Тепло на двоих

— Блят…блин малой, чё ты так долго трубку не берёшь? — возмутился Гречкин, а затем, с истерическими нотками, выдал, — меня повязали… Выручай… Первыми мыслями Макарова были: «Наркота? Отец? Подставил его как-то… Кирилл же говорил, что у них отвратительные отношения…» — парень задрожал, а в ушах зазвенело так, что он с трудом мог разобрать сердитую речь мажора. — Вытащи меня отсюда, — прошипел в трубку блондин, с неприкрытым отвращением добавляя, — тут…тут воняет… Послышался хриплый смех полицейского, а за ним издевательское: — ой, вы гляньте, ароматы наши ему не нравятся… — Как я это сделаю? — выдавил из себя Лёша, запуская пальцы в волосы. «Пиздец, ты хочешь невозможного…» — лихорадочно соображая, Макаров быстро-быстро заморгал и, чуть выровняв дыхание, бросился в прихожую. — Ну, у тебя ж батя в ментуре работает. Придумай чё-т’. «И это мне говорит сын прокурора…» — взгляд парня метнулся по тёмному коридору. Щелкнув выключателем, Лёша подлетел к тумбочке у зеркала и принялся отчаянно искать среди кучи чеков из магазина оставленный Игорем «тревожный» листочек. — Бля, Лёх, помоги-и-и, — страдальчески протянул Кирилл, не выдерживая недолгого молчания Макарова. — Ты где? — торопливо уточнил парень, зажав в руках бумажку с номерами полицейских. — На Чехова. — Коротко ответил Гречкин; в следующую секунду его перебил требовательный голос полицейского: — Время. — Макаров, жду! — нервный вскрик блондина оборвался; внезапная тишина сдавила Лёше виски. «Господи, ну за что мне это?.. — парень медленно выдохнул и, прислонившись спиной к дверце шкафа, пробежал глазами по кривым цифрам. — Прокопенко… Дубин… Прокопенко…» — Да твою ж… — тихо выругался Макаров, проклиная трясущиеся пальцы, которые набирали неправильный номер. Закрыв глаза, Лёша прижал к груди смартфон, из которого слышались монотонные гудки. — «Бля…возьмите трубку… Я не хочу звонить…» — не дав мысли окончательно сформироваться и словно услышав его молитвы, на том конце тут же отозвались чуть встревоженным: — Алло? — Дима? — прерывисто дыша, уточнил парень, нервно облизав губы. — Здравствуйте. Это Лёша Макаров… Мне помощь ваша нужна… — Ну что, Гречкин, наговорился? — глаза полицейского лукаво сверкнули. — Пойдём назад в камеру? Кирилл промолчал, хмурым взглядом окинув «обоссанный» кабинет, в который его притащил прапорщик, чтобы мажор мог позвонить во второй раз. — Что думаешь, помогут тебе? — не унимался мужчина, криво усмехаясь. «Отъебись». — Блондин недовольно покосился на полицейского, который, сложив руки на груди, поджидал его у двери. Поморщившись, сын прокурора поднялся и горько вздохнул, подумав, — «бля, ну надеюсь, что всё-таки помогут…» — Оль, ты могла подождать и в машине, — негромко прошептал молодой человек в штатском, кивнув дежурному на посту. — Ну, что я там одна буду делать? — протянула блондинка, входя в отделение вслед за своим спутником. — Я надолго, — предупредил мужчина, а затем обратился к подоспевшему сержанту, — полковник у себя? Полицейский только утвердительно качнул головой. — Ну, надолго, так надолго, ничего страшного. Меня кофе угостят, — прощебетала девушка, обаятельно улыбнувшись вышедшей в холл высокой шатенке, — правда? — Будешь ещё эту гадость пить, — фыркнул молодой человек, закатив глаза. Призадумавшись на секунду, он тихо добавил, — подходи через пятнадцать минут. Блондинка провела взглядом своего спутника и, когда тот скрылся за углом, осмотрелась. Глаза девушки удивлённо расширились — она заметила полицейского, который вёл худощавого парня, придерживая того за плечо. — Кирилл, — растянув накрашенные красной помадой губы в противной улыбочке и процокав каблуками по плитке, блондинка заговорила нарочно громко, — выглядишь не очень… Какими судьбами здесь? Гречкин вздрогнул и тут же презрительно скривился. — «Ебануться…» — Где б мы ещё, блять, встретились, — уже не опасаясь гнева стоящего рядом прапорщика, ненавистно прошипел мажор, неотрывно глядя в ореховые глаза старой «знакомой». — Какой ты грубый. Не рад меня видеть? — девушка прищурилась и продолжила всё также язвительно, — неужели совсем не скучал? — По такой блядине, как ты, только и скучать. — Дёрнув щекой, сын прокурора вырвался из хватки полицейского и сам быстро пошёл по коридору. Прапорщик окинул блондинку оценивающим взглядом, а затем догнал Кирилла, заговорщическим шёпотом спросив: — Банкирша? — мужчина, словно бабка-сплетница у подъезда, заинтересованно подался вперёд. — А тебя ебёт, кого я ебал? — резко развернувшись, мажор сердито сверкнул глазами. — Ой, щас’ ты, Гречкин, у меня договори-и-ишься… — полицейский покачал головой и, легонько улыбнувшись, подтолкнул сына прокурора к камере. — Иди давай и не возникай. Не усугубляй своё положение. «Угораздило ж пересечься с этой сукой… Три года её не видел, и ещё, блять, столько же готов не видеть…» — сердито дыша, блондин неосторожно опустился на лавку, игнорируя косые взгляды сокамерников. Раздражение, что и до этого цвело на почве неприятно сложившихся обстоятельств, теперь царствовало вовсю. Обычно случайные встречи с бывшими девушками не вызывали у парня никаких негативных эмоций. Но существовала одна барышня, которую мажор на дух не переваривал. Хоть на первый взгляд Кирилл и казался жутко непостоянным парнем (ибо, будучи свободным, мог спать с новыми девчонками чуть ли не «каждый день»), но всё же умел хранить верность той, с кем вступал в отношения. «Налево» не ходил — тому поспособствовал дурной родительский пример. В голове мажора измена намертво срослась с убеждением, что за ней следуют ужасные последствия. Поэтому не предавал и не терпел неверность со стороны девушки. — Если тебя, блять, что-то не устраивало, ну так съебала бы сразу. Нахуй ебаться с кем-то, а мне пиздеть херню всякую? — яростно шипел сын прокурора, узнав, что за время его отсутствия в питере, Оля изменила ему с каким-то полицейским. — Ну, так вали теперь на хуй к своему лейтенантику… «А вдруг он кого-то сбил, когда пьяным ехал?» — Лёша несся по улице Некрасова, сердито убирая непослушную чёлку с влажного лба. Взглянув на пасмурное небо, парень ошибочно предположил, что снаружи прохладно, и поэтому, выбегая из квартиры, прихватил с собой толстовку на молнии. В итоге вещь оказалась ненужной — на улице было до того жарко и душно, что Макаров мигом вспотел, не успев пройти и двухсот метров. И теперь ему приходилось морщиться от неприятно липнущей к спине футболки и нервно сжимать в руках чёрное худи. «Да не… Если бы Кирилл кого-то убил, то тогда бы он уже в СИЗО сидел, а не в отделении…» — успокоил сам себя Лёша, сворачивая за угол. Заметив стоящего под отделом Дубина, парень почувствовал, как его накрыла ледяная волна. Путано объяснив Диме в чём заключается проблема и изъявив желание принимать участие в освобождении Гречкина, Макаров попросил молодого человека дождаться его, а оказавшись на месте — понял, что не знает, как нужно действовать. «Хоть бы ничего лишнего не спрашивал…» — Лёша медленно выдохнул, стараясь успокоить бешеное сердцебиение. — Здравствуйте… — тихо поздоровался парень, подойдя к полицейскому. Дубин только кивнул и обеспокоенно осмотрел переминающегося с ноги на ногу парня. — Мне зайти с вами? — уточнил Макаров, ощущая на себе взгляд молодого человека. Чуть склонив голову, Дима задумчиво прищурился и, поправив очки, скомандовал: — Стой тут, я сам пойду. Попробую что-то сделать. — Напарник Игоря, который по совместительству был одним из его близких друзей и переживал за детей не меньше Пчёлкиной, свято обещал Грому помочь Лёше при необходимости и просто не мог отказать парню, когда тот обратился к нему. — Если нужен будешь — позову, — тяжело вздохнув, Дима скрылся за металлической дверью. Оставшись один, Макаров окинул встревоженным взглядом пустую улицу, а затем, закусив губу, принялся судорожно убирать катышки с рукава кофты. Затянувшийся процесс чуть подуспокоил его и помог избавиться от навязчивых размышлений хотя бы на пару минут. Изучив табличку на стене, Лёша встал перед входом. — «Может, мне тоже зайти?» — тупо моргнув, Макаров уставился на закрытую дверь; та сразу же приоткрылась, заставляя парня быстро отскочить в сторону. — Лёш, осторожнее, — Дубин отступил назад, чтобы не прибить Макарова. — Странные люди у них тут работают… — тихо пробормотал молодой человек, выходя на улицу. — Вы договорились? — парень налетел на полицейского, едва не хватая того за руки. «Почему я так переживаю? — Лёшу удивляло собственное волнение за сына прокурора, но и игнорировать это чувство он тоже не мог. — Наверное, потому что он попросил помощи у меня…С его то связями… Это ж что должно было произойти, чтоб он обратился ко мне?» — мысль, что всю дорогу крутилась в голове у Макарова, снова ожила. — Не пришлось…выйдет твой Кирилл минут через пять, — как-то рассеянно бросил Дима, поправляя лямку рюкзака. «Он не мой… — парень чуть поморщился, а затем недоумённо нахмурился. — А почему «не пришлось»? Ладно, не важно, главное, что его выпустят…» — Спасибо вам, — поблагодарил Лёша, слегка неуверенно заглядывая в глаза Дубину. — А мне-то за что? Я ничего не сделал, — молодой человек легонько пожал плечами. — Ну, я, наверное, вас отвлёк. Вы на нас… — Макаров прикусил язык, коротко вдохнул и продолжил, — …время тратили. — Пустяки, — отмахнувшись, Дима легонько улыбнулся, желая приободрить парня. — А за что его задержали? — вдруг вздрогнув, осведомился Лёша. — Ты разве не знаешь? За мелкое хулиганство, — Дубин чуть помолчал, а затем, будто протокол зачитывая, протараторил, — находясь в нетрезвом виде, громко выражался в общественном месте, параллельно распивая спиртное. Всё бы, может, обошлось, но он обматерил полицейских, когда те к нему подошли. Ну и сопротивлялся при задержании… А, ещё справлял малую нужду на улице. «Кири-и-и-илл… — Макаров скривился, а затем задышал ровнее, — ну хоть ничего криминального…» — Лёш, можно спросить? — Дима тихонько обратился к парню, и когда тот перевёл на него взгляд, осторожно поинтересовался, — что тебя с ним связывает? «Вам лучше не знать», — Макаров быстро опустил голову, испуганно расширив глаза. Щеки покраснели настолько резко, что ему стало больно. — Ничего. Я уже говорил, мы… — начал Лёша, проглатывая комок в горле, — мы просто знакомые. Лиза с ним общается… — невнятно пояснил парень, а в следующую секунду побледнел, от одной только мысли, что Дубин может рассказать обо всей ситуации Грому. — Вы только Игорю не говорите про это… — Макаров махнул рукой в сторону входа в отдел, в упор глядя на мужчину; от прежнего смущения не осталось и следа. — Пожалуйста. — Ладно… — протянул Дима; окинув Лёшу пристальным взглядом, он попросил, — ты только будь осторожен… — Буду, — выдавил из себя парень. «Не спрашивай больше о Гречкине, не спрашивай…» — ногти впились в мягкую ткань кофты. Макаров покосился на железную дверь, а Дубин, проследив за его взглядом, уточнил: — Нужна ещё моя «помощь»? — молодой человек еле слышно хохотнул, улыбаясь уголочком рта. Лёша отрицательно мотнул головой. — Ну, тогда бывай, — Дима поднял ладонь в знак прощания, — не буду просить передать Игорю привет, — пробормотал молодой человек, оценивая степень загрязнения линз в очках, а затем бросил напоследок, — хорошего дня. — Спасибо и вам… «Та-а-а-к… ну, вроде бы всё прошло гладко… — парень чуть подзавис, глядя на удаляющуюся фигуру Дубина. — Вот только, как у Кирилла получилось выйти без моей… Диминой помощи? Хотя, блин, это ж Гречкин. Мне кажется, он из любой жопы вылезти может…» Макаров принялся похаживать взад-вперёд, периодически поглядывая на дверь. Лёша застыл в ожидании и даже перестал дышать, когда та медленно открылась, но вместо сына прокурора на улицу вышел невысокий мужчина, а за ним не спеша выплыла блондинка в льняном брючном костюме. — Зачем впряглась за него? — безразлично поинтересовался молодой человек, щелкая брелоком сигнализации. — Жаль мальчика просто, — ответила девушка, вальяжно шагая к белому БМВ, — хотя, судя по его внешнему виду и поведению — он такой же дурачок, как и раньше. Не изменился совсем. Возможно, ещё больше скатился… — цокнув языком, она приблизилась к своему спутнику и склонилась над его ухом, — хорошо, что ты у меня… Дальше Макаров уже не мог разобрать, да и презрительный тон блондинки напрочь отбил желание смотреть в сторону молодых людей. Лёша отвернулся, досадливо скривившись. В душе поселилась мерзкая тяжесть; что-то подсказывало — речь шла о Гречкине. «Это ты, что ли, ему помогла?» — парень хотел было снова взглянуть на девушку, но та быстро скрылась в машине, что тут же рванула с места. Макаров в очередной раз уставился на вход в отдел. — «Где Кирилл?» — Пять минут, о которых говорил Дубин, давно прошли, а Гречкин так и не появился, из-за чего Лёше становилось всё неспокойнее и неспокойнее. «М-да, и с чего я взял, что всё нормально? Может, как раз-таки наоборот…» — парень уже успел накрутить себя так, что в голову полезли в край абсурдные мысли. «Это знак, что всё херово?» — сцепив пальцы в замок, Макаров с тревогой поднял глаза к небу, когда вдалеке послышался раскат грома. Тяжёлое грозовое облако, будто специально нагнетая, нависло над Лёшей. — Конечно, блять, хер ты упустишь возможность в очередной раз показать, какая ты невъёбенная… — тихонько шептал себе под нос блондин, поправляя на груди ремешок поясной сумки и одёргивая рубашку. Гречкину было неприятно столкнуться с бывшей, а получить от неё помощь — в какой-то степени даже унизительно. «Ну, хоть из этой ссаной камеры вылез…» — сын прокурора постарался найти что-то положительное в сложившейся ситуации. Мажор вышел на улицу и потянулся, блаженно прикрыв глаза. — «А чё, Лёхи нет? Малой решил хуй забить?» — Кирилл зевнул и покосился вправо. Макаров, который до этого стоял у здания, угрюмо склонив голову, отлип от стенки и подлетел к Гречкину; резко выдохнув, он бегло обнял блондина, едва касаясь его. — Ты ещё засоси меня прям под ментурой… — пробормотал сын прокурора, опешив от внезапного действия Лёши. «Бля… Реально, нафиг я это сделал?» — увидев Кирилла, парень поддался какому-то внезапному импульсу, а теперь и сам был озадачен явной нелепостью своего поступка. «Ты чё, боялся, что со мной что-то стрёмное стряслось?» — прищурившись, сын прокурора глянул на Макарова, который, растерявшись, отступил на пару шагов назад. Уголочек губ блондина непроизвольно пополз вверх; в душу пробралось весьма приятное чувства, которое и потеснило маячившее раздражение, вызванное Олей. — Ну, дарова’. — Гречкин оскалился уже в открытую. — Привет… — выдохнул Лёша; подняв глаза, он внимательно осмотрел измученного мажора и тут же спросил, — как так получилось, что тебя отпустили? — Та-а-а, — Кирилл скривился, скребя ногтями подбородок, — за меня…знакомая заплатила… — в голосе сына прокурора слышалась явная ненависть. «Ой, бля, да похуй уже. И отдавать ничё’ не буду. Нихера не просил — нихера не должен» «Будто про отца рассказывает…» — парень шумно сглотнул и уточнил: — Блондинка? «А-а-а, так ты видел суку…» — мажор только утвердительно качнул головой, поморщившись, словно от зубной боли; об Оле ему не хотелось даже думать, не то, чтоб разговаривать. — Неприятная… — тихо резюмировал Макаров, а затем замолчал, сообразив, что возможно ляпнул что-то не то. «И не приебёшься», — усмехнувшись, сын прокурора провёл языком по зубам. — «Везёт, у тебя-то такой хуйни не было…» — будучи в столице, блондин узнал от Лизы, что её брат расставался с девушками тихо и без скандалов. Вздохнув и осмотревшись, Гречкин предложил: — Бля, давай съебём куда-то, а то ща пристанут, типа хули мы тут топчемся. Лёша согласно кивнул и сорвался с места, а затем чуть замедлил шаг, замечая, что Кирилл не поспевает за ним. «Курить хочется — ебануться просто…» — прерывисто дыша, мажор копался в бананке. Прикусив губу, Макаров раз за разом оборачивался к блондину; парня интересовало многое, но он не знал с чего лучше начать. — «Ему помогли, а он недоволен… Почему тогда…» — Почему твой отец тебя не вытащил? — поинтересовался Лёша, когда Гречкин с ним поравнялся. — Логичнее было бы сразу к нему обратиться… — Думаешь, я не пытался? — сын прокурора тихо фыркнул, а затем, сжимая в ладони белую пачку, процедил, — он сказал, что мне полезно будет посидеть в камере. «Как ты тогда смог мне позвонить?» — хотел спросить парень, но не успел. — Бля-я-я-я-я… — вдруг разочарованно протянул блондин, чуть притормаживая. — Что? — Макаров с тревогой глянул на мажора. — Что такое? — Да сига последняя осталась, — поджав губы, Кирилл продемонстрировал Лёше практически пустую коробочку. — А ты ж не куришь… Херовенько… — его усталый взгляд метнулся по пустой улице. — Ща эту выкурю, а потом чё? Сдыхать? — обращаясь больше к себе самому, Гречкин печально вздохнул. — И даже купить не за хер… — пожаловался блондин, глядя себе под ноги, — батя карты уже сто проц’ блокнул, можно даже не пытаться ими чё-то оплатить. И налика нет. Последний косарь я на выходе отвалил менту за то, что он дал во второй раз позвонить… «А-а-а, так вот в чём дело…» — Макаров неодобрительно покачал головой, но ничего не сказал. — Кстати, самый адекватный мужик в этом ебучем отделе, — сын прокурора слабо улыбнулся, оценивая поведение сотрудника полиции как положительное. — Он меня, походу, запомнил, — хохотнул мажор, поясняя, — я уже не первый раз там тусуюсь… Блять, такой кайф свалить оттуда… — довольно протянул Гречкин, потирая шею. — Тебе же всё равно придется потом в суд идти, — заметил Лёша, косясь Кирилла. — А пох, — отмахнулся блондин, — батёк порешает. — Погоди, — парень растерянно моргнул, — что-то я ничего не понимаю… — пробормотал Макаров, поправляя растрепавшиеся от внезапного порыва ветра волосы. — Ты сначала сказал, что он отказался тебе помогать, а теперь говоришь, что он «порешает» всё в суде… А как же «мозгоёбка по поводу и без»? Разве тебе не влетит? — Ну-у-у, без этого никуда, — хохотнул мажор, хрустнув пальцами. — Побесится и успокоится, это ж не уголовка… Дохуя раз уже такое было. Ток’ домой я ща не хочу возвращаться… В рот я ебал нравоучения его выслушивать. — Цокнув языком, блондин мотнул головой, рассуждая вслух, — а вот чё я б щас’ сделал, так это пожрал… да-а-а… — Ну, поехали ко мне, накормлю, — сглотнув, быстро предложил Лёша. «Пусть от меня хоть какая-то польза будет, — парень чуть прикусил губу и бегло глянул на мажора. — Можешь у меня и переночевать…» — Дава-а-ай, — одобрительно хмыкнув, согласился сын прокурора, растянув губы в довольной улыбке. — А мы… — Гречкин вдруг нахмурился и недовольно уточнил, — на метро? — А на чём ещё? На машине с личным водителем? — фыркнул Макаров, закатывая глаза. «Бля, не начинай… — Кирилл поморщился и страдальчески вздохнул, — это ж ещё скок’ пиздячить…» — Так я такую роскошь не потяну. У меня с собой рублей сто тридцать максимум, — не унимался Лёша. «Ничем тебе не угодишь… Общественный транспорт не нравится… Да я на нём всю жизнь езжу», — парень прикусил язык, чтобы не наговорить лишнего, и медленно выдохнул стараясь взять верх над непонятными эмоциями (волнение за судьбу блондина внезапно трансформировалось в негодование, а Макарову это явно не нравилось). — И как ты с такими деньжищами собирался меня «спасать»? — усмехнулся Гречкин. — А вот не знаю. Извините, миллионы в карманах не ношу, — выпалил Лёша. «Только перед Димой подставился…» — Я вообще не понимаю, почему ты мне позвонил. Типа у тебя мало мажорных друзей, которые за тебя б закинули. «Потому что о тебе-дурачке думал…» — закусив щеки, сын прокурора хмуро посмотрел на парня, который смахивал катящуюся по виску капельку пота. Просидев в камере около суток, Кирилл бóльшую часть времени потратил на размышления о Лёше, иногда бесился на полицейских и ещё реже — рассуждал о том, как выглядит со стороны. — «И чё, разве я похож на этих обсосов? — туманный взгляд мажора скользил по побитым мужчинам, с которыми он делил камеру. — Не-е-е… Но чё-то ж меня сюда загребли, значит… М-да, неприятненько….» — изредка мелькало в белой голове, но в основном все мысли были заняты Макаровым. — «Лёха… Чё он там? Бля, а я ж обещал ему набрать… Наверное, уже обижается. Сука, снова на мороз упадёт — хер я его выцеплю… Заёбистый ты пацан, Макаров, ой заёбистый… Причём, во всех смыслах…» — И поэтому, когда «знакомый» полицейский подозвал Кирилла со словами: «Что, не собираются выпускать тебя, Гречкин? Может, ещё кому-то позвонить хочешь?», сын прокурора тут же выпалил: «Да, Макарову», в надежде, что сможет извлечь хоть какую-то пользу с этого звонка. Про Пашу или других знакомых, которые располагали деньгами и возможностями, он даже не вспомнил. «Не хочу с тобой сраться…» — блондин встретился взглядом с глазами парня, цвет которых из голубых превратился в тёмно-серый, и примирительно пояснил: — Адвокат наш в отпуске ещё, а остальным… — мажор отмахнулся, — нет смысла звонить… «Эти крысы хер помогут…» — дернув щекой, Гречкин посмотрел на висящие над головой тяжелые облака, медленно моргая. — Кирилл, осторожнее! — вдруг вскрикнул Лёша, едва успевая оттащить сына прокурора с пешеходного перехода, на который блондин выперся, даже не посмотрев по сторонам. — Ебанутые водители, — прошипел мажор, провожая взглядом автомобиль, что пролетел мимо него, оглушительно сигналя. — Кто б говорил… — пробормотал Макаров, отпуская скользкую ткань рубашки Гречкина. — Как у тебя ещё права не отобрали? Ты же часто пьяным ездишь, правила нарушаешь… — Магия-хуягия, — усмехнулся блондин, пожимая плечами. — Кстати, где твоя машина? — осведомился парень, сдвинув брови к переносице. — Вроде бы у Пахи под хатой… вроде бы… — задумчиво пробормотал сын прокурора, сжимая в кармане ключи от Ламборгини. — Ты не помнишь? — удивился Лёша. «Как можно быть таким безответственным? Хотя…чему я удивляюсь?» — парень обернулся к Кириллу, который, отведя взгляд, копался в собственной памяти. — Ну, последний раз я из неё выходил, когда мы на квартиру к Гущину вернулись… Потом катались на такси…потом пешком шлялись, — прищурив глаза, тихо перечислял мажор. — Меня ж так и повязали, я… — Я знаю, — перебил его Макаров, чуть скривившись, — не уточняй. — А-а, так это ты мужика какого-то подослал. А то мне тот прапор пизданул, типа я — "звезда ментуры", нахуй, и обо мне все сёдня’ спрашивают, — хохотнул Гречкин, опуская взгляд. «Бля-я-я, сига — посмотрев под ноги, блондин заметил валяющуюся на брусчатке сигарету. — Кто ж куревом разбрасывается? О-о-ой, пидорасы… — сын прокурора втянул воздух сквозь зубы; его глаза то и дело метались от прохожего к прохожему, но того, у кого бы можно было «стрельнуть» не находилось. — Ебать, хули вы все такие правильные вокруг?» «Дима сказал, что он был в нетрезвом виде, когда его арестовали… — Лёша прокрутил в голове слова Дубина. — Ну, опьянение же может быть не только алкогольным…» — Ты что-то принимал тогда? Ну, до того, как тебя задержали, — неосторожно поинтересовался Макаров, сжав в ладони бегунок молнии, а затем осёкся, вспоминая слова Кирилла о том, что его «это ебать не должно». «Зря спросил, ну ладно… Пошлёт так пошлёт…» — неспокойно облизав губы, парень глянул на мажора, ожидая его реакции. А тот, даже не поморщившись, довольно протянул: — Не-е-е, чистенький был, — улыбнувшись совсем по-кошачьи, Гречкин тепло посмотрел на Лёшу, от чего у последнего по коже побежали мурашки. «Ого… Это что за взгляд? С чего бы?» — Макаров ошарашенно моргнул и затаил дыхание. В следующую секунду глаза блондина заблестели уже по-другому — в них появились хитрые огоньки. — Так что, за наркоту не приебались, — прошептал Кирилл, сморщив нос. Резко развернувшись, мажор поднял руки и ткнул средние пальцы туда, где предположительно находился полицейский участок. «Хорошо, что сзади никого нет…» — обернувшись, выдохнул Лёша, косясь на сына прокурора, лицо которого теперь приобрело загадочное выражения. Чуть прикусив губу и уставившись перед собой, мажор пустился в воспоминания, прищурив глаза. — Гре-е-еч, ебать, брат, ты под чем? — удивленно протянул Гущин, увидев во вторник счастливого Кирилла. — Аж светишься… — отметил Паша, подходя к сыну прокурора максимально близко; оттянув нижнее веко блондина, он спросил, — «сибирь»? Соль? — Да отъебись ты, — Гречкин сердито отбросил руку товарища. — Ничё’ я не принимал. — И чё, не будешь? — подозрительно прищурившись, спросил Гущин. Мажор помотал головой, чуть улыбнувшись уголком рта: — Не, мне и так пиздато. Встреча с Макаровым, которая впервые закончилась чем-то положительным (а уж тем более для самого Кирилла), не могла не повлиять на общее его состояние — он был менее раздражителен, чем обычно, а настроение не нужно было «поправлять» препаратами. «Бля, ток’ чё-т в последнее время мои попойки пиздецом каким-то заканчиваются… даже если нихуя и не глотал… — сын прокурора нахмурился, оценивая результат последней пьянки. — Хотя, я б ща не отказался чем-то закинуться… Или, блять, просто по-ку-ри-ть.» — Сцепив зубы, Кирилл медленно выдохнул, закатывая глаза; он уже готов был пустить в ход последнюю сигарету, как вдруг взгляд зацепился за пару девушек, стоящих с другой стороны т-образного перекрёстка. — Сука, суждено мне, походу, сёдня’ встретить всех знакомых…» — По-жди тут, — рассеянно бросил мажор и, пользуясь случаем, быстро перешёл через дорогу. Лёша, который до этого не решался нарушить молчание, потерявшись собственных мыслях, вздрогнул от неожиданности; парень застыл на месте неотрывно глядя на спину блондина. «Что он хочет сделать?» — Макаров перевёл взгляд на девчонок, которые на вид казались едва ли старше его самого. Сложив руки на груди, Лёша внимательно наблюдал за действиями Гречкина. Кирилл торопливым шагом подошёл к знакомым, а те мигом расплылись в довольных улыбках, заметив его ещё на переходе, и потянули к мажору руки. Сын прокурора неосторожно обнял девушек, а затем, поочерёдно заглядывая в глаза каждой, склонил голову на бок и сложил руки в умоляющем жесте. Даже находясь на расстоянии, Макаров смог услышать, как Гречкин отчаянно произнёс — «Пиздец». Одна из девчонок отрицательно помотала головой, а вторая, покопавшись в сумке, вручила блондину сигареты. Подавшись вперёд, Кирилл что-то коротко бросил, вызывая у знакомых приступ смеха, и вернулся к Лёше, заинтересованно рассматривая начатую пачку «Мальборо». «Ну, хоть не какая-то хуйня с запахом… М-м-м, семнадцать штучек, нормас», — мажор одобрительно хмыкнул и положил полученное «курево» в карман. «Ты хоть бы по сторонам посмотрел…» — Макаров исподлобья глянул на блондина, тихо радуясь, что на проезжей части не было автомобилей. Не обращая внимания на недовольный вид парня, Гречкин зажал в зубах последнюю сигарету «Парламента» и, щелкнув зажигалкой, смял в ладони уже пустую пачку. «Блин, ну это…красиво…» — Лёша заворожённо наблюдал за тем, как Кирилл, сделав глубокую затяжку, медленно выпустил дым, запрокинув голову. — Охуенно… — прошептал сын прокурора, облизав губы. Почувствовав взгляд Макарова, мажор покосился на парня и подмигнул ему, а затем осмотрелся и несколько раз подкинул картонный комочек. — Не мусори, — правильно оценив его намерения, Лёша потянулся за мятой упаковкой, кончиками пальцев касаясь ладони Кирилла. Гречкин резко вдохнул, ощущая волну мурашек, — «бляха…», — захотелось крепко сжать руку парня вместе с многострадальной пачкой, но сын прокурора только тяжело сглотнул и достал телефон, — «надо всё-таки у Пахи уточнить, где там моя тачка». Блондин смахнул кучу всевозможных уведомлений и, глядя на девятнадцатипроцентный уровень заряда аккумулятора, удивился, — «и как он не сдох?» «grechka_piterskaya: где ламба?» — мажор задал товарищу уже привычный вопрос. Ответ пришёл спустя полминуты: «pg.pg: кирюх, живой? pg.pg: а то мы вышли, а тебя менты уже тащили куда-то pg.pg: ебать мы с пацанами пересрали тогда. не стали рисковать, сам понимаешь. pg.pg: машинка твоя как всегда — возле хаты моей, подлетай» «Да иди ты в жопу», — Кирилл поморщился, покусывая фильтр сигареты. — Суки ёбанные, — выругался Гречкин, пряча телефон в поясную сумку. Хоть его слова и перекрыл новый раскат грома, Лёша всё же услышал блондина. — Кто? — поинтересовался Макаров, выкинув мусор. — Да все. — Сыну прокурора вдруг захотелось пожаловаться, что было крайне несвойственно для него. — Менты — козлы, как с отбросом каким-то обращались, хорошо хоть не шмонали особо… И эти черти… — печально вздохнув, мажор замолчал. «Внатуре ж крысы…» — Кирилл никогда не любил, как он сам их обозвал — «лицемерных тварей», но родительская установка «мы выше обычных людей» и соответствующий социальный статус вынуждали Гречкина крутиться в компаниях подходящей молодёжи. «Хорошо, хоть ты меня не кинул, — блондин посмотрел на Лёшу со всей благодарностью, на которую только был способен, а затем задумчиво склонил голову, — чё уже с твоим настроением случилось?» — сын прокурора внимательно изучил хмурое лицо парня. «Если бы ты вёл себя адекватнее, то не было бы никаких "ментов-козлов"…» — уставившись перед собой, Макаров перевесил худи на предплечье левой руки. — «Боже, уже замучился это таскать…» — Чё ты опять такой грустный? — отбросив сигарету и криво улыбнувшись, начал Кирилл. Парень вздрогнул и заговорил раньше, чем Гречкин успел продолжить: — Да хуй пососал невкусный, представляешь? — Лёша усмехнулся, а его глаза мстительно заблестели. — «Второй раз ты мне эту хрень не скажешь» Блондин изобразил на лице изумление и, еле сдерживая смешок, тихо спросил, прищурив глаза: — Ты сосал кому-то кроме меня? — Нет, — выдавил из себя парень, прерывисто дыша от беззвучного хохота. — Тогда пиздишь насчёт «невкусный», — мажор провёл языком по зубам, снова подмигивая парню. — Ну, может и пизжу, — согласился Макаров, пряча лицо в складках кофты. Смех парня утонул в плотной ткани. — «Блин, и мы это обсуждаем…» «Ржёшь ты, как всегда, охуе-е-нно…» — Кирилл закусил губу, ощущая дикое желание потрепать Лёшу по волосам, прижать его к себе… Широко улыбнувшись, Гречкин осмотрелся уже без прежнего недовольства во взгляде; сыну прокурора полегчало после выкуренной сигареты, а присутствие Макарова вызывало у него необъяснимое чувство спокойствия. Замечая, что они вышли на Кирочную улицу, блондин, всё-таки забросив руку парню на плечо, напомнил: — Вот тут ты от меня и упиздохал, — Гречкин легонько встряхнул Лёшу, а тот, вывернувшись, только недовольно зашипел. — Не наваливайся, и так жарко, — Макаров убрал от себя худи, ненавистно глядя на него. — Эт’ просто я такой горячий, — склонившись над ухом парня, шепнул мажор, а затем, хохотнув, забрал у него вещь. — Давай сюда. — Эм-м-м… — Лёша округлил глаза, видя, как мажор натягивает на себя кофту. — Тебе холодно? — удивился Макаров, морщась от сухости во рту. — «Нужно было вместо этой шмотки взять с собой бутылочку воды…» — Немного, — блондин пожал плечами, явно не ощущая тяжести и липкости воздуха. — Смотрится как-то не очень… — отметил парень, скользя взглядом по бело-голубым рубашке и штанам Кирилла, а затем, задерживая взгляд на своём чёрном худи. — Похуй, — отмахнулся сын прокурора и, вспомнив события двухнедельной давности, уточнил, — так чё ты решил? Юрист? — Юрист, — подтвердил Лёша, грустно вздыхая (документы он подал сразу же после разговора с Игорем, но вину перед Громом продолжал чувствовать до сих пор). — А вот зря ты тогда не согласился на моё предложение. — Не напоминай, — попросил Макаров, опуская взгляд. «Ну, блин, сам же провалился» — А чё мы сюда шли? — поинтересовался Гречкин, глянув на вход в метрополитен. — До Маяковской вроде ближе было, — мажор быстро заморгал, в голове прикидывая расстояние от отделения до каждой из станций. — Затупил, — признался парень, пропуская Кирилла перед собой. «Я ж и сюда так же добирался. Вообще потерял способность соображать из-за твоего звонка… Хотя блин, а разница какая? Всё равно на переход время нужно тратить…» — Прикинь, на метро уже года два не катался, а все веточки помню, — похвастался сын прокурора, шагая на ступень эскалатора. — По крайней мере, в питере. — Ты и подземка? Эти два понятия пересекаются? — недоверчиво протянул Лёша. — Бля, иногда такие пробки, что проще в вагончике потрястись, — мажор закатил глаза и вздрогнул, подумав: «ну, или когда права забирают…». — Хотя, сука, люди… Короче, ненавижу метро. — А мне запах нравится… — как-то неуверенно признался Макаров. — Ну, не бомжей, а машинного масла…или что это такое… Гречкин только улыбнулся уголочком рта, глянув на парня через плечо. — Так странно, смотреть на тебя сверху вниз, — отметил Лёша, поправляя капюшон на кофте. — А я думал, ты уже привык к этому, — издевательски прошептал блондин, получив за свои слова по плечу. — Обломаю тебя, мы на одном уровне, — оскалился Кирилл, выровняв спину. «Ебать жизнь… Раньше я тёлок катал на тачках, теперь меня пацан катает на метро…» — войдя в вагон, сын прокурора натянул на голову капюшон и, упёршись затылком в надпись «Не прислоняться», прикрыл глаза. Игнорируя пару свободных мест, Макаров стал недалеко от мажора, прикипая к нему взглядом, — «красивый… даже когда так выглядит… даже со щетиной… — а затем тяжело вздохнул, — и ведёт себя так, будто ничего не случилось… Бля, я как дурачок на что-то рассчитываю… Да он бы обо мне и не вспомнил даже, если бы его не загребли в полицию» «Ля, Лёха уже второй раз сам меня к себе зовёт. Прогресс, нахуй, и ещё какой. Обидно, конечно, что бухать не будем…» — уголок губ дрогнул, Гречкин приоткрыл глаза, чтобы глянуть на парня, и тут же поморщился, замечая, как толпа людей вваливается в вагон, оттесняя его от Макарова. — «Бляди…» — Кирилл цокнул языком, пробираясь к Лёше. Постучав кончиком пальца по тыльной стороне ладони Макарова, блондин шмыгнул носом и, когда парень обернулся к нему, спокойно прошептал: — Не теряйся. Лёша кивнул, — «ты тоже», — и в следующую секунду вздрогнул — Кирилл аккуратно взял его за руку. — «А если люди увидят?» — Макаров только нервно сглотнул, спиной прижимаясь к плечу мажора. — «Приятно…» «Наконец-то, блять…» — выдохнул сын прокурора, большим пальцем поглаживая костяшки и суховатую кожу Лёши. Но прикосновения продлилось не долго. Когда толпа поредела, блондину пришлось отпустить парня и чуть отступить от него, дабы не вызвать подозрения. — Пиздануться! — выругался Гречкин, тяжело дыша. Разувшись, он помотал головой; капли, срываясь с мокрых волос, тут же полетели в разные стороны. Кивнув на дверь ванной комнаты, Макаров хрипло скомандовал: — Иди первым в душ. Ты больше намок, ещё заболеешь… — Лёша устало навалился на шкаф, стянув с головы и плеч влажную кофту, которую сын прокурора набросил на него, когда, на полпути, мелкий дождь превратился в ливень, а в небе сверкнула молния. Бананку, ключ от машины и пачку сигарет, мажор также вручил парню, пробормотав: «чтоб не намокло… вместе с тобой». — На полке возьмешь чистое полотенце, — подсказал Макаров, с грустью осматривая заляпанные грязью кроссовки. «Только ж вчера вечером, блин, вымыл…» — Угу, — бросил блондин, расстёгивая практически насквозь мокрую рубашку. — А, и ещё… — Лёша поднял глаза, когда Гречкин уже скрылся в уборной. Подойдя ближе, Макаров заговорил громче, — Кирилл… — Чё? — резко открыв дверь, сын прокурора выглянул в коридор. — Там… — начал парень, но так и не договорил — задохнулся, увидев мажора в одних штанах и портупее. — А…м-м-м… — Лёша медленно моргнул, чувствуя жар внизу живота. «Бля… как же ему идёт…» — сглотнув, он с огромным трудом спросил: — Откуда? Я же видел, как ты одевался… «Только не говори, что ты её у кого-то в полиции отжал…» — С нами девочка тусила, с неё и снял… Она, правда, сначала отдавать не хотела, типа часть её костюма, так пришлось баблишко отвалить малой. А вообще, надо по фоткам глянуть когда у меня эта шту-у-ч-ка появилась… — опёршись плечом о косяк, пояснил блондин, запуская пальцы под ремешок и с интересом наблюдая за тем, как внимательно Макаров следит за каждым его движением. «Нравится тебе, да?» — улыбнувшись уголком рта, Гречкин отметил изменения во взгляде парня. — Неудобно в этой херне, пиздец, но не в руках же таскать. И выбрасывать жалко… — лениво продолжил Кирилл, подмигивая, — мало ли, пригодится. «Что я хотел сказать?..» — Лёша облизал и поджал губы, еле дыша; в голове начали вырисовываться характерные картинки, заставляя сердце Макарова биться быстрее. — В шкафчике возле зеркала есть зубная щетка и бритва. Новые. — Выпалил парень, резко развернувшись и кинувшись вон из коридора. «Чё, со мной в душик снова не захотел?» — усмехнулся сын прокурора, расстёгивая пряжку. «Да что ж это такое… — сжав кулаки, Лёша влетел в кухню и тяжело задышал. — Всего лишь Кирилл, но… — возбуждение, что потихоньку начало нарастать, напомнило Макарову о его последней встрече с мажором, а точнее то, чем она закончилась. Хоть парень уже определился и смирился с тем, что его интересует Гречкин, тогда, уехав от блондина, он ещё долго находился под впечатлением от собственных действий. Сейчас он только в очередной раз признал, — …нравится, до мурашек, блин, по коже нравится…» Лёша издал страдальческий стон и, прикрыв глаза, сердито швырнул на стол пачку чая. — «Главное ему ничего такого не ляпнуть, а то услышу очередной подъеб типа: "не насосался?"» — закусив щеки, Макаров медленно выдохнул, со второго раза включая электрический чайник. На «банные процедуры» блондин потратил меньше десяти минут — пусть небольшая, но всё же плесень на герметике и швах плитки вызывали у него желание побыстрее вылезти из ванной. В конечном итоге ощущение чистоты побороло приступы брезгливости; горячей водой мажор смысл с себя всю усталость, поэтому в гостиную он вошёл абсолютно довольным и бодрым. — Ты быстро… — отметил Лёша, отводя взгляд от полуголого Кирилла. «А я уже начал переживать, что за воду нам придётся отдать кругленькую сумму…» «Я, блять, первый раз в таких галимых условиях мылся» — Гречкин только чуть дёрнул головой, и спросил: — Какой пароль от вай-фая? — сын прокурора пошарил глазами по комнате, задумчиво размахивая кабелем от зарядного устройства. «Надо было это ещё в прошлый раз уточнить, но кто ж, блять, знал, что я сюда снова припрусь», — усмехнувшись, блондин пересёк комнату и подошёл к розетке у комода. — Сеть «УТК», три большие буквы, пароль без пробелов — «двадцать один-ноль два-ноль один», — продиктовал парень. — Ваша днюха? — уточнил Кирилл, не оборачиваясь. «Откуда ты…а, Лиза» — догадался Макаров и тихонько подтвердил: — Угу. — Чё ты тут? Скучал? — оскалившись, мажор в два шага подошёл к дивану и упал рядом с Лёшей. — Ты сел на вещи, — выдавил из себя парень, не поворачивая головы. «Как на тебя, блин, можно спокойно смотреть, когда ты сидишь рядом в одних трусах?». — Чё это? — блондин сдвинулся в сторону и с долькой любопытства взглянул на сложенную одежду. — Твоя рубашка, которую ты забыл и мои шорты. Чтоб ты голым не ходил, — сбивчиво ответил Макаров, поднимаясь. «Да могу и голым, — усмехнулся Гречкин, вскинув брови, — ля, даже в цвет» — А, я ещё тебе бутерброды сделал, — Лёша кивнул на посуду, стоящую на кофейном столике, — и чай. Без сахара. Не знаю, сколько ты кладёшь ложек… Кирилл резко перевёл взгляд на парня, ощущая, как по коже пробежали мурашки. — «Ты…» — мажор застыл с приоткрытым ртом тупо глядя на Макарова, который держал в руках комплект чистых вещей для себя. — Пока только это, я обычно готовлю только на себя и не рассчитывал, что придётся кормить кого-то ещё. — Пригладив недавно влажные волосы, что теперь лёгкими завитками спадали на лоб, Лёша постоял на месте пару секунд в ожидании «спасибо». Так и не дождавшись благодарности и отметив лишь странный блеск в глазах Гречкина, парень направился в ванную, тихонько хмыкнув. Блондин закусил губу и покосился в сторону арки, а затем, резко выдохнув, осмотрелся. Квартира Грома, дешёвая одежда Макарова — явно не то, к чему привык сын прокурора. Но Кирилл вдруг почувствовал, что ему комфортно… Вместо неудобной камеры, он находился в тёплой комнате, отчасти благодаря Макарову. Слабо улыбнувшись, мажор привстал и потянулся за чашкой. Отхлебнув уже остывший чай, Гречкин недовольно поморщился и вернул чашку на место, — «фу, без сахара — говно какое-то», — после зубной пасты и ополаскивателя вкус казался крайне странным. Цокнув языком, мажор мельком глянул на бирку «H&M», — «м-да, это не мой Луи Витон…» — надевая белые шорты. Расслабленно растянувшись на диване в своей обычной манере, Кирилл отыскал на рубашке кривой шов. — «Это меня так жизнь подъебала? — запрокинув голову, хохотнул блондин, глядя на паутинку трещин на потолке. — Когда я последний раз здесь сидел… — отбросив одежду, он медленно провёл ладонями по коленям и сбивчиво задышал, — Лёху б сюда…» Иногда мысли Гречкина заворачивали немного не туда. — «Бля, такое и вслух не скажешь — отпиздят…» — усмехался Кирилл, когда неподходящие фантазии посещали его в течении последних двадцати четырёх часов. Вот и сейчас, в голову мажора настойчиво пробрались воспоминания о поцелуях Макарова, о его взгляде… «Бля, он та-а-ак на меня смотрел, когда я стоял на пороге этой ебучей ванной…» — глаза Лёши горели точно так же, как и пару дней назад в доме прокурора. «М-да, мне явно было мало…» — Гречкин облизал губы, почёсывая раздражённую кожу на щеке. Медленно выдохнув, блондин прикрыл глаза, понимая, что хочет ещё. Ещё поцелуев, ещё прикосновений. «Может, покурить? Вдруг попустит…» — вернувшись в прихожую, Кирилл взял сигареты и зажигалку; помня о «правиле» Макарова, он вышел на балкон. — Бля, — выругался мажор, босой ногой ступая в лужу на плитке и быстро отскакивая в сухой угол. «А Лёха ещё говорил: «давай переждём». Хуй там», — выдохнув густой клубок дыма, сын прокурора уставился на сплошную стену из дождя. Покрываясь мурашками и жалея, что не оделся полностью, блондин выкурил сигарету за несколько больших затяжек; вернувшись в гостиную, он понял — не «попустило». Жалкие попытки думать о чём-то другом оборачивались провалом, так или иначе всё возвращалось к Макарову. Не зная чем себя занять, сын прокурора, облокотившись на комод и дожёвывая второй ломтик хлеба с сыром, бесцельно пролистывал фотографии в галерее, иногда удаляя повторяющиеся. Его губы сами растянулись в лёгкой улыбке, когда с порога послышалось: — Я позже постираю твою одежду, только с карманов всё достань, — попросил парень, влетая в комнату. — Там ничё’ нет… — пробормотал Гречкин, направляясь к Лёше. «Да ты издеваешься, что ли?» — Макаров чуть затормозил, увидев Кирилла в одних только шортах. Улавливая лёгкие нотки дыма, парень рассеянно уточнил: — Ты курил? — язык Лёши мигом начал заплетаться; глаза неторопливо шарили по телу блондина. «Та-а-ак… видимо один фиг, что я холодный душ принимал…» — Макаров почувствовал, как по коже прокатилась волна мурашек, и вздрогнул, понимая, что тело выдаст дальше. — Не переживай, на балконе, — подойдя максимально близко, тихо ответил мажор, гипнотизируя Лёшу взглядом. — Ты вроде голодный, — хрипло напомнил Макаров. «Хотя сейчас вместо готовки, я б занялся кое-чем другим», — парень шумно сглотнул, сдерживая желание коснуться блондина. — Пофиг, — одними губами произнёс Гречкин. — Бля, Лёх, я всё время о тебе думал, пока в этой ебучей ментуре торчал, — подавшись вперёд, проговорился сын прокурора, практически выдыхая слова в губы Макарову. Вслед за откровенным признанием последовал такой же искренний поцелуй. Притягивая парня ближе, Кирилл запустил руки под его футболку, — «нахуй ты её вообще надел?» — и, пробежав кончиками пальцев вверх к лопаткам, провёл ногтями по спине, чуть надавливая. Макаров издал короткий стон и, пошатнувшись от головокружения, крепко сжал плечо Гречкина. «Бля, я, походу, не вовремя полез…» — по-своему оценив действие Лёши, блондин чуть отстранился и пробормотал: — Если ты не хочешь… — ладони мигом исчезли из-под футболки, — то я перестану. «Я ж не могу к такому принуждать…» — Кирилл внимательно посмотрел в уже затуманенные глаза парня. Облизав губы, Лёша потянулся к мажору, а тот услужливо склонился над ним. «Чё, щас’ скажешь, что тебе и без меня заебись?» — Да как тут не хотеть, когда ты… — еле слышно произнёс Макаров, носом цепляя щеку блондина; слова оборвались нетерпеливым вздохом. На лице Гречкина мелькнула игривая улыбка, руки снова забрались под одежду. — Не здесь же, — хохотнул Лёша, отступая к арке и хитро глядя на Кирилла через плечо. Глаза парня снова заблестели так, что у мажора сбилось дыхание. — Бля, один момент, — опомнившись, сын прокурора бросился в ванную. «Если у меня и сейчас ничего не получится…» — мелькнуло в голове у Макарова, заставляя его нервно вздрогнуть. Прогоняя неприятные мысли, Лёша вцепился в вышедшего из уборной мажора, затягивая того в комнату. «А ты ж недавно хотел, чтоб я отъебался от тебя. А теперь…» — усмехнулся про себя блондин, вытирая влажные ладони о шорты. — Ща, — пробормотал Макаров, подойдя к столу и запустив руку в выдвижной ящик. Кирилл, воспользовавшись возможностью, быстро снял все свои украшения, бросая те на закрытый ноутбук. — Чего-то не хватает… — обернувшись к парню, хохотнул Гречкин, забирая у него презервативы и лубрикант. — Салфетки в тумбочке, — правильно поняв сына прокурора, Лёша кивнул на кровать слева. — Плачешь по ночам? — закусив губу, издевательски спросил мажор, пересекая комнату. — Дрочу на твои фотки, — в тон ему ответил Макаров и, вспомнив, где сын прокурора хранит предметы «первой» необходимости, уточнил, — а сам-то? — Тоже, — коротко ответил блондин, опускаясь на постель и освобождая руки. — Дрочишь на свои? — копируя оскал Гречкина, Лёша бросил рядом с ним пачку салфеток. — А ты догадайся, — сверкнув глазами, хитро прошептал Кирилл, затаскивая парня на кровать, торопливо и жадно целуя. Шаря руками по прессу сына прокурора, Макаров уверенно проскользнул языком в его рот, получив в ответ довольный тихий стон. Стянув с Лёши футболку, блондин восхищенно посмотрел на россыпь родинок на груди и животе, — «охуенно», — а затем уточнил: — С пацанами трахался уже? Парень только отрицательно качнул головой и вдруг вздрогнул, — «бля, я так волнуюсь…» «Понял», — Кирилл медленно облизал губы и, замечая, что Макаров немного дрожит, переспросил: — Мне перестать? — Я тебе перестану, — недовольно прошипел Лёша, потянувшись к Гречкину. Тот среагировал быстрее и отстранился. Хитро прищурив глаза, сын прокурора поинтересовался: — Хо-шь, назад портупею надену? — Не хочу ждать, — шумно втянув носом воздух, Макаров поцеловал Кирилла, снимая с того шорты. «Капец ты кайфовый…» — пальцы мажора бегали по горячей коже Леши, вызывая у последнего волны мурашек. Прижав к себе парня, сын прокурора медленно провёл ладонями по его плечам и, уложив Лёшу на спину, серьёзно уточнил: — Если чё, сразу говори — понял? Между шумом дождя и последним раскатом грома прозвучало тихое: — Понял. — Я… — мажор, нависнув над парнем, едва касался его губ своими, тем самым дразня, — …помню, что ты любишь понежнее… — блондин ласково провёл рукой по щеке Макарова и сверкнул глазами, — но ничего обещать не могу. Издав тихий согласный смешок, Лёша легонько прикусил кончик пальца Кирилла и томно посмотрел ему в глаза, выгибая шею. «Пиздец красиво…» — Гречкин судорожно сглотнул, поднявшись. Не отводя взгляда от парня, мажор помог ему раздеться и, оставив крошечный поцелуй на согнутой коленке, взял лубрикант. Выдавив смазку на руку, блондин чуть сместился в сторону и, когда Макаров поджал ноги к животу, максимально осторожно ввёл первый палец. Зажмурившись, Лёша напрягся, сдерживая стон. Поглаживая парня по покрытой веснушками коже и ожидая пока тот расслабится, Гречкин бережно касался губами едва ли не каждой родинки на груди. — Продолжай, — выдохнул Макаров, приоткрывая глаза и легонько улыбаясь. Осторожные, неторопливые, такие же, как и поцелуи, движения Кирилла постепенно становились увереннее. Замечая, что парень больше не морщится от дискомфорта, а наоборот, вполне довольно постанывает, медленно опуская ноги, мажор устроился поудобнее, пододвигаясь ближе. «Куда там тебя целовали? — задумчиво прищурившись, сын прокурора провёл ладонью вдоль шеи Лёши, находя крошечный и практически сошедший синячок под левой ключицей. — Мой ярче будет», — хитро улыбнувшись, блондин оставил на том же месте внушительный засос. Издав короткий смешок, Макаров поёрзал на постели и запустил руку в волосы мажора. Не проявляя недовольства, блондин только блаженно закатил глаза и снова склонился над Лёшей, обдавая его и без того тёплую кожу горячим дыханием. Добавляя второй палец, Гречкин провёл кончиком языка по соску парня, а затем легонько прикусил его. Макаров сначала коротко и шумно выдохнул, а затем, впиваясь ногтями в шею мажора, мелко задрожал; с его губ сорвался хриплый стон — Кирилл задел простату. Прерывисто вдыхая, Лёша, закусив губу и, скользнув ладонью по животу мажора, оттянул резинку его белья. Перехватив руку, блондин переместил её на член Макарова и, чуть сместившись, поцеловал внутреннюю сторону бедра. Спустя несколько судорожных вздохов Лёши, что невозможно сильно заводили Гречкина, сын прокурора, поглаживая ногу парня, ввёл ещё один палец. — Кирилл… — облизав губы и чуть приподнявшись, Макаров посмотрел на мажора из-под полуприкрытых век, — не ос-станавливайся… Уставившись перед собой чуть поплывшим взглядом, Гречкин улыбнулся уголком рта. — «Ля, как бухнул…» — ощущая, что от возбуждения закружилась голова, блондин прикрыл глаза. — «Пиздец как хочу тебя…» — Кирилл издал короткий стон, слегка покусывая кожу на бедре Лёши, а затем осторожно отстранился. Медленно моргнув, парень покосился на сына прокурора, который, тщательно вытерев руки салфетками, снял с себя бельё. Голова была абсолютно пустой и единственное, что сейчас волновало Макарова — новые и невозможно приятные ощущения, что возникали от действий Гречкина. Поднявшись, когда мажор, хмыкнув глядя на количество презервативов в коробочке, надел один из оставшихся, Лёша порывисто поцеловал блондина. Проведя языком по зубам парня, Кирилл прикусил и чуть оттянул его губу. Уже без волнения, Макаров развернулся к Гречкину спиной и стал на колени. Расположив руку на пояснице парня, мажор приподнялся и на секунду застыл, услышав: — Смелее, — выгибаясь, нетерпеливо бросил Лёша, упёршись локтями в мягкую постель. «Ого, заявление», — одобрительно хохотнув, Кирилл легонько шлёпнул Макарова по заднице и начал медленно входить в него. Вздрогнув, Лёша приглушённо застонал, снова напрягаясь. «Ага, блять, "смелее". Разогнался…» — сын прокурора приостановился, позволяя Лёше привыкнуть и, после его тихого: «м-м-угу-хм», блондин, скользя пальцами по позвоночнику, начал делать неспешные и плавные движения. Ускорился Гречкин, только когда Лёша, приподнявшись на руках, сам постарался изменить темп. «Хочу смотреть на тебя…» — замечая, что Макаров начал опускаться на живот, мажор, сжав его руку вместе с пододеяльником, спросил: — Неудобно? Парень едва заметно кивнул, опуская голову. Придержав Лёшу, Кирилл остановился; оставив между лопаток маленький поцелуй, он поднялся и помог Макарову улечься на спину. — Приподнимись, — попросил блондин, подкладывая парню под поясницу подушку. Двигаясь в слегка неравномерном, но привычном для себя ритме и не выдерживая долгого молчания, Гречкин, в перерывах между поцелуями, возбуждённо шептал что-то неразборчивое; его язык заплетался, а слова обрывались частыми вздохами, от которых у Лёши подрагивали губы. «Так тебе это нравится…» — подавшись вперёд, Кирилл специально издал протяжный стон, тем самым, заставляя парня посмотреть на себя. — «Бля, я этот взгляд почти месяц ждал…» — в туманных глазах Макарова светился восторг. Сохраняя зрительный контакт, блондин провёл костяшками пальцев по скуле и подбородку Лёши. Ощущая, как тело парня начинает подрагивать, Гречкин замедлился. Судорожно пошарив ладонью по одеялу, Макаров наткнулся на пальцы мажора. Кирилл сделал ещё пару резких движений и коротко втянул воздух сквозь зубы, когда Лёша с силой сжал его руку. В следующую секунду хватка парня ослабла. Бёдра Макарова свело, а дыхание стало практически неслышным. — Лёш… Лёша, — не выпуская ладонь парня, с тревогой в голосе позвал блондин, — …сознание…? Слова Гречкина долетали до Макарова, словно сквозь вату. Судорожно сглотнув, Лёша едва заметно улыбнулся; ресницы парня дрогнули, темнота перед его глазами немного рассеялась. Для того чтобы кончить вслед за Макаровым, Кириллу хватило полминуты. Расслабленно растянувшись на кровати, когда блондин вышел из него, Лёша хотел было перевернуться на бок, но сын прокурора остановил его. — Пож-жи, — притянув к себе пачку салфеток, Гречкин вытер живот парня и через несколько секунд упал рядом с ним, спросил, — ты как? — Мне понравилось, — выдохнул Макаров, поворачивая к Кириллу голову. — Мне тоже, — улыбнувшись уголком рта, прошептал мажор, мягко целуя Лёшу в шею. — «Я б повторил», — до того быстро мелькнуло в крашеной голове, что Кирилл даже не успел придать этому какого-то значения. Он только уткнулся носом в плечо Макарова, — «прелесть», — щекоча того своим дыханием. «Сейчас я бы и сам не отказался поесть…» — медленно моргая, Лёша уставился в потолок и, всё ещё чувствуя слабую дрожь в теле, понял, что сил на готовку у него совершенно нет. С трудом соображая, парень прикинул, найдётся ли у него лишняя тысяча рублей. — Я закажу пиццу, — пробормотал Макаров, устало прикрывая глаза. — Гавайскую. — О, ну хоть кто-то любит то же, что и я и не пиздит, чё её жрать невозможно, — одобрительно хохотнул Гречкин, поднимаясь. — Валяйся, я в душ. «Опять, блять» Лёша только кивнул; поморщившись, он поёрзал на кровати и, запуская руку под спину, недовольно прошипел: — Бля-я-я, — сбросив подушку на пол, он страдальчески протянул, — и как я теперь на ней буду спать? — Ну, на моей же как-то спал, — послышалось с порога. — Пиздец, — выдохнул парень. «Вот тебе её и отдам… Если ты, конечно у меня останешься… — сдвинувшись на край кровати, Макаров, напрягая зрение, посмотрел на наволочку, — вроде чистая… Бля, но бельё всё равно нужно будет поменять…» — О-о-о, у тебя плоечка, — с уважением в голосе протянул Кирилл, после не то обеда, не то ужина, — и чё я сразу не заметил? «ГТА» есть? — получив утвердительный ответ, мажор удобно уселся на диване, намереваясь провести остаток дня с геймпадом в руках. Находясь всё в том же обессиленном состоянии, Макаров устроился рядом с блондином, украдкой поглядывая на того. — «И всё-таки, видеть его у нас дома — дикость… Особенно в этой рубашке — воспоминания не очень хорошие вызывает…» — думал парень, всё больше залипая на Гречкина, который, приоткрыв рот, как заворожённый пялился в экран. — Тебе не привыкать уходить от полиции, — хохотнул Лёша, замечая, что героя Кирилла объявили в розыск. Покосившись на Макарова, мажор криво улыбнулся ему, а затем, недовольно нахмурился: — Бля, чё ты лежишь в какой-то позе креветки? — фыркнув, сын прокурора притянул парня, непринуждённо забрасывая его ноги себе на бёдра, — так даже мне удобнее, — хохотнул Гречкин, кладя сверху руки и возвращаясь к игре. Лёша набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы что-то сказать, но промолчал, вдруг смутившись, — «блять, это так странно…мы переспали… — парень почувствовал, как желудок стянуло узлом; второй раз за неделю он находился в растерянности — ему было сложно поверить в правдивость происходящего, — …а я не знаю, как себя дальше с ним вести… Вдруг всё испорчу, как всегда? М-да, ещё было бы что портить…» «Как кот», — мелькнуло в мыслях Макарова, когда Кирилл, взъерошив с трудом уложенные с помощью воды волосы, уткнулся подбородком в его согнутые колени. — «Лиза-таки была права… он хороший, — пришёл к выводу Лёша, а затем нервно хохотнул, закрыв лицо руками, — бля, я б ещё позже об этом подумал…» — Чё такое? — мажор повернул к парню голову, не отводя взгляда от телевизора, но Макаров только продолжал хихикать. — Да чё случилось? — Гречкин посмотрел на Лёшу и тут же быстро заморгал — глаза неприятно саднило. — Ничего, ты просто смешной, когда проигрываешь, — закусив губу, парень кивнул на экран как раз в тот момент, когда там засветилось «mission failed». — С-с-сука, — нервно подскочив и махнув руками, прошипел блондин, опуская голову, тем самым доводя Макарова чуть ли не до истерики. «Ля, ты ржёшь рядом со мной… Это даже пизже, чем трахаться… — не сдержав улыбки Кирилл обнял ноги Леши, медленно выдыхая. — Хотя не, это я уже загнул», — шмыгнув носом, он потянулся. — Ща начну вообще-вообще заново… Такого охуенного челика создам, — пробормотал сын прокурора, поднимая усталые глаза и крепче сжимая джойстик. — Я курить, — широко зевнув, мажор поднялся с дивана и, наученный горьким опытом, застегнул одну пуговицу на рубашке. — «Бля, может нужно было бате сказать, что я вышел?.. А, ладно, похуй» «Ты уже спать хочешь», — отметил Макаров глядя, как Гречкин вяло плетётся к балкону, а затем опустил глаза, читая сообщение от сестры. «liz_makarovva: И ночевать будет?)» — писала Лиза в ответ на: «У нас сейчас Кирилл» «Да» — не задумываясь, набрал парень, а затем исправил на: «lmkr: Не знаю» Время близилось к ночи, но блондин даже не заикался о том, что собирается уходить. «liz_makarovva: Ну, если что, то неспокойной вам ночи))» «Бля, ещё одна», — Лёша сердито выдохнул, закатывая глаза и оставляя сестру без ответа, а когда сын прокурора вернулся в гостиную, мстительно выдал: — Ляжешь на Лизиной кровати. — Да ну, ты чё гонишь? — Кирилл недовольно посмотрел на Макарова, хрустнув пальцами. — Я хочу рядом с тобой спать. И «рядом» это, блять, не в одной комнате. «Ебать ты странный… Как это ты меня ещё нахер из квартиры не выставил?» — мажор с долькой обиды взглянул на парня исподлобья. А тот, пожав плечами, примирительно предложил: — Ну, тогда здесь, на диване. — Ай, с-с-сука… — еле слышно прошипел блондин, ударяясь в темноте о ножку отставленного в сторону кофейного столика. Переведя телефон в бесшумный режим, чтобы «никакая блядь своим сраным сообщением не разбудила», Гречкин упал на свежую прохладную простыню. «Ля, как же пиздато в постельке… Не шёлк конечно, но тоже заебись», — мажор сладко зевнул, поворачиваясь на левый бок, и легонько улыбнулся глядя на спину уже задремавшего Макарова. Пододвинувшись ближе, Кирилл осторожно приобнял Лёшу. — А так вообще охуенно… — выдохнул сын прокурора, прижимая к себе парня.

***

— Чё делаешь? — спросил блондин, заходя в кухню. — Сырники, — бросил через плечо Макаров, формируя из творожной массы небольшие шарики, сонно при этом моргая. «А я специально тебя не будил…» — завистливо глядя на спящего Кирилла и оставляя рядом его уже чистый костюм, Лёша нехотя поплёлся готовить завтрак — нужно было чем-то кормить не только Гречкина, но и себя самого; снова заказать доставку не позволяли финансы. Мажор же, встал практически сразу после Макарова; бесшумно передвигаясь по квартире, он не выдал себя ни хлопком балконной двери, ни шумом воды в ванной. Теперь, закатав рукава рубашки, сын прокурора бодро подошёл к парню и с любопытством уставился на него, упёршись спиной в дверцу холодильника. — Ты типа умеешь? — Кирилл прищурил глаза, опуская взгляд в миску, а затем быстро осмотрел заставленную рабочую поверхность. — Типа умею, — коротко ответил Лёша, наливая на сковороду подсолнечное масло. — М-м-м, — одобрительно хмыкнув, мажор потянулся к стоящей рядом с ним банке и, глядя на небольшие ягодки, спросил, — клубничное? Обернувшись, Макаров утвердительно качнул головой, а блондин, быстро сняв крышку и опустив палец в варенье, подался вперёд. — Попробуй, вкусное? — пачкая рот парня, ехидно спросил Кирилл. — Гречкин, офигел? — Лёша ошарашенно уставился на сына прокурора, проводя языком по губам. — Не-а, — мажор хитро улыбнулся, а затем облизал палец, глядя на Макарова в упор. — Вкусное. — Ты зачем это сделал? — у парня вдруг перехватило дыхание. «Как в тот раз…» — Чё сделал? — нагло спросил Кирилл. — Стой, — Гречкин снова коснулся уголка губ Лёши, вытирая остатки варенья. «Да он издевается…» — Макаров начал терять терпение. — Вот это, — подталкиваемый негодованием, парень макнул палец в сметану и повторил за сыном прокурора. Из груди мажора вырвался игривый смешок. А Лёша, опомнившись, резко отвернулся и невнятно пробормотал: — Ты меня отвлекаешь… Я занят. «Я представляю, как это выглядело со стороны…» — парень зажмурился и судорожно сглотнул, включая чайник. — Ну, сырнички могли бы подождать, — протянул Гречкин, присаживаясь на стол. — А может, ты подождёшь? — недовольно бросил Макаров, непроизвольно разворачиваясь к мажору. — Бля, Кирилл! Мы, вообще-то, там едим. — Пох, — хохотнул сын прокурора, зевнув. «Ему в красном пизже всего», — улыбнувшись уголочком рта, блондин посмотрел на спину Лёши, который находился перед ним на расстоянии вытянутой руки. Склонив голову на бок, мажор задумался на секунду, а затем резко притянул к себе парня, глубоко вдыхая. — Твою ж… — выругался Макаров, едва не утащив за собой сковороду. — Постой так, — выдохнул Кирилл, уткнувшись носом в волосы парня и обнимая его ногами. «Бля, самое "доброе" утро из всех, что в последнее время были…» — расположив руки на животе Лёши, блондин довольно улыбнулся. Помимо того, что Гречкин впервые за последнее время не чувствовал себя усталым сразу же после пробуждения, ему ещё и не хотелось напиться в самом начале дня. «Блин… неожиданно… Хотя ладно, я рассчитывал на то, что он сделает что-то подобное, — губы Макарова дрогнули; расслабив плечи, он с долькой грусти посмотрел на грязные руки, — чёрт, пачкать Кирилла не хочется…» Прижавшись щекой к плечу парня, сын прокурора постарался дышать в одном ритме с Лёшей. — «Балдёжно». — Перемещая ладошки с живота на грудь, мажор сначала почти невесомо, а затем порывисто начал целовать Макарова в шею. «Щекотно, но как же…» — покрывшись мурашками и закусив губу, Лёша прикрыл глаза, запрокидывая голову. А когда Кирилл легонько укусил его, с губ парня сорвался тихий стон. В следующую секунду Макаров вырвался, понимая, что начинает терять контроль, и бросился к плите, прошипев: — Сейчас всё нафиг сгорит. — Весь кайф обломал, — обиженно протянул Гречкин, сползая со стола. При слове «кайф» в голове мелькнули характерные ассоциации, а в теле возникла дрожь. «Бля, ща максимум — это покурить…» — стиснув зубы, блондин нервно втянул носом воздух, скребя ногтями запястье. «Возьму у Пахи чё-т, когда машину забирать буду… Конечно, если этого еблана дома застану», — поморщившись, Кирилл опустился на стул и, подперев голову рукой, спросил, стараясь не концентрироваться на мыслях о наркотиках: — И вот ты реально каждый раз так себе готовишь? «Пиздануться, я б кончился…» — Угу, — кивнул парень, размешивая растворимый кофе. — Мне нравится, на самом деле, — бегло глянув на сына прокурора, Лёша легонько улыбнулся. — У Лизы не получается, а я быстро научился. С помощью Юли… Она ужаснулась, когда узнала, чем Игорь нас кормил, — Макаров негромко рассмеялся, а затем закатил глаза, — блин, я так говорю, будто ты знаешь кто она такая. Юля это… — начал парень, но Гречкин перебил его. — Тёлка твоего бати, — безразлично бросил мажор. «Девушка», — мысленно поправил Лёша, но делать замечание Кириллу не стал. — …полтора года они уже мутят и всё такое… Лизка говорила, — продолжил сын прокурора, снова зевая. «Бля, нахера я это помню», — блондин хрустнул пальцами, удивлённо вскидывая брови. — Вот, — развернувшись к Гречкину, Макаров поставил перед ним тарелку с сырниками и чашку кофе. — Молока нет, — уточнил парень, усаживаясь напротив. — Если что-то другое нужно — можешь взять сам. — А-а… — неуверенно протянул мажор, ошарашенно глядя на завтрак. «Бля, я думал, ты это только для себя готовил… Типа, вчерашняя пицца — максимум…» — тяжело сглотнув, Кирилл ощутил, как давно забытое чувство уюта, снова дало о себе знать. — Что не так? — недовольно спросил Лёша, заметив, как изменилось лицо блондина. «Ожидал увидеть чизкейк?» — Та-а-а всё норм… — тупо моргая, сын прокурора не отводил взгляда от еды. — Просто… — Если не нравиться, можешь не есть. — Сухо бросил Макаров, пододвигая к себе тарелку Гречкина. — Куда-а-а?! — возмутился блондин, возвращая себе завтрак. — Это моё, вообще-т’. — Почему ты тогда так скривился? — парень недоверчиво прищурил глаза. — Ну…нам дома, типа, готовят, но чтоб вот так, мне… — бессвязно пробормотал мажор, неуверенно глядя на Лёшу. «Такого уже дохуища лет не было…» — судорожно облизав губы, Гречкин разом осушил половину чашки. «Ого, и это Кирилл?» — Макаров округлил глаза. Видеть обычно наглого блондина растерянным было удивительно. — ‘пасибо, — скомкано поблагодарил сын прокурора, поднимая глаза. В следующую секунду он зашипел и зажмурился — его ослепило выглянувшее из-за облаков солнце. — Блять. Сука. Нахера я сел напротив окна? «А, нет, обычный Гречкин», — Макаров с улыбкой посмотрел на мажора, который пытался проморгаться и, ощущая внезапную волну тепла, проговорил: — Блин, у меня есть предложение… «Хотя ты, наверное, скажешь: "хуйня сопливая"…» — В сырниках кольцо? — издевательски хохотнул сын прокурора, возвращая себе свой обычный вид. — Так быстро? Малыш, мне кажется, ты торопишь события, — не унимался Кирилл, допивая кофе. «Дурачок», — Лёша обиженно засопел, но всё-таки договорил: — …давай на крышу поднимемся и там позавтракаем? — выдавил из себя парень, жалея, что заикнулся об этом. «Бля, у тебя лицо такое, будто ты мне щас’ эти сырники в морду запустишь…» — Гречкин сдержал смешок и, отворачиваясь от солнечных лучей, пожал плечами: — Ну, погнали. — Нам это место Игорь показал, когда мы с Лизой к нему только переехали. Он хотел нас таким образом задобрить. — Макаров нагнулся, проходя под натянутыми проводами телесети, и расстелил один из прихваченных пледов подальше от вентиляционного выхода. «Хорошо, что ты не знаешь, о том, что из-за моего папаши твоего батю чуть с работы не попёрли… — мажор тяжело вздохнул, крепче цепляясь за металлическое ограждение, — а то ты б меня, наверное, нахуй с этой крыши и сбросил…» — закурив, блондин ещё пару секунд тупо таращился на крыши соседних домов; обернулся он только после второго и порядком раздражённого: «Кирилл!» — Ля-я-я… — прищурившись, протянул сын прокурора, присаживаясь рядом с Лёшей; он сказал бы что-то ещё, но тут же запнулся, покрываясь мурашками. Ещё на выходе из квартиры, Макаров заметил, что Гречкина знобило. — «Может, он заболел?» — мелькнуло в голове у парня, заставляя его забеспокоиться и прихватить второй плед, который он сейчас и набросил мажору на плечи. «Ебать ты хорошим стал, стоило только потрахаться с тобой…» — закусив губу, Гречкин одобрительно мотнул головой и, пряча за непринуждённостью очередное изумление, хохотнул: — Тебя б тем тёлкам, с которыми я спал, — блондин издевательски повёл бровями, — а то они всегда пиздели по утрам, что я им чё-т’ долж… — Кирилла заткнул кусочек сырника на вилке. Блондин сначала испуганно отшатнулся, а затем потянулся вперёд, съедая еду с рук Лёши. — По-ял, молшу, — пробормотал сын прокурора, жуя. «А ты, походу, ревнивый…» — усмехнулся мажор, косясь на парня и делая затяжку. «С Лизой вчера переписывался… Но блин, я уже по ним соскучился… Нужно будет вечером набрать», — тоскливо вздохнув, Макаров опустил взгляд в контейнер с завтраком и, передавая Гречкину столовый прибор, задал давно мучивший его вопрос: — Что у тебя с отцом случилось? Почему у вас такие плохие отношения? «Блять», — Кирилл вздрогнул и болезненно поморщился, зажимая в зубах сигарету. — «Сука, поговорить больше не о чем?» — вилка полетела назад в контейнер с сырниками. Глядя как лицо блондина исказилось в гримасе боли, парень зажмурился и виновато опустил голову. — «Бля, как всегда, спросил, не подумав… Он такой довольный был, а сейчас… Я, наверное, человеку день испортил своим вопросом» — А у тебя? — пошёл в наступление мажор. — Он у тя’ вон, как «Игорь» подписан, чё так? — сердитые огоньки блеснули в глазах Гречкина. — У нас с ним не особо близкие отношения… Мне сложно довериться людям, — признался Макаров, пожимая плечами. «И так дофига раз пытался это сделать. Ничем хорошим не заканчивалось…» — Лёша всегда очень осторожно общался с окружающими, «прощупывал почву» и выдавал о себе минимум информации — именно поэтому, чаще всего, люди и «сливались», оставляя парня одного, тем самым укрепляя его недоверие. «Да я заметил, — сын прокурора выдохнул дым сквозь зубы. — К тебе ж хер подберёшься» — Так чё с Громом? Хуёвый батя? — полюбопытствовал блондин, выкидывая сигарету. «Если так хочешь попиздеть на эту тему, то сам и рассказывай» — Нет, наоборот — хороший, — начал парень, подбородком утыкаясь в сложенные на коленях руки. Помолчав пару секунд, Лёша продолжил, — нам, на самом деле, очень повезло, практически никто не хочет брать из детского дома подростков, а тем более двух… Мы и не надеялись, что нас заберут… Я не надеялся. Особенно после того, как мне сказали, что наши биологические умерли… Макаровы попали в интернат, будучи уже достаточно взрослыми, чтобы будущие родители скользили по ним недовольными взглядами и отрицательно мотали головой. Каждый такой случай больно ранил мальчика, но Лиза всегда говорила ему: — За нами тоже придут! Наши новые мама и папа нас просто ещё не нашли. С возрастом формулировка изменилась, но уверенность никуда не пропала. Поэтому, когда у Макаровых спросили, согласны ли они на то, чтобы Гром, который на тот момент уже около года регулярно проводил с ними время, параллельно разбираясь с процедурой усыновления, стал их приёмным отцом, девушка только победно сверкнула глазами, мол: «а ты не верил». — А он забрал, — с уважением в голосе протянул Лёша, — и очень старается о нас с Лизой заботиться. — Подняв глаза, парень замолчал и принялся подсчитывать, сколько осталось до возвращения Игоря. — «Где-то недели через две приедет…» Возникшую тишину не нарушало ничего, кроме тяжёлого дыхания Гречкина. Стиснув зубы, мажор медленно моргал, отвернувшись. — «Мой не старается. Так какие у нас, блять, должны быть отношения?» «Тварь неблагодарная, для тебя тут всё…» — в голове мелькнуло неприятное воспоминание, такое же, как и большинство остальных, сопровождаемое новой ледяной волной, от которой не спасал даже плед. «А нахер мне твоё всё, если тебе похуй? — судорожно закусывая губу, блондин прикрыл глаза. — И всегда, блять, было срать, чё б я не делал…» — Пусть Кирилл и сам этого до конца не признавал, но он хотел, чтобы его любили. Любили не за что-то конкретное, не когда он выполняет поручения или молчит в тряпочку, а просто так. Так, как родители должны любить детей. Так, как его любила мама. — Мама… умерла, когда я… ещё мелким был… — нервно вдохнув, Гречкин с трудом заговорил. «Бляха, да чё ж так сложно-то? Бухнуть бы для храбрости… — в горле стоял ком — мажор ещё ни с кем не говорил о матери, поэтому ощущения были такими, словно кожу снимали живьём, делая его беззащитным. — Нахуй вообще начал?» — Ладно, забей. — Коротко бросил сын прокурора, борясь с желание закурить во второй раз — Нет, не «забей», — Лёша пододвинулся ближе к блондину и, осторожно касаясь его руки через плотную ткань пледа, попросил, — расскажи. Покосившись на чуть дрожащие пальцы парня, что сомкнулись на предплечье, Гречкин облизал губы и бессвязно продолжил: — Я её больше не помню… — Кирилл потёр лицо ладошкой и, запрокинув голову, сделал пару глубоких вдохов. «Ебаная наркота», — мажор поморщился и хрипло продолжил: — А она единственная кому было не похуй на меня… «Да я и щас’ хер кому всрался», — цокнув языком, блондин постарался взять контроль над эмоциями и всё-таки потянулся за сигаретами. Макаров застыл и даже перестал дышать, взглядом прикипая к Гречкину, который снова казался ему другим человеком. — Я тот год охуеть как хорошо помню… — сквозь зубы проговорил сын прокурора; ненависть в его голосе заставила Лёшу отшатнуться. — Он же тогда запихнул меня в какую-то ебучую частную школу, я там кантовался двадцать четыре на семь, но меня оттуда быстро выперли. За херовое поведение, — хохотнул мажор; кривой оскал превратился в страдальческую гримасу. — И вот после этого он начал пиздить меня чаще, а чё я мелким мог сделать? Некому было меня защищать… Хоть детская психика и старалась большую часть воспоминаний вытеснить в подсознания, некоторые всё же засели в голове и даже со временем не утратили свою «яркость». Мелкая дрожь зародилась в коленках, а затем расползлась по всему телу: Кирилла стремительно утаскивало практически на тринадцать лет назад. — Пап, мы где? — мальчик поднимает на отца заплаканные глаза, а затем переводит взгляд на виднеющееся за окном автомобиля трёхэтажное здание. — Прекрати рыдать. Заебал, — шипит сидящий рядом Всеволод, влепляя сыну подзатыльник. Картинка перед глазами плывёт, в голове шумит и вот маленький Кирилл стоит перед костлявой женщиной, которая хмуро кивает его отцу. — Иди, чего встал, — мужчина грубо толкает мальчика в спину и, не оборачиваясь, возвращается к машине. Ребёнок ещё несколько секунд тупо таращится перед собой, а затем бежит за отцом: — Па-а-а-а-а, — Кирилл останавливается, слыша разговор Всеволода со своим помощником. — Зачем отправили его сюда? — А нахер он мне сдался? Я не собираюсь заниматься его воспитанием. Мальчик шокировано застывает, а в детском сердце окончательно разбивается маленькая фантомная любовь к Всеволоду, которую он так старательно выращивал под всеобщим давлением: «родителей нужно уважать и лю…» Кирилл срывается с места, становится перед Всеволодом и плюёт ему под ноги; плевок приходится прямо на кожаные туфли. — Да лучше бы ты вместо неё… — кричит мальчик, но не успевает договорить — прокурор бьёт сына по лицу, с такой силой, тот валится на землю. — На людях веди себя нормально. Не позорь меня, — холодно говорит мужчина, пока мальчик, со слезами на глазах, рассматривает выбитый молочный клычок. — Нужно было тебя в интернат отдать, когда ты только родился, не было бы тогда проблем на мою голову… С того самого момента из лексикона Кирилла пропало не только слово «мама», но и «папа». И если первое он иногда использовал, то о последнем забыл навсегда. Ребёнок остался в закрытом учебном заведении, но не провёл там и полугода — у него начались проблемы с неконтролируемой агрессией; мальчик срывался как на детей, так и на учителей, не стеснялся в нахватавшихся от отца выражениях и пр. и пр. (с возрастом парень научился выпускать пар в зале, но до этого портил чужие вещи и колотил чуть ли не каждого, кто косо смотрел в его сторону). После многочисленных жалоб, Всеволод был вынужден забрать сына домой. Дабы «малолетний дебил» не мозолил глаза, мужчина переселил его в другое крыло особняка, наняв гувернантку (которая была уволена через три года по случаю «ненадобности» и плохого выполнения своих обязанностей). Так и не изменив своего отношения к сыну, прокурор пустил всё на самотёк, затыкая Кирилла деньгами: «покупай что хочешь, и делай что хочешь, только не еби мозги». А когда тотальная вседозволенность перешла грань (в возрасте пятнадцати лет, мажор, будучи пьяным, угнал чужую машину), Гречкин-старший провёл со своим отпрыском воспитательную беседу, доходчиво объяснил тому, что если подобное повториться снова, то «ублюдок» останется гнить в тюрьме — больше его оттуда никто не вытащит. Последующие попытки контролировать сына заканчивались крахом, но правило касающееся «уголовки» Кирилл усвоил сразу. Сев ровнее, блондин тяжело вздохнул и, проведя языком по гриллзам, продолжил: — Я типа пытался отбиваться, но один хер, — брезгливо придвинув к себе, носком кроссовка, оставленную кем-то жестяную банку из-под кофе, мажор стряхнул пепел в импровизированную пепельницу. — А когда пизданул чё-т’ про суицид… — почувствовав, как пальцы Лёши с силой сжались на его руке, Гречкин обернулся к нему и бросил, — та расслабься, ничё’ я с собой не делал и делать не собираюсь… — усмехнувшись, Кирилл мотнул головой, — не-е-е, я бате такого удовольствия не доставлю, буду кошмарить его, скок’ смогу. Нахер мне себя убивать? «Так ты уже это делаешь. Алкоголем и наркотиками… — поджав губы, Макаров печально вздохнул, но ничего говорить не стал. — Жаль, ты сам этого не понимаешь…» — Так чё я хотел сказать? — шмыгнув носом, сын прокурора запустил руку в волосы; ком в горле постепенно пропадал, говорить было легче, а ладонь Лёши приятно грела руку. — Ну, короче, он тогда взбесился — ебануться просто, про психушку чё-то верещал. Но после этого бить стал реже. Пересрал походу, — Гречкин легонько улыбнулся, вспоминая свою маленькую победу над отцом. «М-да… — Макаров медленно выдохнул, и потёр напряжённые плечи. — И как ты, после того, ещё конкретной мразью не стал? Удивительно…» — Почему не съедешь? — еле слышно прозвучал резонный вопрос. — Не-е-е, — зашипел блондин, втягивая воздух сквозь зубы. Тема сепарации давно давила Гречкину на мозги и прожигала дыры в душе. Зерно волнения в белую голову посеяла всё та же Оля, неоднократно повторяя ему: «Мальчик, ты на кого рот открываешь? Я в день зарабатываю больше, чем ты за неделю папенькиных денежек тратишь…», но дальше рваных размышлений дело не зашло. — Хочешь жить отдельно? Живи. Но обеспечивать себя, в таком случает, ты тоже будешь сам, — сказал когда-то Всеволод, услышав заявление сына о том, что он собирается «свалить» с родительского дома. Одного разговора хватило, чтобы у Кирилла, который в жизни боялся двух вещей — передоза и ответственности в любом её виде, пропало желание съезжать. — «Деньги это, блять, удовольствие. Так нахуй рвать жопу, когда можно ничё’ не делать?» Кроме всего прочего, нежелание Гречкина совершать какие-либо телодвижения, основывалось на прокурорском — «ты же нихера не можешь, так сиди не высовывайся, за тебя порешают» и Алёнином — «всё для Кирочки, он не должен ни в чём нуждаться». «Фу, блять, — мажор недовольно поморщился. — В рот я ебал где-то работать, да и у меня хер что получится… Хотя, бля, я уже так задрался слышать это долбанное "повзрослей", "сделай", "замоли"…» Блондину неоднократно хотелось послать всё «нахуй», но это могло быть чревато последствиями, которые пугали его до спазмов в животе. Поэтому сын прокурора предпочитал, стиснув зубы, пропускать большую часть отцовского трёпа мимо ушей — он уже давно привык к подобному, но ещё больше привык к тому, что после «мозгополоскалки» можно было продолжать жить в своё удовольствие, выбирая для расслабления любой доступный способ, заполняя тем самым и сквозящую пустоту внутри. По началу, лучше всего помогал алкоголь. — Я бухой и считаю, что это прекрасно, — хохотал Кирилл, обжигая глотку спиртным; в таком состоянии ему хотелось остаться надолго. Потом в ход пошли наркотики, которые блондин сначала попробовал из любопытства, затем принимал за компанию, а в последнее время, (особенно после того, как Всеволод снова начал заводить разговоры о необходимости трудоустройства) Кирилл стал обращаться к препаратам всё чаще и чаще, не понимая всей серьёзности ситуации; они помогали ему чувствовать себя лучше, а все проблемы уходили на второй план. «Ты не хочешь съезжать, потому что думаешь, что у тебя ничего не получится? — мысленно предположил Лёша, глядя на отрешённое лицо мажора, который стеклянными глазами таращился перед собой; парень тяжело задышал, ощущая тяжесть в груди, — бля, даже мне фигово стало…» Облизав губы, блондин покосился на Макарова и, замечая, как тот напрягся, деланно улыбнулся: — Та забей, у меня всё пиздато. — Даже живя в одном доме, Гречкины пересекались нечасто — тому способствовали образы жизни обоих, но если-таки сходились, то разговоры превращались в перепалки. — Главное не проёбываться… «А я так не умею…» — будучи вполне адекватным, Кирилл отлично понимал значение и возможные последствия собственных действий, поэтому всегда старался быть аккуратным; но иногда грань между «нормой» и «пиздецом» стиралась под влиянием родительского сценария, что работал на «ура», алкоголя, наркотиков и сомнительного окружения. «Блин… — чувствуя, как кожа медленно покрывается мурашками, Лёша понял, что произошло что-то особенное. — Сомневаюсь, что он такое рассказывает всем подряд» — снова мелькнуло в голове у парня. — Кир… — осторожно начал Макаров, стараясь свернуть неприятный разговор, — спасибо, что рассказал… — пододвинувшись чуть ближе, парень положил голову мажору на плечо, мизинцем касаясь тыльной стороны его ладони. «Бля, малой, ты первый раз моё имя сократил… — блондин растянул губы в легонькой улыбке, а затем вздрогнул, будто опомнившись, — пиздец, чё-т’ я разтрынделся…» — вздохнув, сын прокурора прикрыл глаза. Так, как перед Лёшей, Гречкин ещё не открывался ни перед кем — никто не знал о конфликте с отцом, и, в частности, про то, как всё происходящее ранит его. Для всех он был «пиздаболом-похуистом», которого «не ебёт» его сомнительная репутация, который мог творить «любую хуйню» — «папочка прикроет зад», ведь у них «денег — хоть жопой жуй». Перед Макаровым, Кирилл впервые за последние несколько лет показал свои настоящие эмоции и озвучил мысли, что долгое время консервировались внутри. Дабы не зацикливаться на неприятных размышлениях, что и так успели отравить настроение, Гречкин покосился на парня, который продолжал сидеть, придвинувшись к нему, — «ебать как всё поменялось… Сначала ты пиздел, чё и нахуй тебе моя компания не нужна, а ща жмёшься сам», — сын прокурора усмехнулся, вспоминая какими глазами на него смотрел Макаров во время секса, — «а я ж изначально хотел… бля, я хотел… — блондин озадаченно нахмурился, закусывая губу, — сука, я запутался…» Будто читая мысли мажора, Лёша прогнал в голове события последних недель; с губ парня непроизвольно сорвалось: — Так и будешь пропадать? — Проглотив ком в горле, парень отодвинулся и отвёл взгляд, — «блин, мне надо это как-то контролировать… Слишком часто я что-то лишнее спрашиваю» — Да вроде ж никуда не пропадаю, — протянул сын прокурора, разворачиваясь. Прищурив глаза, — «ну и куда ты, блять, отлез?» — Кирилл схватил Макарова за плечи и, накрывая его пледом, притянул к себе. Лёша только выдал что-то неразборчивое, удобно утыкаясь спиной в грудь блондина. «Ты чё, малой, запал на меня? Ой, зря, это ж всё было так — максимум на раз потрахаться» — потрепав парня по мягким волосам, усмехнулся Гречкин, не понимая, что ловушка уже давно захлопнулась…