Глухой телефон МГЧД

Направляясь по тускло освещенному коридору к офису Разумовского, Гром снова и снова прокручивал в голове все их встречи и корил себя за то, что не смог сразу распознать в нем преступника. После казино даже подумал: хорошо, когда среди богатеев есть идейные, пусть даже идея со свободной соцсетью казалась самому Игорю абсурдной. И вот, такой простой на первый взгляд, вежливый и смелый парень оказался психом, делающим по ночам барбекю из людей. Когда он вошел в призывно открытые будто специально к его приходу стеклянные двери офиса, Сергей Разумовский, почему-то в пестром шелковом халате, рассматривал вид из панорамного окна, а в руке его красовалась золотистая бутылка шампанского, подозрительно напоминающая те, из которых разливали напитки гостям бехтиевского казино. — Спасибо, что согласился встретиться, — сказал Игорь, натянув на лицо свой максимально дружелюбный вид. С таким он обычно приходил в какой-нибудь притон, чтобы выбить из местных бандитов всю дурь. Он бросил быстрый взгляд, выбирая безопасное место в отдалении от Сергея, чтобы оттуда начать свой допрос. Выбор пал на длинный стеклянный стол, чья поверхность тускло светилась в начинающихся сумерках. Но дойти дотуда Гром не успел. — Какие вопросы, Игорь, после всего, что ты для меня сделал, — заплетающимся языком произнес Сергей, сделал шаг ему навстречу, споткнулся о диван и прилетел прямиком в его объятия. — Ничего, что я на «ты»? От неожиданности Гром смог лишь отрицательно покачать головой, не возражая против фамильярности. Его план по занятию выигрышной позиции шел прахом. Халат Разумовского был очень приятный на ощупь, а от него самого едва уловимо пахло дорогим парфюмом. Что парфюм был дорогой Игорь понял сразу, потому что запах даже близко не напоминал терпкий и вонючий тройной одеколон, которым хорошо было отпугивать от себя комаров в лесу. Невольно ему даже стало неудобно, что сам он, наверняка, вонял как галопирующий конь: с такой напряженной работой чаще всего сил хватало только зайти в квартиру и, не раздеваясь, плюхнуться на кровать. Игорь аккуратно усадил подозреваемого на диван и сам сел рядом. Блистательное начало допроса, которое он десять минут продумывал по пути сюда, уже не казалось уместным. — Хорошо, что ты пришел, Игорь, — весьма радостно произнес Сергей, наливая в бокал шампанское. — Знаешь, хоть я и заказал у Хольта апдейт для своих охранных систем, этот Чумной доктор все равно очень меня пугает. А с тобой я чувствую себя… в безопасности. Глупо, да? Разумовский некрепкой рукой протянул Грому бокал. Игорь почти физически ощутил, как в его папке с надписью «Уголовное дело Чумного доктора» начинали гореть бумажки с хрупкими «доказательствами» вины Разумовского. — Спасибо, я на работе, — только и смог выдавить он. — А что, у тебя есть темные делишки, которые могли бы заинтересовать Чумного доктора? Сергей пьяно и довольно улыбнулся. — Нет, у меня просто… как бы это сказать… фобия. С детства боюсь птиц, постоянно кошмары снились про них. Я даже как-то в детстве зарисовки этих чудищ в тетради делал. А тут живое воплощение кошмара. Рука Грома бессильно разжалась, и папка с делом Чумного доктора выскользнула из нее на журнальный столик. — Может, все-таки выпьешь? — с надеждой спросил Разумовский. Игорю в свете всего происходящего очень хотелось согласиться, но он заставил себя отрицательно покачать головой. — Тогда давай к делу. Ты хотел поговорить о чем-то конкретном? Гром внимательно посмотрел Разумовскому в лицо. Он был весьма пьян, язык с трудом ворочался во рту, отчего не все слова звучали четко, но его глаза, — ох, Игорь мог поклясться, — его глаза были совершенно трезвыми, и на их дне серебристо поблёскивала ртуть. Можно было даже подумать, что он притворяется. — Да если честно, хотел спросить твоего совета по технической части. Можно ли как-нибудь ограничить масштабы распространения популярных видео хотя бы на время, пока мы не поймаем этого урода? — Ну, можно написать нейросеть, которая будет обрабатывать видео на наличие определенных признаков и не давать тем, что соответствуют критериям, вируситься. Но я пока, — Сергей широким жестом обвел свою фигуру, — не в состоянии подумать над этим подробнее. — Да-да, конечно. Буду благодарен, если ты сможешь это сделать позже. Собственно, я пойду тогда? Когда Гром попытался встать, Сергей перехватил его руку и утащил обратно на диван, а затем обездвижил, уложив свою голову ему на плечо. Игорь почувствовал крайнюю неловкость, как тогда, когда пытался вручить Юле новый телефон взамен сломанного. — Знаешь, ты первый человек за два года, который сюда зашел, — с грустью произнес Сергей, повиснув на его плече. — Ты даже представить себе не можешь, как одиноко жить в башне из слоновой кости. — Да нет, вполне себе могу. — Игорь приобнял размягшее тело Разумовского за плечи, чтобы разместить его более вертикально и выбраться из этой шелковой надушенной ловушки. — Люди вечно ищут, какую выгоду смогут получить от моего общества. Но я сразу увидел, что ты не такой. — Сергей, приподнявшись с Игорева плеча, установил зрительный контакт. Было что-то совершенно гипнотическое в холодной ртути, плескающейся в глубине его глаз. Словно на дне зрачков открывался портал в персональный Игорев ад. — Останься. Губы Разумовского оказались крайне близко к щеке Грома, так, что можно было почувствовать кожей его теплое частое дыхание. Это следовало бы расценить однозначно как что-то неприятно интимное, но Игорь поймал себя на мысли, что думает в этот момент лишь о том, что сам он, весь пыльный и потный, вряд ли так же приятен, как Сергей, при столь близком контакте. Ему нужно было уйти, подобрать какие-то слова для прощания, но вместо этого он сказал: — Я…не могу. Ты пьян. — Ну и что, — шепот Сергея коснулся его губ ветерком. — Выпей и ты. Ты тоже будешь пьян. Разумовский нашарил на журнальном столике наполненный бокал и, не отрывая взгляда от лица Грома, с превеликим для пьяного изяществом вложил его в Игореву ладонь. — Ему так одиноко и страшно. А на улице разгуливает Чумной доктор, убивающий миллионеров. Останься, Игорь. Я не кусаюсь. Ртутная дымка глаз Разумовского напрочь выбивала все мысли из головы. Гром даже не стал размышлять над «ему одиноко», тут же решив, что ослышался, и взял бокал. На тускло светящемся экране, встроенном в стеклянный стол Сергея, остались висеть открытыми окна взломанных электронных почт сотрудников главного управления санкт-петербургской полиции и поступивших оттуда запросов в базы данных, а также заботливо собранная Марго информация о передвижениях Грома за последние несколько дней на основе записей городских камер наблюдения и данных из мобильника его напарника. Впрочем, Игорь к столу так и не попал. *** Гром медленно провернул ключ в двери и завалился в темную прихожую. Поставив пакет из супермаркета на пол, включил свет, чтобы рассмотреть получше свою кепку: сегодня на смене во время погони за грабителями она упала под колеса, и по ней проехалась пара машин, так что теперь на козырьке красовалась огромная дыра. Игорь с сожалением вздохнул и зашвырнул кепку на старую, красного дерева антресоль. Но думать о кепке и даже о грабителях как-то не удавалось. Мысли снова возвращались к пьяному Сереже, с которым он проговорил под шампанское всю ночь, сперва за жизнь, затем про нейросеть для блокировки роликов Чумного доктора, потом снова за жизнь. А потом Гром пригласил его к себе домой, и тот согласился. И придёт сегодня. Игорь понятия не имел, как готовиться к приходу гостей, знал только, что неадекватно сильно нервничает потому, что к нему придёт именно Разумовский. Он всегда представлял богатеев эдакими важными птицами, надутыми павлинами, псевдоинтеллектуальными индюками, но о Сергее так сказать было нельзя. Из всей этой птичьей братии он был Финистом, сказочной птицей, чудом повстречавшейся Игорю на пути. Чем его угощать? Гром обычно довольствовался шавермой и чем-нибудь не портящимся, но это вряд ли подходило миллионеру, ежедневно обедающему в лучших ресторанах Питера. Поэтому Гром взял готовую лазанью. Да, не самое лучшее решение, но он утешал себя тем, что купил самую дорогую из тех, что были на прилавке. Что взять из напитков он не знал, — на бутылку бехтиевского шампанского ему наверняка надо было бы копить пару своих зарплат — поэтому захватил несколько банок хорошего литовского пива. И зачем-то еще взял свечи. Это было как-то не по-пацански, но Игорь подумал, что на его квартиру без слез можно смотреть только при свечах, и Разумовский наверняка оценит его задумку. В самый разгар приготовлений в домофон позвонили. Сердце Игоря подпрыгнуло в груди. Он был настолько взбудоражен ожиданием, что даже не посмотрел в видеодомофон, поэтому вздрогнул от неожиданности, когда за дверью оказалась Юля. — Привет, вот, решила заглянуть к тебе, сказать, что тоже была не права. Не все же тебе извиняться. Можно войти? Игорь машинально отступил с прохода, и Юля, не прикрывая двери, вошла в коридор. Она пробежалась глазами по внутреннему убранству, полумраку, освещенному оранжевыми огоньками, Игорю, чистому и в парадной рубашке, и понимающе улыбнулась. Юля говорила много и быстро, но Игорь не понимал ни слова: все его мысли были там, в дверном проеме, где вот-вот должен был появиться его гость. Сколько просмотров соберет ролик с заголовком «Знаменитый миллионер ужинает при свечах с майором полиции»? С трудом включившись в то, о чем говорила Юля, Игорь заверил ее, что все распри забыты, ее помощь по поимке Чумного доктора ему пригодится: пусть присылает материалы, и тогда он сообщит ей первой о месте задержания подозреваемого. Это был, конечно, блеф, но он увеличивал шансы вытащить из Юли хоть что-то, чего еще не знает следствие. Напоследок Юля обняла его, очень крепко и тепло. Гром изрядно удивился такой нежности от этой пронырливой и своевольной женщины, однако крепко обнял ее в ответ. А затем услышал звон разбитого стекла откуда-то из парадной. Юля и Игорь разомкнули объятия и испуганно переглянулись, а затем Игорь пулей выскочил за распахнутую дверь. *** Потертая старая толстовка вместо дорогого костюма от Армани — и вот Сергей уже обычный смертный, на которого на питерских улицах совершенно никто не обращал внимания. В одной руке он нёс бутылку утащенного у Бехтиева шампанского, а в другой — дорогую водку: Игорю, судя по тому, как он кривился, дорогущее шампанское пришлось не по душе, поэтому Сергей, исходя из своих стереотипов о простой рабочей жизни, решил налить ему чего покрепче, но непременно самого лучшего. Из-за отсутствия свободных рук в домофон было не позвонить, и он проскользнул в подъезд, когда кто-то из жильцов вышел. В голове была приятная вата от предвкушения, которая тут же развеялась, как только он поднялся на нужный этаж. Дверь в квартиру Грома была открыта, за ней виднелась романтическая атмосфера со свечами, а прямо посреди коридора Игорь обнимался с той пронырливой красноволосой журналисткой, которая уже однажды снимала про Сергея малоприятное и по большей части состоящее из домыслов видео. Рука дрогнула, и бехтиевское шампанское разлетелось на кучу острых осколков под ногами. Разумовского затрясло. Вот так, доверяешься кому-то, всю ночь с ним по душам болтаешь, а оказывается, что все это было хитрым ходом для того, чтобы натравить на тебя журналистку! В груди закололо, словно за ребрами тоже разбилась бутылка и всего его порезала. Уязвленный, он сбежал по лестнице вниз и птицей вылетел из парадной Грома. Что ж, сегодня что покрепче будет пить он сам. *** Наткнувшись на золотистые осколки бутылки шампанского, Игорь все понял и негромко чертыхнулся. Ну конечно же, конечно же! Как его объятья с Юлей в антураже прибранной к приходу Сережи квартиры смотрелись со стороны? Сокол выпорхнул из Игоревых ладоней, и его нельзя было за это винить. Игорь бросился было по лестнице догонять, — бегал он всяко лучше мужика, 24/7 сидящего за компом, — но чуть не споткнулся о собственную же подошву — ботинок расклеился. Черт побери! Надо купить не только кепку, но и ботинки. Нет, лучше три кепки и трое ботинок, про запас. И три арматурины еще. Чтобы бить ими самого себя, когда захочется сделать что-нибудь, не подумав.