***
Какая-то хрень. Может кто-то не закончил праздновать день независимости и продолжает на этих выходных? Ага, убивая людей, ага. Твик стоит на кухне с Лео и Кенни. Передвигаюсь туда же. — Твоя сестра у меня дома, но ее телефон сел. Отец сказал, что Кевин должен подъехать к ним. На мои слова Маккормик молча кивнул, слабо улыбнулся и посмотрел куда-то за меня. На скопление у входной двери в ожидании такси нервных младшеклассников, еще не до конца отрезвевших от всего употребленного за короткий вечер. Не знаю лично никого из них, все — друзья Клайда, Кенни и Бебе, может еще кого. Нервы перекрывают накатившую усталость. Обращенный ко мне голос возвращает в реальность. — Крэйг, я не могу дозвониться до родителей. В кофейне тоже не берут. Пиздец какой-то. — Напуганные и преисполненные решимостью, глаза Твика выжирают мою душу в надежде услышать хорошие вести или призыв к действию. Набираю им сам. Клайд, все еще только в одних плавках, ведет какую-то плачущую девушку к выходу. Только гудки. Сбрасываю. Набираю отцу. Картман, Стэн, Кайл и Токэн, уже полностью одетые в верхнюю одежду, быстро спускаются со второго этажа и стремительно идут на выход, обмениваясь единственной фразой с Донованом. Тот кивает, накидывает ветровку на плечи и выходит во двор. Только гудки. Мама — тоже. Триша — тоже. Замечаю, что сеть в переходном состоянии между «совсем нет» и «наислабейший сигнал». — Твик, наверно сети нет. Я только что говорил с Тришей и папой, а сейчас уже нет сигнала. — Протягиваю свой телефон убедить его. Думаю секунду и протягиваю вторую руку, в жесте «могу я тебя обнять и разделить твои переживания», виновато смотря на Твика, и добавляю банальное, о чем жалею сразу же. — Все будет нормально. Выражение его лица сменяется с надежды на злостное отчаяние. — Я не тупой, Крэйг. Он поджимает губы, хмурится, обращает глаза к потолку, запрокидывая голову, будто там есть какой-то вразумительный ответ. Выдыхает медленно в слегка приоткрытые губы, словно только что затянулся. Из этого положения переводит взгляд на меня. Самый острый клинок в мире приставлен к моему горлу. И я буквально ощущаю, как подкашиваются коленки. Власть Твика над миром в этот момент безгранична. Наклоняет лицо в мою сторону, а бесы в его глазах отплясывают танец моей смерти. Дублирую все его движения, кроме последнего, рост позволяет посмотреть сверху вниз. Это наша игра в перетяни одеяло, канат, нервы. Зверь внутри него чувствует равного во мне и перестает щетиниться. Твик опускает глаза, затягивает капюшон толстовки до состояния Кенни и протягивает мне руку в ладонь. Интересно, что сейчас в голове Кенни и Лео, наблюдавших локальное укрощение строптивых онлайн. Первым откликается Стотч. — Вы мне мозг ломаете своими играми, — устало выдыхает он и отворачивается к подвесному шкафчику за его спиной достать чипсы. Несмотря на весь хаос вокруг и абсолютно нормальную очередную ужасную ситуацию в городе, я так соскучился по нему и совсем не собираюсь скрывать. Притягиваю к себе и приобнимаю капюшонного монстра, тот весь напряжен как струна. В отверстие затянутой ткани смотрят два горячих глаза и маленький кусочек лба над переносицей. Да, дикая тварь, я никогда не обижу тело твоего хозяина, успокойся. Целую в лоб долгим прикосновением. Мучительно выдыхаю отработанный воздух, освобождая еще больше ментальной утомленности. Твик, это того стоило — так в первую очередь самому же себе мозги ебать? Мысленно ударяю себя за подобные суждения. Очевидно же, сука, годовщина — последняя снежинка лавины нерешенных тревог. Но теплые руки маленького зверька обвивают меня и прижимаю ближе. Твик уступает мне в росте значительно, примерно на голову. Мне становится неудобно стоять немного сгорбившись, мягко отстраняюсь и приобнимаю его под голову, кладя подбородок на его макушку. Да, ты тоже устал от всего. — Твик, если что — в следующий раз сразу иди ко мне, — бросает Кенни и удаляется с кухни. Стотч предлагает мне чипсы, но после недавнего опорожнения желудка это плохой вариант. Твик не глядя тянется рукой к пачке и захватывает сразу половину себе в ладонь. Лео посмеивается, когда разворачивается, немного больше раскрывает капюшон, демонстрирую внимательному взгляду Стотча румянец на щеках и редкое нервное подёргивание приоткрытых губ, и запихивает максимальное количество чипсов в рот. — Надо что-то решать со всем этим дерьмом. — Стивенс собирает свои пушистые кудрявые волосы в гульку, заходя на кухню. Окидывает взглядом черно-белый, хрустящий чипсами, комок паранойи и нежности, и обращается ко мне, подмигивая. — О, Твик, рада это видеть. Клайд говорит оставаться здесь, как и планировали, на все выходные, переждать короче. — Отец говорил мне тоже самое. Меня не устраивает выжидать, но звучит логично и безопасно. Все ли на самом деле так плохо, как сообщают? — Всматриваюсь в выражения лиц стоящих рядом, но все только задумчиво посмотрели друг на друга ровно с тем же взглядом. — Типа столько всякой нереальной херни происходило в городе. А тут всего лишь кучка психов сбежала из лечебницы. Твик, расслабь булки, ты понимаешь о чем я. А что с той плачущей девушкой? — Стотч скинул крошки с себя в раковину, длительно мыл руки и ополоснул лицо водой. Оборачиваясь, он несколько бледнеет и от собственных догадок. — Только не говорите, что кого-то из ее близких реально сожрали там? — Ее старший брат с женой был на парковке в Волмарте в тот момент. Он сейчас в больнице, но точно останется инвалидом. Там что-то с левой кистью. Его жена получила сотрясение мозга и походу потеряла ребенка на ранних сроках. — Бебе показывает все ранения на себе, человек без предрассудков. — Куда ушли Стэн, Кайл, Картман и Токен? — Твик резкими движениями вытирает бумажным полотенцем перепачканные руки. — И где Клайд? Он без штанов вышел на улицу уже минут 15 как. — Он, вроде, проводить мелкотню на такси пошел, — отзывается Лео. — Может проверим? — Бебе кивает головой в сторону двери. Около двери спрашиваю кто еще остался в доме. Бебе сообщает, что наверху ловят сеть Вэнди, Лиза и Рэд, а Хайди и Николь в дỳше после бассейна. Мне так-то плевать чем они там заняты. На улице неприятно моросит, и мягкий желтый свет фонаря над Клайдом, стоящим под козырьком у ворот и разговаривающим по телефону, создает смазанную унылую картину из бесформенных теней и фигур. Машин Токена и Стэна нет. Твик предлагает мне вернуться в дом, раз с Донованом все в порядке. Перешагнув порог, Твик тянет меня за собой в комнату, где я оставил вещи, и почти час назад он так уверенно молча послал меня нахуй. Сейчас мне очень хочется спать и может быть забить чем-то ноющий оголодавший желудок. Намекаю Твику специально не закрытой дверью, чтобы не вздумал чего. Мне хочется обнимать и целовать Твика, но как же это все сейчас неуместно, да и мы не разрешили проблемы, просто засунули куда-то глубже в наши отношения. Твик слоняется по комнате без цели и смысла, просто не находя себе места, но делает вид, что ловит сеть. Присаживаюсь на край кровати максимально далеко от изголовья, но спустя минуту откидываюсь назад. Твик держит движение между стеной и моими ногами. Резко поднимаю левую, преграждая путь. — Угомонись, малыш, — его лицо снова сковывает напряжение, и я стараюсь улыбнуться как можно более мягко и понимающе. — Нам надо поговорить, не? Нам надо решить вопрос местоположения моих родителей, не? Стэн и Токэн куда-то умотали на единственных машинах. Мы тут как в ловушке. В кастрюле на плите психопатов. — Отчеканивает он, простреливая словами плоть воздуха. Хорошо, что поверх моего тела, я бы не выжил. — Полагаю, парни поехали развозить мелких, — не смотрю на него, взгляд в потолок, — Такси отсюда стоит типа пиздец много даже для компании, тем более в такое время. И какое такси в такой ситуации будет работать? Мы не в ловушке, а наоборот. Видел высоту забора и ворот Доннована? Наша единственная проблема — отсутствие сети, что может быть оправдано высокой загруженностью сейчас. — Глажу рукой кровать рядом с собой, но ощущаю, что вырубает очень сильно.— Присядь или приляг рядом, милый. Я очень скучал по тебе, очень. Твик медлит, видно, просчитывает исход любого решения. В итоге садится ближе к подушкам и руками перемещает мою голову себе на бедра. Я люблю тебя. Гладит мое лицо и волосы, склоняясь над моей головой. Я люблю тебя. Наклоняется ближе и целует в лоб, скулы, нос, подбородок, обходя губы. Не вижу его лицо, но уверен, что его глаза прикрыты, а брови слегла приподняты. Ресницы постоянно сильно подрагивают, хотя он полностью расслаблен. — Прости пожалуйста, что забыл про четвертое июля. Я долбоеб. Я не знал, даже не спрашивал, важно ли это для тебя. Мы вроде праздновали только в первую годовщину. Прости, малыш, прости меня, пожалуйста. Но я понимаю, что, скорее всего, что-то еще произошло, и тут я совсем не знаю, как помочь тебе или исправить ситуацию. Твик ложится на спину, немного повернувшись к моему лицу, и продолжает перебирать пальцами мои волосы, изредка как бы случайно задевая уши и шею. Как же я люблю тебя. Молчит. Открываю глаза и поворачиваюсь, чтобы заглянуть в его. Он смотрит так потерянно. Протягиваю правую руку прикоснуться к его волосам, успокоить, обеспечить ощущение комфорта. Глаза Твика, до этого смотревшие ровно перед собой, стали бегать по комнате, избегая мои. Поджимает и прикусывает нижнюю губу. Не контролирую свой тяжелый вздох. Поднимает взгляд точно мне в душу, но почти сразу же отводит вбок. Шепчет, изредка переходя в полголоса. — Крэйг, у нас остался последний год школы, но мы так и не говорили о нашем будущем. О колледжах, о направлениях специальностей. Мы ходим преимущественно на разные уроки. Когда ты забыл о четвертом июле, тогда мысли о нашем скором расставании были на пике популярности в моей голове, и я поверил сам себе, что ты хочешь расстаться после выпуска. Мне стало так больно и горько от этого, и я вспылил и так расстроился, что решил игнорить тебя. Потом мне стало стыдно за это, но моя паранойя шла впереди рассудка, и я вел себя как идиот, сам того не замечая. Лео сказал, что я долбонавт, раз жду, что мой язык жестов и игнора объяснит тебе что-то. И я вроде понимал это, но эмоции взяли верх, блять, прости, Крэйг, что ебал мозги. Я просто не справился с собой же. Его губы растянулись в грустной улыбке, а глаза стали чуть влажнее. Дышать, Крэйг, дышать через нос и медленно. Объятья не решат вопрос, сначала объясни все. — Я не заводил тему будущего, потому что все еще не уверен в выбранном направлении учебы, и думал за лето определиться и, возможно, поменять профиль. Я думаю, что если буду метаться, то стану ущербным в твоих глазах, с которым нет будущего, ведь он такой неопределившийся, фу, тратишь время впустую, реши уже что-то. Хотел рассказать, когда уже точно все решу. — Теперь грустно улыбаюсь я. — Серьезно, я не думал о будущем так сильно, потому что ну, типа, не знаю его без тебя. То есть, черт, мысли заплетаются. хм, я не знаю, как жить без тебя и был и остаюсь уверен, что буду жить с тобой, любым способом сохраняя и поддерживая отношения, даже если мы будем учиться в разных местах, потому что для меня просто нет и не было иного пути и видения будущего Я даже не догадывался, что ты можешь думать по-другому насчет этого. Твик перехватывает мою руку из своих волос и прижимает ладонью к своему лицу. Прижимается щекой, трет носом, легонько целует в ладонь и снова утыкается носом. Я люблю тебя. — Честно, я даже не уверен, что я гей, потому что мне никогда никто не нравился кроме тебя. Приятная тяжесть в груди ловит бабочек в животе, и опускается в ниже. Неужели мы не могли просто поговорить об этом раньше? Или я думал, что знаю Твика, а он думал так же? И даже сейчас я решаю за него в своей голове, вместо того, чтобы предположить вслух. — Я люблю тебя, Твик. — копье разрывает мои органы изнутри, и я перестаю существовать как Крэйг Такер. Теперь это биомасса без скорлупы ярлыков и паттерном поведения — только чистые чувства и оголенные нервные окончания. Глаза Твика широко раскрыты и смотрят то на мои губы, то в глаза. Что у него в голове сейчас? Закрываю ладонями лицо от смущения перед Твиком и стыда перед самим собой за трусость говорить слова ртом, предпочитая молчать и решать проблему, а не пытаться предотвратить ее. Мы никогда не говорили друг другу эти три слова, как-то само собой подразумевая все это в отношениях, а когда прочитала какой-то дерьмопост на тамблере еще в четвертом классе, то молча решили избегать клише, заменяя другими формами выражения привязанности, типа «ты дорог мне, ты нужен мне, мне нравится твоя непоколебимость\решимость\глубина знаний в математике\биологии». Мы даже не начали говорить три простых слова, чтобы потом заменить их на что-то не такое заезженное. Мы просто избегали самого прямого и простого выражения чувств, чтобы до твоего возлюбленного точно дошло именно так, как ты имеешь ввиду. Ведь клише становится заезженным, когда вы оба понимаете, что не придаете словам смысла и значения конкретно для вас двоих. Сотни тысяч раз я проговаривал «я люблю тебя» в мыслях. И ни разу так и не произнес. Глаза Твика мокрые. Мои глаза застилает пелена. Твик хватает мою руку, сгребает ее к своей груди, притягивая обеими руками. Это слишком мило. Подаюсь ближе к нему, разворачиваюсь на кровати, чтобы удобнее обнять самое теплое и приятное существо на планете. Дождь на улице стал интенсивнее. Кто-то вернулся в дом с улицы и загромыхал чем-то на кухне. Аккуратно встаю, чтобы прикрыть дверь в комнату. Твик подскакивает моментально, сильно и крепко обхватывая меня со спины, как только щелкает дверь. Утыкается лбом между лопаток, трется носом, как котенок. Мои нервы сдают окончательно. Разворачиваюсь в объятьях и вижу человека на грани эмоционального коллапса от множественности эмоций. Он словно старая лампочка накаливания после перебоя электричества — вот-вот перегорит и взорвется. Притягиваю к себе и смотрю как впервые. Глаза Твика полны слез, но ни одной мокрой дорожки нет. Он давит в себе это, и я понимаю его чувства сейчас. Все чувства. И осознаю простую истину. На самом деле я не знаю кто ты. И ты не знаешь кто я. И мы не знаем сами кто мы есть, пока обстоятельства жизни не раскрывают черту характера. И как мы успели так вырасти словно п а р а л е л л ь н о друг от друга? Но с этого мига я хочу узнать о тебе как можно больше, положив на это всю свою жизнь.Часть 2
23 августа 2021 г. в 18:45
Около комнаты толпятся девушки-чирлидерши на год младше. Они пьют коктейли из длинных витиеватых трубочек и перекидываются пустословием. Уверен, в их крови нет ни черта самой крови. Сегодня точно перебор, Кенни. Хотя хитрое лицо Картмана пару часов назад навевает смешанные мысли. Так, Твик, Твик, Твик, концентрация, Крэйг.
Замечаю его за окном у выхода и двигаюсь к входной двери. Кенни подлетает ко мне совсем близко с дверью, впивается руками в предплечья и говорит:
— Мне сейчас очень нужна твоя помощь, чел. Я просто зарываюсь тут.
— Сегодня ты в ударе убить всех. Честно, перебор, Маккормик. Я почти решил свою недельную проблему, в шаге от решения, серьезно. Подожди, а лучше попроси еще кого-то.
— Нет, только ты и прямо сейчас.
— Ты видишь Твика за дверью? Я — да. Мне надо туда.
— Там Лео, решает твою проблему. Такер, заебал, серьезно прошу. — Кенни стал каменным исполином с нотками гнева в глазах, и мне это не нравится очень. Это самое худшее выражение лица человека-все-могу-когда-хочу-слеш-диллер-слеш-проповедник. Четыре секунды тяну время в надежде, что он что-то поймет в моем молчании. Реакции ноль.
— Ок. Что? — устало выдыхаю. Бессмысленно, все сегодня бессмысленно и не щадит мои попытки позаботиться о своем душевном спокойствии.
— Сейчас позвонил Кевин, блять. — Я знаю, что обычно Кевин вообще не звонит. — В Южном Парке что-то пиздецки странное, но не как всегда, хотя звучит похоже, а прям реально хуево-прихуево.
— Ближе к сути. — Закатываю глаза и скрещиваю руки на груди. А что нормального в Южном Парке происходило? Вижу макушку Твика в черном капюшоне за окном. Не терять из вида. Тянет в сон, черт. Лицо Кенни становится чуть менее четким и в без того сложном освещении.
— Короче, Карен с подругами гуляла в нашем районе и видела, как группа людей шла по шоссе из города и они вели себя странно. Мычали, орали что-то. Какой-то бомж вышел к ним, хуй знает мелочи попросить или что еще, но один из толпы побежал в его сторону и стал буквально рвать его на части, затем подключились остальные.
Картина явно стояла перед глазами. Вонь бомжа, истошный крик, кровь, кишки. Тошнота подступила к горлу, хорошее решение для начинающегося плохого путешествия. Лучшее время для идиотской истории, чтобы сорвать мою нервную систему к херам собачьим. Злость комом по пищеводу двигалась вверх. Ты же сам полчаса назад видел что я принял. Блять.
— Кенни, нахуй такие вещи говорить мне сейчас?!
— Я серьезно. Стэн и Токен в курсе как трезвенники. Ты попался под руку и вроде не пил много. Это звучит безумно, но я верю Карен. И Кевину. Те чуваки точно под чем-то жутким.
— Ты под чем-то жутким, чел. — Он смотрел на меня как на кретина, которому объясняют сложение.
Визуальные и остальные образы все еще летают в голове, Тошнота скручивает, отталкиваю Маккормика и в два шага пролетаю во входную дверь к урне у крыльца.
Да, просто охуенное появление перед Твиком.
В пизду эту ночь.
Через пару минут становится легче, сплевываю остатки, Лео кидает мне полупустую бутылку минералки. Жалко благодарно улыбаюсь, встречаясь с ним глазами. В этот момент Твик нервно теребит шнурки толстовки, затягивая капюшон, и тупит взгляд в лакированное покрытие крыльца. Этот идиотизм надо кончать.
Кенни быстро подходит с какой-то таблеткой, на мой вопрошающий взгляд быстро бубнит «уголь», ждет пока я запью, и уводит с крыльца внутрь дома.
— Так, окей. Ты прям серьезно насчет слов Карен? — Вопрос скорее риторический. Мне не было смысла не верить ей, она адекватнее любой восьмиклассницы в мире. Плюс Триша дружит с ней всю жизнь. Кенни мне типа как сводный брат, наверно.
— Блять, конечно да! Я сам в диком охуенезе! Какие-то фанатики-радикалы ходят по моему району и зверски рвут бомжа на глазах сестры! — смотрит на мое лицо, и не находит поддержку. На секунду мне кажется, что он сейчас ударит меня. — Крэйг, соберись! Ты всегда такой долбан или только сегодня открываешь свою такую сторону?!
Последние нотки веселья покидают тело и голову. Кенни выкрикивает последнюю фразу слишком громко и я замечаю, что от напряжения его голос дрожит, как и он сам.
Охватывают взглядом пространство дома, выцеливая полу-трезвые обеспокоенные глаза преимущественно одноклассников. Вэнди, Кайл, Картман, Стэн, Токен, Джимми.
Только сейчас осознаю, что «подружки» Карен это и Триша тоже. Две секунду для максимальной трезвости и объединения сознания в цельную структуру.
— Хорошо, окей, успокойся. Мы сейчас съездим туда и проверим, что происходит. У Стэна есть бита в багажнике.
В гостиную заходят Твик и Стотч. Почти одновременно с другой стороны гостинной залетает Донован в одних плавках. На секунду думаю, что все это – абсолютно безвкусный розыгрыш. Тем временем Клайд быстро вырубает музыку в колонках и включает общий свет. Слышны разочарованные стоны и молчаливые протесты. Но я слышу только как елозит своей декоративной молнией на моей толстовке стоящий за спиной Твик. Атмосфера вечеринки медленно рассасывается и перестает существовать.
— Так, внимание! Сейчас все заткнулись, спасибо! — Клайд окидывает взглядом и без того молчавших людей. — Мне только что звонил отец и абсолютно серьезно заявил о какой-то ебанутой банде психопатов, которые жрут людей около Волмарта. Типа нахуй жрут! Полиция на месте, но обстановка дерьмовая, в городе уже режим ЧС и все закрылись в домах. Чо пялите?! Звоните все, сука, быстро родителям!
Донован поднялся на второй этаж оповещать остальных. Все судорожно зашевелились, кто-то включил новости на телеке на кухне, и там сообщалась абсолютно та же информация. Маккормик одарил меня наисложнейшим в эмоциональном спектре взглядом.
— Я все. Я нахер ебал этот ссаный город. — Картман, не сдерживая разочарованности, метко бросает стеклянную бутылку от колы в мусорку, стоявшую у входной двери. Гулкий удар выводит Твика из оцепенения, тот подпрыгивает на месте и смотрит на меня:
— Это же не розыгрыш, да? — Задает этот вопрос скорее пустоте и нарастающей панике, чем конкретно мне.
Он достает телефон и набирает родителей.
Мой телефон звонит сам. «Маленькая вонючка» и лицо Триши на экране.
«Крэйг, ты в порядке?»
— Я в порядке, только что узнал обо всем. Здесь ничего такого нет. Родители?
«Дома. Папа достал ружье, они с мамой баррикадируют двери. Крэйг, мне так страшно! Карен у нас, мы видели как они убили бомжа! Возвращайся домой скорее!» — Ее голос захлебывался подавляемыми слезами.
— Они видели вас? Они не преследовали вас?
«Не знаю, нет», — истерика и захлебывания, пиздец, я не могу это слышать.
— Триша, возьми нож и запрись с Карен в моей комнате.
В отличие от комнаты сестры, в моей из окна можно опустить и поднять прикрепленную снаружи под подоконником стремянку, когда как в ее комнате установлена «вшитая в стену» лестница от застройщика дома. Чертова пожарная безопасность сейчас выходит дополнительной тревожностью. Замечаю, что все это время бессознательно смотрел на Твика, который сейчас пялится на меня ошарашенным взглядом.
Он все еще ни до кого не дозвонился. Поджимаю губы и нервно сглатываю.
«Сейчас на улице никого нет… Стой, папа хочет с тобой поговорить!»
Триша говорит ему, что со мной все в порядке и передает телефон. Слышу шорохи и громкие шаги папы.
«Крэйг, хоть сестра и просит вернуться, но ненужно приезжать. На улице небезопасно, полиция оцепляет въезд в город. Если у вас все нормально, то просто не выходите из дома и переждите. Может это разовая акция. Вы с Твиком держите телефоны включёнными только.»
Его голос был тихим, видимо, чтобы Триша не услышала, но крепким и уверенным, словно на улице не акты каннибализма, а митинг, немного вышедший из-под контроля.
«А еще скажи Кенни, что Карен у нас, а ее телефон сел, а зарядки для него дома нет. Пусть не волнуется. Кевин должен подъехать скоро.»
— Окей, скажу. — Последние усилия воли после нервной бессонной ночи вложены в напускное спокойствие. Отворачиваюсь, чтобы Твик не услышал, и тихо спрашиваю — Пап, что происходит? Почему полиция не может справиться с кучкой фанатиков?
«Я не знаю, Крэйг. И это действительно жутко.»