Помада

Все то время пока Ниномия плакался рядом с женщиной, чьего имени он так и не узнал, Сатоко немного пришла в себя и решила нанести визит в дом Сакурая. Немного интимных фото в мессенджер Айбы быстро решили вопрос с адресом дома. Прежде всего Оно позаботилась немного о том, чтобы обрести наконец-то человеческий вид. Нанесла немного косметики, немного парфюма на шею, уложила волосы. Прошлой ночью ее начали одолевать сомнения, а не уходит ли ее благоверный к этой самой Мацумото. Спрашивать у Айбы не было смысла. Он не приходил в школу, ссылаясь на болезнь. На деле же ему просто было дико стыдно. А вот у Сакурая можно было бы разузнать. Тем более, он ей даже приглянулся. Если Нино изменяет ей, то почему бы и ей не изменить с Шо? Она была уверена в своих силах. Уверена, что соблазнит его. Вечер выдался довольно холодным. Сакурай решил провести его максимально с комфортом. Сначала за пледом, учебниками и горячим чаем, а потом за книжкой. Посреди чтения ему вдруг стало недоставать Тсубасы. Он решил набрать ее. Порой Шо начинал немного параноить на тему Такизавы, когда девушка долго не брала трубку, но потом успокаивался. Ведь между ними стало все гораздо серьезнее. Он точно знал, что она не из тех девушек, кто ему изменит. Уж слишком чиста помыслами его ненаглядная Имаи. — Привет, — раздался приятный голос по ту сторону телефона. — Привет, Тсу, — улыбнулся Сакурай, накрываясь пледом чуть ли не по самый нос, — Как ты там? — Ничего. Вот готовлю. А ты чем занят? — А я читал. Читал и соскучился. Не сильно тебя отвлекаю? — Вовсе нет. Идиллию прервал голос сестры Шо, которая намеревалась покинуть дом, не забывая предупредить брата об этом. — Шо, я ушла! Вернусь через два часа! — Хорошо! — крикнул Сакурай, прикрывая ладонью динамик, — Алло. Это моя сестра ушла. — Вы уже обсудили куда поедете на рождественские праздники? — Ну… На самом деле не имеет значения куда. Важно, что в этот раз ты поедешь с нами. — Шо, — издала смущенный смешок Имаи, — Это слишком внезапно. Я даже не знаю, что сказать. — А тебе не нужно ничего говорить. Все за тебя буду говорить я. Ты ведь знакома с моими родителями. Чего ты боишься? Они даже не против тебя, а наоборот. Ты им понравилась. — Я уверена, что это ты им наговорил про меня столько всяких добрых слов, коих я даже не заслуживаю. — Такая скромность еще никого не красила, Имаи, — усмехнулся Сакурай, — Ты знаешь… Вдруг романтичное настроение сменилось меланхоличным. Тсубаса сразу же это ощутила и приготовилась слушать. — Я очень скучаю по Нино. Мне не хватает его. — Вот как… Почему ты с ним не поговоришь в школе? — Да знаешь, — начал мяться Сакурай, массируя переносицу, — Я почему-то не решаюсь. Иногда мне кажется, что я больше ему не нужен. — Не говори так. Мне кажется, что он уже осознал всю глупость своего выбора. — Думаешь? — Уверена. Если бы у меня были такие друзья… Стук в дверь. Не может быть, чтобы сестра потеряла ключи. И не может быть, что они ждут кого-то. В дом Сакураев все ходят чуть ли не по расписанию. Нежданных гостей тут не очень жалуют, потому как люди они занятые и время для них золото. — Я тебе перезвоню, малыш, — ласково проговорил Сакурай, улыбаясь. Он невольно прошелся пальцами по динамику, а потом нажал на завершение вызова. Теперь у него на лице раздражение. Выбравшись из-под пледа, он поспешил открыть двери непрошеным гостям. Его ошибкой было то, что он даже не переключил домофон в видеорежим. И когда перед ним возникла улыбающаяся Оно, он чуть было не выругался вслух. Воспитание для Шо — не пустой звук, но не в такой момент. Хозяин дома не планировал показывать никакого дружелюбия по отношению к гостье, это он сразу и дал понять. — Что тебе нужно? Как ты узнала мой адрес? — сразу же в лоб спросил ее Сакурай, одаривая не самым дружелюбным взглядом. — Ты не очень-то рад мне, — довольно спокойным и даже чуть огорченным голосом произнесла Сатоко, вглядываясь в его глаза, — Я могу зайти? Шо понял, что нахалка не собиралась даже после такого явного отторжения отступать. Что ж, прогонять ее сходу тоже было бы решением не самым разумным. И хотя он стиснул зубы, буквально чуть ли не скрипя ими, все же ответил ей добром. Девушка зашла, разулась и начала осматриваться. Шо наблюдал за ней со спины, буквально прожигая взглядом от ненависти. Так паршиво ему не было еще никогда. Никто не вселял столько гадких чувств, как эта девушка. Девушка, которая стала яблоком раздора в их компании. — У тебя очень уютно и красиво, — сделала замечание Оно, осматривая дорогие коллекции картин, что мать Сакурая каждый год выкупала на аукционах. — Мне повторить вопрос? — не уступал Шо. — А я пришла увидеть тебя. Сатоко развернулась и ее губы растянулись в улыбке. Они блестели, как и в тот день, когда она впервые пришла к ним в класс. Но только Шо никак не цепляло это. Образ распутных девиц вызывал в нем отторжение. Он их презирал и не считал за людей. А Сатоко олицетворяла их всех. — И зачем тебе меня видеть? У тебя есть парень. В чем смысл и цель твоего визита ко мне? Раздражение поутихло. Сатоко уловила этот момент. Она сняла свою меховую кожанку и повесила ее на спинку кресла. При этом она посмотрела на Сакурая, не имеет ли он что против. Тому уже было абсолютно все равно. Он лишь желал, чтобы она поскорее убралась из его дома. — Ты ведь довольно мужественный, не так ли? Такизава тому доказательство. Против тебя он просто ничто. Хотя и старше. — Я просто не считаю, что такой мусор как он имеет право быть рядом с девушкой, которая достойна лучшего. Девушка водила пальцами по обивке кресла, смотря себе в ноги. — И меня ты считаешь мусором? Потому что твой друг достоин кого-то вроде Мацумото? Вопрос хоть и был внезапным, но не сбил Сакурая с толку, а даже обрадовал. — Я считаю, что Нино честно просрал свой шанс быть счастливым и выбрал неправильную девушку. — Ты умеешь ругаться? — прыснула в смешке Сатоко. — Если я заставил Такизаву раком ползать, думаешь, что для меня ругаться — непосильная ноша? В этот момент голос Сакурая прозвучал как-то угрожающе, а брови опустились, отчего казалось, что он очень злобно щурится. — Скажи мне, что у Нино с Джунко? — подошла она ближе к нему. — Благодаря тебе — ничего. Хотя я уверен, что он бы хотел к ней. Я вообще не знаю парня, который бы отказался от Джунко. Только у Ниномии розовые очки, потому что ведется на таких как ты. — Ты считаешь, что я — это самое худшее в жизни любого человека? Сакурай понял, что задел ее. Не просто как девушку, а как человека. Он твердо стоял на своей позиции, что такие люди как Сатоко ни на йоту не заслуживают счастья. А еще они бесконечно бесполезны. А их присутствие только отравляет жизнь. Как паразит, который прицепляется плотно и не собирается покидать своего хозяина. — Ты отняла у меня друга. Ты отняла любовь всей жизни у Джунко. И ты, наверное, довольна этим. Так с чего же тебе реагировать на то, что о тебе думают другие? Да, ты худшее, что было с нами всеми. Тебя не должно было быть в нашей жизни. Ты просто ноль, Сатоко. В душе что-то больно кольнуло. Она сопоставила все так, что может быть Сакурай и действительно не знает про похождения ее парня. Но скорее всего втайне он действительно мог встречаться с Джунко, которую так рьяно защищал. С визитом в этот дом, она теперь точно уверена, что у Мацумото есть чувства к Ниномии. И это очень удачно складывается с тем случаем, когда он подрался с Такизавой, когда тот осквернил ее словесно. Все складывается. Неужели она стала лишней в жизни Ниномии? Ничто так не могло ранить Сатоко как осознание собственной ненужности. Почему ее никто не может полюбить такой, какая она есть? Почему никто не хочет с ней погрязнуть в омуте разврата, наркотиков, сигарет и алкоголя? Или…почему никто не хочет изменить ее? Теперь ей хотелось встретить Джунко и посмотреть ей в глаза. Понять, что же мог полюбить в ней ее Ниномия. Она ведь не смогла так просто взять и получить его. А Оно смогла. Она считала, что имеет полное право владеть своим Нино. И ей было непонятно, что его в итоге притянуло к девушке, которой не хватало смелости дать ему страсти? Но страсть-то ему быстро наскучила. Точнее, не сама страсть. А страсть не с той девушкой. Он бы и Джунко мог подарить страсть. Мог бы любить ее. Но он сам себя срамился после всех этих связей и побоялся бы прикоснуться к непорочной и чистой Мацу, будучи «грязным». А он, тем временем, ее Ниномия, страдал за двоих. Оно бы пришла в безумие, узнав, что ее родная мать трахает ее парня. Особенно в данный момент, когда она отсутствует. Тогда бы точно все было перечеркнуто. Даже несмотря на то, что она бы увидела, как страдает и мучается в этот момент ее парень, не желая этой связи. Это был бы конец всему. Сатоко схватила Сакурая за плечи, заставляя нервно содрогнуться. — Ты делаешь мне больно, говоря такие слова. Почему ты не можешь побыть хоть немного нежнее? Я ведь страдаю! Я не знаю, правда ли то, что он остается на пересдачи после уроков. Если так, то почему приходит так поздно! Я не могу привести мысли в порядок со вчерашней ночи. Я чувствую, что он ускользает. И мне плохо и одиноко. А ты стоишь и кроешь меня своими грубыми словечками, не испытывая даже немного жалости! — А почему я должен испытывать жалость к такой девушке? Хоть одну причину назови. — Вдруг я все это время ждала тебя и не могла добиться от тебя внимания? — Какая же ты грязная шлюха, — сквозь зубы проговорил с омерзением Шо, с силой убирая с себя ее руки. — Так возьми меня. Если я шлюха. Облегчись. Сними мужское напряжение… Оно начала снимать с себя одежду. Столь жуткое зрелище вызвало у Сакурая целую бурю негативных эмоций. — Перестань немедленно. Ты все равно не получишь меня. Меня тошнит от тебя! — уже начал кричать на нее Сакурай, — Вон из моего дома! Сатоко тут же впилась в его губы, обнимая за шею. Шо не рассчитал и дал заднюю так, что толкнул стеклянный столик. С него вмиг попадали статуэтка и ваза с цветами. Все вдребезги. Она оказалась цепкой. И в итоге добилась того, чтобы повалить его прямо на диван. У нее была прекрасно развита реакция. Так что она довольно быстро заняла позицию сверху и начала пытаться расстегивать ему джинсы. — Слезь с меня! Ты не представляешь на что ты подписываешься, дрянь! — бранился Шо, пытаясь убрать ее руки. Она стонала от боли, но все еще пыталась раздевать его. — Господи. Как же меня тошнит от тебя! Сатоко, ты уродина! Я ненавижу тебя! Шо посчитал, что такие слова отрезвят ее. Хотя бы заставят плакать. Но кажется, что его ненавистная противница быстро сменила личину и стала самым настоящим монстром. Который уже не поддается какому-то контролю. И тогда Сакурай решил обмануть ее. Он оставил все попытки сопротивляться. Усмирил возбужденное дыхание и прикрыл глаза, словно ожидает поцелуй. Сатоко повелась, естественно. Голодная до внимания и секса, она вновь примкнула к губам, которые ее манили. Шо испытал невероятное отвращение от вкуса ее помады. И что Ниномию цепило в этой дешевой клубничке? Парень рассчитал момент, когда она отвлеклась и уже меньше держала оборону, и со всей силы толкнул ее в грудь так, что она полетела на пол. Оно смотрела на него с неподдельной злобой, недовольная, буквально скалилась. Шо же вскочил с дивана и схватил ее за руки, начиная тащить вот так по полу в сторону входной двери. — Все, сучка. Шоу окончено. Выметайся к чертовой матери из моего дома! Сатоко только и делала, что визжала. В конце концов даже она выбилась из сил и уже не могла проявить такой активности. Поэтому ему удалось выдворить ее. А следом он выкинул и ее куртку и обувь, закрываясь на все возможные замки, что были в двери. В таком потрясении Шо давно уже не был. Ему сразу же захотелось отмыться после этой грязной особы. Сегодня он точно даже Тсубасе уже не будет перезванивать. Ненароком обидит еще. Нужно как-то прийти в себя, успокоиться. Пока что он не понимал каким образом. Но зато он понял, как влип Ниномия с такой ведьмой. Возможно он уже и пожалел. И кажется, что не давал ей. Поэтому она так отчаянно попыталась добраться до ширинки лучшего друга.