«Ебаный пиздец. — От Лёши Кирилл вылетел с весьма гадким ощущением — словно он рыдал несколько часов подряд. —
Нахуй я ему это рассказал?»
Упёршись ладошками в багажник автомобиля, Гречкин пытался взять себя в руки, медленно выдыхая. Получалось плохо. Очень плохо.
«Чё за херня там происходила? Сосался с пацаном… и хотел с ним…» — глаза бегали, а во рту ощущались горечь и вкус крови. Теперь парень дрожал не только из-за спавшей на ночь температуры, но и от внезапного приступа паники, который соседствовал со злостью и «диким ахуем».
«Надо съебать отсюда, — туманный взгляд блондина метнулся к подъезду, из которого он недавно выбежал. —
Новые приключения, блять, на жопу нашёл… Типа у меня без него траблов мало»
— Блядский Макаров, педик сраный, — шипел сын прокурора, трясущимися руками копаясь в пакете с одеждой, от вида которой его начинало тошнить — та напоминала Лёшу.
«Нахуй, — мажор сердито бросил вещи назад в багажник, закрывая лицо ладонями. —
Всё нахуй». — Парень помотал головой и тут же скривился от неприятной пульсирующей боли.
Достав из кармана запасных джинсов гриппер с половинкой таблетки экстази, Кирилл схватил рубашку и, едва не надев её наизнанку, сел в машину.
«Ебанулся в край, — сын прокурора сердито ударил кулаком по рулю, а затем уткнулся в него лбом и тяжело задышал. —
В пизду этого ебаната малолетнего и все его… — пальцы с силой сжали и без того мятую пачку сигарет, тело снова забилось мелкой дрожью; каждое воспоминание о Лёше отзывалось жжением в груди. —
Блять, я нихуя не понимаю», — сбивчиво выдохнув, Гречкин поморщился, потерев переносицу.
Для человека, который не привык долго думать о чём-то важном, а любое волнующее переживание предпочитал топить в алкоголе и травить никотином (иногда к ним присоединялся третий всадник апокалипсиса — наркотики), концентрация и осознание всего происходящего были непосильным трудом. Мысли носились быстрее, чем блондин по трассе, обрывались, резко сменяя друг друга, путались и никак не могли сложиться во что-то связное.
«Чё мне, блять, делать-то? — в голове замелькал какой-то абсурд, дышать стало тяжелее, а чувства снова начали брать верх над парнем, —
ебать хуёво… — мажору хотелось прекратить невыносимые мучения, и сделать это он мог только одним известным ему способом. —
Сука, походу, придётся похерить перерывчик…»
Закинувшись остатками колёсика, Гречкин устало прикрыл глаза, вжимаясь в спинку сиденья. —
«Ничё-ничё, ща будет заебись». — Кирилл медленно выдохнул, ожидая тёплое чувство эйфории, которое до этого наступало достаточно быстро…
Никакого "положительного" эффекта. Даже через двадцать минут.
«Ля, ну и с каких пор меня не берёт?» — сын прокурора нахмурился и порывисто облизал губы, прислушиваясь к собственным ощущениям: казалось, прежнее угнетённое состояние только усилилось и теперь «играло» новыми тёмными красками.
— Ну, охуе-ен-но, — протянул Гречкин, скребя ногтями шею.
«Может, бухнуть сверху?» — блондин вспомнил о пресловутой бутылочке, которая то и дело всплывала в памяти несколько раз за вечер, и даже собирался подняться за ней, но его остановила внезапно возникшая ассоциация — «виски = Лёша».
«Вернуться б к Лёхе… От него вставляет не хуже, чем от круглых…» — мелькнуло в голове. Очередная мысль о Макарове вызвала слабое сексуальное желание, которое в одну секунду разожглось из-за употребления экстази — наркотик подействовал, но далеко не так, как хотел Гречкин.
— Не-е-е-е, нихуя, — нервно хохотнул Кирилл, зажимая в кулаке пустой зипик, — нахер он мне сдался?
«С ним было так охуенно… А могло бы быть ещё пизже», — безудержная фантазия заставила кожу парня покрыться мурашками, и вызвала жар внизу живота.
— Да бля-я-ять! — зашипел сын прокурора, втягивая воздух сквозь зубы.
Гречкин завёл машину, ощущая напряжение во всём теле, грусть вперемешку со злостью и издевательски растущее возбуждение, —
«пиздец, ща откинусь», — Кирилл был на грани.
— Трахнуть тёлку и всё пройдёт, пройдёт…
Мажору хотелось гнать во всю, но сильное головокружение мешало выжать максимум; поэтому ехал осторожно, небрежно зажав в губах сигарету, и слепо уставившись на дорогу.
«…даже лучше наркоты…» — сын прокурора медленно моргнул и, стряхнув упавший на штаны пепел, криво улыбнулся; Гречкин непроизвольно подумал о поцелуях Лёши, которые прошибали насквозь, и только горестно вздохнул. Парень всё ещё ощущал тяжесть Макарова на своих коленях и слабую боль от ранки на губе.
Ламборгини остановилась недалеко от входа в «$ БАН». Посмотрев на неоновую вывеску, Кирилл вспомнил, как пару часов назад выходил из клуба, дико веселясь и чуть ли не в обнимку с Лёшей. Слегка хриплый смех Макарова зазвучал в ушах, больно резанув по сердцу.
«Блять, да чё за нахуй? — блондин плотно стиснул зубы, вплоть до противного скрежета и сердито закатил глаза. —
Трахнуть тёлку», — напомнил сам себе парень, но сил на то, чтобы «снять кого-то», у него не было. Гречкин так бы и остался сидеть в машине, но голова закружилась сильнее, а от запаха сигаретного дыма он начал задыхаться.
«Как всегда всё по пизде…» — устало вздохнув, мажор вышел из машины и, достав-таки из багажника бутылку, снова закурил.
«Реально притон какой-то. — Стеклянными глазами Кирилл следил за пьяной молодёжью, которая топталась около клуба. —
Как же меня это всё заебало…»
Вдруг где-то рядом послышалось весьма громкое и восхищённое:
— Ва-а-а-ау, Кирю-ю-юш! — К парню направлялась слабо знакомая ему блондинка. — Ты на новой машинке? — губы девушка растянулись в азартной улыбочке.
Мажор только кивнул, отпивая виски и не сводя глаз со знакомой.
— Подвезти? — спросил сын прокурора, шлёпнув блондинку по заднице, когда та подошла ближе.
— Дава-а-а-ай, — девушка игриво сверкнула глазами, обвивая шею Гречкина и параллельно запуская руку в его волосы.
«Блять, вот нахуй ты это делаешь? — блондин сердито дёрнул головой; захотелось послать «наглую курицу», но он сдержался, —
я ща хер кого подцеплю, а так хоть напрягаться не нужно…» — пальцы Кирилла скользнули по плечу собеседницы, сбрасывая лямку топа.
Девушка противно захихикала, потянувшись к Гречкину. Мажор только рассеянно прищурил глаза и выпустил дым в лицо блондинке, ощущая лёгкое дежавю, —
«где я тя’ видел?» — но, вместо того, чтобы предаться воспоминаниям, прокурорский сын отбросил окурок и приложился к бутылке.
— М? — Кирилл протянул виски и без того пьяной девушке; та утвердительно кивнула и сделала пару жадных глотков.
«Ну, хоть кто-то пьёт нормально, — всего на секунду Гречкина отбросило назад на диван к Лёше, но даже этого хватило, чтобы разжечь в душе яростный огонь. —
Да на хуй этого уёбка»
Сердито задышав, блондин покосился на свою спутницу, которая, будто специально, пила очень неаккуратно. Наблюдая за тем, как капля спиртного катится по её груди, мажор шумно сглотнул, отобрал бутылку и, растерев виски по холодной коже девушки, резко притянул блондинку за шею, грубо поцеловав.
Казалось, девушка только этого и ждала; издав тихий довольный стон, она плотнее прижалась к сыну прокурора.
«Это ещё кто кого, блять, клеит?» — к горлу Кирилла подкатила тошнота. Духи блондинки были слишком сладкими, поцелуй чрезмерно страстным и влажным, а её ногти неприятно царапали кожу.
«С Лёхой пизже сосалово было…» — это сравнение заставило мажора вздрогнуть и недовольно поморщиться.
Отстранившись, когда действия девушки начали откровенно надоедать, Гречкин безразлично спросил:
— Как тя’ хоть зовут?
— Лиза-а-а, — протянула спутница Кирилла, медленно проводя кончиками пальцев по его щеке.
«Сука, — прокурорский сын резко втянул носом воздух, —
и потрахаться уже нормально нельзя, не вспоминая этих долбаных Макаровых», — измучено закатив глаза, он резко оттолкнул от себя блондинку прежде, чем та успела ещё что-то сказать.
— Свали, Ли-за. — Процедил Гречкин, презрительно плюнув под ноги.
— В смысле? — лицо девушки вытянулось от удивления. — Кирилл, ты чего? Что-то не так?
— Всё заебись, — мажор хохотнул и сердито стрельнул глазами, заставляя спутницу испуганно отшатнуться.
— Ты можешь нормально объяснить, что случилось? — блондинка склонила голову, стараясь заглянуть парню в лицо.
— Да бля-я-я-ть, — прошипел сын прокурора, раздражённо дёрнув щекой. — Хули ты тут стоишь-пиздишь? С первого раза не понятно было? — блондин грубо сбросил её руку со своего плеча. — Съеби в туман.
— Гречкин, ты совсем конченный! — обижено выкрикнула девушка, разворачиваясь на каблуках.
— Угу, — мажор проводил несостоявшуюся партнершу недовольным взглядом, а затем снова хлебнул из бутылки, игнорируя жжение в желудке.
«О, бля, ща, нахуй, всё и порешаю, — Кирилл нервно облизал губы, замечая вышедшего на улицу Гущина, и, пошатываясь, направился к нему. —
Может, мне хоть в чём-то повезёт».
— Ля, какие люди, — Паша приветливо оскалился, блокируя смартфон. — А мне сказали, что ты свалил.
— Дарова’. — Гречкин постарался изобразить на лице подобие улыбки, пожимая протянутую руку.
— Так, а чё ты вернулся? Перед тёлкой понтануться хотел, но не получилось? — издевательски хохотнул Гущин. — Я видел, как та малая попиздовала от тебя. — Прищурив глаза, Паша пристально посмотрел на блондина и, замечая его подавленный вид, спросил, — обломались потрахушки, да?
«Завали. Ебало», — перед глазами в один момент возник возбуждённый Лёша — про девушку Кирилл уже успел забыть. Медленно вдохнув и проигнорировав вопрос, мажор поднял на товарища бегающие глаза.
— Пах, подкинешь ксан? — тихо спросил Гречкин, фокусируя взгляд. — Ты вроде такое толкаешь… — парень нервно сглотнул, прикидывая к кому ещё можно обратиться в случае отказа.
— Кирюх… — Гущин на секунду опешил — обычно друг обращался за «лёгкими» клубными наркотиками. — Ты уверен? Они ж…
— Да твою мать! — Сын прокурора затрясся от злости, перебивая Пашу. — Уверен! — Пальцы крепко сжали горлышко бутылки. — Сука, на вопрос, блять, ответь.
«Уёбище», — мысленно добавил Кирилл; его начало раздражать буквально всё: желтовато-красный свет под входом, музыка из клуба, смех и громкие голоса людей, упрямство Гущина…
«Походу, тебя конкретно разъебало…» — Паша снова скользнул оценивающим взглядом по мажору.
— Ну ок, ща гляну в машине, — снисходительно протянул Гущин, направляясь к своему автомобилю. — По-моему, чё-т’ оставалось, чувак один не забрал…
Блондин, шатаясь, медленно последовал за более-менее трезвым другом, и подошёл к нему, когда тот уже прекратил копаться в бардачке.
— Те’ повезло.
На ладонь Кирилла упала одна таблетка в блистере, оторванная по перфорации.
— Заебато, — Гречки провёл языком по зубам, отворачиваясь и бросая через плечо, — скажешь потом, скок’ я те’ должен.
— Только с бухлом не вздумай мешать, — крикнул Паша в спину удаляющемуся мажору.
«Иди в пизду со своими советами, — сын прокурора вскинул руку, показывая фак, а затем поморщился и решил, —
но на сёдня’ реально харе. Пох, что ешка не взяла, значит нажрусь и задрыхну», — Гречкин кивнул собственным мыслям, ощущая бесконечную усталость.
Домой мажор приехал непривычно рано; обычно он возвращался где-то под утро, но никак не в полвторого ночи. И если бы Лёша сейчас увидел Кирилла, то снова бы подумал, что они похожи — блондина придавило к кровати.
Сначала Гречкин пытался воплотить в жизнь свой план, и у него это практически получилось. Он выпил бутылку виски ещё до того, как переступил порог собственной спальни. Но тошнота появилась раньше желаемого опьянения.
Стоило сыну прокурора прислониться к дверному косяку, дабы сохранить равновесие, как его тут же потянуло блевать. Спотыкаясь, он вломился в ванную и уткнулся носом в мраморный умывальник. —
«Понял, бухать не варик», — умывая лицо ледяной водой, Кирилл смотрел на мутное отражение в зеркале, тяжело дыша.
И теперь блондин, даже не раздевшись, валялся на скомканной постели, прижимая к груди пепельницу.
Всё ещё ощущая кислый привкус во рту, Гречкин курил очередную сигарету, таращась в темноту. Дым неприятным налётом оседал в лёгких, заставляя парня болезненно морщиться во время затяжек.
«Блять, Макаров, из-за тебя, меня уже от всего воротит», — сын прокурора почувствовал, что сейчас, вместо того, чтобы успокоиться, снова сблюёт. Поставив наполненную окурками пепельницу на пол, он протяжно застонал, вжимаясь в подушку. —
«Настроение и так, блять, никакущее, ещё и бухло с сигами не берёт. Обидно»
В голове тут же возникло следующее:
«Обидно, что Лёша, сука, никак не отреагировал, кроме своего тупорылого "не кури", — мысли то и дело возвращали Кирилла к парню, выбивая из лёгких последний воздух. Мажор вздрогнул и провёл трясущимися пальцами по влажным волосам, подкладывая руку под голову. —
А как он, блять, должен был отреагировать? Не хватало ещё, чтобы успокаивать меня начал…» — блондин печально вздохнул, мучаясь не только из-за тошноты, но и от тупой боли где-то в груди. Гречкин впервые за последние несколько лет поделился с кем-то своими переживаниями, и теперь ему казалось, что внутри чего-то не хватает…
Хоть сын прокурора и находился в полупьяном состоянии, уснуть никак не получалось.
«Чё, блять, за пиздец со мной творится? — погрузившись в серую меланхолию, мажор тупо смотрел в потолок, нервно покусывая губы. —
А может я уже с кем-то до этого… когда бухим был… — во рту вмиг пересохло, —
да не… Если бы чё-т было, то про это б уже весь спб пиздел, а батя меня лично четвертовал», — в голове метались какие-то жалкие обрывки воспоминаний с адских тусовок, которые обычно заканчивались для Кирилла пробуждением где-то вне дома.
«Бля, а вдруг этот ебанат малолетний распиздит кому-то… — блондин тяжело сглотнул, ощущая противный холодок, —
я тогда сто проц’ труп… Нахер ты ко мне полез, Макаров? — мажор потёр глаза и вдруг осознал, что и сам не раз хотел, чтобы подобное произошло. —
При-коль-но. А тёлки мне, типа, уже не нравятся?» — под кожу проник липкий страх.
Сдвинув брови к переносице, Гречкин открыл галерею и просмотрел сохранённые снимки полуголых девушек.
«Ну, вроде норм, некоторых я бы даже…» — бездумно листая скриншоты, он неосторожно свайпнул лишний раз, попадая на фотографию Лёши.
Секунда, и сердце начало биться, как сумасшедшее.
Не моргая, сын прокурора шумно втянул носом воздух, —
«козлина», — он задержал на парне долгий печальный взгляд и отбросил телефон, только когда глаза противно заслезились.
Пару раз блондин порывался снова покурить, но, не найдя в себе сил, так и остался лежать по диагонали кровати, практически не вставая, ощущая слабое физическое недомогание пополам с депрессивным настроением и кучей эротических мыслей сверху, сопровождаемые шумом в голове…
— Тс-с-с, ай, — Лёша приложил холодные пальцы к пульсирующим вискам, щурясь из-за голубоватого света в ванной; утро, плавно перетекающее в день, выдалось для парня особенно трудным.
«Лучше бы я снова делил сон с Гречкиным, а не кровать с похмельем… Ой, чё-т не то… — режущая головная боль мешала соображать, —
что за каша из мыслей?» — Макаров широко зевнул, стараясь прогнать остатки сонливости.
«Интересно, у Кирилла тоже каждый раз отходняк такой? — Лёша пошарил в аптечке в поисках анальгина, стараясь быть максимально бесшумным — любой звук чуть выше десяти децибел беспощадно бил по мозгам. —
Сейчас бы того пива, что он предлагал…и его самого… — парень издал тихий смешок, —
раскатал губу… Да мне с ним только во снах что-то и светит»
Приняв обезболивающие, Макаров медленно направился в гостиную, продолжая болезненно морщиться, а зайдя в комнату — ошарашенно застыл на пороге.
Лёша плохо помнил события прошлого вечера (максимум, который выдавала память — прибытие в клуб вместе с мажором) и поэтому думал, что поцелуй с Гречкиным ему просто приснился — такое бывало уже не раз. Но возникшая перед глазами картина доказывала обратное. Скомканная рубашка на диване, пустая бутылка на полу, коробочка с нитками на кофейном столике — пьянка с Кириллом, происходящая уже дома, была реальной, а значит и всё остальное тоже.
«Ой-ё… — воспоминания замелькали с такой скоростью, что парень даже пошатнулся, зажмурив глаза. —
Ой, дурачо-ок…зачем я это сделал? — Макаров взъерошил волосы, а затем нервно выдохнул, пересекая комнату. —
Ну, потому что мне захотелось, — пришёл к выводу Лёша, стараясь восстановить сбившееся дыхание, —
одному только Гречкину, что ли, можно вытворять всякую хрень? Тем более, он, вроде, и сам этого хотел… — покрываясь крупными мурашками, Макаров прокрутил в голове отдельные эпизоды, начиная с собственной инициативы, и заканчивая откровением Кирилла. —
Блять… — Лёша тяжело вздохнул, опустив глаза в пол, —
нет, я всё-таки дурачок, — он подобрал брошенную мажором сигарету, замечая на ней следы от его зубов, —
нужно было сказать что-то… что-то нормальное…»
«Например?» — присев на диван, и обхватив плечи руками, парень принялся выдумывать возможные слова поддержки; получалось, мягко говоря, не очень.
Самого Макарова утешали редко, а поэтому успокаивать бьющихся в истерике людей, он не умел. Всегда терялся, когда видел плачущую Лизу и не знал, как правильно извиниться перед тем, кого неумышленно обидел. Гром, в этом плане, тоже был не лучшим примером для подражания; Юлю, как и всех остальных, Лёша к себе не подпускал, а перед сестрой старался не показывать свою слабость.
«"Ты не виноват"? — парню вспомнился один из последних разговоров с Игорем. —
Ну, можно было бы… Да разве это поможет? — Макаров озадаченно вскинул брови и побарабанил пальцами по мягкой диванной обивке. —
"Всё будет хорошо"? Не, ну это совсем тупость какая-то… Какое «хорошо», когда он рассказал такое…про родного отца… — прокручивая в голове всё услышанное от мажора, Лёша отчетливо представил, как прокурор, который казался жутким ещё семь лет назад, регулярно вымещает злость на своём сыне. —
Бля, бедный Кирилл…» — парень закусил губу и, ощущая покалывание в груди, быстро-быстро заморгал.
«А если бы мы с Лизой… — горло сжала ледяная рука страха, —
снова попали в такую семью, — от пугающего предположения у Макарова мороз пошёл по коже, глаза вмиг стали влажными, а взгляд затравленно метнулся по комнате. —
Боже… не хочу даже думать об этом ужасе…» — монолог Гречкина достал из глубин души Лёши пусть и крошечные, но самые неприятные воспоминания. Почувствовав, как тошнота зарождается в желудке, парень потёр лицо руками, сделав пару глубоких вдохов.
«Интересно, а Кирилл помнит, что тут происходило? — мысли снова вернули его к блондину, но Макаров был только рад этому — всё лучше, чем пугать себя «ночными кошмарами». —
Ну, если я вспомнил, то он тем более должен… Бляха… Что он теперь обо мне думает?» — на душе стало крайне неспокойно.
«Вдруг ему вообще пофиг?» — парень осторожно встряхнул шёлковую рубашку, сразу же услышав приторный аромат духов Гречкина.
Шумно выпустив воздух из лёгких, Лёша уткнулся лицом в дорогую вещь и пробормотал:
— Вот бы мне тоже было срать…
«Нужно будет с ним поговорить, — выровнявшись, Макаров поднял с пола бутылку и забросил в неё сигарету, —
потом…как-нибудь…»
То ли из-за похмелья, то ли из-за постоянных мыслей о произошедшем,
парень весь день был рассеянным; в супермаркете чуть не забыл на кассе продукты, а дома не уследил за яичницей — та сгорела, и Лёше пришлось давиться хлопьями без молока (по невнимательности он схватил первую попавшуюся бутылку Весёлого Молочника, даже не взглянув на срок годности, и только потом обнаружил, что тот истёк ещё неделю назад).
«Бля, и как я умудрился привести кого-то в такой срач…» — Макаров рьяно пытался занять себя домашними делами, но уборка, которая обычно занимала час времени, растянулась на все три. Из рук всё валилось и в какой-то момент, парень поймал себя на мысли, что от него больше «вреда», чем пользы, бросая, в итоге, бесполезное занятие.
«Семь… Вчера в такое время мы уже были в клубе, — проведя пальцами по спутанным волосам, Лёша проследил, как секундная стрелка сделала очередной круг. —
Какова вероятность застать там Кирилла сегодня? Думаю, большая…»
Подгоняемый каким-то необъяснимым желанием, Макаров, практически не задумываясь, сорвался и отправился в «У.Е.», готовясь выложить за вход практически все оставшиеся деньги.
«М-да, никогда бы не подумал, что добровольно приду сюда в одиночку…— парень окинул здание, в котором располагался «блядюшник» Гречкина, взволнованным взглядом. —
А вдруг он меня пошлёт? Да, точно пошлёт…»
Ощущая на себе косые взгляды курящих на улице молодых людей, Лёша презрительно скривился и зашёл в клуб, где его уже поджидала неудача.
Макарова действительно «послали» — секьюрити указал ему на выход, а на аргумент: «Я уже был здесь вместе с Кириллом. Причём, вчера. Гречкин меня знает», только отрицательно качнул головой, отказываясь пропускать парня.
«Пацан, не ты первый, не ты последний кто так говорит», — Антон устремил на Лёшу безразличный взгляд. «Постояльцев» он знал в лицо, и Макаров явно им не являлся. К тому же, охранник чётко помнил и выполнял указания шефа, отсеивая неподходящих по внешнему виду посетителей.
«Вот и сходил, — сердито дыша сквозь зубы, парень быстро шёл к автобусной остановке. —
Попытка засчитана, Макаров. Ты сделал всё, что мог. — Его прожигала злость, которая и душила навязчивое желание поговорить с сыном прокурора. —
Ну и пусть идёт на хер тогда, раз я не подхожу для его пиздоплясок»
Но даже если бы Антон и пропустил Лёшу в клуб, мажора Макаров там бы не застал. Провалившись в тревожный, депрессивный сон, только когда за окном начало светать, Гречкин провёл в отключке практически весь день. Так бы и спал дальше, если бы не отец.
Прокурор не виделся с сыном с момента отбытия последнего в столицу; то отсутствовал сам Всеволод, то блондин зависал где-то, возвращаясь только для того, чтобы переодеться. Заметив под домом небрежно брошенную Ламборгини, мужчина не мог не воспользоваться шансом застать Кирилла.
— Не узнаю своего сына, — саркастический тон прокурора сочился ядом.
«Он как-то прошарил, что я сосался с пациком? — мажор напрягся всем телом, широко распахнув глаза. Даже в первые секунды после пробуждения, он думал только о тревожащей его проблеме. —
Мне ща пизда будет?» — Кирилл нервно облизал губы, покосившись на стоящего в дверях мужчину.
— Устал бухать и решил устроить себе «выходной»? — издевательски спросил Всеволод, проходя в комнату.
— Чё ты хо-шь’? — блондин выдавил из себя невнятный вопрос, даже не перевернувшись на спину, чтобы посмотреть на отца.
Будучи абсолютно потерянным во времени, парень медленно моргнул и потянулся за телефоном, отмечая, сколько он проспал, —
«ля, охуеть меня вырубило…»
— Хочу, чтобы ты за ум взялся, — процедил мужчина, окинув сына презрительным взглядом.
«Бля, так вот чё ты припиздохал, — скользкий страх сбежал капельками пота, а злость в одну секунду ударила в голову. —
Хули ты не можешь от меня отъебаться?», — Кирилл широко зевнул и закатил глаза.
— Вроде ж, блять, работаю, — мажор набрал в лёгкие побольше воздуха, закусывая губу.— Чё те’ ещё от меня надо?
— Ты так…
работаешь, что клуб терпит убытки, хотя со дня открытия ещё и месяц не прошёл. Почему ты не следишь за тем, что там происходит?
«Наверно, потому что мне глубоко насрать? Веришь? — блондин тихонько хохотнул в подушку.
— Ну, он же не мой, так нахуй мне дёргаться лишний раз? — усмехнувшись уголочком рта, глумливо пробормотал Гречкин, чувствуя, как напряжение сковывает мышцы.
— Спасибо, что додумался к юристу съездить, — продолжил Всеволод, не обратив внимания на замечание сына.
«Ну да, ты ж меня считаешь каким-то недоразвитым идиотом, который без твоей подсказочки нихуя не может сделать», — Кирилл только измученно поморщился, погасив желание снова съязвить. Рядом с отцом ему всегда было тяжело контролировать рвущийся наружу едкий сарказм, хотелось спорить, грубить и по возможности задеть посильнее.
— Думаешь, можешь бумаги забрать и всё? Ты хоть поинтересовался, в чём проблема была?
«Бля-я-я-я, — блондин устало вздохнул, уже не надеясь на то, что разговор о работе обойдет его стороной. —
Да будь моя воля, я б вообще нихера не делал…» — прикрыв глаза, мажор почувствовал, как по венам, вместе с кровью, несётся негодование.
Дрогнув от переизбытка негативных эмоций, Гречкин постарался абстрагироваться от стоящего рядом стрессора, как он чаще всего и делал, общаясь с отцом.
Парень издал тихое «угу», пропуская мимо ушей слова прокурора о проблемах, которые ему пришлось улаживать, ибо «сын-еблан не досмотрел».
«Чё за хуйня мне там снилась? Вроде, Макаров уговаривал меня чё-т’ сделать, а я…» — блондин постарался воскресить в памяти сюжеты снов, но те напрочь вылетели из головы, оставив после себя только колючее чувство в душе.
— Завтра едешь со мной на встречу с партнёрами, — Всеволод наконец-то перешёл к тому, о чём изначально собирался напомнить сыну.
«Чё?» — неожиданная новость прогнала мысли о Лёше, заставляя Кирилла резко перевернуться на спину и ошарашенно уставиться на отца.
— Нахуя? — недовольно протянул мажор, страдальчески скривившись. — Меня не ебёт ни один из твоих сраных бизнесов. У меня тренировка, а потом я к… — запротестовал блондин, но прокурор перебил его.
— Кирилл. — В голосе мужчины звенели стальные нотки. — Завтра едешь со мной. — Твердо повторил Гречкин-старший, давая понять, что вопрос обсуждению не подлежит. — В восемь утра чтоб был готов. И приведи себя в порядок, а то выглядишь, как долбоёб, — испепеляющий взгляд Всеволода скользнул по уличной одежде сына.
«Да ты заеба-а-а-ал», — мажор прерывисто задышал, теряя контроль.
Заметив, как парень изменился в лице, прокурор добавил:
— Об этой встрече я тебе говорил, когда мы были в нижнем новгороде. Меньше бухай, и тогда будешь помнить о важных событиях.
«Помнить?» — Кирилл издал возмущенный смешок, задыхаясь; на глаза упала пелена.
— Да кто б, блять, говорил! — Впившись в отца ненавистным взглядом, блондин презрительно зашипел, приподнявшись на локтях и дрожа от злости. — Про какую-то хуйню, хер пойми какой давности, ты
помнишь. А о том, что к моей матери нужно было съездить, ты, блять, забыл.
— Я не забывал, — лицо Всеволода приобрело серый оттенок, — не поехал, потому что был занят.
— Рот у твоей шлюхи был занят. — Едко процедил парень, откидываясь обратно на подушку.
— Кирилл, повзрослей, — Всеволод сверкнул холодными глазами, направляясь к выдоху. Прокурор покинул комнату сына раньше, чем тот успел что-то ответить.
«Как я это всё, блять, ненавижу, — сбивчиво дыша, словно от удара в солнечное сплетение, мажор окинул комнату мутным сердитым взглядом, запуская руку в карман. —
Мозги изъебал, как всегда… Я, сука, такими темпами, точно скоро кончусь. — Трясущимися пальцами, Гречкин с трудом нащупал успокоительное. —
Лишь бы взяло», — парень сполз с кровати и вяло пересёк комнату. Достав из спортивной сумки бутылку минералки, Кирилл принял таблетку, а затем упал обратно на кровать, продолжая биться в ознобе.
«И чё с трешей делать? — блондин набросил уголок одеяла на живот, проводя рукой по шёлковому постельному белью, —
ну, потом я явно буду не в кондиции, — закусив губу, Гречкин задумчиво покосился в сторону, издав хриплый смешок. —
И забивать же не хочется… М-да, завтра ебать какой тяжёлый день будет, стяну с Пахи двойную дозу… — Кирилл потёр лицо ладошками, шумно вздохнув. —
Надеюсь, мне, блять, воздастся за мои страдания…»
Мажор понял, что препарат начал действовать, когда напряжение чуть спало, — «
всегда бы так», — мышцы начали расслабляться, а в голове уже не крутилось мучительное —
«я так заебался». Вместо этого снова появилось монотонно-вязкое:
«Мака-а-аров»
Ощущая массу противоречивых чувств, блондин был вынужден вернуться к неспокойным размышлениям.
«Нищеброд, уёбок, — Гречкин хорошо помнил каждое слово, каждое действие сделанное Макаровым в прошлый вечер, —
Лёха, прелесть……ебучая»
Мажору было тяжело признать то, что ему понравился поцелуй с Макаровым, тем более — инициатива исходила от последнего; но ещё тяжелее — что он рассчитывал на продолжение.
«Не ебу, это он настолько бухим был, или реально собирался чё-то сделать, — пальцы Кирилла чуть сжали одеяло, а губы слегка растянулись в блаженной улыбке, —
но, бля, я хочу, чтобы это повторилось»
Даже не делая попыток отвлечься, Гречкин дал мыслям полную свободу, но теперь уже фантазия отказывалась помогать парню — дальше воображаемого поцелуя с Лёшей дело не зашло…
Неторопливо проводя языком по зубам, блондин закинул руки за голову, хохотнув, —
«м-да, походу права была Мариночка…»
Кирилл не был фанатом фемдома, но когда одна из последних девушек, на предложение заняться анальным сексом, поставила условие «только сначала я тебя», он, поддавшись большому соблазну, легко согласился на «авантюру».
— А ты, случайно, не бишечка? — полюбопытствовала Марина, когда Гречкин уточнил: «мы же повторим?».
— Ты чё ебанулась? — сын прокурора тогда посмотрел на девушку как на слабоумную, а та только загадочно сверкнула глазами.
«Ну и хуй с ней, с ориентацией, — выдохнул мажор, быстро мирясь с происходящим, —
би так би. Это ж не значит, что я переебу весь питер, — перевернувшись на живот, Кирилл прикрыл глаза, чувствуя, как возвращается сонливость. —
Главное, чтоб батя не прочухал…»
***
«Вот я идиот, — залипнув в зеркало, Макаров уже несколько минут держал руки под горячей водой, не замечая как те покраснели, —
обидел Лизу, разочаровал Игоря, а теперь ещё и Кирилл… — парня продолжало пожирать чувство вины. —
Что ж делать-то?»
«Как он с этим справляется? — вспомнив, в очередной раз, реакцию мажора, Лёша почувствовал, как внутри начало разгораться волнение за сына прокурора. —
Мы конечно в одной лодке, — парень хохотнул, хрустнув пальцами, —
но лезть к нему с такими разговорами — высшая степень ебанутости»
«С меня же ещё советчик такой охуенный… — зайдя в кухню, Лёша включил чайник и, цокнув языком, опёрся на столешницу. —
Со мной бы кто поговорил на эту тему…» — вернулось ощущение дикого одиночества и желание с кем-то обсудить проблему. Макаров понимал — день копаний в себе, и он окончательно загнётся под тяжестью собственных мыслей.
«Может, Лизе рассказать?» — нервно постукивая пальцами по рабочей поверхности, парень бросил короткий взгляд на телефон.
В ту же секунду раздалась оглушающая мелодия.
Вздрогнув, Лёша схватил смартфон и судорожно сглотнул, уставившись на входящий видеозвонок от сестры, —
«похоже на знак», — издав тихий смешок, Макаров присел за стол, отвечая:
— Привет, а я только что о тебе вспоминал, — парень нервно улыбнулся, трясущейся рукой приглаживая растрёпанные волосы.
«Рассказать?»
— Сестринское чутьё, — Лиза подмигнула, а затем состроила страдальческое выражение лица, — я тебя так давно не видела, Лёши-и-ик, прив-е-ет, — девушка поставила телефон, освобождая руки. — Ну, как ты там?
— Да так…нормально… — Макаров постарался дышать ровнее. — А ты?
— Я тоже, вот, обедаю, — Лиза притянула к себе открытый стаканчик с йогуртом.
— Приятного аппетита, — выдавил из себя парень, закусив губу.
«Что делать?» — ладошки в один момент стали влажными.
— Спасибо, — девушка довольно оскалилась, а затем пожаловалась, — мы с папой опять пытались макароны сварить, но они в кашу какую-то превратились… Юля сказала, что в общаге я от голода умру, и пообещала снова поучить меня готовить. Так они в магазин пошли за продуктами, а я решила тебе позвонить…
«Она одна… — сердце забилось быстрее; Макаров медленно вдохнул, сжимая запястье. —
Рассказать?.. Как она отреагирует? — паника сначала зашептала, а затем откровенно заверещала в ушах. —
Что говорить? "Я поцеловал Гречкина"? "Лиза, мне нравятся парни"? "Я гей"?... Признаться?»
— …они вчера вечером гулять ходили, и сегодня тоже пойдут… — оживлённо вещала Лиза, размешивая сахар в чае.
Взгляд Лёши хаотично метался по комнате; парень изредка кивал, пропуская мимо ушей слова сестры.
— …знаешь, мне кажется, папа сделает Юле предложение, когда они вернутся в питер. Они так друг на друга смотрят…
— Лиза… — резко выдохнув, прошептал Макаров, закрывая глаза.
— …особенно когда… — продолжила девушка, не расслышав обращения брата.
— Лиз, я гей. — Выпалил Лёша, зажмурившись.
— …… — Макарова так и застыла с открытым ртом, изумлённо моргая.
«С интернетом, что ли, проблемы?» — удивляясь внезапной тишине, парень приоткрыл глаза и пошатнулся — до того сильно кружилась голова.
— С ума сойти! — выкрикнула девушка, швырнув ложку на стол, тем самым, сбивая телефон. — Ой, прости-прости, Лёшенька, — девушка быстро подняла смартфон, протирая заляпанный йогуртом экран.
Прикусив язык, парень наблюдал за действиями сестры, ощущая, как застрявший в горле ком, медленно передвигается вниз к лёгким, мешая дышать.
Вернув телефон на место, Лиза двумя руками обхватила чашку с чаем и выдала то, что Макаров совершенно не ожидал услышать:
— Если это не Кирилл, то я отказываюсь верить в любовь, — хохотнула девушка, а затем сразу же заговорила серьёзнее, — это же он помог тебе определиться?
— Ну…в какой-то степени…— неуверенно протянул Лёша, опуская глаза.
«Или я ему…»
— А почему ты сразу о Гречкине спросила? — парень бросил в камеру неуверенный взгляд.
— Так, а о ком ещё? Не о Денисе же, — усмехнулась Лиза, — а ты больше ни с кем и не общаешься. Тем более, у меня бы-ы-ыли подозрения…
«Чёрт…» — Макаров болезненно поморщился и зашипел, втягивая в себя воздух.
— Хотя я и сомневалась, ты ж никогда не говорил, что тебе мальчики нравятся… ну, в этом плане, — девушка нетерпеливо поёрзала на стуле и, не сдержав улыбку, спросила, — так, и что там у вас? Ну. Рассказывай. — Упёршись подбородком в кулачки, Лиза с любопытством уставилась в телефон, а затем не выдержала и торжественно протянула, — я чувствовала, чу-у-увствовала, что он не просто так о тебе расспрашивал.
— Он обо мне спрашивал? — парень удивлённо моргнул, полностью покрываясь мурашками.
— Было дело, — отмахнулась Макарова. — Ты от ответа не уходи. Вы гуляли? Целовались? — девушка хихикнула и в шутку добавила, — или не только целовались?
Лёша промолчал, невольно поджимая губы.
— ДА ЛАДНО! — Лиза округлила глаза и зажала рот руками. — Офигеть… К-когда? Как?.. Жесть… Боже, мне нужны успокоительные…
— Ничего не было, — голос парня дрогнул, — мы только поцеловались, — выдохнул Макаров, ощущая ноющую боль в желудке.
— Ну-у-у-у, и зачем ты тогда замолчал? Интриган хренов, — девушка притворно закатила глаза; отметив, как сухо брат преподнёс эту информацию, она полюбопытствовала, — так, а чего ты такой…грустный? Что произошло? Кирилл к тебе полез, и ты испугался, что он «тебя прямо на том диване», — Лиза сымитировала речь брата, усмехнувшись, — и сбежал?
— Наоборот… — тихо признался Лёша, закрывая лицо рукой.
— Бля-я-я, — Макарова истерически хохотнула, задыхаясь, — погоди, мне нужно попить, а то не выдержу этих подробностей. На будущее: ты как-то заранее готовь к подобным новостям, — помотав головой, девушка быстро осушила чашку. — Тебе там не слышно, как у меня сердце бьётся?
«Да я от своего сейчас оглохну», — кровь шумела в ушах парня, а перед глазами плясали чёрные точки.
— Так погоди. Говоришь — наоборот… Это получается — Кир свалил? — уточнила Лиза, нахмурившись, — да ну. Не верю.
— Ну, для него это было неожиданностью, а потом я… Я его обидел… или разозлил? Я так и не понял… Случайно.
— Ну… ничего удивительного. Только ты так можешь. — Девушка разочарованно поморщилась. — Боже, Лёша, чем ты думал? Что ты ему уже сказал?
— В том то и дело, что ничего… — Макаров виновато вздохнул.
«Практически…»
— Блин, Лёша. Мир, наверное, перевернётся, когда ты решишь информацию выдавать не кусками, а полностью, — вспылила Лиза. — Думаешь, я что-то поняла? — девушка махнула рукой, прищурив глаза. — Ладно. Ну, если ты его как-то задел, то нужно извиниться.
«За что я должен просить прощения? За действия или за слова?» — парень беспомощно сдвинул брови к переносице.
— Я вообще не уверен, что трогать его сейчас — это хорошая идея. Да и что мне сказать? "Прости, что поцеловал"?
«Так об этом я не жалею, — Лёша тихонько фыркнул. —
А вот о том, что никак не поддержал его…»
— Хочешь, я с ним поговорю?
— Боже, Лиза! Нет! — Макаров испуганно вздрогнул и помотал головой. — Ни в коем случае.
— Тогда я без понятия, чем тебе помочь, — девушка только пожала плечами. — Если бы знала, что конкретно у вас произошло — подсказала.
«Так, ну Кирилл и сам мог рассказать ей про отца… если бы хотел… — глаза парня заблестели, а на душе в одну секунду стало невозможно тяжело. —
Блин. Нужно что-то с этим делать…»
— Лёш?...
— А? — голос сестры заставил Макарова вынырнуть из собственных мыслей.
— Тяжело было принять? — осторожно спросила девушка.
— Лиз, вот щас’ вообще не помогаешь, — недовольно прошептал парень, забывая, что десять минут назад сам хотел обсудить этот вопрос.
— Тебе всё ещё тяжело свыкнуться с мыслью? — голос сестры был полон сочувствия. — Давай подождем Юлю. Пусть она с тобой поговорит. Может, и с Кириллом поможет разобраться…
— Нет! — Лёша прерывисто задышал. — Только им не говори ничего, ни про меня, ни про Гречкина. Лиз, пожалуйста, молчи, — парень зажмурился, проклиная ломающийся голос.
— Да хорошо! Не буду, успокойся, — заверила Макарова, заговорщически улыбнувшись. — Я же не рассказала папе, что ты тогда соврал и ночевал не у Дениса. Кстати, а он тебе нравится?
— Нет, Лиз, не нравится! Отстань.
«
Я…»
«
Ты забыл рубашку…»
«
Мы можем…»
Макаров потратил несколько часов, на попытки написать сыну прокурора, но все они заканчивались одним и тем же — раздражаясь из-за мигающего текстового курсора, парень стирал сообщения. Слова, что вихрем носились у него в голове, казались неправильными, неподходящими, и никак не складывались в предложения. Телефонные же разговоры Лёша на дух не переносил, ибо предпочитал не только слышать, но и видеть перед собой собеседника.
«Ну, в клуб можно даже не пытаться попасть, только время потеряю. Значит…»
«Даже если в итоге он пошлёт или ударит меня…»
Топографическим кретинизмом Макаров не страдал никогда, имел хорошую зрительную память, и всегда с первого раза запоминал маршруты, не останавливая взгляд на табличках с названиями улиц. Долгие пешие прогулки тоже не вызывали у Лёши дискомфорта.
«Сначала поговорить о его отце…а затем, о поцелуе? Или наоборот? — быстрым шагом парень двигался мимо сквера, лихорадочно соображая. —
Блин, ну, уже как получится. Где гарантия, что он вообще будет со мной разговаривать?»
Чем дальше за спиной оставалась станция метро, тем сильнее Лёше на плечи давила тревога. Растущий страх подпитывался и тем, что Макаров шёл по практически безлюдному проспекту. Не смотря на медленно приближающийся час пик, машин становилось всё меньше и меньше.
«Я тогда не обратил внимания, вдруг там всё охраняется так, что меня даже на территорию не пустят? А если пропустят, то, что дальше? Попрошу Гречкина выйти? Что если его нет дома, и я зря туда прусь… — Чем дольше парень об этом думал, тем сильнее начинал сомневаться в правильности своего решения. —
Боже, какая тупость. — Лёша чуть замедлил шаг. —
Может, ещё на асфальте розочками-свечками выложить "Кирилл, прости меня"? — Рядом с волнением замелькала упрямая злость. —
Да и с какого фига я должен извиняться? Идиотизм», — коротко выдохнув, парень развернулся и быстро направился в обратную сторону.
— Да бля-а-а, — тихо выругался Макаров, резко остановившись.
«Ка-а-а-ак такое возможно?» — Лёша непроизвольно развёл руками и мотнул головой, увидев приближающуюся Ламборгини.
Бросив быстрый взгляд на время, Кирилл довольно хмыкнул, —
«м-м, я ещё успею немного поваляться и потом не спеша соберусь…заебись. — Зевнув, мажор скосил глаза влево и, проезжая мимо растерянного Макарова, недоверчиво нахмурился, —
показалось? — Уголочки губ поползли вверх, когда сын прокурора, притормозив, глянул в боковое зеркало. —
А мне в последнее время везёт на него»
«Надо чаще днём по городу мотаться…» — включив заднюю, блондин подкатил к парню, который даже не делал попыток сбежать.
— На трассе решил поработать? — издевательски спросил Кирилл, опуская стекло и останавливаясь параллельно застывшему на месте Лёше. — И сколько за час просишь?
«А тебе не хватает мальчиков по вызову?» — хотел съязвить Макаров, но вовремя придержал язык за зубами.
«Он же специально выводит… Но я с ним не сраться пришёл», — медленно выдохнув, парень выдавил из себя негромкое:
— Это не трасса.
— Ебать ты умный. И чё ж ты тут забыл, гений, блять, без "ни"?
«Ну, вот он — Кирилл, как я и хотел… — Лёша нервно сжал пальцы в кулак. —
Не день, а сплошные подъебки судьбы. Сначала Лиза, теперь Гречкин…»
— Я… к тебе шёл, — признался Макаров, смело подняв взгляд на заинтересованного мажора.
«И нахуя?» — упёршись подбородком в сложенные на дверце руки, блондин прищурил глаза, ощущая приятное тепло в душе.
— Ну, так садись, подвезу, — хохотнул Гречкин, забирая с пассажирского сиденья телефон и бананку.
«Не похоже, что он обижается…» — чувствуя, как от волнения кожа покрывается мурашками, Лёша как можно быстрее перешёл на другую сторону проспекта и забрался в машину.
Ламборгини тут же рванула с места.
«Делает вид, что ничего не произошло? Или не помнит?» — парень покосился на Кирилла; тот, рассеянно глядя перед собой, достал из поясной сумки неначатую пачку сигарет и постарался открыть её одной рукой.
Психанув уже через секунду, блондин зубами потянул за язычок плёнки, а затем, повернулся к Макарову и, глумясь, процедил:
— Можно? — Гречкин сердито блеснул глазами. — Разрешаешь покурить?
«А, нет… всё помнит…» — Лёша печально вздохнул, опуская голову.
— Я… — тихо начал парень, но слова застряли в горле.
«Я не знаю, что сказать… — во рту вмиг пересохло, а перед глазами запрыгали бледно-жёлтые пятна, —
у меня давление наверное т-а-а-ак ёбнуло…» — прижав ладошки к бёдрам, Макаров судорожно сглотнул и сделал осторожный вдох.
«Ну и вот чё ты, блять, опять нихуя не говоришь?» — дёрнув щекой, мажор щелкнул зажигалкой, сделал беспощадный вдох и выбросил сигарету в окно после третьей затяжки; вспомнился недавний «разговор» и сердце Кирилла неприятно заныло. —
«Козлина». — Минуту назад блондин еле сдерживал радостную улыбку, от того, что увидел Лёшу, а теперь был готов послать Макарова за одно только его молчание.
Напряжение между парнями росло с каждой секундой, а тяжёлая тишина только укрепляла его.
Дорога до дома прокурора, что со стилем вождения Гречкина, занимала максимум две минуты, казалась Лёше невозможно долгой. —
«Наверное, реально нужно было спросить совета у Юли… — Закрыв глаза, он пытался подобрать подходящие слова. —
Бля, — парень задышал тяжелее, дёрнувшись от резкой остановки. —
Я так и не придумал, с чего начать… И свалить уже не получится»
«Пришёл ко мне…сам… А я думал ты зассышь и хер я тебя снова увижу…» — Кирилл задумчиво покрутил кольцо на указательном пальце и, задерживая взгляд на плотно сжатых губах Макарова, напрягся, почувствовав секундное желание поцеловать Лёшу.
Шумно втянув носом воздух, мажор коротко бросил:
— Вылезай.
Волоча за собой волнение, которое, будто приняв физическую форму, тормозило парня, Макаров едва успевал за сыном прокурора. Последний, даже не оборачиваясь, торопливым шагом нёсся по коридору особняка, прерывисто дыша.
«А разуться? Ну…у богатых свои причуды… Причу-у-ды… — Лёша сердито нахмурился, ощущая волну ненависти к прокурору. —
М-да, никогда не думал, что буду сочувствовать какому-то мажору… Особенно Гречкину. Но, кто ж знал…» — Макаров виновато уставился на прямую спину Кирилла, чуть не влетев в стеклянные раздвижные двери.
— Ну, и чё ты хотел? — сын прокурора схватил бутылку воды, сердито хлопнув дверцей холодильника.
Настроение блондина скакало как сумасшедшее. Этому, отчасти, поспособствовал Всеволод. Как и хотел прокурор — сын сопровождал его на совещании, но был отпущен восвояси раньше окончания собрания.
— Ты меня только позоришь, — шипел Гречкин-старший, понижая голос до шёпота. — Как ты, блять, выглядишь? — неодобрительно качая головой, мужчина с ног до головы осматривал Кирилла, одетого в чёрные джинсы и светлую гавайскую рубашку с геометрическими узорами. — Ты не на блядки приехал…
Раздражение из-за взаимодействий с отцом не спадало до тех пор, пока блондин не выпустил пар на тренировке. Но даже комплекс изнурительных упражнений не помог полностью избавиться от накопившегося внутри негатива.
Масла в огонь подливал и внезапно объявившийся Лёша. Парень вызывал у Гречкина весьма противоречивые чувства.
«Не пойму, то ли засосать тебя хочется, то ли придушить…» — упёршись затылком в шкафчик, Кирилл, прищурив глаза, пристально посмотрел на остановившегося посреди кухни Макарова.
— Я…э-э-эм…хотел сказать… — сбивчиво заговорил Лёша, ощущая на себе взгляд мажора.
— Ну, блять, рожай быстрее, — нетерпеливо перебил Гречкин, с силой сжимая в руке стеклянную бутылку.
«Если ты, сука, снова скажешь какую-то хуйню…»
— Мне жаль, что у тебя всё так в семье… — закусив губу, парень нерешительно опустил взгляд.
— Знаешь, что с жалостью своей можешь сделать? — мажор демонстративно отвернулся, а про себя отметил:
«Ну, норм, хоть не затирает о том, что я — мудила, который заслуживает на всю эту поебень»
«Ну Кири-и-и-лл. Мне и так тяжело…» — глаза Макарова, заслезившись, суетливо забегали по еле заметному узору на плитке, а голова закружилась от нехватки кислорода — Лёша перестал дышать.
— Я…
«К чему я сейчас собираюсь это рассказать?» — промелькнуло в мыслях у парня.
— …понимаю тебя… — голос Макарова предательски задрожал вместе с коленками.
«Да ну?» — блондин только прыснул со смеху, закатывая глаза и разом выпивая чуть ли не всю минералку.
— Я знаю, каково это — ощущать себя лишним и ненужным, — парень медленно вдохнул и продолжил, выдавливая из себя почти каждое слово, — я уже толком не помню… Но дома… ну, с биологическими родителями… — Лёша чуть запнулся; фраза больно резануло горло, — было очень плохо…иначе нас бы не забрали… — ощущая покалывание где-то слева в груди, Макаров поднял на Кирилла блестящие глаза.
«Намекаешь, что мне типа нехуй ныть?» — залипнув в одну точку, мажор стоял с полностью отстранённым лицом.
— В интернате — не лучше… Разве что кормили регулярно и одевали теплее… Нам семь было, когда мы туда попали, а там уже тогда все по шайкам разбились, некоторые между собой враждовали, некоторые с нами…со мной, — поправился парень, нервно глотая. — Лизу не трогали… А я был изгоем.
Макаров замолчал на секунду, бегло посмотрев на Гречкина.
Внешне сын прокурора казался абсолютно безразличным, но внутренне был полностью напряжён и внимательно слушал Лёшу. Сердце блондина заколотилось быстрее, ещё после слова «дома», а дыхание сбивалось каждый раз, когда в голосе парня менялись нотки.
— Меня травили на протяжении четырёх лет, били, надо мной издевались… — Макаров мучительно скривился.
Будучи уверенным, что Кириллу это не интересно, парень не вдавался в подробности, хотя настойчивые воспоминания уже мелькали в памяти.
Лёша — маленький и слабый, без надлежащей физ. подготовки. Они — сильнее и старше. Нападали в тёмных коридорах, выкручивая руки, и не отпускали, пока Макаров не начинал верещать, «как резанный». Жалобы не помогали.
— Ты же мужчина, учись постоять за себя, — отчитывала маленького мальчика медсестра, замазывая зелёнкой ссадины и прикладывая к ушибам мешочек со льдом.
Если пытался дать сдачи — получал ещё больше. Продолжали бить, но уже более искусно (чаще всего туда, где красовались не сошедшие синяки), а Лёше было не столько больно, сколько обидно от того, что ему приходилось терпеть унижения.
Выливали на постель воду, чтобы мальчик не мог спать в кровати; портили одежду; высмеивали внешность: «на морду свою — посмотри как мухи обосрали», оскорбляли: «Одноклеточный», «Гнида, сожри говна и сдохни»; грозились навредить сестре…
— …а я не понимал почему. Честно, и сейчас не понимаю, — тихо проговорил Макаров, нервно моргая.
«"Что со мной не так?"» — мысль, что от рассказа Лёши, всплыла в голове, заставила Гречкина понимающе кивнуть — этим вопросом он не раз задавался на протяжении нескольких лет в детстве и изредка, будучи старше.
На лице мажора отразилась душевная боль; держать эмоциональную оборону рядом с Макаровым было тяжело — та начинала трещать по швам, стоило парню заговорить.
«Так вот чё ты такой зашуганный…» — переведя взгляд на Лёшу, сын прокурора чуть дёрнулся в его сторону, но сразу же остановился и снова прижался к кухонному гарнитуру, ощущая как ручка духового шкафа впивается в спину.
— За меня никто не заступался… — продолжил Макаров. Хоть парень и старался смотреть на Кирилла, но его взгляд был расфокусированным, и Лёша не замечал, как блондин реагирует на его слова. — Всем было похуй…
«Кроме Лизы, но что она могла сделать…»
— …и другим детям, и воспитателям, и учителям. Директор тоже на это всё глаза закрывал, лишь бы инфа наружу не вылезла, — презрительно процедил Макаров, закатывая глаза. — После прихода Татьяны Михайловны стало чуть лучше… — лёгкая благодарная улыбка мелькнула на губах парня, когда тот вспомнил женщину, которая стала на его защиту и даже привела к нему психолога (именно это и позволяло Лёше выдержано говорить о своем опыте, не впадая в истерику и сохраняя, какую-никакую, ясность ума). — Но… — Макаров чуть поморщился, теряя мысль. — В общем, я знаю как это, когда тебя кулаками затыкают… — Лёша порывисто облизал губы и замолчал, прислушиваясь к бешеному сердцебиению.
«Ну вот… — любые разговоры, что, так или иначе, касались прошлого и требовали хотя бы каплю доверия, обычно давались Макарову с трудом и оставляли после себя весьма противные чувства в душе. Но сейчас, как и после признания сестре, парень ощущал слабое облегчение. —
Я думал будет сложнее, — Лёша медленно выдохнул, расслабляя плечи, —
хорошо, хоть не заплакал…»
Поджав губы, Кирилл задумчиво осмотрел уже пустую бутылку, а затем шумно поставил её на столешницу, переводя взгляд на Макарова.
«Бля, малой...» — где-то внутри шевельнулось давно похороненное сострадание, которое было тут же придушено резким желанием отомстить.
— Ну и нахуя ты мне это рассказал? Хочешь, чтоб я тя’ пожалел? — издевательски спросил Кирилл, скрестив руки на груди.
— Ты… — сдвинув брови к переносице и чуть приоткрыв рот, Лёша впился в мажора ошарашенно-сердитым взглядом, задыхаясь от возмущения. Он ожидал совершенно другой реакции на свои слова. — Гречкин…
«Охуеть ты красивый, когда злишься…» — блондин медленно провёл языком по зубам и чуть улыбнулся, закусив губу.
— Гречкин, ну ты и уёбок, — выпалил Макаров, дрожа от бушующей ярости.
«А чего ещё от этой суки можно было ожидать?» — парень злился на мажора из-за его «ебанутости»; злился на себя из-за того, что посмел довериться, а главное — хотел подпустить Кирилла ближе.
— Как с тобой вообще можно разговаривать? — шумно дыша, Лёша в упор смотрел на сына прокурора. — А я ещё, дурачок, тут перед ним извиняюсь, — фыркнул парень.
— Херово ты извиняешься, — ехидно прошептал блондин, медленно отлипая от гарнитура и поправляя сползшую на спину цепочку.
— Ой, — издав тихий смешок и не отводя взгляда от глаз-льдинок, Макаров путано процедил, — иди тогда нахуй.
— На твой? — хрипловатый голос мажора, пусть и не утратил нотки издёвки, но стал чуть тише.
— Бля-я-я, — парень сердито закатил глаза и, сжав кулаки, развернулся на выход.
«Только подъебывать и умеешь», — в груди Лёши горело немыслимое раздражение.
«Да как же ты заебал бегать от меня», — устало выдохнув, Гречкин медленно моргнул и в два шага догнал парня.
Из всего спектра чувств, Кирилл решил сосредоточиться на, доминирующем в данный момент, влечении к Макарову. Схватив парня за локоть, сын прокурора резко потянул его на себя, разворачивая.
Лёша постарался освободиться, но хватка блондина только усилилась.
— Да твою ж мать, Гречкин, — Макаров поднял на мажора свирепый взгляд. Единственное, что парень успел заметить — горящие глаза Кирилла.
В следующую секунду мажор порывисто накрыл губы Лёши своими. Макаров снова дёрнулся, упираясь ладошкой в грудь Гречкина.
«Не, нихера. Сам же сначала ко мне полез», — не позволяя парню отстраниться, сын прокурора удержал его, расположив руку на затылке. Мажор непроизвольно сжал волосы Лёши, нагло проталкивая язык в его рот.
«Боже… Кирилл…ты такой…» — зародившийся в животе трепет разнёсся по всему телу — до того будоражащими были действия Гречкина. Макаров больше не делал попыток вырваться. Задышав ровнее, парень практически навалился на блондина, расслабляясь.
«Ща кто-то припрётся и всё — пиздец мне…» — внимательно прислушиваясь к каждому звуку, сын прокурора развернулся спиной к входу, увлекая за собой Лёшу и тем самым, хотя бы немного, загораживая его, на случай если
«какая-то блядь сюда сунется».
— Пожалеть тебя? — отстранившись, прошептал мажор, улыбаясь уголком рта. Оставив на губах парня небрежно-рваный поцелуй, спросил снова, — пожалеть?
«Так ты… — парень посмотрел на Кирилла туманным взглядом из-под полуприкрытых век, осознавая, —
специально это сказал…» — Макаров мысленно усмехнулся, теряя остатки раздражения.
— А тебя? — сверкнув глазами, провокационно спросил Лёша и, не дожидаясь обратной реакции, нетерпеливо поцеловал Гречкина.
Левая рука Макарова скользнула вниз, едва касаясь открытых участков кожи, и остановилась на животе блондина.
— Хочу… — хрипло сказал парень, расправляясь с парой застёгнутых пуговиц на рубашке мажора, — увидеть татуировку… — дрожащие пальцы пробежали по черепушке тирекса и слегка оттянули пояс джинсов. Медленно облизав губы и шумно сглотнув, Лёша красноречиво посмотрел на Кирилла — прежняя злость трансформировалась в сильное физическое желание.
«Еба-а-ать… Скок’ раз уже видел такой взгляд у тёлок, но ща… — Гречкин почувствовал, как по телу прокатилась горячая волна. —
Пиздец, я как спермотоксикозник какой-то»
— Пошли, покажу… — блондин постарался сдержать рвущуюся наружу довольную улыбку, но провалил задачу. — Ток’ руки сначала помой, — попросил Кирилл, кивая на мойку.
«Бля, хоть бы ничего не испортить…» — Макаров следовал за сыном прокурора, разделяя с ним такое знакомое и одновременно такое новое чувство азарта.
Мажор завёл парня к себе в комнату, скинул обувь и, прежде чем закрыть дверь за замок, спросил:
— Не передумал?
Лёша отрицательно качнул головой, оставляя свои кроссовки рядом с нью белансами Кирилла. Будто снова опьянев, парень поднял на Гречкина горящие глаза. Оба застыли на долю секунды, обмениваясь многозначительными взглядами. Хитро улыбнувшись уголочком губ, Макаров покосился на кровать.
«Не, ну тя’ прям не узнать, — одобрительно хмыкнув, блондин сел на постель, предварительно достав из заднего кармана телефон и отбросив его на одеяло. —
И чё ты дальше будешь делать?» — лукаво прищурившись, мажор посмотрел на Лёшу.
Чувствуя, как волнение снова пробирается под кожу, Макаров быстро приблизился к сыну прокурора.
— На чём мы закончили? — не давая тревоге ни малейшего шанса прогнать возбуждение, парень уверенно забрался на колени Кирилла.
— Хочешь быть свер… — с ехидными нотками в голосе хотел было спросить Гречкин, но не успел договорить.
«Замолчи», — Лёша заткнул его поцелуем. На этот раз невозможно медленным и дразнящим. Ладони Макарова неторопливо ползли по кубикам пресса, а затем переместились на плечи мажора. Парень плотнее прижался к блондину, тем самым заставляя его лечь.
«Значит, предпочитаешь нежнятину, — прервав поцелуй, отметил сын прокурора, откидываясь на спину. Ощутив на правой щеке аккуратное прикосновение, Гречкин приоткрыл глаза и, заметив нависшего над собой Лёшу, потянулся к парню, легонько целуя родинку под губой, —
хорошенький, пиздец».
«Даже поверить сложно, что я и он…» — чуть подрагивая от волнения, Макаров понемногу терял связь с реальностью, но действовал, при этом, достаточно уверенно — всё шло по кучу раз проигранному в голове сценарию.
Шея. Ключицы. Лёша оставлял крошечные поцелуи на покрытой мурашками коже мажора, чувствуя, как учащается дыхание Кирилла, когда он спускается ниже.
— Не наебнись, — еле слышно прошептал блондин, стоило парню немного отползти назад.
Рука Макарова коснулась забитого шрама и остановилась там, где под плотной тканью скрывалась часть татуировки.
Мажор резко вдохнул и застыл в ожидании.
— Издевяеш-ш-шься? — недовольно прошипел сын прокурора, когда пальцы Лёши, вместо того, чтобы расстегнуть пуговицу на джинсах, побежали вверх по животу. Чуть приподняв голову, Гречкин посмотрел в светлые глаза парня, в которых горели игривые огоньки.
Вместо ответа, Макаров, загадочно улыбнувшись, медленно провёл ладонью по ширинке Кирилла, заставляя того вздрогнуть.
Подавляя глухой стон, блондин тяжело сглотнул и прошептал:
— Второй ящик, — запрокинув голову, мажор глазами указал на мебель у кровати.
Пошатываясь от лёгкого головокружения, Лёша слез с Гречкина, подошёл к тумбочке и чуть подзавис. Чего там только не было: колода карт с эротической игрой, коробочки от Эппл Вотч и Картье, несколько видов смазок… Парень так бы и продолжил рассматривать наполнение выдвижного ящика, если бы не голос Кирилла.
«Хули ты там выбираешь?» — сын прокурора чуть приподнялся и, обернувшись, подсказал:
— Белый тюбик.
Взяв лубрикант, Макаров на секунду задержал взгляд на презервативах, а затем, прихватив только салфетки, вернулся к блондину.
«А чё, ко мне лечь не захотел?» — проследив за Лёшей, Гречкин сдвинулся на край кровати.
Бросив вещи на постель и выпустив воздух из лёгких, парень опустился на колени. Неторопливо расстёгивая пуговицу и молнию на чёрных штанах, Макаров невольно глянул на мажора, который, приподнявшись на локтях, внимательно следил за его действиями.
— Не бойся, не заразный, — склонив голову, Кирилл подмигнул Лёше.
«Тем более, ты сам решил без резинки. Интересный ты, конечно, парень, Макаров», — сын прокурора мысленно усмехнулся, чувствуя, как плечи начинают ныть от напряжения.
Чуть сжав бёдра блондина и опустив голову, Лёша аккуратно стянул с Гречкина джинсы вместе с бельём и, глядя на то, каким возбуждённым был Кирилл, дико возбудился сам. Голова в один момент стала пустой; пропал даже маячивший фоном страх.
Макаров пустил левую ладонь вверх по телу мажора (от тату внизу живота и до солнечного сплетения). Подавшись вперёд, парень медленно провёл кончиком языка по члену Гречкина, помогая себе правой рукой. Когда губы Лёши коснулись головки, из груди блондина вырвался судорожный вздох.
«Бля, не останавливайся», — Кирилл лёг на спину, запрокинув голову и закрыв глаза. В этот самый момент, парень отстранился, заставляя сына прокурора недовольно нахмуриться.
Шумно сглотнув, Макаров потянулся к лубриканту; выдавив гель на ладонь, Лёша почувствовал едва уловимый запах кокоса.
Делая рукой сначала неспешные движения, а затем, ускоряясь, парень подумал, —
«ну, теперь он точно может ударить, если я снова его «укушу». Запрятав зубы за губами, Макаров наклонился и, максимально аккуратно, подключил к процессу рот.
Шумно выдыхая и путаясь пальцами в волосах Лёши, блондин хотел было задать свой темп, но быстро забил на эту идею. —
«Ой, похуй уже, делай что хочешь. Только, блять, делай…» — мажор томно улыбнулся и расслабился, полностью отпуская контроль.
Неопытность парня заметно сказывалась на его дыхании. Когда Макаров поднял голову, чтобы отдышаться, Гречкин, подчиняясь внезапному желанию, привстал и подался вперёд.
— Иди сюда. — Касаясь шеи парня, блондин притянул его к себе. Поцелуй получился жадным и быстрым, но у обоих вызвал россыпь мурашек по телу и бешеное сердцебиение.
Мажор редко целовал девушек во время или после минета, разве что, когда те сами лезли к нему, —
«но Лёш-ш-а…»
«Ого…» — от неожиданности Макаров чуть сжал пальцы на члене Кирилла.
Гречкин издал полусмешок-полустон и, облизав губы, на которых то и дело мелькала довольная улыбка, упал обратно на постель. Сейчас, чтобы ощутить дикое удовольствие, ему не требовалось ни алкоголя, ни наркотиков.
Подключив язык, Лёша начал двигаться быстрее. Частые вздохи блондина только усиливали желание Макарова сделать ему приятно. Следя за тем, чтобы не возникло рвотного рефлекса, парень старался взять как можно глубже.
Пальцы мажора заскользили по шёлку, ногти впились в одеяло. Резко вдохнув, Гречкин прошептал:
— Лёш…я…а-а-а-ааа, — тихие слова превратились в протяжный стон. Кирилл вздрогнул, кончая в рот Макарову.
Тяжело вздыхая, сын прокурора блаженно закатил глаза, чувствуя, как удовольствие расползается по телу: от кончиков пальцев на ногах, до судорожно закусанных губ.
«М-да, ты явно на любителя», — Лёша чуть поморщился, ощущая на языке приторно-горький вкус.
Когда бешеное сердцебиение чуть поутихло, блондин сел, привёл себя в порядок и, одевшись, довольно уставился на Макарова. Тот, оставаясь всё в том же положении, судорожно вытер рот тыльной стороной ладони и, зажав в кулаке испачканную салфетку, поискал на футболке характерные пятна — те отсутствовали.
«Бля, это, наверное, подъебов теперь ещё больше будет… — перешагивая через сильнейшее смущение, парень, подняв голову, смело посмотрел в глаза Гречкину. —
Краснеть перед тобой я не собираюсь»
Оскалившись, мажор притянул Лёшу к себе и провёл кончиком языка по его губам, выдохнув короткое:
— Спасибо.
Сын прокурора собирался сказать что-то ещё, как вдруг рядом с ним, чередой сообщений, обозвался телефон. Кирилл покосился на горящий экран.
«pg.pg: где ты и твоя хвалёная водка?
pg.pg: кир, и про бабки не забудь
pg.pg: наликом»
— Бля-я-я, — блондин сорвался с кровати, чуть не зацепившись за Макарова.
— Что случилось? — парень быстро поднялся за ним и поморщился от боли в ногах.
«Боже, бедные мои колени. Хорошо, хоть джинсы надел…»
— Что такое? — Лёша с тревогой уставился на метнувшегося в другой конец Гречкина. — Отец? Мне валить?
— Да расслабься, — отмахнулся мажор. — Я к Пахе опаздываю. Он мальчишник забабахал. — Не оборачиваясь, пояснил Кирилл. — Прикинь, он своей тёлке предложение сделал… Во ебанутый, — блондин неодобрительно качнул головой.
«Второй раз за день слышу про чью-то женитьбу…» — нахмурился Макаров, вытирая руки.
Проходя мимо Лёши, сын прокурора подобрал использованные салфетки и, осмотрев парня с головы до ног, бросил, хитро прищурившись:
— Можешь подрочить, пока я в душик сгоняю. У тя’ минут десять.
Макаров только закатил глаза, а Гречкин, вдруг остановившись на пороге ванной комнаты, обернулся и спросил:
— Хо-шь’ со мной?
— Куда? В душ и на мальчишник? — Лёша усмехнулся, отрицательно качнув головой. — Не хочу.
«Спасибо, конечно, за предложение, но эмоциональными потрясениями я уже сыт по горло… В прямом и переносном смысле», — легонько улыбнувшись своим мыслям, парень устало присел на кровать.
— Зря. — Кирилл весело сверкнул глазами и, прежде чем скрыться за дверями уборной, бросил на Макарова короткий взгляд, —
«хорошенький же…»
— Тормознул ты меня, конечно, — из ванной мажор выплыл спустя пару десятков минут, пахнущий всем, чем только можно и с уложенными с помощью геля волосами.
— Ну, вообще-то… — начал Лёша, но только махнул рукой, лениво зевая. Проклиная неприятно скользящую постель Гречкина, парень чуть не уснул, дожидаясь его.
Медленно моргая, Макаров с интересом наблюдал за суетящимся блондином и, когда тот уже переоделся в костюм, который больше напомнил пижаму, тихо отметил:
— Красивый.
Сын прокурора только улыбнулся уголочком рта и, застегнув на запястье Ролексы, попросил:
— Зарядку подай. Я ту, что за собой возил, уже где-то просрал, — пожаловался мажор, обуваясь.
«Наликом…наликом… — затормозив у метро, Гречкин задумчиво скосил глаза, и побарабанил пальцами по рулю. —
Чё-то ж есть в кошельке, но хуй его знает… Нужно будет ещё снять, на всякий…»
— Кирилл… — слегка неуверенно позвал парень, не решаясь выйти.
— М? — блондин повернулся к Лёше и рассеянно глянул на него.
— Прости, что думал…и говорил о тебе плохо. — Выдохнув, Макаров покосился на мажора.
«Еба-а-а…какое заявление. Родил, наконец…» — удивлённо вскинув брови, сын прокурора усмехнулся и издевательски протянул:
— Ну, сосёшь ты лучше, чем извиняешься.
Парень в один миг вспыхнул, на его лице с космической скоростью замелькали самые разные эмоции.
Гречкин широко оскалился, дико веселясь с реакции Лёши, и потянулся к Макарову, но остановился, шумно втянув носом воздух. —
«Ещё увидят, суки, как я с пацаном сосусь…»
Подтолкнув парня, мажор суетливо прошептал:
— Давай-давай, вали. Не задерживай водителя. — И, секунду подумав, добавил, подмигнув, — я позвоню.
***
Лёша понимал, что в тот же вечер блондин не объявится, —
«дай Бог, чтоб он хотя бы до кровати добрался…», но позже начал ловить себя на мысли, что ждёт звонка от Кирилла, даже не смотря на свою ненависть к телефонным разговорам.
«Мог бы просто написать…» — думал Макаров, занимая себя бытовыми делами (отчасти разрешенный вопрос с Гречкиным вернул парня к жизни).
«Вот я дурачок… И на что я надеялся? — парень злился на себя, вспоминая сестру, которую сам же и укорял за бесконечную наивность. —
Да он девчонками пользуется, а я что, блять, особенный какой-то?»
Несколько дней томительного ожидания трансформировали слабую надежду в бурное негодование, и поэтому, когда телефон завибрировал от входящего звонка, Лёша только фыркнул:
— Ой, да иди ты в жопу. Тебе, Кирилл, только туда и дорога.
Но светящаяся на экране надпись — «
Гречюня», словно магнит притягивала взгляд.
«И что ж ты мне хочешь сказать?»
— Алло. — Сердито прошипел парень, ответив на звонок в последнюю секунду.
— Макаров? — прогремел голос палача.
— Д-да… — Лёшу обдало ледяной волной, а рука затряслась, едва не выпустив телефон.
«Что-то случилось…»
— держи свою "ебучую прелесть", — послышалось уже тише, — и кто так пацанов подписывает?
— Блят…блин малой, чё ты так долго трубку не берёшь? — возмутился Кирилл, а затем, с истерическими нотками, выдал, — меня повязали… Выручай…
