Помада

Итак, госпожа Оно действительно сдержала свое слово. Но взяла обещание с Казу, чтобы он отплатил ей натурой за такой щедрый поступок с ее стороны. Естественно, в условиях нынешних реалий без этого никак. Так и начались трудовые будни Ниномии. Сатоко он говорил, что будет исправлять оценки, а сам отрабатывал телом. Та все равно в школу не ходила, потому как у нее была ломка и она была просто не в состоянии посещать занятия, ей не у кого будет спросить даже. Парень начал выдыхаться уже на второй день такой упорной работы. Ему приходилось пить энергетики, чтобы быть в состоянии удовлетворить очередную «голодную» домохозяйку. И к сожалению, далеко не все из них были привлекательными. Не все были молодыми. Ему приходилось бороться с отвращением, когда он умещался между ног какой-нибудь крупногабаритной дамочки. Никогда еще мысль о сексе не отвращала его так, как в такие моменты. Шел шестой день его подработки. Вечер. Он был уже довольно-таки помятый. Стоял перед зеркалом и вглядывался в собственное отражение. У него даже глаза впали, а под ними были синяки. Он стоял, массировал шею и невольно приходил в ужас, смотря на то, во что он превратился. Раздался стук в дверь. Ниномия оповестил, что у него незаперто. В комнате появилась довольно представительная на вид женщина. Она была очень высокая. Черты лица аккуратные. Волосы аккуратно подстрижены под каре, крашеные в цвет молочного шоколада. От нее исходил приятный аромат. Ниномия сразу отметил это. Его предыдущие партнерши не имели такого аромата. Губы были окрашены помадой цвета коралла. Не вульгарный цвет. И почему-то сей факт ему даже понравился. Будто по помаде он мог что-то сказать о женщине. — Добрый вечер, — поприветствовал он женщину, кланяясь. Она молча отдала поклон в ответ. Парень показал ей в сторону ванной, чтобы она привела себя в порядок. Сам же он вновь обернулся к зеркалу, выпустил воздух через мучительный выдох и пропустил пальцы через волосы, убирая их назад. Ничего не поделаешь. Он обещал, а значит слово сдержит. Вот его клиентка и готова. Женщина вышла из ванной, обернутая в одном лишь полотенце. Ниномия не знал о ней ровно ничего, но отметил, что если она и рожала когда-либо, то ее фигура сохранилась очень хорошо. Он полез в ящик комода и достал оттуда очередной презерватив. Ему никак было не прийти в форму. Даже в процессе, когда он надевал его, пытался воздействовать. На лице парня отразилось полное замешательство и растерянность. Он устал. Ужасно устал. Это не осталось незамеченным его партнершей. — Простите, — начал извиняться он, словно нашкодивший ребенок. — Быть может… Ты хочешь поговорить? «Ты хочешь поговорить»…Никто и никогда не произносил подобного здесь для него за все эти шесть дней. Никто не интересовался, что он хочет. Ведь важнее было, что хотели они. Казу поднял взгляд на женщину и она увидела, что он у него полон печали и какого-то детского разочарования. — Госпожа… Женщина ощутила, что вот-вот и его прорвет. Она просто уложила его набок, на постель, а сама прижалась к его спине. Он и не сопротивлялся. Да и сил не было на то. Ниномия просто тихо всхлипнул, а закончил истерикой, постоянно извиняясь за то, что произошло. Что удивительно, она не испытывала ни грамма злости. Просто молча лежала, обнимала его со спины, гладила по волосам и что-то тихо приговаривала. — Я чувствую себя дырой, которая поглощает без конца. И чем больше я поглощаю, тем меньше самого меня остается… Было бы абсурдно, имей он в виду секс. Тут было что-то другое. Наверное, он начинал терять себя в этих бесконечных сексуальных связях. Перестал ощущать истинного себя. — Почему ты избрал такой путь? Зачем же наставил себя на такие страдания? — Я попал в ужасные отношения. Думал, что мне повезло. Красивая девушка. Жизнь полная тусовок, курева и пойла. И это все было изначально очень весело… — Не продолжай. Я поняла. И девушка оказалась не та, да и жизнь тоже. Не так ли? — Что-то вроде того. Парень сжимал одеяло в руке, потупив взгляд в красную стену. Комната сейчас казалась каким-то другим миром. Не тем привычным пространством, где происходил акт похоти. Освещение было мутным и изредка мигали подсветки. Он начинал потихоньку успокаиваться, наблюдая за цветастыми зайчиками, играющими на стене. — Она влипла на крупную сумму. Я взял на себя ответственность погасить все это за нее. Чтобы уйти. Она ненормальная. Пригрозила мне, что прикончит себя, если я уйду. — Вряд ли она способна на это, если озвучила тебе эту мысль вслух. Ежели человек из жизни решился уйти, то это процесс долгий. Ему понадобится время, чтобы все обдумать. К тому же, большая редкость, когда он посвящает кого-то из близких в такие свои планы. Да, разговоры о смерти могут быть. Но не о том, как бы поскорее воплотить задуманное в реальность. Так что то, что вытворяет твоя подруга, ни что иное как манипуляция и способ тебя удержать. Понимаешь? Сколько тебе еще нужно денег? — Я не… — Сто тысяч тебе хватит? Чтобы ты больше никогда не вернулся в это место? Она перебила его и тем самым жутко смутила, озвучив сумму, которую она готова заплатить лишь бы для того, чтобы он начал жить по-человечески. Неужели этот мир может работать по-другому? Ниномия не просто удивился, он испугался такому. Парень вмиг развернулся, чтобы быть лицом к женщине. Он часто дышал, а его губы начали пересыхать, что привело к тому, что пришлось их постоянно облизывать. К чему это было? Неужели безвозмездное добро все еще существует? Она не хотела никакой выгоды с этого для себя? Он так много хотел сказать этой незнакомке, но слов не находилось. Все они были какие-то слабые на фоне его истинных чувств. Молчать тоже было неудобно. И от этого Ниномия испытал еще большую неловкость. Это была первая зрелая женщина, которая зацепила его настолько, что он был готов открыться перед ней, словно беззащитный котенок, что нашел наконец-то того, кто сможет его уберечь от непогоды. Ведь ему тоже иногда хочется получать защиту, а не только отдавать без конца «потому что он парень». Это будто даже дало рождение какому-то новому и непонятному чувству…порыву? Ниномия захотел поцеловать эту женщину в губы. Он никогда не целовал никого в губы. Даже Сатоко не испытала на себе его истинного поцелуя, полного чувственности и нежности. Обычно они просто похотливо лизались. А здесь было другое. Совсем другое… Ниномия прильнул к женщине, но та уперлась руками в его обнаженную грудь и отвернула лицо, улыбаясь. Казу даже слегка обиделся на нее за то, что она отвергла его такой истинный порыв. — Госпожа… Я хочу заняться с Вами любовью. Позвольте мне? Пожалуйста, — попросил он ее тихонько, смотря в глаза как-то невинно и по-детски. — Не в этот раз, мальчик. Тебе сейчас нужно успокоиться, — приговаривала она, словно заботливая мать, запуская руку в его волосы. — Пожалуйста… Я желаю Вас. — Успокойся. — Я могу узнать хотя бы Ваше имя? На заданный вопрос Казу получает лишь очередную улыбку в ответ. И от этого вновь чувство какой-то безысходности. — Можно хотя бы поцеловать Вас? Пожалуйста? Я заплачу Вам сам. Женщина вздохнула. Словесные дебаты выиграл этот парнишка. Так сказать, пришлось его «заткнуть», дабы не выслушивать всякие глупости. Поцелуй получился очень неторопливым, но уверенным. Она поглаживала его щеку. Через эту ласку она сама себе напомнила в очередной раз, что в ней осталось что-то женское. И она способна дарить все это. Произошло это в нужное время и в нужном месте. Но он так и не узнал ее имени. Определенно, ее помада ему понравилась куда больше...