Неволя / 圈养 / Captivity

У Чжи беспомощно сидел на груде книг, чувствуя, что выражение его лица сейчас должно быть очень глупым. Его затуманенный разум был похож на старый магнитофон, раз за разом проигрывающий одну и ту же фразу. —— У Чжи, У Чжи, У Чжи, знаешь? В мире существует парень по имени Е Цинлин, и ты нравишься ему до смерти. Знаешь? Знаешь? Знаешь… У Чжи, ты знаешь? —— Хорошо знакомый холодный аромат окутал его. У Чжи растерянно поднял голову. Е Цинлин навис над ним и его тело заслонило свет, как будто собираясь заставить У Чжи принадлежать только своему миру. — У Чжи. — Е Цинлин опустил голову, его черные волосы в контровом свете начали отдавать колдовским фиолетовым блеском. Он зарылся головой в плечо У Чжи и позвал его дрожащим, раздирающим душу голосом. — У Чжи, У Чжи, У Чжи… Из-за того, что Е Цинлин дрожал, его растрёпанные волосы щекотали У Чжи. Е Цинлин не давал У Чжи уйти, но и не прикасался к нему, тщательно сохраняя хрупкую дистанцию, словно одержимый и слабый подросток из дневника, не осмеливающийся требовать чего-то от будущего, или даже думать об обладании. Только истязать себя, отгородившись, день за днем в тишине жадно наблюдать за парнем по имени У Чжи, даже если в следующее мгновение он может умереть. У него заколотилось сердце и перехватило дыхание, он не понимал, было ли это из-за юноши из дневника, или из-за дрожащего перед его глазами Е Цинлина. У Чжи не знал, что человеческие чувства могут быть настолько сильными. Такими сильными, что он почти задохнулся. Он не ненавидел это, У Чжи был немного смущен и растерян, с примесью удовлетворения и страха. Остальные его чувства были настолько сложными, что он даже не мог в них разобраться. У Чжи неотрывно смотрел на лампочку на потолке, и через некоторое время у него начали болеть глаза. — У Чжи. — Время и пространство как будто окрасились в черно-белый цвет, и холодное дыхание Е Цинлина скользнуло по его ключицам. — О чем ты думаешь? Голос Е Цинлина был по прежнему бесстрастным, как будто для него ничего не имело значения, но У Чжи по какой-то причине знал, что его подавленные эмоции дошли до крайней точки и в любой момент могут взорваться. У Чжи вскинул голову, его приподнятый подбородок и шейная дуга как будто принадлежали жертве, лежащей на смертной одре. — Я… — У Чжи улыбнулся немного криво. — Я ищу причину, чтобы отказать тебе…? — Нашел? — Социальная этика? — Нет общества. — Продолжение рода? — Нет женщин. — … — Нет общества, нет женщин, никого больше нет. — Сказал легко Е Цинлин, без малейшей тени эмоций. — У Чжи, я — это все, что у тебя осталось. — …Блять! — У Чжи схватил Е Цинлина за воротник и, стиснув зубы, оттащил его от себя. — Ты это нарочно! Ты, блять, сделал это нарочно! Прекрасно зная, что я, прекрасно зная, что я!.. Е Цинлин смотрел на округлившиеся от гнева глаза У Чжи. И в этот раз он не стал себя сдерживать, поддался соблазну и поцеловал глаз У Чжи. У Чжи рефлекторно его закрыл и мягкое прикосновение на его веке несло в себе сокрушающую силу, которая не позволяла даже подумать об отказе. И раз уж он не отказался в самом начале, то все последующее стало логичным. Е Цинлин впился в губы У Чжи, он был, как человек, заблудившийся в пустыне, и наконец-то получивший сладкую росу, которую так жаждал. Губы Е Цинлина были прохладными, и язык, проникающий глубоко в его рот, напоминал гладкую змею, скользящую по всему его рту, кончик его языка не упускал ни миллиметр. Язык Е Цинлина эротично двигался во рту У Чжи, имитируя половой акт, от чего тело У Чжи начало нагреваться. Он и правда, блять…хорош. У Чжи ничего не понимал, в таких обстоятельствах он еще умудрялся думать о другом, но из-за того, что техника Е Цинлина была по-настоящему великолепна, ему было слишком хорошо. Откуда у человека, который прописался в больнице, может быть такой опыт? Или это потому, что он гений? Е Цинлину нужно было просто найти одну из книг А и выучиться самостоятельно…блять! Когда У Чжи пришел в себя, на нем не было одежды, а рука Е Цинлина касалась его соска. У Чжи еще не успел возмутиться, как увидел глаза Е Цинлина, и все его мысли испарились. В какой-то момент Е Цинлин снял очки, и глаза, обычно спрятанные за оправой, показали свою лучшую форму. Но все так же смотрели на У Чжи серьезно и жадно, не отрываясь. Неизвестно, был ли это эффект освещения, но У Чжи заметил, что в центре его глаз появилась красная точка, которая понемногу распространялась, как рябь на воде. Прежде чем У Чжи смог рассмотреть получше, Е Цинлин склонил голову и лизнул шею У Чжи, следуя по кровавому следу, как ревностный приверженец, преклоняющийся перед божеством. — Мгм… Е Цинлин делал все с большой силой, с силой трогал его соски, его губы с силой целовали шею, и когда он, с такой же силой, вошел в него, у У Чжи от боли выступили физиологические слезы. Сдерживая подступающие слезы, У Чжи хотелось материться, чтобы выгнать страх из своего сердца: Е Цинлин как будто пытался втереть его в себя, разорвав его на части, а затем поместить его в свою плоть и кровь. — У Чжи, У Чжи, У Чжи… Во время движений Е Цинлин постоянно звал У Чжи, тяжело дыша. — Теперь мы едины… — Ублюдок…- У Чжи долго терпел и, наконец, не смог сдержаться, и с ни с чем несравнимым негодованием укусил Е Цинлина за плечо. — Пошел ты… Будь нежнее… Ах… — У Чжи… — Е Цинлин не обращал внимания на боль в плече и только сильнее погружался внутрь У Чжи. — Мы едины… едины… Превосходно. Перед тем, как потерять сознание, У Чжи задумался. Е Цинлин — это его кара, верно?.. Не смотря на то, что У Чжи уже потерял сознание, Е Цинлин все еще не хотел покидать его тело. Е Цинлин поцеловал губы У Чжи и, пусть даже тот не мог его услышать, прошептал: У Чжи, знаешь? В мире существует парень по имени Е Цинлин, и ты нравишься ему до смерти. Не важно, какие чувства испытывал к нему У Чжи, пусть даже это было обычное сочувствие, он все еще набросится на него при первой же возможности. Он очень жадный, и в этом мире нет никого хуже него. Он держал У Чжи в неволе, создал ему великолепную клетку, чтобы только Е Цинлин мог его видеть, чтобы только Е Цинлин мог его трогать, чтобы только Е Цинлин мог обладать им. Он его не отпустит, никогда его не отпустит. Этот человек принадлежит ему, только ему. Е Цинлин получил У Чжи, верно?