенно, если одна дикая особа всё-таки решит продолжить с ним отношения. А вот как раз по поводу той самой «бывшей двоюродной сводной сестры», за которую ему отчего-то неслабо надрали зад, он как раз и изводился. Гермиона, услышав вчера из его уст данное заявление, нехорошо сощурилась, встала с дивана, застенчиво прикрыв грудь руками и стиснула в пальцах бюстгалтер. Сначала мило и неуверенно улыбнулась, словно раздумывая о чём-то, а потом отбросила волосы с лица и всё-таки ненавязчиво поинтересовалась: — Вот как. Интересно, а с каких пор ты так думаешь? Или ты сейчас просто так шутишь? — Кто зна-ает, — протянул он, задумчиво глядя на неё и втайне наслаждаясь видом полуобнажённой девушки, но уже чувствуя одним местом, что что-то нехорошее крадётся за этими вопросами и вот этим вот слегка прищуренным взглядом. Гарри подпёр рукой голову и лёг на бок, напряжённо следя за Гермионой, всё ещё толком не осознав, что они только что… переспали. Он переспал! С лучшей подругой! Переспал! С подругой! Правда, сейчас Гарри всё-таки заняла мысль поважнее — он явно что-то не то сказал и теперь его жизнь в опасности. — Ах, кто знает, — почти прошипела Гермиона, вдруг резко превращаясь в фурию и Гарри внутренне содрогнулся, вжимаясь в спинку дивана и желая слиться уже с ним. — КТО ЗНАЕТ?! А ты подумай хорошенько и ответь мне честно! Что молчишь? Ну, Гарри?! А потом его избили. Ну вернее, унизительно отхлестали бюстгальтером по заднице и оставили в кабинете одного глупо моргать в тишине. Полураздетого и ошалевшего. В целом, он всё ещё находился в том же кабинете, правда, с того момента прошла целая бессонная ночь и даже наступило следующее утро рабочего дня, которое он как раз и запомнил крайне смутно, пребывая в полнейшей прострации. Или прокрастинации, тут уж с которой стороны посмотреть. Но моргал Гарри по-прежнему усиленно, в надежде, что это каким-либо образом прочистит уже протухшие за бессонную ночь мозги или даже каким-нибудь загадочным спасительным волшебством заставит отрастить нужные извилины для того, чтобы наконец понять, что же именно произошло, и о чём же он там должен всё-таки как следует подумать. «Напрягать мозг, когда его нет, — плохо, так и голова может заболеть», — заключил он, удручённо вздохнул, и в конце концов, неохотно отклеился от стула, намереваясь отыскать Гермиону, и возможно даже отшлёпать её своим ремнём от брюк в ответ на столь вопиющий произвол. Проклятые женщины с их намёками! Может, ну к дементору все эти отношения и сову просто новую завести… — Доброе утро, — прохрипел всклокоченный Гарри, уныло вползая в кабинет мракоборцев. Фэй, Праудфурт и Уильямсон встрепенулись и молча мотнули головой в приветствии. Гермионы же в округе видно не было и он решил, что та пока не появлялась. — О, а что это там у вас, азартные игры? Ая-яй, как нехорошо, — цокнул он мрачно, заметив карты у них в руках. — Раздавайте на меня. — Га-а-арри, — зевнула Фэй, осоловело глядя на него и лениво растягиваясь на стуле, словно кошка, — что это ты делаешь здесь в такую безобразную рань? — Ищу справедливость, — буркнул он, наливая себе кофе, бухаясь на свободный стул и скривившись под пристальным взглядом коллег. Выглядел он помято, максимально взъерошенно и был всё ещё одет во вчерашний костюм, чем немало заинтересовал любопытную Данбар, которая тут же впилась в него донельзя изучающим взглядом. — Что ж, если уж говорить о справедливости, то можно сказать, что в мире её маловато. Хотелось бы, конечно, побольше, — подтвердила Фэй, сосредоточенно вглядываясь в карты, серьёзно кивая и подавляя рвущуюся наружу ухмылку. — Но мы усиленно работаем над этим. — Сначала ищешь справедливость, а потом другую работу, — не согласился осторожный Уильямсон, кисло сверля взглядом свой печальный расклад в руках. — Так что, дело в твоей работе, Поттер? Неужто попёрли с тёплого местечка? — Почти угадал. — То есть? — оживился сонный Праудфут, изумлённо моргая и совершенно забывая про игру. — Что, как обычно говорил правду в неположенном месте, а? А? Ну я же тебя предупреждал! Гарри бросил на него скептический взгляд. Что бы там не говорил Праудфут, но он уже давно научился делать то, что необходимо и как нужно именно ему — молча. Ведь проще после справиться с воплями начальства, нежели с его же неизменным упрямством. А самому покричать и в поле на досуге можно. И ромашки дома — хоть упейся. Да и Кикимер пледом накроет в случае чего. — Было слушанье. И таки да, меня за нарушение закона о применении Непростительного всё же наказали. Безобразным штрафом, — вздохнул он, разведя руками и остальные застыли с картами в руках, безмолвно уставившись на коллегу. — А, ну и понизили, конечно. — До младшего помощника что ли? — уточнил Уильямсон. — До рядового мракоборца, — сдержанно отозвался Гарри, а потом не сдержал смешок, пряча его за кружкой кофе. Праудфурт фыркнул, а потом хлопнул того по спине, отчего Гарри едва не облился кофе, а остальные только посмеялись, качая головой, но с облегчением выдохнули. — Какое унижение, — протянул Уильямсон, — но я думал, ты этого и хотел? Так в чём же проблема? — В женщинах, — тут же скис Гарри, сверля взглядом тёмную жидкость перед глазами и вяло растекаясь на стуле. — Тоже мне, удивил, — буркнул Уильямсон, сердито выбрасывая все свои карты на стол. — Проблемы всегда от них. Покажи мне мужчину, который не пострадал от этих жутких особ. — Воу, — возмутился Праудфут, удивлённо качая головой и ошарашенно взирая на коллег. — От женщин же столько радости! И любви. Вы просто что-то делаете не так. Даже Фэй взглянула на коллегу донельзя скептически, но только молча закатила глаза в ответ и красноречиво взмахнула рукой. Хотя, если честно, данная фраза всё-таки неожиданно немного изменила её мнение о нём. Совсем чуть-чуть. — Маленький непрошеный совет, Гарри, — улыбаясь краешком губ, обратилась она к нему. Настроение у неё явно было просто прекрасным и было трудно не заметить, что она едва сдерживается, чтобы не пуститься в пляс. Что её там так веселит? — А бывают другие? — Этот тебе понравится. Ну… наверное. — Давай. — Грейнджер сейчас в архиве, всю ночь бешено разгребала завалы по просьбе Сэвиджа. Выглядела сегодня с утреца злющей, как сто тысяч Робардсов. Так что если будешь с ней общаться, то держи-ка Экспелиармус наготове. Или лучше Инкарцеро. Да, лучше его, так ведь интереснее… Гарри тут же вскочил, в очередной раз едва не пролив кружку кофе себе на штаны и чудом не опрокинув стул. Метнулся к архиву, но вдруг застыл на полпути, задумался над чем-то. Повернув голову в сторону Данбар, он вдруг с некоторым удивлением поинтересовался: — С каких пор ты называешь меня по имени? — С тех, когда увидела засосы Гермионы на её изящной неприступной шее, — пропела Фэй и получила в ответ изумлённые взгляды от Уильямсона и Праудфута. — Решила, что не всё в этом мире потеряно, если даже до тебя дошло, — расплылась в улыбке она, но потом с подозрением на него уставилась. — Это ведь твои? Только вякни, что я не права и я сообщу тебе, кто ты. — Она тебе что-то сказала? — откашлялся Гарри, неловко отводя глаза от пристальных взглядов коллег, которые с игривыми усмешками взирали на него. Праудфут же украдкой показал ему большой палец, а Уильямсон в ужасе скривился. И с какими только сумасшедшими отношения не крутят! Хотя, Поттер из той же серии психов, о чём тут вообще говорить. — Зачем? Те засосы и так красноречиво говорили сами за себя, — Гарри осоловело помотал головой и поспешил ретироваться, пока ему не устроили допрос с пристрастием. Замерев у двери архива, он вздохнул, проглотил оставшийся кофе, отбросил кружку в ближайший горшок с растением и решительно потянул дверь на себя, но она оказалась заперта. Хм, странно. Как будто его уже ждали. Тяжело вздохнув, аккуратно постучал. В ответ донёсся только шум передвигаемых вещей, а потом возникла полнейшая тишина. — Гермиона, открой. Ни звука. — Пока я не снёс эту дверь. Тишина. — Мы же не хотим разозлить Сэвиджа случайно взорванным архивом? Дверь тут же распахнулась и на пороге возникла растрёпанная девушка с хмурым выражением лица, но тут же отвела глаза, словно опасалась, что он узнает о ней что-то постыдное. На ней была просторная футболка и простые джинсы, которые покрылись пылью, как и её мрачное лицо. И выглядела она откровенно несчастной. Гарри нервно сунул руки в карманы и перекатился с пятки на носок. Они молча изучали друг друга, не моргая и не говоря ни слова. Вернее, Гермиона невидящим взглядом сверлила его торс, а Гарри пытался понять степень гнева по её поджатым губам. Всё это неслабо сбило его с толку, ведь Гарри был уверен, что при встрече Гермиона примется его, как минимум, отчитывать. Или снова размахивать своим лифчиком в сторону его тыла. Ещё бы знать за что. Но к этому он хотя бы был уже душевно готов. Гермиона в конце концов развернулась, показав ему свою деревянную спину, и вернулась к работе. На полу творился настоящий беспорядок, но сортировка улик и документов шла своим закономерным ходом. Должно быть, в отсутствии вызовов она не желала сидеть без дела и была готова браться за любую работу, даже если это дело больше подходило домовику, нежели бывшей помощнице Министра. Или же просто таким образом пыталась привести свои мысли и душевное состояние в порядок. Усевшись на пол по-турецки, она продолжила методично и аккуратно раскладывать документы и улики по стопкам. Молчание нервировало и Гарри раздражённо почесал щеку, не зная, с чего начать разговор. Может, стоило цветов там принести? Или отчётов каких? Гарри осторожно присел рядом на корточки, закусил нижнюю губу и взял Гермиону за плечо, отчего она замерла, но так и не повернулась, только уставилась на его руки с закатанными рукавами мятой рубашки. Нет, ну это жульничество… — Можешь, конечно, посчитать меня совсем безмозглым, но я… — он осёкся и поморщился. Слова совсем не шли. — Ничего не понял, конечно же, — закончила она безрадостно, нервно теребя какие-то бумажки в руках и мрачнея всё заметнее. — Да, моя вина. — Тогда скажи мне, — вздохнул Гарри, с некоторым облегчением замечая, что она хотя бы больше не злится. Впрочем, расслабляться он не спешил, уже зная, что с женщинами отсутствие бдительности чревато любого рода опасностью. Василиск на их фоне казался просто безобидным котёночком — от него хотя бы было понятно, что ждать. — Девушкам о таком сложно прямо говорить, — буркнула Гермиона, сверля взглядом пол, прячась за волосами и чувствуя себя донельзя неуверенно. Особенно из-за рук Гарри, которые касались её плеч. Руки, проклятые руки, сбивали с мысли. — Хоть парни и ни черта не понимают намёков. И куда эволюция смотрит? — Уверен, что два человека вполне способны общаться как личности, а не как представители своего пола, — слегка раздражённо отозвался он, встряхнув её за плечи и заставляя наконец посмотреть на себя. — Мы знаем друг друга полжизни, о чём же ты не можешь мне рассказать? — В этом-то и дело, — нервно отозвалась она, слабо улыбаясь, переводя на него настороженный взгляд и сглатывая комок в горле. Гарри казался искренне расстроенным и сердитым, отчего она смягчилась, глядя в его хмурое лицо. — Мы друзья, а… — Друзья? — перебил Гарри, чувствуя, как брови взлетают к небу, а на лице застывает искреннее изумление. Друзья? Понятия дружбы у него и без того претерпели мощный экзистенциальный кризис за последнее время, но всё же где-то металось слабое подозрение, что их отношения просто дружбой уже и не назвать. Гермиона прочистила горло, захватила ртом воздух и сделала большие глаза, словно не веря, что это говорит, вернее, тихо блеет: — Понятно, правильно, получается, когда мы… хм… ну то есть, да, конечно, тогда мы уже не совсем друзья. Тогда ещё хуже. А я… я… — Невероятно сложный человек? — с сарказмом поинтересовался он, тяжело выдыхая и отпуская её плечи. — Ты насилуешь мои несчастные мозги похуже Снейпа с его легилименцией. — Это ты — невероятно сложный! — вдруг вспыхнула она, вскакивая, отшатываясь от него подальше и запуская пальцы в волосы. — Ты… да ты ведь явно вчера подразумевал, что я тебе могла бы быть совсем не как сестра все эти годы! Я права? Да? Болван! Чурбан! Ну какой же ты всё-таки дурень! Уф, наконец-то становится яснее. Кажется. — Так вот в чём дело, — медленно отозвался Гарри, глядя на её сердитое лицо со сдвинутыми на носу бровями и неловко потирая шею. Он усиленно подбирал слова, чтобы не задеть её чувства и одновременно не оказаться вновь унизительно отшлёпанным. — И тебя что, Робардс покусал? — проворчал он, хорошо зная того, как главного любителя синонимов, которые в свободное время он наверняка изучал на досуге, дабы красочно поливать своих подчинённых наиболее изощрёнными эпитетами в случае какого-нибудь провала. Гермиона поджала губы, словно сдерживая рвущийся поток слов и прислонилась спиной к стене, скрестив руки на груди. Гнев вперемешку с обидой и гордостью яростно горел в груди, и совсем не думал так легко утихать. Подумать только, она столько лет сдерживала в себе чувства, которые буквально рвали её изнутри, договорилась с собственной совестью, что раз уж она не может быть с тем, кто дорог её сердцу, то постарается заменить его кем-нибудь другим. Правда, в итоге сделала себе лишь хуже и теперь понимала, что лучше уж было ей быть тогда одной. Потому что вот теперь ей откровенно хотелось крови. — Я вовсе не хотел обидеть тебя, — пробормотал Гарри, глядя на недобро сощуренный взгляд напротив и слыша, как неистово скрипят её зубы. — Просто… да ты всё и так понимаешь, почему я вообще всё это говорю, — вдруг раздражённо произносит он, сердито взмахивая рукой, а потом тоже скрещивая руки на груди и принимаясь обмениваться с Гермионой яростными взглядами. — Не те обстоятельства были, не то время и так далее, и тому подобное. — И так далее, и тому подобное? Наверное, и девушка не та? — прошипела она, вскидывая подбородок и прожигая его бешеным, полным отчаяния взглядом, но Гарри медленно покачал головой, красноречиво щурясь. — Нет? Ну тогда ты и вправду идиот! А я ещё хуже! Что не догадалась, не попробовала, не… — Ладно, да, — процедил Гарри, вскакивая, резко отворачиваясь и чувствуя, как стискивает что-то давно забытое в рёбрах. — Ну может, и идиот. Может, и мог бы даже. Может, это и неправильный поступок, но зато с правильными мотивами. Я ведь тогда ничего не обещал и никому из вас больно не сделал, в чём проблема? — Не сделал?! — заорала она, хватая увесистую папку и замахиваясь в его сторону. — Ты точно сейчас огребёшь! — Гермиона, — отпрыгнул Гарри в сторону, нервно усмехаясь и выставляя руки вперёд в попытке её успокоить, но отчего-то ощущая странное тепло в душе. — Подумать только, и ты казалась мне всегда такой спокойной, разумной… — Да просто ты уже давно убил во мне все существующие нервные клетки! — зашипела она, загоняя парня в угол. — Не понимаю, как я вообще дожила до своих лет с таким режимом! — Но ты ведь бросила пить мракоборческий кофе? — с подозрением поинтересовался он, упираясь спиной в стену и разглядывая всклокоченную Гермиону, у которой невероятно мило раскраснелись щёки. — А что? — с подозрением уточнила она, замерев с занесённой папкой в руках. — Причём тут кофе? Не спихивай на него ответственность! — Ты же обещала больше не употреблять, — напомнил он ей, осуждающе качая головой, но поглядев на её лицо, осторожно добавил: — В этом кофе просто конская доза огневиски. И, кажется, чешуйки саламандры, да ещё какая-то дрянь… Я думал, ты знаешь. Гермиона яростно выдохнула воздух из ноздрей, внезапно начиная понимать, отчего её душевное состояние самопроизвольно бросается из крайности в крайность последний месяц под действием эмоций, которые она закопала в себе чёрт знает когда. Проклятые мракоборцы с их пойлом! Заморгав, она рассеянно опустила папку и с грохотом бросила её на пол. Понурив голову, отошла от Гарри и тихо уселась у дальней стены, обхватив ноги руками и уткнувшись лбом в колени. Гарри осторожно присел рядом, тоже прислонившись к стене и замолчал. А потом всё же мрачно, но прямо спросил: — Так мне что же, не стоило пересекать черту дружбы, да? — Какой же идиот, — повторила она со страдальческим стоном, а после неожиданно бросилась ему на шею, едва не повалив на пол, стиснула мёртвой хваткой, да так и застыла, перекрыв ему кислород. Гарри выдохнул хоть и с облегчением, но с некоторым трудом, и сжал её в ответ. Девушки… Непростые девушки. Вот Букля такой херни не творила. — Как же ты не понимаешь, — бормотала она, запуская пальцы в тёмные волосы, а он вопросительно посмотрел на неё. — Твоё молчание ничего не изменило. Только усложнило. Но да… да, я виновата в том, что ничего не сказала тебе, что хотя бы не намекнула. Была уверена, что нет у меня ни единого шанса. — Прости, — стушевался Гарри, обхватывая Гермиону за талию и виновато глядя ей в глаза. — Понимаешь… — начал он, но замолк. — Не похоже, — отозвалась она, грустно улыбаясь. — Подумать только, и я была наивно уверена, что знаю тебя, как облупленного. Но в любом случае, мне не хочется делать за тебя всю работу, оправдывая твою глупость, — со смешком добавила она, слабо улыбаясь. — Справедливо, — буркнул он, перебирая её волосы. Гермиона уже сидела на коленях Гарри и продолжала крепко стискивать его своими руками. Она казалась такой маленькой и так доверчиво обнимала его, словно опасаясь, что он исчезнет и у него защемило сердце от крайне непривычного чувства — он словно утопал в новом ощущении нужности. — Я просто старательно не допускал мысли об этом. Было… — он скорчил рожу, — так много… всего. Да и привык я к тому, что мы друзья, а ты с Роном. А потом ты… — тут он осторожно покосился на неё, отчего Гермиона вопросительно подняла брови. — Кхм. В общем… запрыгнула на стол, — фыркнул Гарри, глядя в распахнутые от изумления глаза напротив. — И набросилась на меня с поцелуями. Честно говоря, я даже своё имя забыл от такого фокуса, — он рассмеялся, оглядывая её шокированное лицо. — Я говорю правду, Гермиона, не надо так на меня смотреть. Гермиона только заморгала в ответ, задумчиво застыв. Нет, она верила Гарри, безусловно, когда ж она ему не верила? Вероятно, это и было как раз тем, что он так усиленно от неё утаивал всё это время. — Набросилась только с поцелуями, правда? — робко поинтересовалась она, на что он только ухмыльнулся, откровенно повеселев, и многозначительно подёргал бровями. — Гарри! Только не говори мне, что я вела себя… — Плохо? — елейным голосом поинтересовался он, продолжая посмеиваться, и разглядывая её уже совсем красное лицо. — Ужасно плохо, Гермиона. Сначала ты разорвала свою блузку, оставшись в белье, а после помяла мне важные бумаги на столе, пришлось, между прочим, всё переписывать. Ах да, ещё обвинила меня в том, что я отказываю в сексе пьяным лучшим подругам. Каков подлец! Потом злобно брыкалась и ругалась на всю улицу похлеще Тома из «Котла», пока я тащил тебя на своём горбу домой. Я, конечно, подозревал, что у тебя богатый словарный запас, но чтобы настолько… Но всё же позаимствовал парочку на какой-нибудь особо важный случай, если ты не против. Гермиона спрятала пылающее лицо у него на груди. Мерлин, какой стыд! — Это всё? — слабым голосом спросила она, ощущая дикий ужас и отчего-то неожиданно возникший в груди смех. Ей было донельзя приятно находится в коконе рук Гарри и вдыхать аромат его тела, уткнувшись в тёплую шею носом. — Боже, не говори мне, что это нет… — Про пьяные полёты на метле рассказывать? — хмыкнул Гарри, но она в ответ только страдальчески застонала и покачала головой, даже вдруг что-то припоминая. Память, ну что ты начинаешь, ну нормально же всё забыли… — В целом, ты чудесно продемонстрировала всю свою гриффиндорскую отвагу и даже некоторое обязательно прилагающееся для этого слабоумие, хвалю. Но больше так не делай. — Гарри… Господи… Я теперь просто понадеюсь, что эта тайна останется между нами и этой старой метлой в том углу… — Думаешь, той дряхлой синей коробке доверять нельзя? Но Гермиона только фыркнула, слегка куснув его за шею. Может, иногда для подобных смелых поступков, которые изменят жизнь, ей как раз и не хватает этого вот самого гриффиндорского слабоумия? Что ж, многому она всё-таки у мракоборцев научилась, многому, тут не поспоришь… Иногда только промахнувшись, понимаешь, как ты попал. — Не переживай, — изменившимся тоном вдруг сказал Гарри, проведя ладонью по напряжённой спине девушки. — Сначала я подумал, что ты просто была под градусом и толком не соображала, хоть и заставила неслабо задуматься над нашими отношениями. Но в другой раз… в другой ты… — он замолчал, тяжело вздохнув, вдруг стушевавшись. — Что? — не отрывая щеки от его плеча пробормотала она, но подняла лицо и снова сжалась. — Что?! — Сказала, что давно желала меня, — чуть смущённо шепнул он ей в ухо, и у неё непроизвольно пробежали мурашки вдоль позвоночника. — «Давнее некуда», — процитировал он, хмыкая и продолжая ощущать удивление от данного факта. — Это правда, — неожиданно подтвердила Гермиона почти неслышно. Вцепившись в его рубашку, остро ощущая его близость, она была не в силах больше сдерживать свои чувства, поэтому застенчиво добавила: — Я говорила не только о физическом влечении, Гарри. Но… не хочу тебя пугать… — Ты меня любишь, верно? — вдруг прямо спросил Гарри, стиснув её в объятиях и Гермиона ощутимо напряглась. — Поправь меня, если ошибаюсь, но мне показалось, что ты говорила именно об этом в Мунго. И поэтому так отреагировала на мою фразу про «бывшую сестру». — Ну может, не совсем ты уж такой и идиот, — Гермиона отстранилась от уютного плеча, и с натянутой улыбкой осторожно посмотрела на него, на что Гарри только тихо хмыкнул, с интересом разглядывая её в ответ, словно только сейчас как следует сумев рассмотреть. Ощущая, как бешено застучало сердце, Гермиона, не отрывая взгляда от его зелёных глаз, решительно выдохнула и едва слышно призналась: — Да, Гарри. Я люблю тебя. Люблю настолько сильно, что все мои слова будут звучать ужасно банально. — Крайне неразумно с твоей стороны, — отозвался он тихо, всё же крайне огорошенный её искренним и неожиданно открытым признанием. В горле тут же пересохло от нервозности и он так и не сумел больше выдавить из себя не звука. — Любые разумные доводы абсолютно бессильны против любви, — заявила Гермиона, с мягкой улыбкой вспомнив одну из цитат Фэй. — Я же говорю — банально.

***

— Доброе утро, — прохрипел Гарри, моргая и встречая взглядом Гермиону напротив, которая отчего-то улыбалась, глядя на сонного парня. Вылезать из постели категорически не хотелось, хотелось лишь блаженно нежиться в объятиях любимого мужчины и ощущать, как мозги от осознания данного факта, да и разглядывая того, как он спит, успешно превращаются в студень. И хотя уже прошло почти две недели с их разговора в архиве, но ощущение эйфории всё не проходило. Это круче алкоголя! Ну и прекрасно. Ну и замечательно! — Что? — улыбнулся он, зевая и притягивая к себе девушку, которая довольно мурлыкнула, обвивая торс Гарри ногами и руками. — Ничего. Просто ты снова сказал лучшую фразу в моей жизни, лёжа в постели у меня дома, — усмехнулась она, проводя ноготками по его рёбрам и чувствуя, как мужская ладонь с наслаждением проводит по её плечам и ниже. — Уверен, я способен на большее, — притворно обиделся он, но вдруг замер, осознав, на что подписался. — Например… например… Гермиона замерла, приподнявшись на локте и закусила губу. Он так и не сказал ничего о своих чувствах к ней, хотя она и не настаивала. Все эти две недели прошли либо в постели на Гриммо, либо в квартире Гермионы (ну конечно же тоже в постели!), и она порой ловила его долгие изучающие взгляды в свою сторону и мысленно улыбалась, ощущая, как сдавливает грудную клетку неожиданно тесное сердце. С ним она готова была хоть в саму преисподнюю, лишь бы он не переставал на неё так смотреть. — Не подумай, что… — Гарри стиснул её плечи и встретился с карими глазами, — то есть, думаю, да, это так… просто… я говорю о том, что… — Что? — Что я люблю тебя, — выдавил всё же он севшим голосом, а потом облегчённо выдохнул, словно выполнив сложную миссию и даже закрыл глаза, ощущая, как нервно дёргается в груди сердце и левое веко. — Думаешь? — скептично отозвалась она, но не удержала счастливой улыбки. — Мерлин, — он закрыл ладонью лицо, вконец растерявшись. — Не подумай, что я в чём-то не уверен, просто для меня это непросто, вот и язык к нёбу прилип. На самом деле сначала я хотел сказать, что понял, что всё это время придерживался тактики — «Когда у тебя ничего нет, то нечего и терять». Но теперь, когда ты со мной, начал осознавать, что во всём этом появился определённый смысл. В том, что происходило в моей жизни и какую важную роль играла во всём этом ты. — Это… это было даже лучше признания, — шепнула она, проведя ладонью по колючей щеке. — Но всё же я рада, что ты к подобным словам не привык, — серьёзно отозвалась она, но в глазах плясали смешинки. — Иначе пришлось бы ревновать тебя к Чжоу или Джинни всю оставшуюся жизнь. Но выследить и прибить всю семейку Дурслей мне по-прежнему хочется. — Я смотрю, ты уже составила планы на все случаи жизни, — наигранно-удивлённо отозвался он, а Гермиона склонилась и молча поцеловала его, тихо произнеся ответные слова любви и отчаянно порозовев. Когда они оторвались друг от друга, Гарри с усмешкой произнёс: — Не то, чтобы я был против твоих планов. Что там делают дальше нормальные люди? — Свадьба, дети, ты это имеешь в виду? — напряжённо отозвалась она и Гарри вгляделся на её застывшее лицо. — Оу. Он вспомнил Рона и пожалел о том, что вообще заговорил об этом. Ему вовсе не хотелось отталкивать от себя любимую девушку своими неудобными темами. Вероятно, он слегка поторопился… — Я вовсе не собирался давить, — заверил он её, но накалённая атмосфера, повисшая в воздухе, никуда не делась. По лицу Гермионы было сложно что-то понять и он буквально ощутил себя сидящим на бочке с порохом. — Вовсе нет, — ровно отозвалась она, глядя на него немигающим взглядом. — Это нормально. Наверное, ты думаешь, что я с Роном рассталась как раз из-за этого. Хочу заверить, что это вовсе не так. Было немало причин, самой важной из которых являешься непосредственно ты. Конечно, я бы хотела сначала как следует заняться своей карьерой, но это вовсе не значит… Не значит. Возможно, это и пугало меня тогда, но просто мне не хотелось… Не с ним. Гарри молча смотрел на девушку, которая замолчала, смутившись. Он непроизвольно улыбнулся, поцеловал её в нос и решил перевести тему, дабы не заставлять нервничать Гермиону: — А знаешь, что кажется пугающим мне? — Что? — Встреча с твоими родителями. Гермиона фыркнула, расслабившись. — Они хорошие. — Именно поэтому они и пристрелят меня, едва завидев на пороге. Ну я бы точно пристрелил на их месте. — Исключать не буду, — подтвердила Гермиона, когда он страдальчески застонал и накрылся одеялом с головой. — Гарри, — со смехом позвала она его и забралась под одеяло с ним. — Я не дам тебя в обиду, ты же знаешь. Иначе все мои старания пропадут зря. И да, они, кстати, хотели приехать на днях и побыть тут немного. — Я напишу тебе из Тимбукту. — Не глупи, — фыркнула она, слегка ущипнув его за бок. — Кстати, раз уж мы заговорили насчёт планов… Гарри выбрался из-под одеяла и окинул её вопросительным взглядом. Гермиона откашлялась в кулак, нервно поправила рубашку и уселась на кровати, поджав ноги и сложив руки на колени. Что ж, теперь он понял, куда пропали его рубашки, купленные Сьюзен. — Недавно ты спрашивал меня, не собираюсь ли я вернуться на свою прежнюю должность, — аккуратно начала она. — В общем… на самом деле нет. Должность Старшего помощника заняла Сьюзен, а я остаюсь в мракоборцах. Пока не стану Министром, конечно же. — Будешь ходить со мной на рейды? — помрачнел Гарри, сев и устроив локти на согнутых коленях. Желудок сделал сальто, отчего он ощутил, как его слегка замутило. — И бегать на свидания, выискивая маньяков? — Конечно, — прищурилась она, явно недовольная его реакцией. — Усиленно прикрывать твой тыл, расследовать дела и всё такое. — Нет, — просто сказал Гарри, в упор глядя на неё. — Нет?! — возмутилась она, сердито глядя в лицо напротив. Он что, будет ей приказывать? — Нет, — подтвердил он, склонив голову и сверля её упрямым взглядом. — Аргументированно донельзя, — съязвила она, сдерживая гнев. — Ответ не принимается. — Гермиона, мне не нужна нянька, — вздохнул он, бросая на неё кислый взгляд. — И я не собираюсь трястись на каждом рейде, где больше буду переживать за твою сохранность, чем за исход дела. Мне этого и так уже за глаза хватило, спасибо. — А я не собираюсь оставлять детей без отца, — отрезала она, поджав губы. — Каких детей? — осоловело отозвался он, усиленно моргая. — Потенциальных! — рявкнула Гермиона, хлопнув ладонью по своему колену. — Собираешься оставить их без обоих родителей? — Гарри не сдержался и рассмеялся, глядя на её насупленное лицо. — Хм, а ведь пару минут назад я был вообще уверен, что мой род закончится на мне… — Вдвоём у нас больше шансов выжить, — буркнула она, отворачиваясь. — Сам знаешь. Гарри усмехнулся, взял Гермиону за запястья и притянул к себе. Она упрямо застыла, но он без каких-либо усилий заключил её в объятия. Слыша яростное сопение девушки, он никак не мог удержаться от тихих смешков, которые то и дело вырывались из горла. — Ты так мило обо мне переживаешь, я польщён. Что ж, наверное, придётся как можно быстрее стать главой мракоборцев, чтобы как следует просиживать штаны в кабинете. К счастью, опыт уже имеется. — Ты всё равно будешь рваться в рейды, — буркнула она, прекрасно понимая, что Гарри в кабинете будет крайне тесно, но всё же ощущая некоторое облегчение от этих слов. — В крайнем случае, — подтвердил он, не лукавя. — Чтобы не сойти с ума. — Что ж, — выдохнула она, — тогда я возьму на себя модернизацию отдела и всю аналитическую работу, которой вы пренебрегаете. Вот смотри, я уже даже составила список, — оживилась она, нащупывая на тумбочке листок и суя его под нос Гарри. — «Перенести аптечный пункт из своего старого кабинета в отдел мракоборцев, наладить поставки мазей и зелий», «Разгрести архив, внести улики в базу данных», «Обновить мантии коллег», «ДУШЕВЫЕ!», «Привлечь новичков, отдать на обучение к Гарри», «Научить работать мракоборцев с компьютерами для проведения расследований», «Обучить их Древним рунам, Нумерологии, как минимум» и далее ещё сотенка пунктов… Хм, смотрю, ты пришла в себя, бросив хлебать местный кофе... Но Гермиона, а не проще будет создать своё Министерство Магии или основать там личный Хогвартс 21 века? — Не вижу ничего невозможного, — закатила она глаза и разведя руками. — Нам нужно по-максимуму использовать свои знания, иначе для чего они нужны? — Обновить мантии?.. — Да, как я обновила твою, — кивнула она. На День рождения Гарри, хоть и с некоторым запозданием, она подарила ему его же мантию, но слегка модернизированную — запомнив идею с рунами на одежде Элиезара, она как следует их изучила (втайне восхищаясь знаниями маньяка) и попыталась повторить тот же трюк с мракоборческой мантией Гарри. Вместе с Джорджем Уизли они сумели разработать довольно эффективное средство защиты и собирались как следует запатентовать, дабы только мракоборцы могли их использовать. Внешне они ничем не отличались от своего привычного вида, лишь порой переливались загадочными искрами на свету. — Джордж усиленно работает над улучшениями. К слову, Фэй, по-моему, положила на него глаз, если зрение меня не обмануло. Ха, надо будет её тоже в список дел внести… — Хм. А как ты собралась привлекать новичков? И почему, собственно, именно я должен их обучать? — У тебя явно имеется преподавательский талант, — серьёзно кивнула она, намекая на «Отряд Дамблдора». — Не будем же им пренебрегать. А как привлекать… хм… на самом деле я думала запустить рекламу с твоим лицом и какой-нибудь заманивающей надписью… Например, «А ты вступил в ряды мракоборцев?» Да и кто ж не захочет обучаться у Гарри Поттера? — Нет. Даже за ящик конфет с патокой — нет. — Можем вместе посверкать лицом, — предложила она, умоляюще глядя на него, но Гарри только скептически поджал губы. — Я надену кожаные штаны для фотосессии. — Во сколько съёмки? — В понедельник вечером, — радостно сообщила она, падая на Гарри и утыкаясь носом в его шею, а он обвил её спину руками. — К слову, до меня тут дошли слухи про анонимного благодетеля, который неожиданно нарисовался в Министерстве… — Хм, да? — Может, он случайно захочет профинансировать улучшения для отдела мракоборцев? Но Гарри, в самом деле, тебе что, деньги девать некуда? — возмутилась она, приподнявшись и хлопнув его по плечу. — Нет, — печально согласился он и Гермиона фыркнула. — Пожалуйста, только не пересказывай мне шутки на тему якобы пустых фестральных загонов с посылом о том, куда на самом деле уходят финансы Министерства, я больше их не выдержу… В общем, на самом-то деле я просто хотел утереть нос Малфою, но в итоге за все эти бесконечные взносы меня сделали членом Визенгамота. Но этот гадёныш уже умудрился занять место Младшего помощника Министра! — Мальчишки… — закатила она глаза, а потом вытаращила глаза. — ЧТО?! Визенгамот?! — Эм… да, я забыл как-то сказать об этом, — обескураживающе улыбнулся он. — Ты же будешь моим представителем? Ну никакого желания слушать эту старческую болтовню по нескольку часов! — Что? — пискнула снова она, не шевелясь. — Что? — А… и да, заседание, кстати… э-э-э… кажется, через час. — ЧТО?! — вскричала она, вываливась из кровати, падая на пол и вскакивая. — Я ведь даже не знаю темы заседания! Я же не готовилась! Так, если я соберусь минут за десять, то через примерно минут пятнадцать буду в Министерстве, нужно узнать у Кингсли все подробности и продумать стратегию… — она заметалась, ища свою одежду и на ходу натягивая брюки, едва не падая на пол. — Гермиона… — Ещё минут семь уйдёт на поиск нужных документов… — Гермиона! — Наверное, после я даже сумею что-то набросать, в конце концов, у меня сотни наработок на все случаи жизни… — донеслось невнятное из-за блузки, в которой она запуталась. — ГЕРМИОНА! — ЧТО?! — воскликнула она сердито, нацепив одну балетку и зажав в руке вторую. — Гермиона, сегодня суббота, и на самом деле заседание только в понедельник, — Гарри не выдержал и рассмеялся, глядя на её выражение лица. Правда, он почти сразу пожалел об этом, едва не получив прилетевшей балеткой в нос, но сумев увернуться. — Но это были самые быстрые сборы, что я видел! А можешь теперь сделать тоже самое, но в обратном порядке? Только медленно! — Дурак, — проворчала она, бухаясь на кровать, отбрасывая вторую балетку подальше и скрещивая руки на груди. — Но признай, Визенгамот поможет тебе быстрее стать Министром! Особенно с таким… энтузиазмом. — До сих пор не понимаю, как это всё у тебя получается без каких-либо усилий, — продолжала ворчать она, насупившись. — Кхм-кхм, так о чём мы? Ах да, планы. Итак: улучшение отдела мракоборцев, фотосессия, я становлюсь главой мракоборцев, ты — Министром, свадьба, если я выживу после встречи с твоими родителями, примерно трое детей… Я правильно понял планы на сегодняшний выходной? — Что-то вроде. — Может, сначала хотя бы выпьем кофе? — С оладьями? — С оладьями. Заодно расскажешь мне, почему у меня под подушкой лежит булыжник.