Крик тварей в багряном рассвете.

И все же я смог задремать. Твик вполголоса зовет меня, очевидно, сам он не прикрыл глаза ни на миг. Его красные лопнувшие к херам капилляры в глазах, сухость чуть потрескавшихся губ и нездоровые коричневые веки, словно он сознательно подвел их тенями, а может и подвел, ведь в естественном свете и трезвый я его так и не рассмотрел вблизи, приводят меня в реальность куда резче воспоминаний обстоятельств этого дня до дремы. Он накинул капюшон на голову, и сейчас всматривается в мое лицо.        — Мы почти приехали. Нужно проснуться, Крэйг.        — Куда?        — Щкёла, милая щкёла. — доносится с переднего сидения.        — Я пиздецки хочу спать. — в пол голоса говорю Твику. Тот смотрит мне в глаза с тревогой и лишь сильнее сжимает мою ладонь, хаотично поглаживая ее большим пальцем.        Хайди заруливает к главному входу и останавливается прямо перед входом. На парковке стоит три машины. Значит кто-то из персонала школы был внутри все это время.        — Судя по машинам, тут кто-то может быть. — читает мои мысли Кайл.        — План такой. Вы втроем, — Картман оглядывает нас с Кайлом и подразумевает Марша, — идете внутрь. Остальные закрываются в машинах и ни шума, ни всхлипа. Я остаюсь с пушкой тут для подстраховки остальных на всякий случай. Рисковать больше нельзя. Обойдите вместе всё пространство школы быстро и без шума, найдите еще наплечники там, шлемы для остальных. Если нет — сразу в полицейских участок поедем.        — Почему бы нам сразу туда не поехать за «обмундированием»? — тихо и несколько нерешительно спрашивает Хайди.        — Ты думаешь, ты одна такая умная? Именно там сейчас либо все выжившие, либо самая большая концентрация тварей. Мы хотя бы додумались использовать снаряжение, а многие туда в домашних тапочках поехали. — Картман.        — А, ну да, через час там точно будет меньше дерьма. — ворчит Твик из вредности.        — Да и лучше, после Маккормика, всем быть максимально защищенными.        — Логика в этом есть, Эрик. — пожимает плечами Кайл. — После такого откровенно ебаного утра я не хочу рисковать еще больше.        Честно, самое сомнительное удовольствие в жизни — идти в школу в каникулы во время апокалипсиса. Еще хреновее потерять контроль над ситуацией, быть потным, уставшим и голодным без надежды на светлое будущее, почти собственноручно убив половину своей семьи.        Мне страшно. Страшно после всего этого дерьма в скором времени потерять контроль над организмом, а я точно его потеряю, и уснуть со всеми этими мыслями, кровавыми образами и смердящим запахом несправедливости, уснуть нахуй навсегда без ожидающих меня по ту сторону разума сновидений, хотя нет, — кошмаров.        Сразу забрали все ключи в коморке вахтера, парочки ключей от кабинетов там не хватает, но некоторые учителя забирали свои ключи с собой, не придаю этому особое значение. В фойе школы пусто и тоскливо. Только звуки наших шагов. Когда-то я мог ненавидеть это место, но все это было прекрасным временем относительно сейчас. Здесь, около двери в трансгендерный туалет, Клайда стошнило прокисшим соком после одного отличного вечера накануне. Здесь, на стенде с тупым названием «Наша Школьная Активность» с припиской «радио» перманентным маркером перед последним словом, Венди каждую неделю вывешивала «актуальные» новости школьной жизни.       «Обновление! Срочные новости! Мы все сдохнем!»        О, мы осмотрели уже первый этаж. Второй этаж. Абсолютно пусто. Третий этаж. Абсолютно пусто. Не засек времени, что дерьмово, и не знаю как долго мы ходим, надеюсь хоть кто-то сделал это. Не могу доверять Картману с его идиотским желанием всех и вся подчинить под себя, а сейчас оставляю там Твика с вооруженным ним. Что если с Твиком что-то случится? Смогу ли я «позаботиться» о нем или позволить кому-то сделать это? Насколько это будет оправданно? Почему я вообще позволяю себе так рассуждать? Смогу ли я просто жить как раньше?        В преподавательской Кайл собирает все канцелярские ножи, что смог найти, и несколько толстых глянцевых журналов, два широких скотча. Столовая без намека на пищу, тем более на персонал. Спортивный зал пуст.        В коморке спортинвентаря забираем футбольную форму для оставшихся снаружи, в принципе должно хватить, нахожу всего две и то деревянные тренировочные биты, а в тренерской целые кипы разных спортивных журналов. Возможно стоило не тратить время на поиски хоть кого-то и сразу пойти сюда, минуя возможности найти нечто. Задерживаться нет смысла и тем более искать приключения, наша задача выполнена и со спокойной душой возвращаемся на парковке, где, в нашему счастью, ничего не произошло.        Помогаю Твику с щитками и новыми журналами, благо отлеплять те, что наклеены были еще дома в гараже, не стало проблемой. Выглядит так нелепо, но ему должно быть относительно удобно. Не «родные», кончено, но Твику главное обеспечить маневренность, все же ранингбэк должен быть шустрым и проворным. Остальные кое-как надевают защитные щитки и хоть какие-то защитные приспособления на тела, заматывают скотчем вокруг конечностей журналы. Оглядываюсь вокруг: Стэн уже обклеил Венди со всех сторон журналами, стучит по ее шлему, на что девушка хорошенько заезжает ему локтем в грудь, проверяет крепления ремешков на ней, выглядит это действо мило и беззаботно, со стороны кажется, что он просто помогает ей в косплее. Картман закрепляет маленький каркас на Хайди: мужские каркасы не удобны для девушек: чтобы не придавливало грудь их придется застегивать свободнее, но от этого они будут сползать, тем более с непривычки носить такой объем и лишние килограммы на себе. Венди вот ни один каркас не подошел, но Хайди повезло больше — ее действительно худая фигура в данном случае идеальна. Кайл уже закончил со Стотчем и они просто ходят по парковке и всматриваются вдаль, патрулируя пространство, о чем-то переговариваясь. Размышляю над сложившейся ситуацией и поглядываю на 5% все еще молчащего телефона. Дерьмовая ситуация выходит. Эмоциональное и физическое истощение от произошедшего сильно подкашивает и нервы, и силы, хочется спать неистово, каждый шаг отдает гулким ударом в правый висок. Мама не отвечает и не перезванивает, не хочу быть пессимистом, но после папы и Триши в хороший исход верится с трудом, тем более, что людей мы вообще не видели, и тварей тоже. Вывод: все люди где-то скопились и теперь либо молчаливо счастливы в спасении, либо где-то мечется в поисках живых целая орда твареподобных мутантов-убийц. Тру глаза на манер Марша, Твик замечает и взволнованно заглядывает в лицо, чуть зажимая мои запястья.        Несмотря на этот заботливый обеспокоенный жест, мне прекрасно видно его воспаленные глаза, потухший увядший взгляд без надежды. И даже смотря мне прямо в глаза по своей же инициативе, он не видит ничего, кроме своих болезненных размышлений о кончине привычного мира, его родителей и друзей. Его губы в тревоге и неврозе от бешеных последний суток подрагивают бесконтрольно, он напоминает себя же три года назад, взъерошенный, апатичный, отталкивающий заботу и невероятно стремящийся сам ее проявлять. Он желает казаться сильным и оберегающим, стать мне опорой, хотя в этом нет такой уж нужды для меня. Я — твоя большая ложка, Твик.        Размышляю для себя критично медленно, Твик успел уже моргнуть раз шесть, зачем я это считал? и сейчас уже смотрит настороженно.        — Ребя-ят? — взволнованно и приглушенно произносит Кайл, оборачиваемся на него. Он, не смотря на нашу сторону, смотря лишь перед собой за роскошные кусты школьного мини-парка, пятится вместо со Стотчем к нам. Страх исходит от них в каждом притупленном замедленном жесте и мягком бесшумном шаге. Они отошли достаточно, чтобы начать беспокоится за них в случае нападения. Кажется, что давление сначала падает, потом поднимается, виски разрывает пульсацией, но собранность и концентрация как никогда. Не отводя взгляда, подбираю свою биту. Твик ощущает мое напряжение и отходит за меня, слышу, как достает из машины свою булаву. Кайл перенаправляет Стотча себе за спину, прикрывает его рукой, чуть отталкивает от себя ближе к нам. Они уже довольно близко, весь мир замер, отчётливо слышно странные молитвы на иврите, произносимые в пол срывающегося шепота. Вэнди с Хайди быстро садятся с машины, готовые сорваться в любой момент. Картман снимает пистолет с предохранителя. Внезапно Брофловски останавливается, затихает, нервно интенсивно машет себе за спину ладонью, жестом указывая нам сваливать. Дважды повторять не нужно. Картман остается стоять, держа ствол наготове и выцеливая что-то в кустах.        — Кайл, быстро в машину к Стэну! — хриповатым, чуть осевшим голосом произносит он.        Наконец-то тот оборачивается. Бледный как лист бумаги, его губы неестественного фиолетового оттенка, глаза готовы вылезли из орбит. Рот слегка приоткрыт и подрагивает в учащенном дыхании, синхронно чуть округляясь вместе с расширенными ноздрями. Видимо, убедившись в прикрытии Эриком, он быстро ускоряется и захлопывает за собой дверь. Картман чуть медлит, все еще всматривается перед собой.        — Сука, залезай! — сквозь зубы произношу ему. Это лишний риск, который нахуй никому не всрался. — Чо завис? — спрашиваю, как только он закрывает дверь.        — Крэйг, тебе все надо знать, но не хватает мозгов додуматься самому. — плюет от мне в ответ, больше не удосуживаясь комментировать свои поступки. Твик накрывает мою ладонь своей, удерживая порыв ответить жиртресту, и это действительно успокаивает. Вэнди выруливает со школьного двора, мы движемся за ней. Раздается вибрация телефона. Все хватаются за свои, молчаливая надежда проносится в салоне. Но это Кайл звонит Картману. — Отошел? — устало выдыхает полной грудью Эрик, а сам играючи вертит в руках пистолет, словно рассматривает его впервые. Из динамика доносится гулкое «да». — Ставь на громкую. «В кустах были две твари, как минимум две. Поодаль, нас не заметили, но я четко видел, как они сидели вокруг тела. Это был дедок-вахтер, и Мисс Колтер, а тело принадлежит географу по углубленной программе, вроде, не знаю как его зовут, ну вы поняли.» Доносится приглушенный голос Стэна: «Мистер Джеймс?» Кайл произносит устало-разочарованно: «да я ебу что ли, Стэн? Он у меня не ведет.»        — Вот и определились хозяева машин на парковке. — произносит Хайди. «Куда теперь?» — Вэнди.        Оглядываюсь в заднее окно убедиться, что за нами нет хвоста. Твик вжался в сидение, опустив голову смотрит себе в ноги. не поднимает головы, вперился в пол, выдыхает: — Мы сделаем так: объедем все дома наших родителей, чтобы точно знать и не додумывать. Это больно, но мы должны убедиться в том, что спасать нам, скорее всего, уже некого.        «Составьте самую короткую дорогу, мы поедем за вами.» говорит Стэн и звонок прерывается.        Вэнди тут же мигает поворотниками, позволяя нам объехать ее. Судя по маршруту, ближайший дом будет дом Стотчей, потом Хайди, дом-кофейня Твика и Картмана. А потом заедем на ферму Маршей.       

***

      

      

Дом Стотчей. Аккуратно подстриженный газон, за которым Мистер Стотч ухаживает больше, чем за собственным сыном. Окна, несмотря на середину утра, все еще закрыты жалюзи. Для столько дисциплинированного чувака, как его папаша, проспать так долго — непозволительная роскошь. Готовлюсь к худшему.        Лео выходит из машины, неуверенно подходит к крыльцу. Его руки трясутся крупной дрожью, когда он достает ключи и долго, справляясь с тремором и собственным беспокойством, открывает входную дверь. Картман стоит сразу за ним, готовый укладывать штабелями любого, кто рискнет рвануть на него. Мы со Стэном стоит поодаль с боков. Твик с Кайлом издали оглядывают задний двор, прикрывая всем тылы. Нужно достать больше настоящего оружия: биты — это детский сад. Дверь бесшумно отворяется, Картман заходит вслед за мной, Лео держится поодаль рядом с Маршем, у него из оружия только крупный кухонный нож — исключительными навыками драк он никогда не отличался, а слова Стэна про ихсознательность все еще не выходят из головы. Голова снова начала раскалываться, в рюкзаке Твика точно должно быть что-то болеутоляющее. Оглядываюсь на Стэна — после сегодняшних инцидентов он ведет себя странно — либо демонстративно жизнерадостный, либо стоит словно тень от человека, безликое существо без чувств и эмоций, безынициативно наблюдающее за происходящим. Зная Стэна— очень хуевые звоночки.        На первом этаже дома темно и тихо, все вещи стоят на своих местах, ничего не разбросано. Лео включает свет во всех комнатах на первом этаже, никого и ничего не обнаруживается. Картман кивает ему подниматься наверх. На секунду Стотч запинается, затем внезапно оглядывается на входную дверь, без понятия что он там высматривает. Лео спешно делает несколько шагов, отодвигает с напольной вешалки пальто и шарфы, за ней оказывается небольшая самодельная ключница. Он переводит на нас испуганный взгляд, произносит шепотом: «Ключи родителей на месте. Они все еще дома.»        — Ты уверен? Может они убежали, захлопнув дверь? — также шепотом спрашивает Стэн, опуская руку на наплечник Лео в попытке успокоить.        — У нас обычный замок, а дверь закрыта была на ключ. — отвечает Стотч, все бледнее и бледнее, его ноги слегка подкашиваются, а слезы страха выступают на глазах. Его вздохи учащаются.        — Подожди со слезами, они ведь могли уйти через задний двор. — раздумывает Картман, но его глаза бегают по гостиной в ожидании засады.        Может быть это слуховая галлюцинация, но мне кажется, что наверху раздается как-то шум. Никто больше не обращает внимания на это, выдыхаю. Только паранойи сейчас не хватало. Картман кивком указывает мне подниматься первых, а сам вплотную двигается за мной, держа ствол наготове. Мне снова кажется, что наверху раздается мелкий тихий топот. Кровь стынет в жилах от воображаемой картины, как нечто бегает там, перебирая своими ножками так быстро, нечеловечески быстро. Лестница наверх не прямая, выполнена заворотом, с первого этажа не видно вход на второй никаким образом. Чердаки, подвалы, ебаные лестницы — ненавижу. Все это слишком клишировано непредсказуемое и при этом предсказуемо небезопасно из-за своей охуенной способности скрывать части видимого пространства. Преодолевая поворот и взирая на темное пространство впереди, открывающееся в арочном проеме, не желаю делать больше ни шагу. Все нутро противится движению вперед. Эрик за спиной тоже занервничал, слышу его дыхание все отчетливее. Шаг. Пауза. Шаг. Пауза. Выдыхаю. Осталось три ступеньки. Блять, блять, блять. Одна. Мне снова слышится топот. Три раза это уже нихуя не смешно и точно не протекает крыша. Картман тихо матерится про себя. Осознание, что это дерьмовый пугающий звук слышу не только я, подбивает скорее разобраться с кошмарящей хуйней. Вторая. Сердце бьется как бешеное. Все мое тело напряжено и готово атаковать моментально. Чуть удобнее перехватываю биту. Третья. Оглядываю узкий коридор. Никого. Одна дверь в самом конце коридора приоткрыта, но лишь слегка. Слева нахожу выключатель, коридор озаряется белым холодным светом диодных ламп, а светлые стены и отсутствие какого-либо декора ассоциируются с больницей. Мерзко. Делаю пару шагов по коридору, давая дорогу подняться остальным. Указываю пальцем на приоткрытую дверь и киваю Лео. Он хлопает глазами, но быстро понимает смысл, затем телодвижениями показывает натирание подмышек губкой. Ммм, шарады, вкусно. Тогда ближайшая дверь? Стотч указывает на себя. Указываю на среднюю и произношу только губами «их?», благо холодный яркий свет даже за решеткой шлема хорошо подсвечивает мой рот. Тот лишь кивает и снова бледнеет, но взгляд серьезный и решительный. Так-то лучше, а то развел сопли внизу, как Баттерс.        Все же проверяем сначала комнату Лео. Он сам открывает ее ключом, что я считаю ебанутой хуйней и размышляю о количестве душевных и физических травм моего одноклассника от своих же родителей. Там ничего, но мало ли. Вторая дверь. На удивление, она заперта. Что блять? Лео лишь непонимающе качает головой. «Это нормально?» шепотом спрашиваю его? На что он лишь снисходительно кивает и разводит руками. Похрен, одной проблемой меньше. К ванной мы подходим настороженно. Лео снаружи включает свет. Заглядываю внутрь. Маленькая комната, вмещающая себя унитаз, раковину и саму ванну. Довольно чисто и без лишних вещей, никакого хаоса, все располагается ровно и аккуратно на полках, словно ее хозяева только что прибирались к нашему приходу. Шторка ванны отодвинута так, что отпадает необходимость заходить внутрь и осматривать все, здесь явно никого нет. Последние слова произношу вслух. Картман чуть отталкивает меня, неверяще продвигается внутрь, самостоятельно осматривая ванную.        — Что за херота? — тихо восклицает он, удивление в его взгляде абсолютное. Он явно ждет моей реакции.        — Ты ведь тоже слышал шаги? — спрашиваю его.        — Да-а… — с долей вопросительной интонации тянет Эрик. Отпускает взгляд в пол. Через решетку шлема протягивает пальцы к своему рту, чуть зажимает и оттягивает пальцами нижнюю губу. Резко поднимает серьезный взгляд на охуевших нас, столпившихся в дверях. — Лео, а еще комнаты на этаже есть? Чердак?        Стотч бегает глазами, словно вспоминает, затем его лицо просветляется. Он резко оборачивается, словно ожидает увидеть кого-то, поддаюсь его эмоциям и тоже оглядываюсь. — Есть скрытая дверь в коридоре.        — Ты прости, но твои родители ебнутые, да? — задает Марш скорее риторический вопрос. Лео, ведет плечами и тихо угукает на это.        — Раньше они запирали меня в этой комнате в наказание, а теперь это просто комната, я туда сознательно не заглядываю. — Лицо младшего Стотча искривляется в гримасе омерзения и презрения. — По своим причинам. Все родители ебнутые, Марш.        Он подходит к стеллажу, нервничает куда больше. Двигаюсь за ним следом. Лео слегка тянет стеллаж влево и только сейчас замечаю, что конструкция не стоит прямо на полу, а слегка висит. Муляж. Замаскироанная дверь-купе раскрывает темноту, а свет из коридора проникает вовнутрь лишь немного. Шорох. Шевеление во тьме.        Одна секунда. Отпихиваю Стотча от себя в сторону, отпрыгиваю в другую. Из сумрака комнаты доносится мерзкий быстрый топот, как и слышимый раньше. Тварь вырывается на свет. Марш вскрикивает от неожиданности. Пытаюсь разглядеть лицо некогда человека, но это точно не один из родителей Лео. Внешне похож на бомжа, рваные заблеванные штаны свисают лохмотьями с бедер. Морда разворачивается на нас с Картманом, рвется в мою сторону. Картман тормозит, чертов сукин сын, а мой удар пролетает мимо головы твари, и гнилая пасть оказывается перед лицом, щелкая почти беззубым ртом. Решетка шлема спасает от первого яростного укуса: мерзкие густые слюни так и норовят попасть мне в глаза; вонь невыносимая, носом дышать невозможно, а рот не открыть для вдоха. Максимально втягиваю в плечи обмотанную скотчем шею, он противно скрипит и впивается в кожу под подбородком. Паника берет вверх. Почему никто не помогает? Почему это так долго длится? Умудряюсь подтянуть руку с битой к груди и на последних силах выставить перед собой, хотя бы на пару дюймов приподнимая тварь, отодвигаю от лица буквально вжимающее меня в пол, визжащее и смердящее тело.        — Помогите мне, блять! — срываю голос в мольбе.        Не могу свести взгляда с морды — обезумевшие замыленные глаза со слишком белыми белками, яркими отчетливыми капиллярами, слишком красными уголками и внутренними веками, постоянно движутся неосознанным, но видящим взглядом, а эта неудачная поза перекрывает мне отступление собственными силами. Постоянно елозящее тело на мне, непредсказуемые движения головой то влево, то вверх-вниз; тварь вцепилась мертвой хваткой в биту и левый наплечник, так плотно елозит на моем животе, что не могу скоординировать все свои движения, угомонить страх и попытаться отпихнуть ее ногами, лишь ширкаю штанинами и щитками по ее бокам и бедрам. Это длится чертову бесконечность, но у меня нет столько времени и сил отбивать атаки.        Слышу возню впереди себя. Кажется, Стэн и Кайл пытаются стащить тварь с меня, но ничего не выходит, я сам мешаю им своими чертовыми ногами, то отпуская, то кое-как прижимая слишком подвижное тело. Вижу быстро движущуюся руку Картмана над затылком твари. Он хватает за волосы хаотично двигающуюся голову, другая рука вплотную прижимает к ней пистолет. Тварь реагирует на это вмешательство, застывает, а затем силится дернутся, вывернуться из захвата. Мгновенно реагирую: своими бедрами кое-как зажимаю изворотливое тело, Картману дважды ждать не нужно. Выстрел. Обмякшее тело — на мне, а ноги от страха так сильно сжимают его, что развести их и сбросить с себя тушу удается только со сторонней помощью. Часто дышу ртом, успокоиться после такого быстро не выйдет, адреналин все больше распаляет изнутри.        — Господи! Боже! Блять! — выплевываю на всю эту ситуацию.        Осматриваю себя, тело на полу, ошметки внутренностей черепа твари надо мной. Все равно, чем там занимаются остальные, игнорирую их вопросы о самочувствии, отмахивая рукой. Захожу в ванну и первыми попавшимися под руку полотенцами стираю с себя гниль и грязь. Снимаю шлем, тщательно умываю лицо и руки с мылом, осматриваю себя на укусы или порезы, или бреши в одежде: в общем, на все те вероятности, которые могут убить меня в ближайшие пару часов, особенно если такое же дерьмо снова произойдет. Считаю себя благословлённым, ибо тварь так была увлечена желанием откусить мне голову, что мои голые кисти, разделяющие наши тела, остались абсолютно нетронутыми, только воняли помойной грязью. Нужно найти кожаные перчатки или хотя бы резиновые.        С коридора доносится разговор, прикрываю строю воды, чтобы лучше расслышать. — Но мои родители… Заперли …! — … Их здесь … Ушли задним…        — Крэйг, ты в порядке? — более громко и отчетливо звучит голос Кайла.        Выхожу из ванны и самим этим действием даю ответ. Нужно срочно спускаться: что если тварь все же была на участке не одна?        — Лео, что насчет родаков?        Он очень бледный, взгляд опустошенный. Это его первая прямая беспрепятственная встреча с тварью, которая буквально могла коснуться его. Он в шоке, в онемении, а отсутствие родителей еще больше давит на его психику. Кенни, школа, теперь это. Пропавшие не дают успокоения, лишь вызывают зачастую безосновательную надежду, в и конце концов ищущий мечтает и желает найти уже хотя бы трупы, чтобы успокоиться.        — Не знаю… — отсутствующе отвечает.        — Я собираюсь спуститься вниз и проверить Твика и остальных. Если эта тварь… Нет, вы ведь слышали топот здесь, когда были внизу? А эта тварь была заперта шкафом. — Хочешь сказать, она не одна? — выдыхает Кайл, округляя глаза.        Киваю головой ему в подтверждение, разворачиваюсь, с меня противно капает вода, штаны и толстовка сильно пропитались влагой, пережатая мокрая ткань неприятно натирает кожу под собой. Быстро спускаюсь вниз, оглядываю пространство кухне-гостиной. Через окна хорошо видны машины и как Твик, свесив одну ногу с крыши, а вторую подтянув к подбородку, наблюдает вокруг, крутя головой. Несколько беспечно, но с ним все в порядке, а значит можно проверить куда же, блять, делать эта вторая или которая по счету тварь, так раздражающе и умно действующая все это время.        В голове крутится тот разговор со Стэном в туалете. Изнутри череп снова распирает пульсирующая боль, такое состояние абсолютно не боеготовное и даже рискованное, и опасно не только для меня, но и для всех. Паранойя насчет разумности мерзких отродьев лишь укрепляется в рассудке; все больше кажется, что топот наверху был привлечением внимания или отвлечением от чего-то другого. Есть ли связь с интеллектом человека и твари, в которую он превратился? Тогда будет понятно, почему бомж поступал так прямолинейно и бесхитростно, даже не зацепив мои руки. И Триша двигалась и действовала как… черт возами, Триша. На глаза набегают слезы. Сердце замедляется и отчетливее пропускает удары, эхом вторит пульсация в висках. Окей, никто за мной еще не спустился, и позволительно расслабиться и… твою же мать, Такер, что ты несешь? Что? Ты? Блять? Несешь? Твоя сестра мертва, а ее тело повторно убито! Твой папа мертв и убит! А тебя ебет позволительно ли тебе дать себе чувствовать?! Грудь сковывает спазм, нижняя челюсть в напряжении дрожит, а лицо искривляется в гримасу ужаса и сожаления. Подношу ладони к лицу: горячие слезы беспрерывно текут и текут, ощущаю их только прикасаясь к ним. На лестнице небольшой шум, парни спускаются. Подхожу к кухонной раковине, открываю кран и небрежно набрасываю на лицо водой.        — Крэйг? — спрашивает Эрик. — Все нормально, отъебитесь. — Оставь его, он в шоке. — отвечает Кайл. Они выходят из дома, оставляя дверь открытой.        Пытаюсь отвлечься от отвратительных ужасных мыслей, открываю кухонные шкафчики, выдвигаю ящички, навряд ли Стотчи будут против. Заглядываю в холодильник — среди кучи очевидной полезной еды, расфасованной по контейнерам, преимущественно какие-то тушеные овощи на вид, яиц, открытого молока, лежат две алюминиевые банки с каким-то кофейным содержанием, судя по надписям и картинкам на этикетке. Они не вскрыты, поэтому беру одну, открываю. Шлем с решеткой перед лицом не позволит пить. Рыскаю в ящичках со столовыми приборами в поиске трубочки, ибо шлем снимать дольше и влом. Есть! Пластиковая трубочка погружается в банку, другой ее конец просовываю сквозь решетки и с невероятным наслаждением припадаю к ней губами. Сильные пузырьки напитка чуть-чуть отвлекают от экзистенциальной ямы, а мерзкий горький вкус отрезвляет сознание.        Вот только в окне на кухне, выходящем на соседний участок, замечаю, как человеческая фигура сползает по стене дома, подобно белке головой вниз, минуя это же самое окно.