Последнее лето

— Маш, мне надо на работе быть через полчаса, ты сама справишься? — Да, конечно, мам! — Ты помнишь, где твои документы? — Ну мааам, — протянула я — в заднем кармане рюкзака паспорт, а в чемодане справки. — Молодец! Я что-то забыла, а где твои документы? — Ну мам, блин! — я рассмеялась и обняла маму. — Ладно-ладно, вдруг ещё забудешь? Ну все, я побежала, пока, люблю тебя! — И я тебя люблю, мам! Пока! Я выдохнула и затащила небольшой чемоданчик в автобус, который отправлялся от гостиницы «Россия». Достаточно странное место, я вам скажу! Внутри все обставлено как в Советском Союзе, однако цены занебесные. Ресторанчик тоже так себе: как-то мы забежали туда с подружкой, оставили косарь и получили водянистый переслащённый кофе и печеньки, которые оказались на удивление вкусными. В автобусе я намеренно пошла в самый конец, вряд ли кто-то будет туда садиться, многих укачивает, но не меня, и это я считала своим плюсом: я могла свободно кататься на любых аттракционах, в то время как мои друзья блевали от одного вида переворачивающихся качелей. Несмотря на надежды, через пять минут возле меня плюхнулась девушка, на вид чуть младше меня. Я оглядела ее с ног до головы: высокая, длинные вьющиеся блондинистые волосы, голубые глаза, белая кожа. Фигура у девушки была так себе — ни талии, ни бедер. «Полная моя противоположность» — отметила я. Я же была маленького роста, с боб каре каштанового цвета, с зелеными глазами и вся в веснушках. К слову, у меня были пышные бедра и узкая талия, и мне это вполне нравилось, но одежду всегда приходилось ушивать в районе живота. — Привет! — воскликнула соседка, удобно расположившись на своем (и, кстати, на моем тоже) сидении. — Привет. — у меня не было настроения, я уже соскучилась по маме и по своим собакам — корги Максу и пуделю Джеку. Соседке, кажется, было пофиг, и она продолжила: — Я еду в лагерь первый раз, а ты??? — Ммм, я с восьми лет сюда езжу, а мне уже шестнадцать. Сколько тебе лет, раз ты первый раз едешь? — скептически поинтересовалась я. — Мне 14, но скоро будет 15, а прикинь, мы будем в одном отряде? — Надеюсь, нет. — девушка начала меня нехило бесить. Соседка надула губы и отвернулась, как делают пятилетние дети, а я внутренне усмехнулась: «Господи, отвалила!» Оставшуюся часть пути я слушала музыку, читала и даже не вспоминала о соседке. К обеду мы въехали в сосновый бор, где и располагался лагерь. Я увидела знакомы ворота с надписью «ДОЛ Лесной» и не смогла сдержать улыбки. За восемь лет это место фактически стало моим вторым домом, хотя практически все мероприятия повторялись из года в год, я любила эти корпуса, эту столовку, этих педагогов, этих людей. Мне было очень, жаль, что это моя последняя смена, но я была уверена, что приеду сюда вожатой на следующий год. Нас выгрузили возле входа и отправили к комиссии сдавать справки и проверяться на педикулёз. Справки у меня, как и в предыдущие года, были левые — моя мама была главным врачом в областной городской больнице и могла достать любые справки, поэтому я не парилась насчет анализов и тестов — все уже было готово. — Тааак, документики, угу, Тарасенко Мария, правильно? — протянула медичка, которая ни капельки не изменилась с 2013 года. — Ну Татьяна Владимировна, вы же меня знаете уже восемь лет, неужели нельзя без формальностей? — Даже для тебя нельзя, Мария, даже для тебя, — она улыбнулась уголком губ, — корпус 7, надеюсь, ты дойдешь! Возле корпуса стояли вожатые. Знала их я только с прошлого года, их звали Антон и Ира, и ходили слухи, что они встречались. Им было по двадцать три года и они вполне друг другу подходили, так что я верила слухам. — Здрасьте, Антон, Ира! — Ооо, Марья, ни капли с прошлого года не изменилась! — А вы тоже, знаете ли! — тут я заметила колечки на их безымянных пальцах. Хотя Антон всегда бренчал серебряными перстнями, лаконичное золотое кольцо бросалось в глаза, — Ууу, так я вас поздравляю, красавчики! Вожатые рассмеялись: — Ну спасибо, Марья. Так, Тарасенко, 28 комната, дойдешь сама? — Дойду, дойду! Жених и невеста… — начала я петь известную частушку, но Антон меня перебил: — Так. Бегом в корпус! Я подхватила чемодан и зашла в здание, где лицом к лицу столкнулась со своим старым другом Серёжей, который был моей опорой и поддержкой с двенадцати лет в Лесном. Я выпустила сумку из рук и кинулась обнимать Матвиенко: — СЕРЕЖА!!! Я так соскучилась, ты не представляешь! — я чмокнула друга в щечку и сдавила его спину руками. — Ой, ой, ой, Тарасенко, задушишь нахрен! Я тоже тебя люблю! — он рассмеялся и подхватил мой чемодан, — Давай донесу, пошли. Мы жили по два человека, в моей комнате, в которой провели ремонт и теперь она выглядела почти как номер в гостинице, уже лежала соседка — та же девушка, что сидела со мной в автобусе. Я встала на пороге как вкопанная: — Твою мааать… Я быстро бросила сумки, мы с Серёжей вышли из корпуса и зашли за хозчасть. — Ну что, Серый, доставай! Сережа достал из кармана пачку сигарет и зажигалку, мы закурили. Я вдохнула в себя дым и замычала от кайфа: я не курила уже месяца три, потому что мы с мамой постоянно были вместе и постоянно были заняты, поэтому возможности уединиться не было. Тут я поняла, что еще не видела воспитателя и спросила у Матвиенко: — А где воспиталка-то, Сереж? — А вроде у нас новая будет, старая на пенсию ушла… — И слава богу! — перебила я. Старой воспиталкой была Светлана Николаевна, мерзкая женщина. Всегда на всех кричала, если мы не успевали на 5 минут на зарядку заставляла писать объяснительные всем отрядом, не пускала гулять по территории одним, в общем — ужас. Сережа продолжил: — Короче, будет новая, надеюсь, не такая стерва. Обещали, что она приедет завтра-послезавтра, документы что ли оформляет, хрен знает. — Надеюсь.