—=W=—
Принцесса Селестия элегантно вышла из колесницы, оставив внутри свой утренний перекус — чашку свежесобранной малины. Она была безупречно белой пони, которая возвышалась над всеми своими подданными, раза в три превышая средний рост пони и более чем в десять раз — их массу. Шесть стражей-пегасов изо всех сил пытались скрыть движения своих тяжело вздымающихся боков, тщетно пытаясь показать своей правительнице, что их совершенно не затруднил перелёт, который они совершили из Кантерлота в Понивилль, таща карету принцессы. — Спасибо, — мягко сказала она и кивнула, грациозно проходя мимо них, тактично игнорируя пот, стекающий с их боков. Она могла бы и сама совершить это путешествие, да и сделала бы это быстрее, но её маленькие пони всегда очень расстраивались, когда она показывала, что не нуждается в их помощи. Ещё дюжина стражей рассредоточилась вокруг неё, стараясь удержать мирных жителей на почтительном расстоянии, хотя в этом месте таковых и не оказалось — в конце концов, в Понивилле это был обычный день, а больница не привлекала праздные толпы, за исключением чрезвычайных ситуаций, да и новость о её прибытии не афишировалась. С другой стороны, из каждого окна с этой стороны здания за ней наблюдали по одному-два пони. Для жителей Понивилля её появление здесь всегда было честью. Существовало немало городов куда крупнее Понивилля, в которых принцесса вообще никогда не бывала, но Понивилль принцесса Селестия за последний год посещала уже несколько раз, и маленькие пони гордились вниманием одной из своих правительниц к их крошечному участку земли. — Капитан Армор, что ещё вы можете мне сообщить? — сказала она белому жеребцу-единорогу, ожидающему возле больницы, её мягкий голос заставил его слегка вздрогнуть. — Жеребёнок-единорог был найден вчера тремя кобылками ближе к вечеру на окраине Вечнодикого леса. После школы они сидели в своём домике на дереве, расположенном в саду фермы «Сладкое яблочко», в секторе сьерра сорок два, когда кобылка-пегас заметила возле леса на краю фруктового сада что-то, похожее на раненого оленя. Эпплджек — владелица фермы — смогла показать нам, где они его нашли. Она уже прошла немного в лес, следуя по следу, оставленному жеребёнком, пока он полз на ферму. Четверо стражников смогли пройти по его следу почти на полмили в лес, прежде чем потеряли его. Когда я прибыл сегодня утром, то отправил десяток с опытным лесничим, но они не смогли отследить след дальше. Прошлой ночью был дождь, и, возможно, он стёр некоторые следы. Никаких следов других пони обнаружено не было, также не было никаких свидетельств того, что именно так сильно ранило жеребёнка. За время доклада они вдвоём подошли к дверям больницы. — Доктора держали жеребёнка-единорога без сознания до вашего прибытия, чтобы упростить ситуацию и дать ему достаточно времени на восстановление. Они сняли заклинание, как только заметили вашу колесницу, и он должен скоро проснуться. Жеребёнок серьёзно истощён из-за хронического недоедания, и какой-то пони жестоко избил его, оставив с повреждёнными почками и раздавленным яичком. Его травмы точно не были нанесены животным, поскольку отсутствуют следы от укусов или когтей. Когда его привезли, он был на грани смерти. Кобылки, несомненно, спасли ему жизнь. Если бы они не заметили его, он, вероятнее всего, не пережил бы ночь, особенно так близко к Дикому. К счастью, его выздоровление продвигается необычайно быстро — большинство мелких травм уже зажили. Его почки и яичко будут в норме к концу дня. Принцесса остановилась у дверей и посмотрела на него сверху вниз. — На восстановление почки обычно уходит не меньше недели, а другая его травма и вовсе должна была остаться у него навсегда, без применения обширной и мощной исцеляющей магии, — сказала она с лёгким удивлением. — Да, как говорят врачи, они абсолютно уверены, что это он сам использует свою магию, чтобы помочь выздоровлению, чего никогда раньше не наблюдалось ни у одного пони-единорога в таком молодом возрасте, ну, как и у любого другого пони, находящегося без сознания. Если это обычное дело для него, то это может объяснить, как он пережил свои многочисленные прошлые травмы. Селестия понимающе кивнула и сказала: — Прошлые травмы. Это одна из причин, по которой я здесь. Капитан стражи открыл двери, и принцесса вошла в здание. Больница Понивилля изначально не была рассчитана на визиты принцесс-аликорнов, поэтому ей пришлось наклонить голову и слегка пригнуться, чтобы пройти через дверь. Переступив порог, она была вынуждена держать голову на уровне холки, так как от потолка до неё было что-то около копыта. Она подозревала, что если когда-нибудь снова посетит эту больницу, то обнаружит, что все двери окажутся перестроены, чтобы она могла легко в них пройти. А в больших городах и вовсе будут строить новые больницы с более высокими потолками, чтобы избежать смущения, когда их любимая правительница будет вынуждена почти ползти на коленях, чтобы войти внутрь! Доктор Велл Харт ждал её прямо за входом, низко поклонившись вместе со всем остальным персоналом приёмной, когда она приблизилась. Он, да и все остальные выглядели огорчёнными, увидев её недостойное вступление в их больницу. Селестия закатила глаза. — Встаньте, мои маленькие пони. Естественно, когда она входила в комнату, все кланялись. Некоторые даже падали ниц на пол. Это было жуть как утомительно. И на это тратилось просто куча времени, но спустя тысячу лет она осознала всю тщетность попыток убедить своих подданных в том, что в таких действиях нет необходимости в любых ситуациях, кроме уж самых формальных. Доктор нервно сказал: — Пациент здесь, Ваше высочество. Учитывая её рост, это не было лишь почётным званием. Он двинулся по коридору впереди неё. — Как я упоминал в своём отчёте, — сглотнув, продолжил он, — у жеребёнка под шерстью множество шрамов, и большинство его основных костей: череп, лопатка, бедро, таз — гораздо проще перечислить исключения — были сломаны, по крайней мере, однажды. У него есть признаки хронического недоедания и плохого развития костей. Соотношение жира к весу остального организма почти равно нулю, — он вздохнул. — В общем, я думаю, что его состояние не является чем-то новым для него, и это то, с чем он жил долгое время. Кажется, ему всего четыре года, но может быть и пять, и шесть, и даже семь лет. — Доктор печально покачал головой. — Подобное отношение к жеребёнку — преступление, и пони, виновные в том, что с ним сделали, должны быть найдены. Как бы то ни было, мы использовали зонд, чтобы накормить его, поэтому теперь он не страдает от обезвоживания. Он должен был хоть немного прибавить в весе от такого питания, но лишние калории исчезают так же быстро, как только мы успеваем влить их в него. Мы думаем, что это связано с его феноменальной скоростью восстановления. В любом случае, по крайней мере, он хоть не похудел ещё больше. Доктор остановился у закрытой двери с двумя охранниками по обе стороны от неё. Охрана отошла от двери, один из них магией схватился за ручку двери и открыл её. Селестии снова пришлось присесть, чтобы войти в комнату. Перед ней оказалась стандартная одноместная больничная палата. Принцесса уставилась на жалкую маленькую фигурку, свернувшуюся на кровати под аккуратно уложенным одеялом, покрывавшим большую часть его тела, но оставлявшим открытыми голову и холку. Его щеки были впалыми, кости — ярко очерченными, а шерсть — тусклой, демонстрируя все признаки того, что он некоторое время явно недоедал.—=W=—
Гарри снова проснулся, когда услышал звук открывшейся двери и лязг, издаваемый входящими людьми — интересно, почему они были в металлических ботинках? Две пары явно были больше прочих, так как их шаги звучали более гулко из-за более крупного размера ботинок и более тяжёлого веса. Да и касались они пола через гораздо более длительные промежутки времени — очевидно, носившие их были выше и с более длинным шагом, а не просто необычайно толстыми, как его дядя. Гарри не был дураком — это выбили из него уже много лет назад. Он держал глаза закрытыми, а лицо расслабленным, как будто он крепко спал. Было важно получить как можно больше информации до того, как другие (дома это были Дурсли) обнаружат, что он слушает… или, как в данном случае, обнаружат, что он не спит. Знание того, что происходит и чего следует ожидать до того, как его заметят, спасло его от множества побоев со стороны Дурслей. — А это и есть тот бедный жеребёнок? — Да, моя принцесса. — Ой, мамочки. А я-то надеялась, что ваши отчёты немного преувеличены. — К сожалению, нет, моя принцесса. Как бы мне того ни хотелось. Во всяком случае, по сухим строчкам заключения не ощущается вся серьёзность проблем. — Он выглядит так, будто никогда не ел приличной еды, — услышал Гарри глубокий голос, и как оказалось, сказавшая это подошла поближе к краю его кровати. — Он почти весь — кожа да кости, — он услышал, как незнакомая женщина подошла ещё ближе. Её голос прозвучал мягко, когда она сказала: — Открывай глаза, малыш. Я знаю, что ты не спишь. Проклятие. Он открыл глаза и несколько раз моргнул, чтобы понять, что же он видит перед собой. Прямо перед ним маячили два покрытых мехом колена. Мехом? Это что, были какие-то меховые лосины? Как странно. Позади них он увидел открытую дверь, по бокам которой стояли две маленькие лошадки в золотых доспехах с соответствующими золотыми шлемами. А на шлемах были плюмажи, как у древнеримских солдат. А где же люди, которые на них приехали? И почему лошади вообще попали в больницу? Гарри повернул голову и посмотрел выше. И ещё выше. Это был не кто-то в меховых лосинах. Это был какой-то гигантский монстр, не имевший с человеком ничего общего. У чудовища на… груди?.. было какое-то золотое кольцо с пурпурным бриллиантом в нём. Выше торчали такие высокие плечи, что они почти касались потолка. Она была в четыре раза выше его, что делало её ростом не менее пятнадцати футов, и это означало, что в этой комнате были необычно высокие потолки. И всё равно для неё этого было недостаточно. Её шея была намного длиннее человеческой, а лицо… огромные глаза, каждый размером с обе его руки вместе взятые, ушами, торчавшими сверху как у собаки или кошки, и длинным носом, который напоминал морду, опять же, как у кошки. Она была слишком высока, чтобы стоять прямо, и поэтому низко наклонила голову, чтобы не удариться ею о потолок, отчего её огромный рот оказался всего в нескольких сантиметрах над его ухом. «У неё огромная голова, — подумал Гарри, — во всё моё тело». Её пасть была такой гигантской, что она могла бы целиком откусить ему голову за один укус и проглотить. Но что больше привлекло его внимание, так это гигантский шип рога с неприлично острым концом, торчавший из её головы и теперь паривший над ним. Она легко могла насадить его на этот рог, как какую-нибудь свинью, а потом пообедать его болтающимися руками и ногами, в каком-то неописуемом перекусе на бегу. Абсолютно, определённо, не человек. Даже близко непохоже на человека. Она открыла свою чудовищную пасть для первого укуса. Ну, и Гарри сделал то, что, по его мнению, сделал бы в такой ситуации любой девяти… почти десятилетний ребёнок. Он завизжал в смертельном ужасе и бросился с кровати подальше от неё. Окно было слишком далеко, чтобы он мог попытаться прыгнуть в него прямо с кровати, а когда Гарри спрыгнул с кровати, то оказался слишком уж близко к окну, чтобы успеть набрать достаточную скорость, чтобы, разогнавшись, подпрыгнуть достаточно высоко и выбраться в него. Это означало, что он всё равно не сможет выскочить в окно и ударится о стену под ним. Тогда он упёрся ногами в каркас кровати и с отчаянной решимостью бросился к внешней стене. Он не был уверен, получится ли у него, но определённо намеревался пройти сквозь неё. Он просто надеялся, что это не кирпичная стена. И что он был на первом этаже. Если нет, об этом он будет беспокоиться позже. Не сработало. Он врезался в стену с громким хрустом, от которого все пони в комнате вздрогнули. Гарри отскочил от стены, пошатываясь. Затем безрассудно бросился к стене напротив кровати, повернув своё тело так, чтобы принять удар на своё второе плечо. Он бил с максимальной концентрацией силы. И даже почти пробился сквозь эту стену. Раздались звуки разрушающейся стеновой панели и ломающихся опор. Этот шум заглушил звук любых травм, которые он мог при этом получить. Сквозь вновь образовавшиеся трещины в стене он смог увидеть испуганные лица обитателей другой комнаты — и все они оказались лошадьми! Ему нужно будет вернуться к кровати, чтобы ещё один удар пробил стену, но он сомневался, что монстр даст ему время для этого. Этим путём ему не сбежать. С упорством и решимостью, подаренными Гарри за долгие годы отработки Дадли на нём своей «Охоты на Гарри», мальчишка посмотрел на дверь и развернулся, прижимаясь к полу. Чудовище только сейчас начало поворачиваться к нему, давая небольшую возможность проскочить между её ног в коридор. К сожалению, даже когда он уже приготовил ноги для своего третьего неистового рывка на свободу, одна из лошадей у двери начала двигаться, чтобы преградить ему путь к побегу. Он мог бы увернуться от ног монстра, но меньшая лошадь могла легко заблокировать и поймать его. Гарри оказался в ловушке, точно так же, как тогда с Дадли, когда он со своей бандой однажды поймал его в школе. Но на этот раз поблизости не было удобных крыш, чтобы ветер непостижимым образом унёс его вверх. Он не пытался встать. Он закрыл глаза, изо всех сил желая снова оказаться на краю леса. С отчётливым «ПУХ» Гарри исчез из больничной палаты.—=W=—
Беглец рухнул на землю. Он посмотрел на траву, затем вытянул шею, чтобы увидеть, где он оказался. Неподалёку от него в обоих направлениях высились деревья. С одной стороны чернела стена леса, через который он тогда полз, с другой стороны виднелись явно фруктовые деревья. Чудо из чудес, он вернулся туда, где был, когда девчонки впервые нашли его! Ему нужно было сбежать отсюда, потому что они наверняка снова обыщут это место, чтобы найти его. Гарри подтянул руки, готовясь подняться на ноги. И вот именно тогда он заметил, что его руки покрыты красным мехом, а вместо кистей у него… копыта. С комком в горле и с замершим сердцем он посмотрел на свои ноги, чтобы увидеть то же самое. Все ещё не дыша от шока, он резко повернул голову и посмотрел вниз. Он увидел закрывавшее ему взгляд море красного меха с пятнами шерсти золотистого отлива и сплошь чёрный конский хвост. В ужасе он снова закричал. Гарри с трудом поднялся на ноги или в данном случае на копыта, только чтобы рухнуть обратно на землю, крича от неожиданной боли, поскольку его сломанные плечи, трещины в рёбрах и перенапряжённые мышцы не выдерживали его веса. Что с ним случилось? Неужели он умер, а затем перевоплотился в лошадь? Он что, оказался в аду? И как он без рук теперь будет надевать штаны?!! Он дико огляделся и не увидел ничего, кроме травяного поля и яблоневого сада вдали. Он снова опустил голову на землю, задыхаясь и страдая от гипервентиляции, охваченный паникой и слишком ошеломлённый, чтобы сделать что-то ещё… как из-за своих экстремальных усилий, магического шока, ужаса осознания своей новой формы, так и из-за боли от свежих травм. В следующее мгновение Гарри потерял сознание.—=W=—
На секунду в больничной палате воцарилась ошеломлённая тишина. Принцесса посмотрела на неглубокое углубление в форме жеребёнка в штукатурке на внешней деревянной стене, а затем на почти сквозное отверстие в форме жеребёнка в другой стене, и вздохнула. — Не помню, чтобы кто-либо так реагировал на моё присутствие, — она повернула голову, посмотрела на ошеломлённого доктора и удручённо спросила: — Как вы думаете, я что-то не то сказала? Не получив ответа, принцесса, вздохнув, неловко попятилась из комнаты.—=W=—
— Омак —
Неканонический сюжет, перед которым я не мог устоять — примечание автора. Он повернул голову и посмотрел выше. И ещё выше. Это был не кто-то в меховых лосинах. Это был какой-то гигантский монстр, не имевший с человеком ничего общего. У чудовища на… груди?… было какое-то золотое кольцо с пурпурным бриллиантом в нём. Выше были такие высокие плечи, что они почти касались потолка. Она была в четыре раза выше его, что делало её ростом не менее пятнадцати футов, и это означало, что в этой комнате были необычно высокие потолки. «У неё огромная голова, — подумал он, — во всё моё тело». Её пасть была такой гигантской, что она могла бы целиком откусить ему голову за один укус и проглотить. Но что больше привлекло его внимание, так это гигантский шип рога с неприлично острым концом, торчавший из её головы и теперь паривший над ним. Она легко могла насадить его на этот рог, как какую-нибудь свинью, а потом пообедать его болтающимися руками и ногами, в каком-то неописуемом перекусе набегу. Она открыла свою чудовищную пасть для первого укуса, её зубы сверкали нечестиво-ярко-белым, со слабыми следами красного цвета на дёснах — без сомнения, крови от предыдущих жертв. Гарри сделал то, что, по его мнению, сделал бы в такой ситуации любой девяти… почти десятилетний ребёнок. Он завизжал в смертельном ужасе и бросился с кровати подальше от неё. Упёрся ногами в каркас кровати и с отчаянной решимостью бросился к внешней стене. Он не был уверен, сможет ли он, но определённо намеревался пройти сквозь неё. Он просто надеялся, что это не кирпичная стена. Окно было слишком далеко, чтобы он мог попытаться прыгнуть в него прямо с кровати, а когда Гарри спрыгнул с кровати, то оказался слишком уж близко к окну, чтобы успеть набрать достаточную скорость, чтобы, разогнавшись, подпрыгнуть достаточно высоко и выбраться в него. Это означало, что он всё равно не сможет выскочить в окно и ударится о стену под ним. Он надеялся, что находится на первом этаже. Если нет, об этом он будет беспокоиться позже. Он врезался в стену с громким хрустом, от которого все пони в комнате вздрогнули. Затем они недоверчиво уставились в окно на быстро удаляющегося жеребёнка. Его ноги вращались так быстро, что казались колёсами. Под впечатлением от увиденного, один изумлённый охранник тихо сказал: — Я никогда не видел, чтобы пони бегали так далеко так быстро… на двух-то ногах! Я с трудом балансирую на задних ногах и могу сделать шага три, прежде чем упаду… а ты на него посмотри! Пинки Пай высунула голову из-под кровати, посмотрела на идеальный профиль жеребёнка в стене, включая растрёпанную гриву, хвост и всё такое, и неодобрительно возмутилась: — Эй, мультяшное поведение — это моя, моя фишка! На мгновение в больничной палате воцарилась ошеломлённая тишина. Принцесса посмотрела на сквозную дыру в форме жеребёнка во внешней деревянной стене и вздохнула. — Не помню, чтобы кто-либо так реагировал на моё присутствие, — она повернула голову и, глядя на ошеломлённого доктора, удручённо спросила: — Как вы думаете, я что-то не то сказала? — она посмотрела в окно туда, где жеребёнок исчез за поворотом, и нахмурилась, на мгновение задумавшись. — Может, он не любит малину? — пробормотала принцесса. Вздохнув, она неловко попятилась из комнаты.