Bubblegum Bitch

ведь карма — моя страсть, карма — мой Бог, карма — ветер, треплющий мои волосы на выходных. карма — расслабляющая мысль. признавайся, ты завидуешь, что у тебя всё не так. слаще мёда, карма кошкой мурчит на моих коленях - ведь я нравлюсь ей. изгибаясь как господи-боже-блядь акробат, я и карма резонируем в такт*

— Хьюга, не елозь годовой отчетностью по полу! Так и знала, что у тебя весь протеин из мышц в волосы всосался. Нарваться на Цунаде-сама перед квартальным дедлайном было смерти подобно. Хуже было только нечаянно разбудить её после похмелья — горящие сроки, по крайней мере, гарантировали то, что тебя немедленно заставят возделывать непаханное поле результатов врачебных комиссий, смет на закупку оборудования и прочей околомедицинской лабуды — а значит, оставят в живых. Бессовестная Ино единолично оккупировала кожаный диван — на котором обычно располагались высокопоставленные, по словам любимой начальницы, «козлы» из коноховского Минздрава — растянув свои бесконечные ножищи ровно по диагонали, от одного подлокотника к другому. Покрасневшая от стоявшей в её кабинете невыносимой жары Шизуне устало обмахивалась прошлогодним выпуском «The Lancet», пока Хината, присев на корточки, уставилась стеклянными глазами в стену. Висевший на стене портрет Гиппократа благосклонно рассматривал Хьюгу в ответ, словно намекая на то, что ничто человеческое не чуждо и гениям медицины. В том числе, бесконечная борьба между врачебным долгом и реальностью в виде перманентной переработки. На импровизированном консилиуме не хватало лишь Неджи, на которого великая и…э, прекрасная шишоу возложила почетную обязанность перетаскать хранившиеся с допотопных времен коробки из пыльного архива обратно на свет божий. Впрочем, Сакура ему ни капли не сочувствовала. Нечего было отбирать у неё заслуженный летний отпуск. И какого ху…сивого мерина поражавшей каждого встречного своей энергичностью и оптимизмом Тен-Тен вздумалось связать свою жизнь с занудным братом Хинаты именно в июле? Поморщившись, она отхлебнула колы из стоявшей поблизости жестянки — напиток совершенно выдохся и по вкусу больше напоминал раствор глюкозы для инъекций, который они с Ино пробовали на спор как-то на одной общажной вечеринке. Яманака, не удосуживаясь даже приоткрыть глаза, заявила: — Скотина ты распоследняя, Лобастая. Это была моя кола, а ты в неё своих микробов напустила. Харуно лишь лениво пожала плечом: — Ино, позволь тебе напомнить — мы снимаем квартиру на двоих. А значит, в наших с тобой отношениях успешно работает основной принцип коммунизма. — Тебе — по твоим весьма скромным способностям, Яманаке — по ее растущим в геометрической прогрессии меркантильным потребностям? — съехидничал ввалившийся в комнату Неджи, уворачиваясь от бумажного самолетика, которым Сакура запустила в него в качестве профилактики от излишнего зубоскальства. Хината тихо отозвалась из угла: — Сакура-чан, как мне кажется, имела в виду отсутствие права на индивидуальную собственность. — Верно. У нас с тобой, Хрюша, всё общее: и телевизор, и кастрюли, и микробы. Только умоляю, передай Саю, чтоб пользовался презервативами — мысль о том, чтобы разделить с тобой хламидиоз, меня не радует. Ино смущённо покраснела и выпалила: — Я уже извинилась перед тобой за эту разбитую чашку! Кто ж знал, что она из сервиза твоей покойной бабки. И вообще, она погибла в порыве бешеной страсти и во имя любви! Она запнулась, увидев, как Сакура, с не предвещающим ничего хорошего безжалостным убийцам доставшегося по завещанию фарфора выражением лица, скомкала жалобно хрустнувшую в руке жестянку из-под выпитой колы. Обстановку неожиданно разрядила продолжающая томно обмахиваться журналом Шизуне, заявив: — Сакура дело говорит. Пользуйтесь презервативами, девочки и мальчики, ибо КОКи и спирали имеют неприятное свойство подкидывать неожиданные сюрпризы в самый неожиданный момент, — она ткнула пальцем на свою свободную рубашку, слабо натянувшуюся на уже заметно выпирающем животе. — А если вам скажут, что с ними «неудобно», то… — Пришлите их ко мне, и ваша замечательная заведующая доступно объяснит, почему не стоит отправлять её интернов в декретный отпуск. Возникшая на пороге Цунаде-сама, прекратив наконец изображать погонщика ленивых хвостатых верблюдов, царственно направилась к своему креслу, попутно шлепнув на колени задремавшей на секунду Хинате стопку отчетов в качестве карательной санкции. Присев, начальница задумчиво прищурилась, покосившись краем глаза на злорадное лицо Неджи, и веско добавила: — Или укладывать их на месяц в проктологическое отделение. Хьюга тут же возмущенно хмыкнул, явно не оценив намека на неочевидность его сексуальной ориентации, и демонстративно выставил вперед руку с сверкнувшим на закатном солнце помолвочным кольцом. В ответ на это непробиваемая танковым пулемётом Цунаде-сама угрожающе ласково прошипела: — Великолепный экземпляр digitus annularis manus sinistra. Отрезать? Дальнейшее словесное бульканье вмиг мимикрировавшего в приятный бледно-зелёный цвет ближайшей стены Хьюги Сакура уже не слышала, отвлекшись на зажжужавший в кармане хирургички телефон. Абонент под кодовым именем «Поставщик движухи» спамил в чате рвущими задолбавшейся от работы Харуно сердце фотографиями её любимого вишневого вина домашней выделки, к которому подозрительно принюхивался огромный серый кот. Вздохнув, она отстучала на клавиатуре короткое «Хвастун» и, вдогонку: «Ты на антибиотиках, дурачина». 16:30 Я слышу в твоём нежном оскорблении отзвук нихуевой такой зависти, Бубльгум. Что, заебавшегося на ниве ударного труда розововолосого коняшку потянуло на заслуженный отдых в прохладной конюшне с пивом и чипсами? 16:31 Ненавижу тебя. 16:31 Пиздишь, как дышишь. Ладно, вот тебе план, надежный, как сотня блядских швейцарских часов — симулируешь инсульт, солнечный удар или остановку сердца и хуяришь ко мне на белом автобусе пить домашнее вино и красить твои в корягу убитые осветлителем три волосины в ещё более жвачечный розовый. Чертила, кстати, заскучал — сегодня пытался захавать твой носок, ебасосина пушистая. 16:33 Почему сразу МОЙ носок? 16:33 Потому что носки с Хеллоу Китти я дома не ношу, они на выход в ебучий свет! Ну или на похороны))) 16:34 Только попробуй. 16:34 Ладно, ладно, принцесса Марганцовка. Не взорвись там от возмущения. Жду. Подняв от экрана глаза, Сакура наткнулась взглядом на расплывшуюся в улыбке от уха до уха морду Ино, незамедлительно наябедничавшую: — Шишоу, а Харуно на работе шашни крутит! Цунаде-сама, не отвлекаясь от сверки двух, на первый взгляд, совершенно одинаковых таблиц, устало поправила съехавшие набок дорогущие очки в оправе от Дюпон (Джирайя-сан на юбилей дарил!) и пробормотала себе под нос: — Что за непруха, стоит выбрать себе заместителя, так они, Ками их в геенну огненную забери, сразу в декрет намыливаются! Сакура тут же вскипела: — Да не собираюсь я ни в какой декрет! И шашней у меня нету, нечего крутить! Сказала и совершенно машинально задумалась над вопросом, который мучил Харуно с той, к её большому сожалению, памятной и очень постыдной ночи в начале июня. А кто она Хидану? — Ага, а по пятницам к мужику на пиво под домашние пельмени Неджи ходит, — не отступала настырная Яманака, обвинительно указав на Сакуру пальцем, — и забирает твой недобайкер ежедневно с работы тоже Хьюгу. И краснеет сейчас тоже он. — Здесь очень жарко! И вовсе не каждый день он меня забирает, только по… — Попрошу не впутывать меня в запутанную личную жизнь Харуно, — перебил Неджи. — Она у неё хотя бы есть! Новый виток привычного всему коллективу приемника балагана прервался благодаря влетевшему в кабинет, как и всегда, на первой космической медбрату Ли, успешно затормозившему в сантиметре от по уши закопавшейся в макулатуру Хинаты. Сакура вся внутренне подобралась — вечная улыбка на выразительном лице Рока отсутствовала. Дело плохо. — Внутреннее кровотечение на третьем посту! Она рванулась с места и вылетела в больничный коридор, наспех позабыв нацепить сброшенные с отекающих к вечеру ног кроссовки. Измерить артериальное давление. Гемостатик внутривенно. Потом — викасол внутримышечно. После стабилизации — на ФГДС в срочном порядке. — Добрый вечер, Харуно-сан. Не уделите мне минуту Вашего времени? Резко затормозив, Сакура чуть не впечаталась носом в стойку дежурной медсестры. На больничной каталке полусидел совершенно безмятежный Учиха Итачи собственной персоной, вальяжно приспустив с неё болтающиеся длинные ноги и придерживая на животе испачканную подозрительно пахнущую чем-то явно томатосодержащим белую рубашку. Цензурных слов при виде этой картины не находилось. Нецензурных тоже. Мнимый больной ловко вскочил с кушетки и цепко ухватил Сакуру за запястье, неприятно впившись нарощенными чёрными ногтями прямо в мякоть предплечья. — И-итачи-сан, что вы творите? Мне к больному нужно! Учиха, ни капли не смущенный этими словами, согласно покивал и потащил пребывающую в полномасштабном ступоре Харуно прямо на выход. — Нужно. Саске уже полгода пытается залечить своё разбитое сердце. Он сейчас в аэропорту, и вы поедете со мной и отговорите его от глупой затеи уезжать в Ото. И — контрольным в голову: — А если нет, я обязательно позвоню в Минздрав и поинтересуюсь, с какой это стати в главной больнице Конохи помощь умирающим оказывает пьяная вдрызг заведующая. Лица подоспевших Хьюг были полны кристально чистого, аки горный ручей, непонимания. Маячившая за плечом Неджи Яманака корчила страшные рожи и зловещим шёпотом перечисляла все пришедшие в ее прямом и переносном смысле светлую голову угрозы в адрес «тупой овцы Лобастой, стоящей столбом в приемнике и позволяющей брату козлины-бывшего вешать себе на уши наваристую лапшу». По всей видимости, Ино была права — нерешительно блеющая овца была для Сакуры тотемным животным. Как еще объяснить тот факт, что спустя пять минут она ехала на такси прямиком в аэропорт, растирая онемевшую от когтей Учихи-старшего руку, пока восседающий на переднем сиденье Итачи вел задушевную беседу с водителем об астропрогнозе на предстоящий год?

***

Зал ожидания в аэропорту встретил их монотонным гулом толпы встречающих и провожающих, запахом чего-то прогорклого из вытяжек и оглушительным ревом: — САКУРА-ЧАН! Налетевший на нее с разбегу Наруто смял рёбра Сакуры в достойном бывалого сумоиста захвате. Сколько же они не виделись? Полгода? Год? Пахло от него всё так же — смесью из мятной зубной пасты, острой приправы к рамену и едва заметным, тщательно приглушенным ноткой почти выветрившегося сандалового одеколона, намёком на пот. Она ласково ткнула Узумаки в плечо, напоминая, что обнимашки — обнимашками, а дышать ей всё-таки надо. — Ты к Саске, да? Сделав глубокий вдох, она кивнула и спустя очень долгое время впервые оказалась лицом к лицу с бывшим мужем. Выглядел Саске не очень — наметанный годами учебы в медицинском глаз сразу выхватывал основные детали из общей картины. Плохо отглаженный ворот черной футболки. Идеально круглые синяки под покрасневшими от недостатка отдыха глазами. Лёгкий тремор судорожно вцепившихся в стаканчик с местным, наверняка отвратительным на вкус и даже вид, эспрессо. Плохо выбритая дорожка щетины на напрягшейся челюсти. Закусив губу, Сакура повела плечом, предлагая ему отойти в сторонку. Добравшись до более-менее тихого угла, она наскребла по закоулкам черепной коробки остатки членораздельных слов, и — овцы ещё и упрямые до пизды, верно, Ино? — выпалила: — Если ты из-за меня уезжаешь, то не стоит. Саске от этих слов заметно подвис, но спустя очень долгую для Харуно минуту потер затылок рукой и смущенно выдал: — Да я вроде как ради себя уезжаю. Мне предложили повышение. Она не сумела подавить шевельнувшееся где-то около сердца облегчение и расплылась в гордой улыбке. — Получилось, значит? Учиха слегка покраснел и натянул на вспыхнувшие самодовольным блеском глаза — и прежняя Сакура любила, когда этот блеск появлялся во взгляде Саске в её присутствии — и натянул бейсболку чуть пониже. — Да. Начальник убойки в Ото. И сразу же посерьезнел, отведя взгляд в сторону. — Прости за это. На заднем плане Изуми долго и нудно выговаривала абсолютно её не слушающему Учихе-старшему что-то об уголовном наказании за преследование. Сакура ухмыльнулась: — Проехали. Но в следующий раз я и мой коричневый дан по карате за себя не отвечаем. Она нащупала в кармане джинсов приготовленный для Саске ещё с начала года подарок на день рождения — миниатюрный латунный компас приехал с Амазона спустя неделю их эпохальной поездки в Вегас. — Чтобы ты не потерялся на дороге жизни. Бывший муж посмотрел на вещицу с опаской и пробормотал себе под нос: — Он точно не стрельнет в меня дротиком, смазанным кураре? Харуно только брови подняла: — Обижаешь, я бы тебе сразу ударную дозу прозерина вколола. Вспоминал бы меня и одновременно мучался бы диареей. — Леди и джентльмены, объявляется посадка на чартерный рейс Конохагакуре — Отогакуре с дозаправкой в Суне, время отбытия — семнадцать тридцать… Сакура сделала шаг к неловко топтавшемуся на месте Саске, дернула мешавшую ей кепку за козырек и, приподнявшись на носках — гребаный тестостерон и гребаные Конверсы на плоской подошве! — легко щелкнула его по лбу двумя пальцами: — Напиши, как устроишься. И, если не слезешь в ближайшее время с кофеиновой иглы, я пришлю за тобой Узумаки в компании фирменных травяных чаев Цунаде и с подробной инструкцией, как намертво примотать тебя к кровати, пока ты не выспишься. — Спасибо, Сакура.

***

Великодушно пообещавшего подкинуть её в город Наруто по закону подлости тут же вызвали в качестве подкрепления работники службы безопасности аэропорта — у какого-то от пяток до носа разрисованного мехенди богатенького мажорика из Суны в саквояже от Луи Витона обнаружился внушительный набор дури. Отсидевшая себе на жестких сиденьях зала ожидания эконом-класса пятую точку Сакура от скуки поперлась в пахнущий белизной безликий туалет. Где и нарвалась на размазывающую по лицу густые потеки туши неприятную, но знакомую ей личность. Таюя взъерошенной красной колибри скрючилась на полу у кафельной стены, подбирая явно не слушавшимися её пальцами мелочевку, выпавшую из поясной сумки. Харуно в очередной раз за сегодняшний день мысленно прокляла себя за ненужный альтруизм — инициатива ебёт инициатора во все щели — и осторожно дотронулась до чужого костлявого плеча. — Помощь нужна? — Ой, да иди ты на дрочёный хуй со своей помощью, куколка! — рявкнула та, безуспешно пытаясь запихнуть в лопающуюся от натуги сумку бутылочку, в которой Сакура опознала жидкость для обработки татуировок. — Я в жопе, полной говна, ещё мне не хватало твоего ебучего сочувствия. Опыт общения с особо буйными психами в приемнике помогал Сакуре в личной жизни не раз — поэтому она не отводила взгляда от бывшей своего предполагаемого нынешнего, пока Таюя не сдалась и не заревела в голос. — Упакуют меня сейчас вместе с этим торчком, ясно тебе, Барби? Села, на свою больную, блядь, голову рядом с ним в бизнесе — так этот хер мне какие-то таблетки в ручную кладь подхуевертил. А я только год, как из рехаба вышла, сын дома ждёт. Короче, никуда мне эта тюряга не уперлась. — Давай сюда наркоту, живо! — не растерявшись, скомандовала Харуно. Птица перелетная глупо похлопала глазами и сунула ей в руку зип-лок, забитый маленькими белыми таблетками с риской посередине. Сакура оперативно откопала на дне своего рюкзака маленький розовый конвертик и спрятала схрон прямо в никогда не подводившую её продукцию фирмы Олвейс. — А теперь умывайся, пока я сама тебе голову под кран не сунула. Опешившая от такого напора Таюя послушно выполнила приказ, пока Сакура судорожно оглядывала туалет на предмет случайных свидетелей и помещённых туда местными извращенцами видеокамер. Горизонт был чист. Она протянула Таюе бумажное полотенце, кое-как подкрасила ей нижние ресницы подобранной с кафеля тушью и напоследок проинструктировала: — Идешь рядом со мной, глаза продолжаешь вытирать платком, взглядом ни на ком не задерживаться, молчать. Поняла? Чуть ли не на пороге их уже дожидался Наруто, еле успевший отскочить от хлопнувшей по стене тяжелой пластиковой двери. — Ай, Сакура-чан, ты чего выскакиваешь из-за угла, словно бешеная? Так и прибить недолго. — А ты удволетворяй свои вуайеристские потребности с урофетишем где-нибудь подальше от женского туалета, — стиснув зубы, проворчала Харуно, таща полуобморочную Таюю прямо на выход. На лице Наруто отразилась вся прекрасная в своем напряжении полнота мыслительного процесса. — Кто это с тобой, Сакура-чан? Подружка? — Отвечу на твой второй вопрос — нет, я тебя с ней не познакомлю. И поехали побыстрее, я хочу успеть вернуться домой до того, как окончательно поседею, — буркнула она, мимоходом просматривая кучу гневных сообщений от Ино. 16:45 Ну держись, коза. Я звоню Хидану. Когда они проходили мимо собравшейся поглазеть на настоящее задержание толпы, среди разномастных макушек Сакура краем глаза выхватила знакомый растрепанный хвост Нары, которого с явным знанием дела дубасила сумочкой элегантная блондинка с весьма замысловатой прической и в костюме, на который Яманака могла лишь капать слюной. — Это нарушение гражданских прав, уважаемый! Мой подзащитный подаст иск! Каждое восклицание подкреплялось приятным звуком удара сумочки об голову Шикамару. Что было характерно, тот вообще не сопротивлялся. Что было удивительно — смотрел он на проблемную женщину почти влюбленным, а не «как меня вы все заебали» взглядом. Садясь в патрульную машину, она еще раз проверила строку уведомлений. От «Поставщика движухи» — ни одного сообщения.

***

Спустя полчаса и ещё одно тихое «Спасибо, Барби» от Таюи, Сакура уже колотила в покрытую темно-синим лаком дверь крошечной квартиры-студии на третьем этаже. Ох, сейчас она была пиздецки зла. Дверь внезапно открылась, явив миру бледного аки смертушка Хидана, замотанного в большой пушистый плед. За ним из квартиры выскочил тут же довольно заурчавший при виде Сакуры Чертила, который с деловитым видом потерся о её голую лодыжку и приглашающе мурлыкнул, удаляясь обратно в свет и тепло его личного парадайза. Она не сразу поняла, что изменилось — Хидан, оказывается, носил очки. За хипстерской роговой оправой в удивлении расширились глаза настоящего, серо-зеленого цвета. А ещё в его порядочно отросшей челке тут и там виднелись тёмно-русые корни. Он звучно чихнул и устало привалился плечом к косяку: — Я думал, ты съебалась в закат с своим принцем на белом коне, Жвачка. Что в моих краях забыла, носки? Сакура шумно сглотнула — горло вдруг пересохло, язык еле ворочался — и выпалила: — Почему ты за мной не приехал? Не позвонил, не потребовал объяснить ситуацию? Хидан только хрипло усмехнулся и нервно прикоснулся двумя пальцами к металлическому штырьку в его правой брови. Ей почему-то тоже захотелось провести ладонью по его — наверняка горячему от вечерней волны лихорадки — лбу. Пожав плечами и горько улыбнувшись, он отвел глаза куда-то в сторону, еле слышно пробормотав: — Я же не пидорас последний, чтобы стоять на пути чьей-то великой и светлой. Особенно твоей, Сакура. Он и понять толком ничего не успел, как Сакура взорвалась: — Хватит уже быть ебучим альтруистом! Поцелуй в нос. Быстрое, небрежное движение руками — хипстерские очки свалились куда-то на пол (лишь бы не пришлось ехать в травму вытаскивать застрявшее в чьей-нибудь ноге стекло). Поцелуй в щеку, колючую линию подбородка, висок, уголок рта. И наконец, жадное, жаркое, влажное прикосновение к чужим потрескавшимся губам. Сориентировался он на удивление быстро — мазнул языком по её уже приоткрытым губам, довольно мурлыкнул, облизав новенькую серёжку — спасибо, блядский боже, Конан. И подхватил Сакуру на руки, упирая её выгнувшимися лопатками в дверной косяк, гладя свободной рукой напрягшийся от вечернего холода живот под тонкой хлопковой футболкой. — Сакура. Она недовольно поморщилась, прижимаясь к Хидану ближе, слегка сползла по косяку вниз и запустила пару пальцев за пояс ох-каких-замечательно обтягивающих его задницу джинсов. Пару раз куснула за шею, тут же успокаивающе проходясь по отметинам от зубов языком, второй рукой путаясь в обесцвеченных волосах на его затылке. — Харуно, ёб твою налево! Сакура прислонила голову к чужому лбу и попыталась отдышаться, проскулив жалкое: — Ну что ещё? Хидан мягко рассмеялся ей в губы и аккуратно опустил на подаренный Дейдарой резиновый коврик психоделической расцветки. Прикрыл дверь, провернув ключ в замочной скважине. — Я не собираюсь трахать тебя на лестничной клетке. Во-первых, там холодно и грязно. Во-вторых, общественное обнажение наказывается арестом на пятнадцать суток. В-третьих, и самых главных — презервативов дома нет, а в декретный отпуск, как бы мне ни хотелось иметь от тебя толпу маленьких, ебанутых в корягу, но блядски симпатичных пиздюков, ты не собираешься. Вспомнив Шизуне, она поежилась. Но совсем не от холода. — Ладно, неси свою вишневую бормотуху. Буду дегустировать.

ведь карма — это гром, заставляющий землю уходить из-под твоих ног. карма идет по твоим следам, словно охотник за головами. карма спутает все твои карты, шаг за шагом, в любой точке вселенной, сладкая, словно правосудие; карма правит этим миром. карма собирает всех друзей вокруг меня. карма — это парень с телеэкрана, раз за разом возвращающийся ко мне*