Одна ночь в Майами

      Софи без конца прокручивает в голове события последних дней: благотворительный бал, очередной конфликт с Миллер, увольнение, Рид — новый декан и… побег в Майами. Тот самый глоток свежего воздуха, который был так необходим. Не сказав никому ни слова, Престон просто захватила с собой лучших друзей, Блейк и Логана, и улетела на другой конец страны.       Увы, отпуск подходил к концу, и Софи всё сильнее осознавала, что ей необходимо определиться, что делать дальше — соглашаться на предложение профессора или пытаться устроить жизнь самостоятельно? Начать всё с чистого листа?       С одной стороны, Престон больше не собиралась плясать под дудку бывшей начальницы, всеми силами не желающей давать ей место преподавателя, а с другой… Бенедикт обещал полную неприкосновенность, а также прекрасные условия для роста и развития. И Софи отчаянно хотелось верить ему, хотелось и дальше работать в любимом университете на столь долгожданной должности.       Но есть одно «но», которое заставляет внутри всё холодеть, и имя ему — Роуз Миллер. Престон уверена на сотню процентов, что бывшая начальница просто не даст ей проходу, перекроет кислород и найдёт способы дотянуться своими противными клешнями даже с высоты новой должности. Собственно, почти это она и сказала во время их последней встречи на балу. И несмотря на обретённую в последние недели уверенность, Софи всё же сомневалась, что Миллер так просто оставит её в покое, и что сама Престон сумеет дать отпор и в этот раз.       Сидя в полном одиночестве на пляже, Софи всматривается в звёздное небо и полную луну, светящую настолько ослепительно, что приходилось щуриться. Последняя ночь в Майами, и Престон хотелось провести её наедине с собой — в умиротворении. Логан и Блейк пытались затащить подругу в «Ананас», так сказать, повеселиться напоследок, но Софи вежливо отказалась.       Она посчитала, что океан успокоит её и без того истерзанную душу и позволит привести мысли в порядок. Возможно, так оно и было, пока не пришло полное осознание того, что крайний день всё-таки наступил. Завтра будет аэропорт, возвращение в привычную жизнь и ворох проблем, так и ждущих разрешения и логического финала. Принятые решения непосредственно повлияют на её дальнейшую судьбу, и Престон становилось страшно каждый раз, когда она думала об этом. Где-то внутри неё всё ещё живёт та самая Софи — тихая и стеснительная, не способная сказать ни слова против. Та, кем она была, пока родной брат, двойняшка, кровь и плоть, не стал шантажировать её желаниями. А может, оно и к лучшему? Может, в ином случае, она никогда бы не раскрепостилась и не изменила жизнь на сто восемьдесят градусов?       — А ну, хватит! — выкрикивает Престон, ругаясь сама на себя, и зарывается ступнями в ещё тёплый песок. — Отставить панику! Ты сумела противостоять Миллер, а значит, теперь тебя больше ничего и никто не напугает!       Шум волн нарушает тишину, и Софи вглядывается в бескрайний океан, уходящий далеко за горизонт. Вода успокаивает, убаюкивает, и Престон на миг кажется, что все её проблемы — ничто. Что она со всем справится, и больше не придётся терпеть ничьих унижений. В конце концов, у неё есть прекрасные друзья, которые всегда поддержат. Причём половину из них она обрела буквально за несколько последних дней. И Софи чувствовала, что они останутся с ней навсегда.       Престон вздрагивает от звука смс и смотрит на экран, видя там имя профессора. Сколько его сообщений она уже проигнорировала? Не сосчитать. Но, уезжая в Майами, Софи дала себе слово отгородиться от всех и вся, полностью отдавшись отдыху и палящим солнечным лучам. Она сёрфила, развлекалась с друзьями в стриптиз-баре и просто наслаждалась свободой, как никогда. Возможно, Софи поступает некрасиво и нагло по отношению к Риду, особенно после их флирта на благотворительном балу, когда показалось, что они стали ещё ближе. Но иначе Престон не могла. Она чувствовала острую необходимость в перезагрузке, и Бенедикт в эти планы, увы, не входил.       Софи, ставя телефон на беззвучный режим, откидывает его на плед и снова устремляется взглядом на высокие волны, разбушевавшиеся под покровом ночи. Прикрывая веки, она позволяет свежему ветерку ласкать лицо.       — Интересно, сколько сообщений надо ещё написать, чтобы ты наконец ответила? — звучит за спиной до боли знакомый голос, который Софи бы не спутала ни с чьим другим.       Резко распахивая глаза, она сглатывает вмиг вставший в горле ком и нервно дёргает плечами, всё ещё не поворачиваясь к обладателю этого завораживающего тембра.       — Профессор, — коротко отвечает она, а про себя думает: «Как он меня отыскал?»       — Бенедикт, — поправляет её он.       — Я удивлена, Бенедикт, — делает особое ударение на его имени Софи.       — Думала, улетишь к океану и сможешь вот так запросто игнорировать меня? Делать вид, что ничего не было? — она слышит, как он разбрасывает ногами песок, подходя всё ближе.       — Ты не единственный, кому я не отвечала на сообщения, — Престон глубоко вбирает воздух ноздрями, стараясь сохранять полное спокойствие.       — И это должно меня успокоить? — его голос звучит абсолютно ровно: без единой запинки, без единого вздрагивания. — Плевать на остальных. Важно только то, что ты оставила меня ни с чем и сбежала, как Золушка с бала, так и не дав вразумительного ответа. А я такое не люблю. И не терплю.       Софи на секунду чувствует укол совести и закусывает губу, опуская голову.       — По поводу твоего предложения и новой должности… — начинает она, но в этот момент профессор приземляется на плед рядом с ней. Его взор направлен вдаль, к горизонту, а сам Рид не обращает на собеседницу никакого внимания. Это настолько поражает и одновременно задевает, что Престон резко замолкает, молча пялясь на профиль Бенедикта.       Выдержав паузу, он замечает на себе сверлящий взгляд Софи и медленно поворачивается к ней. В серебристого оттенка радужках Престон замечает отблески ночной луны и моментально утопает в этих сводящих с ума глазах.       — Давай не будем о работе, — низким тоном говорит он. — Мы же на отдыхе.       — Мы?.. — спрашивает Софи осевшим голосом, не понимая, что тут вообще происходит. Она внимательно рассматривает Рида, как картину в галерее, пытаясь найти в нём что-то, что могло бы объяснить его появление здесь.       Может, это всё сон? Может, в глубине души она настолько отчаянно хочет увидеть его, что предалась столь реалистичным фантазиям?       Софи подмечает, что на Риде лишь свободные льняные брюки и белая хлопковая рубашка, развеваемая ветерком: она полностью расстёгнута и оголяет его…       «Ох…» — мысленно вздыхает Престон, сжимая пальцами плед, и задерживает взор на идеальных кубиках. Как будто профессор только что сошёл со страниц модного журнала прямо к ней на пляж.       — Снова представляешь меня без одежды? — без стеснения спрашивает Рид, вспоминая их флирт во время танца.       — Тут-то и представлять особо не надо, — томно произносит Софи и, не контролируя себя, касается напряжённого торса Бенедикта.       — Даже не знаю, радоваться мне или разочаровываться, — усмехается Рид и придвигается ближе, после чего перехватывает запястье Софи.       Из лёгких Престон вырывается воздух, и они с профессором сталкиваются взглядами, в то время как весь мир теряет краски, оставляя яркое пятно лишь на них двоих. Софи и Бенедикт словно гипнотизируют друг друга, заставляя позабыть обо всём остальном. И пару минут они просто неподвижно сидят, смотря глаза в глаза.       — Я слышу стук твоего сердца аж отсюда, — констатирует Рид, будто скальпелем разрезая тишину. — Что же вы, мисс Престон, так разволновались?       — Не понимаю, о чём вы, профессор, — отвечает в той же манере Софи, улыбаясь. — Кажется, наоборот, это вы склонны к волнению, стоит хотя бы вспомнить случай в вашем в кабинете.       Бенедикт лишь хитро ухмыляется, по-хищнически прищуриваясь, и одним рывком притягивает к себе, впиваясь в губы. Софи чувствует, как в голову ударяет кровь, и зарывается свободной ладонью в его жёстких волосах, прижимаясь всё сильнее и, в конце концов, пересаживаясь прямо ему на колени.       Их языки сплетаются в страстном танце, подробно исследуя каждый миллиметр, и буквально сливаются воедино.       Софи крепко обвивает пояс Бенедикта ногами, а поцелуи становятся всё жарче и напористее.       Дальше всё происходит, как в тумане: Рид проникает под тонкую блузку и лёгким движением расстёгивает застёжку бюстгальтера; Софи же в это время нетерпеливо срывает с Бенедикта рубашку, откидывая её в сторону, и жадно перебирает пальцами мускулы. Все мысли вмиг улетучиваются куда-то далеко, к ярко-светящей в чёрном небе луне, и не желают возвращаться обратно. Остаётся лишь одно желание — обладать профессором.       Полностью. До последней клеточки в теле.       То, о чём Софи так давно мечтала, хотя поначалу даже боялась думать. Но тот поцелуй решил всё, давая понять, что Бенедикт тоже неровно дышит к ней и пускает на свою территорию. Ещё и это предложение о работе под его руководством…       — Хочу превратить фантазии в реальность, — выдыхает Софи.       Он всё ещё поддерживает её за поясницу, а другой рукой сжимает небольшую, но аккуратную грудь. Престон и не заметила, как быстро он переместился к этой части тела — настолько глубоко погрузилась в мысли о нём.       — Я думаю об этом с момента нашей последней встречи, Софи, — и Рид снова набрасывается на неё, укладывая спиной на плед, и принимается вести влажным языком вниз, оставляя горячие следы и попутно раздевая Престон.       Первым делом слетают блузка и бюстгальтер, вскоре дело доходит до джинсовых шорт. При этом Рид продолжает ласкать нежную кожу до тех пор, пока Софи не остаётся в одних трусиках. Он целует внутреннюю поверхность бёдер, намеренно обходя самое чувствительное место, и поднимается обратно: живот, грудь, плечи, шея… Приподнимается на локтях, останавливаясь, и жадно осматривает Софи, словно зверь.       Сердце Престон замирает, и она не менее вожделенно пронзает взглядом своего соблазнителя, игриво закусывая нижнюю губу. Внутри вспыхивает пламя, мгновенно разносящееся по венам, и она притягивает Рида за шею, прижимаясь так сильно, что чувствует его возбуждение.       Он рычит ей прямо в рот, не отрываясь ни на миллиметр, и одновременно пробирается под тонкую ткань белья, находя клитор. Софи издаёт протяжный стон, напрягаясь всем телом, но Бенедикт затыкает языком громкоголосую Престон.       Мысли путаются, и Софи готова согласиться на новую должность прямо сейчас, без раздумий. Чтобы никогда не расставаться со своим профессором, чьи губы столь сладкие и манящие, что отрываться от них было бы самым настоящим преступлением. Она цепляется за верхнюю часть мужских брюк и одним движением тянет их вниз, а потом уже помогает себе ногами, окончательно избавляя Бенедикта от ненужного куска ткани.       Рид легко проникает в неё пальцем, проскальзывая со смазкой, и Престон замирает, полностью отдаваясь приятным, тянущим ощущениям внизу живота. Он двигается сначала медленно, постепенно ускоряя темп, а затем добавляет и второй, входя на полную длину. Рид утыкается в девичью шею, нежно покусывая тонкую кожу и сразу же залечивая её очередным поцелуем. И Софи чувствует, как по телу бегут мурашки, заставляющие её дрожать.       «Господи, если он вытворяет такое руками, что же будет, когда…» — подумала Софи, но очередной толчок прервал мыслительный процесс, заставляя её сдавленно выдохнуть.              — Бенедикт… — шепчет имя она, так томно и соблазнительно, после чего находит ладонью член и крепко сжимает его. Проводит медленно, словно дразня, по всей длине.       Рид прикрывает глаза, приподнимая подбородок, и издаёт тихий хрип. Его точёные скулы отражаются в свете луны, и Софи в очередной раз размышляет о том, насколько же красив её профессор. Даже не верится, что такой, как он, выбрал такую, как она.       Будто проклятый сон.       И Престон тут же ругает себя за столь низкую самооценку, мысленно делая поправку:       «Нет, это ему повезло, что я выбрала его».       Незамедлительно прижимается бёдрами к его, чувствуя, как пальцы Рида проникают ещё глубже.       — Хочу тебя, — мурлычет она ему на ухо, обжигая дыханием кожу, и в ответ тоже ускоряет темп.       Бенедикт, не выдерживая, стаскивает с неё бельё и, приспуская боксеры, входит одним движением, силой прижимая только что находившуюся на члене девичью руку к пледу.       Софи находит его губы и стонет прямо в них — настолько сексуально и пошло, что Бенедикт еле сдерживается, чтобы не закончить прямо здесь и сейчас. Он так долго этого ждал, так давно мечтал. Кто бы мог подумать, что хрупкая скромница окажется дикой тигрицей, сводящей с ума по одному щелчку.       Их перестал волновать окружающий со всех сторон песок, прилипавший практически ко всем местам. Софи и Бенедикт растворились друг в друге, их тяжелые дыхания смешались со стонами, заглушавшими шум прибоя.       Рид ускоряет темп и, чуть отстраняясь, приподнимает её ноги, закидывая их себе на плечи, и снова прижимается к Софи. Прикусив щеку с внутренней стороны, она стискивает плечи профессора, вонзаясь в них ногтями. И замирает, ощущая член в разы чувствительнее, чем в предыдущей позе.       Воздух вокруг накаляется, и лишь долетающие капли от разбивающихся о берег волн остужают тела двух разгорячённых любовников.       Бенедикт, опираясь на локоть, проводит подушечками пальцев по скуле Софи и сталкивается с потемневшими в ночи изумрудными глазами.       — Всё в порядке? — интересуется заботливо он.       — Всё прекрасно, — и она берёт его лицо в ладони, нежно поглаживая щетину.       Проходит немного времени, и Софи сидит уже сверху на Бенедикте, ритмично двигаясь на нём. Она цепко хватает его за волосы, оттягивая голову. В какой-то момент Рид даже рычит и с размаху звонко шлёпает Престон по ягодице. Она же лишь улыбается и ускоряет темп, ещё больше заводясь от удара.       Утыкаясь носом в его шею, проводит по ней языком, максимально расслабляя Бенедикта, и слышит, как учащённо бьётся его сердце. И когда он находится полностью в её власти, неожиданно кусает и всасывает кожу, оставляя покрасневший засос, который завтра, наверняка, приобретёт бордовый оттенок.       Пусть все знают, что он принадлежит только ей.       Рид ещё раз ударяет её по той же ягодице, и теперь Софи пронзительно вскрикивает, ощущая, как неимоверно жжёт кожу. В ответ она впивается горячим поцелуем и снова кусает, только теперь за нижнюю губу. Бенедикт незамедлительно хватает Престон за горло, перекрывая дыхание, и одним движением переворачивает её на спину, нависая сверху всем весом.       — Доиграешься, — хрипит он, не сбавляя темпа, вколачиваясь так сильно, что у Софи из глаз сыпятся искры.       Она хватает спасительный воздух ртом и прикрывает веки, ощущая, как внизу всё сжимается, пульсирует, и к гениталиям приливает кровь.       — Нет-нет, — шепчет ей на ухо Рид, чувствуя, как она начинает медленно сжиматься вокруг члена. — Ты не кончишь так быстро. Ещё будешь умолять меня.       И резко выходит из неё, параллельно переставая сдавливать горло. Софи раскрывает рот и ошарашенно смотрит на него, хлопая густыми ресницами. Её грудь часто и тяжело вздымается — в лёгких всё ещё не хватает воздуха. Престон недовольно стонет, и практически сразу же подскакивает с места, и накидывается на Бенедикта, приникая губами к его губам и обвивая тонкими руками шею.       — Тогда тоже ни на что не рассчитывай, — тихо насмехается она и ловит на себе животный взгляд. Прищурившись, Бенедикт внимательно изучает её, и на лице мелькает полуулыбка — он явно что-то задумал.       Софи не успевает задать вопрос, как Рид одним движением разворачивает её к себе затылком и прижимается горячей грудью к гибкой спине. Ведёт ладонью от плоского живота к груди — медленно, дразняще. Невесомо кончиками пальцев задевая соски, и тягуче подбирается к горлу, неожиданно сдавливая его, отчего Софи мгновенно запрокидывает голову.       — Уверена, что можешь ставить мне условия, мисс Престон? — спрашивает Рид, легонько захватывая зубами мочку её уха.       Он дотрагивается до клитора и еле нажимает на него, чувствуя насколько там всё влажно. Медленно, не спеша растирает смазку, отчего Софи начинает ёрзать на месте, переминаться. Но Рид ещё сильнее обхватывает её горло, прижимая Престон лопатками к себе. Она замирает, прогибаясь в пояснице, и окончательно упирается затылком в мужское плечо.       И когда Софи в очередной раз чувствует, как на неё накатывает тёплая, щекочущая волна, Бенедикт моментально отрывается от клитора. Легонько толкает любовницу в спину, отчего она падает на четвереньки, с трудом ловя равновесие и не падая на грудь.       — Дьявол! — ругается она себе под нос, когда он берёт её сзади, надёжно удерживая за бёдра.       Софи сразу же ощущает приятные толчки, выгибается, как кошка, и тянется грудью к пледу, вытягивая руки вперёд.       Звонкий шлепок, и Престон чувствует, как её ягодица полыхает огнём.       Ещё один удар уже по другой, и Софи издаёт звуки, похожие на смесь стонов и рычаний.       Ей так давно хотелось узнать, каков профессор Рид в сексе. Как только они поцеловались, весь мир перевернулся с ног на голову, и Престон никак не могла выкинуть горячего красавчика из мыслей. Каждый раз, сталкиваясь с ним в университете, размышляла, почему он тогда был так смущён, но при этом флиртовал на танцах настолько раскованно, что она чуть не сгорела со стыда, еле найдясь с достойными ответными репликами.       Такой противоречивый… И такой манящий.       Должно быть, Софи неплохо разозлила его, когда проигнорировала десятки сообщений. Когда улетела в Майами, бросив всё, и уволилась. Когда так и не ответила, хочет ли работать под его начальством…       — Надо было найти тебя сразу же, как только ты пропала с радаров, — хрипит он, делая очередной грубый толчок.       — Это нарушение личного пространства, Бенедикт, — задыхаясь, возмущается Софи.       — Плевать я хотел, — и он прижимается к её спине, перехватывая Престон одной рукой снизу, под грудью.       В какой-то момент Рид настолько ускоряется, что Софи сразу же понимает — он находится на пике. Решив не приводить свои угрозы в исполнение, она подаётся бёдрами взад-вперёд, вдвойне усиливая ощущения.       Из горла Бенедикта вырывается протяжный низкий стон, и Софи чувствует, как член пульсирует и сокращается внутри неё. Рид обмякает, падая прямо на Престон, и она валится на живот вслед за ним под тяжестью мужского тела. К удивлению, Софи не чувствует ни капли боли — Рид упирается ладонью в песок, чтобы не опуститься на неё всем весом.       Несколько минут они лежат в полной тишине, слушая дыхания друг друга и рокот волн. Порывы ветра обдувают их влажные от пота тела, и Софи вздрагивает от внезапного холодка.       — Замёрзла? — спрашивает нежно Бенедикт, заправляя прядку тёмных волос ей за ухо.       — Нет, — качает головой она. — Просто ветер.       Ласково целуя её в висок, он приподнимается и встаёт в полный рост, протягивая руку.       — Куда? — вопросительно смотрит на него Софи.       — Посмотри, какие мы грязные, — усмехается он, и Престон разом принимается осматривать сначала себя, а потом профессора.       Песок налип буквально везде — на ладони, на ноги, на ягодицы, даже под ногтями и в волосах он был! Удивительно, как остались чистыми гениталии, хотя насчёт этого Софи уже не была так уверена…       И только сейчас до неё дошло, как же безрассудно было заниматься сексом на пляже. Почему-то в тот момент это её совсем не волновало. До одури хотелось лишь залезть к профессору в штаны, где она отыскала то, что приносило ей удовольствие последние полчаса.       Престон ответно подаёт руку Бенедикту, и он притягивает ассистентку к себе, отрывая от земли. Софи молниеносно обхватывает его торс ногами как можно крепче и закапывается пальцами в тёмных, растрёпанных волосах.       Они идут к океану, упиваясь горячими поцелуями. Не отрываются ни на секунду, задыхаясь и не получая спасительного глотка воздуха.       Софи слышит, как вода бурлит всё громче, приближаясь, и чувствует капли, долетающие до ягодиц. Рид медленно заходит в океан, унося Престон с собой. Мягкие волны приятно ласкают уставшие тела, снимая всё напряжение и расслабляя мышцы.       Софи и Бенедикт стоят так ещё некоторое время, наслаждаясь друг другом и прекрасной ночью.       Лунный свет озаряет водную гладь, а звёзды светят так ярко, что Софи без труда рассматривает лицо Бенедикта, когда они, наконец, разрывают поцелуй. Стального оттенка глаза, которые, казалось бы, должны источать холод, оказались невероятно теплы, и смотрят с такой нежностью, с какой на Софи не смотрел ещё ни один мужчина. Рид медленно опускает её в воду, пока она не чувствует пятками дно.       — Ты очень красивая, Софи. Настолько, что ни одна фантазия не сравнится с реальностью, — чарующим голосом говорит он.       — Теперь тебе не придётся представлять меня без одежды, — улыбается она, подходя ближе, качаясь от выбивающих из равновесия волн.       — Да-а-а, — довольно протягивает он. — Теперь я могу брать тебя когда захочу и где захочу.       — Ошибаетесь, профессор, — почти шепчет Софи. — Это я буду брать, когда захочу, а вам… — и она слегка улыбается, — ничего не останется, кроме как принять свою участь.       — Это мы ещё посмотрим, мисс Престон, — и Рид в тот же миг находит её клитор, ведя по нему пальцами, и продвигается между половых губ, смывая возможные остатки песка.       Потом снова возвращается к самой чувствительной точке и начинает не спеша массировать её, внимательно следя за реакцией Софи. Возбуждение, копившееся в ней всё это время, неумолимо превращается в один тугой ком, застрявший где-то внизу живота. Он медленно расширяется, заполоняя своим жаром всю нижнюю часть тела.       — Не останавливайся, — умоляюще шепчет Софи. — Прошу, только не останавливайся… — и она изо всех хватается за мужское предплечье, стискивая его до белизны в костяшках. Её веки прикрыты, а дыхание постоянно сбивается в ожидании самого приятного момента…       Бенедикт послушно продолжает ублажать Престон, щёки которой настолько раскраснелись, что это было видно даже в темноте при свете луны.       — Еще немного… Уже почти… О, боже… — выдыхает Софи, и её ноги тут же подкашиваются, когда она чувствует частые сокращения у клитора.       Сладкая истома растекается по всему телу, и Престон ощущает полную негу и расслабленность, припадая к груди Бенедикта.       Всё ещё покачиваясь на волнах, они держатся друг за друга, как парус за мачту. И время вокруг останавливается для обоих. Обнажённые не только телами, но и сердцами, они наслаждаются моментом, понимая, что скоро им придётся вернуться в шумный и полный забот мир.       — Ну, так что ты решила насчёт моего предложения? — тихо спрашивает Рид, поглаживая Софи по макушке. — Хочешь занять должность преподавателя под моим началом?       Престон еле заметно улыбается, утыкаясь носом в его грудь.       — Мне стоит хорошенько подумать над этим, профессор Рид. Кажется, вы были не до конца убедительны…       — Так, значит? — усмехается Бенедикт и, отстраняясь от Престон, делает пару шагов назад, после чего зачерпывает рукой воду и плещет ей в Софи, обрызгивая ту с головой.       — Ах, ты!.. — она выплёвывает изо рта солёную воду и брызгает в ответ, после чего начинается самая настоящая битва.       Возня и громкий смех разносятся на весь пляж, но Софи и Бенедикту всё равно. Они чувствуют безграничное счастье, и готовы делиться им со всеми остальными.       Профессор, превосходя хрупкую ассистентку по силе, подхватывает её под ягодицы и кидает вверх ногами прямо в волны. И когда оба уже становятся мокрыми до такой степени, что вода вытекает как из носа, так и из ушей, Рид неожиданно притягивает Престон к себе. Они снова сталкиваются взглядами и безмолвно тянутся друг к другу.       Эта ночь определённого была создана для них.       И пусть весь мир подождёт.