–=W=–
— Тренировки по квиддичу обычно устраиваются три раза в неделю, сразу после уроков и обычно длятся до ужина, — сообщил Оливер Гарри за завтраком в понедельник. — Сегодня будет первый день, потом в среду и в пятницу. Суббота и воскресенье обычно не являются тренировочными днями, если только на следующей неделе не предстоит матч — в таком случае мы тренируемся и в эти дни. Остальные команды также проводят тренировки, поэтому мы вынуждены согласовывать их друг с другом и иногда не можем воспользоваться игровым полем. Всё понятно? — Ага, понятно, — кивнул Гарри, приятно удивлённый этой новостью. Когда завтрак закончился, Оливер ушёл на свои занятия, а первоклассники направились на свой первый на этой неделе урок. Лекция по истории магии, первая с тех пор, как две недели назад призрак Биннс покинул их, оказалась, на взгляд Гарри, довольно-таки интересной. Один только внешний вид профессора уже привлекал всеобщее внимание. Теперь, когда они оказались ближе и в более освещённом помещении, стало заметно, что профессор был одет в довольно потрёпанную мантию, в нескольких местах явно продранную и потом залатанную. На его лице и руках было несколько шрамов, и вообще он выглядел каким-то слегка побитым жизнью. Кроме того, несмотря на молодость, его светло-каштановые волосы были щедро испещрены сединой. — Я знаю, что сегодняшней темы вы не рассматривали на занятиях, — сказал профессор, — ведь это не восстание гоблинов. — Его слова вызвали у учеников смех. — Фактически, за всё время, что я сам в прошлом здесь проучился, об этом вопросе упомянули только один раз, и то на шестом курсе. На мой взгляд, этого явно недостаточно. — Профессор сделал паузу, чтобы они могли проникнуться его словами. — А посему готовьте свои перья. Итак, как вы уже наверняка все знаете, самая важная организация в мире магов — это Визенгамот, — начал преподаватель после небольшой паузы. Далее лекция коснулась краткого обзора политического климата, а затем перешла к фактическому составу Визенгамота. Визенгамот, похоже, обычно состоял из пятидесяти членов, в основном это были выходцы из старых волшебных семей, которые были «общепризнанно уважаемыми гражданами». Гарри показалось забавным, что, несмотря на весь апломб и выпендрёж Драко, отец Малфоя в его состав не входил, тогда как и Поттеры, и Лонгботтомы были полноправными его участниками. Правда, вопрос с предназначенным для представителя семьи Поттеров креслом в данный момент как бы повис в воздухе до тех пор, пока Гарри не достигнет совершеннолетия — для волшебного мира это было семнадцать лет. Фактически, подобное отсутствие представителей нескольких семей на данный момент сократило реальный состав Визенгамонта до сорока членов. Процесс отбора новых членов был в ведении только самих участников Визенгамота — никаких всеобщих выборов! — и в настоящее время они ограничивали свой выбор только широко известными британскими семьями с хорошей репутацией и длинной родословной — в их рядах не было ни магглорожденных, ни полукровок! Однако министр магии всё же имел некоторую власть над окончательным выбором. Помимо членов и возглавлявшего его Верховного Чародея, в состав Визенгамота входил судебный писец, который вёл протокол заседания. Если они того желали, то на судебных процессах и слушаниях также могли присутствовать министр магии, старший заместитель министра и глава отдела магического правопорядка. Также обычно присутствовал представитель британской молодёжи в возрасте до семнадцати лет — это место считалось почётным призом для учеников шестого и седьмого курсов, которые яростно боролись за свой политический статус всякий раз, когда собирался Визенгамот. Хотя преимущество всё же отдавалось тем, кто планировал унаследовать семейное место. И снова, как и в первом случае, полукровки и магглорожденные здесь даже не рассматривались. Единственная оговорка заключалась в том, что если вообще никто из чистокровных не проявит интереса, то только в этом случае полукровки могут быть допущены к участию. Затем профессор Люпин пробежался по различным отделам Министерства, попутно поясняя, кто ими сейчас руководит, заодно предупредив, что позже проведёт тест по этой теме. Кроме того, он пообещал вернуться к рассказу об устройстве Министерства позже и на последующих лекциях объяснить всё более подробно. Гермиона была в восторге ото всей этой информации, тогда как Гарри и жеребёнки сочли её пусть и интересной, но скучноватой. К счастью, названия отделов и имена возглавляющих их магов были в тех списках, которые профессор им выдал. В качестве домашней работы им задали прочитать «Ежедневный пророк» и узнать, как новостное агентство относилось к разным событиям и решениям Визенгамота.–=W=–
Как ни странно, во время обеда директор присутствовал в большом зале. К сожалению, Малфой тоже тут был, правда, был он необычайно тих и сосредоточил всё своё внимание на тарелке. Чувствовалось, что остальные дети, кроме Крэбба и Гойла, старались держаться от него на расстоянии и игнорировали его присутствие в меру своих способностей и умений. Во время обеда директор встал и постучал по кубку, привлекая внимание студентов. — Уверен, главы ваших факультетов уже упоминали о том, что в ближайшие несколько недель к нам прибудут пятеро иностранных экспертов, — сказал он, после чего по очереди представил их, делая краткую паузу после каждого имени. — Наши гости будут изучать и оценивать чары, наложенные на замок, чтобы посмотреть, чему они могут у нас научиться. Пожалуйста, не мешайте их занятиям. Данные чары очень сложны, и гостей не следует отвлекать, — директор добродушно улыбнулся и снова сел. Хотя имя принцессы Твайлайт и не было упомянуто, но было кристально ясно, кто эти пятеро. По крайней мере, цвет волос двоих из них и общая неуклюжесть за обедом делали это очевидным для Гарри и жеребёнок. Директор был буквально поглощён общением с ними. Гарри подумал, что появление здесь эквестрийцев как-то связано с теми строгими предупреждениями, которые им вчера выдала профессор Макгонагалл. — Тёмные артефакты запрещены в Хогвартсе, и этому запрету уже более пятидесяти лет, — сказала декан вчера вечером. — Это вполне доходчиво изложено в руководстве для студентов, выданном каждому из вас. — Профессор сделала небольшую паузу, дабы слушатели прониклись. — Любому студенту, который думает, что у него может оказаться такой предмет, предлагается передать его или их либо главе факультета, либо одному из префектов седьмого курса, — заявила она и обвела толпу собравшихся в гостиной детей строгим взглядом. — Если предмет не является артефактом, проходящим по списку запрещённых Министерством, он будет возвращён вашим родителям на хранение. Любому ученику, у которого подобный предмет будет обнаружен завтра после обеда, будут присуждены штрафные баллы и назначены отработки, его артефакт будет конфискован и уничтожен, а семья оштрафована, — Макгонагалл снова замолчала и внимательно посмотрела на собравшихся студентов. — Продолжительность отработок и количество потерянных баллов будут определяться опасностью артефакта. Чем опаснее наложенное на артефакт заклинание, тем суровее будет наказание, — она бросила на них ещё один пристальный взгляд. — Но минимальным будет неделя с мистером Филчем и двадцать пять баллов. После её объявления многие ученики стали озадаченно переглядываться. Среди этих взглядов Гарри заметил и несколько встревоженных. Когда стало очевидно, что профессор Макгонагалл закончила с объявлением, и последовала лишь пара вопросов от старшеклассников, первоклашки просто пожали плечами и отправились спать — в конце концов, ни у кого из них нет никаких тёмных предметов. Тем же днём во время тренировки по квиддичу после занятий Гермиона и Перси, ни один из которых не заинтересовался игрой в школьной команде, передали свои «Нимбусы 2000» Анджелине с Алисией — загонщикам, а резервные игроки по очереди передавали свои метлы новому охотнику — Кэти Белл. Оливер же остался верен своей метле среднего класса — «Чистомёт». — Мне не нужна максимальная скорость, которую даёт новая метла, — настаивал он. — Для вратаря ловкость и манёвренность куда важнее, чем большая скорость. Рон кивнул, соглашаясь с его взглядами. За ужином директор снова выглядел усталым. Гарри подозревал, что это из-за того, что директор весь день провёл в Тайной комнате, тщательно её исследуя. Другие профессора казались скорее встревоженными, и очевидно, причиной служили пятеро иностранных экспертов, сидевших с ними за одним столом. Тем не менее то, что понедельник прошёл без глобальных катастроф, стало для начавшей привыкать к подобной (пусть и не самой здоровой) тенденции школы неожиданностью. Правда, совсем уж без эксцессов не обошлось: в стане гриффиндорцев возникли споры и недовольство, когда Гермиона «совершила святотатство», заявив, что у неё нет времени и желания быть пони, потому что она хочет изучить новую книгу. К тому времени все они уже неплохо овладели заклинанием погружения в книгу. Да и внезапные отказы, когда книга буквально выплёвывала погрузившегося в неё, стали куда реже, поскольку ученики постепенно привыкали к магическим нагрузкам и ограничениям пребывания внутри. И, пожалуй, не было ничего удивительного, что у старшеклассников трудностей возникало намного меньше, чем у первоклашек. Последним их собственная магия обычно ставила предел не более часа погружения, а причиной большинства неудач становилась потеря концентрации. Естественно, Гарри с Гермионой это не касалось. Тут проблема заключалась скорее в том, как не дать Гермионе проводить всё свободное время (в том числе и отведённое на сон) в книгах. В итоге после того, как её пару раз едва ли не за уши доставали из книги, во вторник утром список запретов, висевший в гостиной, пополнился ещё одним правилом: 6) Хотя желание учиться достойно всяческих похвал, но студентам отныне запрещается находиться в библиотеке Хогвартса дольше двух часов. За каждый факт нарушения будет вычитаться пять баллов. 6а) Мисс Грейнджер запрещено оставаться в каких-либо своих личных книгах более двух часов в день, либо последует наказание — в частности, её матери будет позволено отчитать её лично. 6б) Мисс Грейнджер запрещено использовать заклинание погружения в книгу после отбоя. За каждый выявленный факт будет вычитаться пять баллов. 6в) Отныне мисс Грейнджер запрещается погружаться в книги из библиотеки Хогвартса без строгого надзора профессора или студента на два (2) года старше её. Близнецы Уизли не могут рассматриваться в качестве подходящих руководителей. Что ни говори, но Гермиона явно была расстроена тем, что новое правило особо выделило именно её. Хотя Гарри пришёл к выводу, что на самом деле её куда больше разозлил запрет погружаться в книги после отбоя. Всю дорогу, пока они спускались в Большой зал, Гермиона возмущалась из-за новых правил погружения в книги и умолкла лишь когда они сели за стол. Но и тут она, злобно бурча, выставила перед собой очередную книгу — читать во время еды ей приказ не запрещает! — Что случилось? — спросил Гарри у своих подруг, заметив, что Эппл Блум сегодня была какой-то грустной — ну, на самом деле, все три жеребёнки так выглядели. — А, мне сёдня приснилось, шо я так и не п'лучу кьютимарку, — мрачно объяснила младшая Эппл. — Ага, — сказала Скуталу. — Она даже разбудила нас, — добавила Свити Белль. — А вчера вечером мы болтали о кьютимарках, — добавила Скуталу. — Знаешь, твой рассказ про то, какие можно нечаянно получить дурацкие знаки, совершенно не пошёл на пользу, — обвиняюще сказала Свити Белль. Скуталу виновато поёрзала на месте. — Я ничего такого не имела в виду, — попыталась она защититься. — Эй, мы же все друзья. Лишь потому, что у вас нет кьютимарки, это не изменится, — тихо сказал Гарри. — Ага! — взволнованно сказала Скуталу. — Мы однотабунники и ни за что не забудем друг друга! Гарри обнял Эппл Блум за плечи. Свити Белль, сидевшая с другой стороны, сделала то же самое. — Кроме того, — добавил Гарри, — я вот и вовсе не получу кьютимарку. Даже теоретически. Маги ведь никогда их не получают, верно, Джинни? Джинни кивнула — в отличие от Рона, у неё привычки болтать с набитым ртом не было. — Мои родители никогда не упоминали о чём-то таком, — пояснила она, быстро сглотнув. — Уверена, они бы об этом знали, — и снова кивнула. Кобылки уставились на рыжую девчушку. — А шо насчёт та-ту-ровок, о которых я слыхала? — спросила Эппл Блум. Джинни пожала плечами, а Гермиона рассеянно кивнула. — Наверное, наносят ради развлечения? Я и правда не знаю. Хотя я слышала, как Билл упоминал, что кое-кто из разрушителей проклятий наносит татуировки в качестве защиты. — Кроме того, — сказала Скуталу и уверенно кивнула, — у нас всё ещё есть список непроверенных талантов для получения кьютимарки. Какое-то мгновение Эппл Блум непонимающе таращилась на пегасёнку, а затем улыбнулась. — Да, пора б нам ужо заняться этим. Тащить ваш список, девчонки. Свити Белль улыбнулась ей в ответ и выудила из своего рюкзака свиток, тогда как остальные стали загружать свои тарелки едой. Гарри вздохнул и продолжил есть.–=W=–
Гриффиндорцы-первоклашки разочарованно уставились вглубь коридора, перегороженного невидимым барьером. До двери, ведущей в комнату, где сидел Пушок, оставался жалкий десяток ярдов, но пройти они не могли. Кстати, чулан для мётел, в котором Гарри прятался от остальных, он показывать не стал. — Хорошо, что прошлый раз этого барьера не было, иначе Филч наверняка поймал бы нас! — сказала Свити Белль. Те, кто был там той ночью, кивнули, подтверждая её слова, остальные же гриффиндорцы только вздохнули, не уверенные в том, защищает ли их барьер или же мешает посмотреть на нечто столь крутое (или, может быть, милое) как Цербер. Неудивительно, что разделение мнений прошло по линии «маги/ведьмы». И да, обнаружив барьер, маги впали в уныние, а ведьмы вздохнули с облегчением. — Ну, шо терь? — спросила Эппл Блум. — Похоже, это облом, — сказал Дин, разочарованный тем, что не увидел Пушка. — А ещё нам лучше убраться отсюда до того, как мистер Филч или его кошка увидят нас и организуют нам неприятности, — сказала Фэй. Тем временем Скуталу со странным выражением лица рассматривала ближайшую картину, изображавшую мага, одетого во всё чёрное, пребывавшего явно в какой-то гостиной. Маг смотрел в ответ с отчуждённым разочарованием. Гарри же внимательно наблюдал за пегасёнкой. Он знал этот взгляд. Даже не видя её прядущих ушей и метущего из стороны в сторону хвоста, он прекрасно знал её характер, а потому понимал одно: их явно ждут неприятности. Внезапно Скуталу хихикнула, направила палочку на картину и воспользовалась методом Хайскартеса. — Эй! — раздался её голос с картины. Скуталу стояла рядом с магом, смотревшим на неё с потрясённым недоверием. — Это сработало! Несколько секунд — и все они уже находились в той же самой картине. — Вау, — сказала Свити Белль, оглядывая гостиную мага. Остальные разбрелись, осматривая всё вокруг, отмечая явно видимые мазки краски на стенах и мебели. И хотя изображение было двухмерным, им окружение казалось вполне себе объёмным. А это означало, что они могли сидеть на диване, даже если он и выглядел словно вырезанный из куска картона и расположенный на заднем плане под странным углом. Некоторые даже принялись, хихикая, подпрыгивать на этом нарисованном, но таком реальном на ощупь диване. — Вы хоть думаете, что творите? — взъярился обитавший в картине маг, оказавшийся буквально прижатым к стене комнаты — четырнадцать детей в прежде пустом помещении вполне способны потеснить кого угодно. — Вас здесь не должно быть! Только нарисованные личности могут перемещаться по картинам! — Ерунда, — праведно возмутилась Гермиона, поворачиваясь к нему лицом. — Нет правил, по которым ученик не может входить в картину! — Но ни один студент никогда не делал этого! — заявил маг. Скуталу ухмыльнулась. — Что ж, я не буду ничего говорить, если вы сами этого не скажете. Маг воззрился на неё озадаченно и сердито. — Ой, смотрите, а там следующая картина! — вдруг раздался крик Свити Белль, когда та вышла в открытую дверь, скрытую за рамкой картины. «Сейчас посмотрим», «О, точняк!» и «А с этой стороны ещё одна!», — раздалось от нескольких человек, двинувшихся в разных направлениях. — Прекратите это сейчас же! — завопил маг. — Все немедленно вернитесь сюда! — Маг выхватил свою палочку, но, конечно же, сделал это скорее по привычке — у нарисованной палочки не было магического ядра, а потому наколдовать он ничего точно не мог. В итоге ему оставалось только хмуриться, когда группа детей быстро рассосалась по соседним картинам. — Мне придётся сходить за директором, если вы не будете вести себя хорошо! — Эй, Гарри, — позвала Эппл Блум, — зырь на этот луг. — Ого, а эта картина ведёт на следующий этаж! Теперь больше не нужно ждать подходящую лестницу! — Интересно, а мы можем попасть прямо в общежитие? — Petrificus totalus, — внезапно раздалось у них из-за спин, и маг, как стоял, медленно опрокинулся на пол. — Извините, сэр, — сказала стоящая позади него Джинни, убирая палочку, — но это слишком удобно, чтобы незаметно пробираться по зданию. Если вы пообещаете не говорить о нас, — продолжила она, затаскивая мага на диван, — то я вас освобожу. Устроив его на диване как смогла удобнее, она снова достала палочку и произнесла «finite incantatem». Маг откинулся на спинку, как будто сидел, и посмотрел на девочку с негодованием, но она держала свою палочку наготове. — Я должен сообщить директору, что вы были здесь! — заявил он, глядя на её палочку. — Это моя работа, и я не могу лгать директору. Если он спросит, был ли кто-нибудь в коридоре, я обязан ответить правду! Прислушивавшийся к этому спору Гарри нахмурился. Интересно, все ли картины отчитывались перед директором школы? Если так, то это давало ему очень эффективную систему контроля за озорничавшими учениками! В таком случае он должен сразу узнавать правду, если перед любой из картин возникнет конфликт. Гарри невольно задался вопросом: понимают ли другие ученики, что за ними в этих стенах шпионят всегда и везде?