Крик тварей в багряном рассвете.

Больше никто не роняет друг другу ни слова. Токен с Николь кивком зовут Твика за собой, и они уходят в сторону бассейна. Туда же направляется Рэд и Стэн. Для принявших сторону местного зла, необходимо решить вопрос с передвижением. Машина одна, нас – семь.        — На коленках поедем? — спрашивает Хайди. Мне лично плевать, хоть в багажнике, лишь бы быстрее, чем Твик решится воплощать свой грандиозный план по спасению человечества. Точнее бесчеловечества.        — Ай, блять! Чертов Стэнли с чертовым Токеном. На пятерых две тачки. Загонщики хуевы. — матерится Маккормик. Хлопаю его по плечу, не могу не согласиться.        — Думаю, сейчас можно нарушить правила. Хотя бы до ближайшей тачки. — Подмигивает Стотч. Все одобрительно кивают.        Картман достает пустую коробку из-под пиццы, хлопает по карманам футбольной куртки и вытаскивает какой-то огрызок карандаша. На чистой стороне коробки наброском рисует карту.        Кайл удивленно смотрит и возмущенно тянет: — Жиртрест, заче-ем? Связь же работает.        — Евреи так тоже думали, а потом их дверь не помазали, — не поднимая глаз отзывается тот. Карта готова, главные пометки домов тоже.        — Пиздец ты урод. Картман. Даже сейчас. — Оскаливается Брофловски, показывая Эрику фак. Тот лишь прикусывает губу, ухмыляется и игнорирует.        — Дом Кенни далеко от выезда из города, а мы поедем напрямую через пруд. Посмотрим что там около него. Сначала заедем Крэйгу, потом ко мне и Кайлу. Женщины, вы с нами на зачистку или отвести вас домой?        — Нам тоже нужны щитки формы. Или что-то подобное. Мы что, занимались волейболом и чирлидингом всю жизнь, чтобы сейчас сидеть на накаченных задницах? — смеется Хайди.        — Мне надо поговорить с Твиком. А тебе, — обращаясь к Вэнди, — со Стэном.        О чем Вэнди будет с ним разговаривать и как – меня волновало меньше всего. Задумка «группы» Твика не радует совсем. Если задуматься, они рассуждают логично. Но их позиция равна «там в темном подвале что-то шумит, пойдем посмотрим?» и это совсем не обнадеживает. Твик дотошный до подобной человечности. Сейчас, единственное желание – связать его и оставить здесь, раз не хочет помогать. Ка-ак жаль, что в мире все так просто не решить. Твик, завидев меня в арке из кухни в «бассейную часть», лишь натягивает капюшон и демонстративно отворачивается к Стэну.        — Твик, давай обсудим все тет-а-тет, — киваю на остальных собравшихся и на меткий колющий взгляд Николь. — Ты поддаешься влиянию ст… Массы. Неразумной и излишне отважной.        — Невылеченная кровожадность сдавила твои мозги. — Он кривит мордочку, скрещивает руки на груди. Но все же встает, и подхватывает меня под локоть, уводя на задний двор.        На улице немного просветлело, яркий месяц пробивался сквозь стремительно летящие облака-тучки. Видны редкие, но яркие звезды. Ненавижу такую погоду. Ни звезд толком, лишь напрягающее давление скорости ветра в вышине. Твик смотрит на небо тоже. Думаешь о том же, о чем и я? Он оборачивается. Окей, озвучиваю свои мысли.        — Вряд ли, Крэйг. Я не хочу жертв. Ни их, ни тем более твоей. Нужно изолировать всех друг от друга.        — Это не сработает, мы же сами смотрели дохуилион фильмов про зомби. Ровно для этого момента. Черт, я был уверен, что твоя позиция «бей убивай ради выживания», а не «спасти можно всех»! Твик, ты нахуй умрешь там! Вы впятером решили их всех нагнуть? Нас, «кровожадных», даже числом больше. — Делаю пару шагов, чтобы подойди поближе и обнять его. — Мы только помирились, мы только снова разговариваем друг с другом. Одна мысль, что эти твари могут окружить тебя, пока ты «окружаешь» их разрывает меня. Никто не знает вылечится эта болезнь или нет. Может и нет лекарства, а это лишь чума новейшего времени.        Твик сильнее обхватывает меня. Дышит часто и глубоко. Краем глаза замечаю, что Стэна нет на прежнем месте. Твик, милый мой, мой самый лучший и самый красивый и самый добрый и смелый парень во всем мире – подумай еще раз.        — Давай просто попытаемся спасти хотя бы зараженных детей, если такие еще существуют. — Он всхлипывает, мое сердце камнем несется к земле. Его руки холодные и влажные, обхватывают меня крепче, елозят по спине, а сам Твик тихо всхлипывает все чаще, мелко дрожит и никогда не поднимет свое такое лицо. Я лишь крепче обхватываю его, глажу по спине и голове, и ищут решение в тучах, все гущу и гуще заполоняющих небо.        — Я постараюсь. Только будь всегда рядом со мной. По плану Картмана, мы не доедем до твоего дома. Заедем ко мне, в гараже поищем что-то кожаное для тебя. И журналами облеплю. Я надену щитки с футбола.        — Они же тяжелые.        — Я выше и крепче, Твик. Моя главная задача обеспечить твою безопасность и безопасность родителей с Тришей. Блять! Родители! — телефон без пропущенных. Время половина пятого утра. Пиздец сколько времени прошло! — Твик, надо бежать.        Стэн спорит с Вэнди, но увидев Твика, выходящего со мной и держащегося за мою руку, лишь матерится, и обращает взор к Токену. Тот сидит с той же недовольной мордой лица, и лишь закатывает глаза. Картман на кухне что-то втирает Кайлу. Стотч и Маккормик собирают бутылки со спиртным, приливая к полупустым тарам все недопитое. — План меняется. Мы постараемся угрохать только взрослых. Детей попробуем собрать. Если такие есть. — Максимально скрытно от Твика и остальных подмигиваю Эрику, тот уловил. Путь тот же. — Стэн?        Он лишь угукает, недоверчиво всматриваясь в рисунки на коробке из под пиццы. Николь и Рэд лишь надувают щеки. Лица проигравших. Токен смотрит на меня, на Твика, снова на меня, снова на Твика, на Стэна.        — Вы не герои. Не стройте иллюзий. И выживите, долбоебы. — бросает он, разворачивается и уходит наверх. Рэд и Николь следуют за ним. Принципиальные люди умрут первыми. Картман быстро объясняет всем план еще раз.

***

Закрыв за собой ворота, Кайл прошвырнул пульт-ключ под них. Голова Клайда смотрела из окна на втором этаже. Стэн, Лео, Кенни, Вэнди выехали за нами. Хайди со мной и Твиком расположилась во второй машине. Эрик был за рулем. Кайл сидел спереди и косо-криво ножницами разрезал спертое у Донована постельное белье.        Проезжаем пруд. Едем молча, лишь нервно всматриваемся и вслушиваемся в пустоту и темень лесополосы вокруг. Где-то очень далеко одиноко звучит сигнализация машины. Вокруг ничего.        Проезжаем дом Стивенс. Темнота, тишина. В доме Донована также.        Подъезжаем к моему. Твик берет меня за руку, как только пацаны отъезжают. Стэн почти бесшумно проезжает следом. Движение воздуха машины обдает по спине мерзким холодком, черт знает как забравшимся под одежду. Твик сильнее сжимает мою руку. Тишина. И темнота. Контрольный звонок семье. Не слышно гудков. Не слышно рингтонов из дома. Это с одной стороны очень обнадеживает, что они просто куда-то ушли. Вот только дверь не заперта. Киваю Твику на эту деталь, он нервно сглатывает, а у меня кровь стынет в жилах, и колени дают слабину. Ноги ватные и не мои. Около крыльца лежит черенок от лопаты, которую отец решил починить пару дней назад, но так и не доделал. Подбираю его, крепче сжимая в руке. Бита лежит на втором этаже, а в гараже, который слишком шумно открывать снаружи, лежат молоток с гвоздями. Блять, черенка явно мало. Твик подбирает садового гнома, пристроившегося в кустах маминых пионов. Сомнительное оружие, но оно есть. Твик достает телефон и молча жестами спрашивает включить ли фонарь. Киваю. Прошу светить выше, из-за плеч.        Медленно без лишнего скрипа открываю дверь. Мыслей звать домашних не может быть, я готов к зомби-апокалипсису. Расширенная Рэнди Маршем кухня-столовая позволяет охватить большее пространство светом и взглядом. Глаза все еще привыкают к темноте доме. Свет фонарика Твика из-за головы контрастно очерчивает силуэты стула, лежавшего прямо перед дверью, и передвинутого ближе к входной двери дивана. Они мешают пройти дальше, так что двигаюсь ближе к двери спальни родителей, обходя их справа. На кухне меж холодильником и «островом» что-то пошевелилось. Или мне показалось? Боже, пусть мне показалось. Медленно, без лишнего шума и скрипа, смотря под ноги и под руки, стараясь не задевать разбросанные предметы на полу. Среди них фоторамка с журнального столика с лицом Триши, беззубо улыбающейся на фоне заката в лет семь. Мамин плед для дивана, с любовью связанный бабушкой. Ложка. Нож. НОЖ! Подбираю, и пусть это мне не пригодиться. На кухне что-то мелкое упало прямо за островом. Огибаю массивный стол. Твик ползет за мной с единственным слышным звуком – звуком моего сердцебиения, отдающимся у меня в голове гулкими ударами. Твик медленно переводит свет фонарика на шум. Ноги моего отца виднеются из-за острова и подергиваются. Нахуй никогда не поставлю в своем доме «остров»! Удерживаюсь от вскрика позвать кого-то из родных, Твик за спиной замирает. Обходим с двух сторон, я не хочу видеть ничего там. Дыхание участилось, стремлюсь сделать его чуть более поверхностным, чтобы издавать меньше звуков. Ноги моего отца перестали дрыгаться. С моей стороны, предполагаемой стороны «головы» отцы, заметна лужа крови, уже застывшей и не растекающейся по паркету. Заглядываю эту невъебенно огромную нахуй никому не сдавшуюся блядскую тумбу.        Мой отец. Мой папа. Лежит. Со вскрытым животом. На котором сидит. Триша. Спиной ко мне. Значит лицом к Твику. И подъедает вываливающиеся внутренности. Глаза отца выдраны, две окровавленные дыры смотрят на меня с неестественной расположенной относительно тела головы. Сжимаю челюсти крепче, лишь бы не заорать. Твик прикрывает рот фонарем, но в этот самый момент его свет ударяет по лицу моей сестры, та верещит, прикрывая руками лицо. Твик в ужасе бросает в нее гнома, и в доли секунды перемахивает ко мне. Триша кричит неестественным свинячим криком, срывается с тела моего отца, отбрасывая осколки гнома из волос. На четырех ногах, похожая скорее на лягушку, она быстро перебирает конечностями и уносится в сторону открытой двери. Твик удачно все подсвечивает, а Трише преодолеть расстояние до крыльца мешает диван и стул. Я хватаю первое, что попадается под руку, электрочайник, и с размаху метко залепляю ей по макушке. Она снова визжит, оседает, и наконец-то поворачивается в мою сторону. На секунду я жалею, что вообще привлек внимание этой твари. Желтые белки с залитой кровью радужкой и белыми суженными зрачками хищно впиваются в меня. Челюсть будто сломана, двигается так быстро влево-вправо, пока она издает наижутчайший вскрик ярости и безумия. Не-Триша бросается в мою сторону. Окей, у нас быстрые зомби. Несмотря на ее неестестество, ожидаемо увеличенная физическая сила осталась лишь той же, которой обладала носитель этого тела. Хоть в чем-то повезло. Ее зубы щелкнули около моей кисти. Удар по голове черенком, нож отбрасываю на столешницу острова. Это была моя сестра. Схватить противника за плечи, отставить таз назад, пнуть в живот — одна из мантр для уличных схваток. Тварь сгибается под ударом скорее по инерции, чем благодаря болевому порогу, но этих секунд хватает, чтобы Твик швырнул ей меж лопаток близстоящей микроволновкой, впечатывая в пол. Я запрыгиваю верхом на микроволновку, ногами прижимая левую кисть и голову некогда моей сестры. Ее правая рука хаотично движется, таз стремится приподняться. Твик оббегает вокруг меня и с силой давит их вниз, связывая кухонным полотенцем так туго, как может. Тварь неистово визжит, и я жалею, что это не мычащие зомби. Твик вытаскивает ремень из штанов и помогает сцепить ее руки за спиной. Аккуратно, лишь бы не соприкоснуться со слюной или чем-то странным, вытекающим из ее рта, обвязываю не закрывающийся рот еще одним кухонным полотенцем. Звук тонет в ткани. Какое облегчение.        Пиздец.        Мой папа разорван на собственной кухне собственной дочерью.        Твик смотрит на меня, не скрывая ужаса и сковывающего страха. Проверяю крепость узлов и ремня. Вроде крепко. Сползаю закоченевшими от напряжения бедрами с микроволновки, стаскиваю ее ниже по спине твари, располагая на пояснице. Просовываю голову не-сестры в дырку в спинке стула таким образом, чтобы ножки торчали перпендикулярно ее лопаткам, а подбородок упиралась в перегородку под спину, фиксируя постоянно двигающиеся челюсти. Человеческая шея не может так изгибаться. А эта тварь все продолжает дрыгаться и приглушенно вопить. Твик светит на мои руки, осматривая возможные ранения. Мне повезло. Убеждаюсь в малоподвижности тела сестры. Проходит минута, прежде чем я решаюсь отойти.        Не подойду к телу на кухне. Не посмотрю на него еще раз. Не собираюсь окончательно лишаться рассудка сегодня.        Поднимаю черенок, подбираю нож. Где-то в доме может лежать моя мама. Осматриваем сначала спальню родителей, но там все чисто. Ванную на первом этаже. Вещи разбросаны, но не вижу больше нигде крови. Это несколько обнадеживает. Прохожу на задний двор. Мои родители никогда не были фанатами супер заставленного ярда, и сейчас оглядываю его быстрым безрезультатным осмотром.        Нужно двигаться быстрее. Пацаны скоро вернуться за нами, и я не знаю как все объяснить себе, не то что им. Блять, а если я уже заражен. Нужно ли говорить им о Трише? Поднимаюсь на второй этаж. Сначала комната Триши. Пусто, но многие вещи разбросаны более беспорядочно, нежели обычно. Кто-то явно что-то искал или … пытался защититься подручными средствами. Ванная сестры тоже пуста. Моя комната. Первое, что замечаю – окно открыто, а лестница опущена. Моя ванная пуста. Ружья отца я тоже не видел внизу. Значит мама вооруженная сумела сбежать, пока тварь уже подъедала папу. Понимаю, мам, я тоже не смог убить ее. Быстро достаю из-под кровати биту и экипировку для футбола. Вообще, такие вещи обычно хранят в шкафчиках или в спортинвентаре в школе, но мы покупали их за свои деньги и решили, что мое должно быть со мной. Сейчас это самое охуенно правильно решение. Может взять машину отца и поехать до Твиков? Быстро переодеваю верхнюю запачканную одежду во что-то, что первое попадается. Теперь мы в парной одежде, ура. Твик озирается, прислушивается. Шорох и возня, издаваемые тварью, хорошо слышны, но мы боимся тишины. Ключи от машины обычно висят около выхода в гараж. Надеюсь, отец повесил их туда и мне не придется возвращаться на кухню. Со всем обмундированием в руках спускаюсь вниз. Твик спускается передо мной, проходит к бьющемуся в конвульсиях телу сестры и озирается на неподвижные ноги отца. Ключи на месте. Твик берет их и открывает запертую на щеколду дверь в гараж. И сразу же закрывает ее за мной.        В гараже тихо и темно. Твик привычным движением врубает тусклую единственную лампочку, висящую прямо под потолком. Открывает багажник, куда я скидываю все обмундирование. Бита. Молоток, гвозди, какая-то цепь, амбарный замок с ключом. Стопка старых космополитанов мамы из коробки с хламом. Скотч, нож, ножницы. Я не ебу, как правильно выживать в наших условиях, но в теории знаю. Бичевка. Отвертка, ее тоже можно привязать к чему-то и сделать штык. Твик обматывает голени и бедра журналами, перевязывая их скотчем.        — Зачем? К тебе же заедем сейчас.        — Не хочу, Крэйг. Не хочу. — напугано отрицательно кивает головой он. Я понимаю его страх.        С улицы слышны пять выстрелов.        Помогаю зафиксировать журналы на предплечьях и плечах. По два журнала уходят на грудь-живот и спину-ягодицы. Сидеть в это херне явно не в кайф. Одеваюсь сам. Вбиваю в черенок от лопаты для Твика пару гвоздей – какой-то куцый еж. Ему же достаю старый шлем для роликов. Маленький. Зато есть старые мамины кожаные перчатки в ее коробке с хламом. Твику чуть маловаты, но не критично. Обвязываю его горло вместе с толстовкой скотчем, на всякий запасный. Эти твари не отрастили клыки, а значит и скотч прокусить не смогут в случае чего. Твик делает аналогично мне.        Еще два выстрела. Вытаскиваю автомобильную аптечку и вываливаю содержимое в рюкзак Твика. Собираем приготовленные вещи в рюкзак, и возвращаемся тем же путем. Не-Триша возится на полу. Думаю закрыть ее в ванной, но не уверен, что вдвоем мы с ней справимся. Отец лежит неподвижно, а значит вывернутые мертвые кишки не оживают. Значит ли, что зараженные технически все еще живы? Закрываю входную дверь на ключ. На всякий случай. Проверяю телефон. Условились сделать все за двадцать минут и списаться. Прошло двадцать три. Кенни написал краткое «го» минуту назад.        — Твик, не говори никому о том, что в доме. Они могут не так понять и подозревать в заражении нас. Тот лишь слабо кивнул и угукнул.        Свет фар озарил дорогу. Первые подъехали Эрик и Кайл. За ним Стэн с остальными. Все вышли из машины. Стэн вылез с переднего пассажирского сидения. Вела Вэнди. Секундное помешательство закончилось осознанием, что блять в обмундировании сидеть за рулем, конечно, удобно до жопы.        — Пацаны, я слышал выстрелы. — Проигнорировал я женскую часть команды, но мне уже похуй. Кайл разворачивается в мою сторону, и свет фар очерчивает контур его фигуры. Несмотря на контраст, белая кожа на лице и пронзительный взгляд, становившиеся все отчетливее по мере его приближения ко мне, несмотря на разницу в росте, вжимают меня в землю.        — Моей семье пиздец. Они все заражены. И нам с Картманом пришлось убить их. — Его голос дрогнул, губы дрожат, но он сопротивляется эмоциям. Я нервно сглатываю.        — Выстрелов было семь. – смотрю ему прямо в глаза. Кто еще, Кайл? Кто еще?        — Сначала были в тело. Дважды. А потом в головы. В головы и сработало. — Отрешенно заключает Картман.        Он чешет затылок, оттягивая волосы, и Кайл не справляется с собой. Его ноги подкашиваются, словно он только сейчас осознал весь пиздец. Нет, нет, нет, Брофловски, не начинай! Он падает на колени, обхватив лицо руками, и я слышу, как его дыхание, неровное, поверхностное, набирает скорость. Гипервинтиляция из-за долго подавляемой истерики. У Твика такое было частенько в детстве. Обычно он сам успокаивался, но иногда нужно было перебить чем-то такое дыхание. Сейчас сюда хоть бумажный пакет бы. Стэн и Картман подрываются с места к Кайлу.        — Дыши через нос! Вот так, да. Через нос! — направляю я, пока Твик нашаривает в рюкзаке баночку нашатыря и пихает открытую под нос Кайлу. Не знаю насколько это правильно. Тот сорвал темп дыхания, и медленно стал успокаиваться, морщась и испуганно хлопая глазами.        — Это что вообще было такое? — Картман придерживал Брофловски со спины, заглядывая по очереди то в его лицо, то в мое, то в Твика. Дыхание Кайла стало ровным.        — Гипервентиляция. Бывает из-за сильного стресса. Кофеин может провоцировать,— отвечает Твик. — Обычно такое состояние дольше, но я вроде как прервал в зачатке.        Возможно, не к месту и возможно Кайлу такое вообще не надо слышать, но я задам этот вопрос: — Не хочу нагнетать, но эм… Еще патроны есть?        Картман с прищуром смотрит на меня, передает Кайла Стену и возвращается в машину. Пошарив в бардачке, с характерным звуком он перезаряжает магазин. Я приподнимаюсь забрать ствол.        — Один вопрос – чей он? — перевожу взгляд оружия на Эрика. — Отца жида. В машине держал. — Выдыхает он. — Патроны нашли в доме. Он полный.        Твик смотрит ошарашенно. Нужно рассуждать логически. Тварь быстрая и громкая. Угрохала моего отца, а он тот еще кабан. Был. Если мама вернется, несмотря на ружье, она может пострадать. Я не потеряю еще и маму.        — Я не могу рисковать, Твик. Мама может быть еще жива.        Вопрос, висевший в воздухе и ставший причиной-катализатором нашего возвращения в город отпал сам собой. Вэнди ахнула, Хайди и Лео закрыли рты, немым криком через глаза сообщая мне свой шок и сожаления. Возвращаюсь к двери. Снимаю с предохранителя. Открываю дверь. Своим телефоном подсвечиваю дом.        Тварь почти выбралась из-под микроволновки. Прицеливаюсь и стреляю. Метко. Дядя Стэна научил нас всех, полезный навык говорил он. Ужас сковывает мое тело.        Ног моего отца нет на месте. Резко шумно захлопываю дверь. Ебать как все не по плану пошло! Оборачиваюсь на остальных.        — Пацаны, там мой мертвый отец эм… куда-то ушел. — Кенни подрывается ко мне. Кайл, еще минуту назад выглядевший, мягко говоря, не очень, решительно идет в мою сторону.        — Распахивай дверь! Врубай свет! — кричит от мне. — Прости, чел, но нам придется его еще раз убить. — Эта сторона Кайла пугает. Она же и всадила пули в головы его семьи. Кайл-из-Джерси. Отсутствие глаз, но не ушей, сделало из не-отца жуткую тушу, передвигающуюся медленно, но засчет размеров – очень страшно. Он вытек из ванной и направился в сторону заднего двора. Кенни выхватил пистолет из моей оцепеневшей руки, и двумя точными выстрелами уложил тело.        — Странно…        — Что странно, чел? — Маккормик оборачивается на меня, ставя ствол на        — Моя сестра орала как резаная свинья, а отец и слова не проронил.        — Может она откусила ему язык или свернула шею, и связки не работают?        — Ты всегда такой мудила дотошный? Вы с Картманом стоите друг друга. — Огрызаюсь я, хотя смысл в его словах есть. И в моих тоже. Долбаный идеалист и закомплексованный психопат-нарцисс.        — Ой, ну и пиздуй нахуй, Факер. — Кайл кидает в меня фак и возвращается в машину. — двигайтесь резвее, еще куча дел.        Контур солнечного диска пробивался сквозь быстро перемещающиеся тучи. Сквозь антраценовые тучи виднелось зарево рассвета.        Джимми бы пошутил про «Рассвет Мертвецов».