Без памяти

После разговора с Дилом, я иду в свою комнату и сразу же ложусь в кровать. Очередной день, полный потрясений и переживаний позади, и как только моя голова касается подушки, я начинаю проваливаться в сон. Но не успеваю я заснуть, как из дремы меня вырывают странные звуки. Я стараюсь не обращать на них внимания, но они не прекращаются. Я начинаю возвращаться в реальность, прислушиваясь, и вдруг меня словно ударяет током, когда я внезапно понимаю, ЧТО это за звуки. Это стоны! Это стонет Мэделин! Меня словно окатывает холодной водой. Я резко сажусь на кровати и зажимаю уши руками, но все равно слышу звуки секса моего любимого с другой девушкой. Я чувствую, как мой желудок стягивает в тугой узел, а сердце бешено стучит в груди. Конечно, я понимала, что раз они планируют пожениться, то они и спят вместе, но стать невольным слушателем этого действа, я оказываюсь совсем готова. Каждый стон острым ножом пронзает мое итак уже израненное сердце и кувалдой бьет по растрепанным нервам. Я вставляю в уши наушники и включаю музыку, но и это не помогает – хоть я и не слышу больше стонов, я все равно знаю, что происходит за стенкой. Я со злостью срываю наушники и отбрасываю в сторону. Как же это невыносимо больно - находиться с любовью всей своей жизни под одной крышей, но не иметь возможности быть рядом с ним! А тем более знать, что он с другой! Проходит еще пятнадцать минут, и я понимаю, что, если я сейчас же не убегу подальше от этих звуков, я просто закричу. Я вскакиваю с кровати, накидываю длинный кардиган прямо на свою шелковую ночнушку и, зажав уши, бегу вниз на кухню – максимально удаленное от спальни Коула место в доме. Спустившись вниз, я, не включая света, чтобы не привлекать внимания, подхожу к раковине и наливаю себе стакан холодной воды. С каждым глотком я чувствую, что мое дыхание выравнивается и пульс успокаивается. Здесь не слышно криков и стонов рыжей, и я чувствую себя капельку лучше. Я не тороплюсь возвращаться в спальню, поэтому прислоняюсь спиной к кухонному острову и в течение пятнадцати минут растягиваю стакан, медленно глотая освежающую воду и стараясь не думать о том, что происходит наверху. - Воруешь столовое серебро? – вдруг слышу я у себя за спиной и подпрыгиваю от неожиданности. Коул обходит остров и встает передо мной. В темноте я не очень хорошо вижу выражение его лица, но света от луны достаточно, чтобы увидеть, что он одет только в спортивные штаны, свободно висящие на бедрах. Мало того, что один этот вид уже превращает Коула в самого сексуального мужчину на свете, так еще и кожа на его груди блестит от пота в холодном свете луны. На меня накатывает возбуждение – от него пахнет мужчиной и сексом. Стараясь не показывать, как смущает меня его внешний вид, я пропускаю его остроту мимо ушей и показываю на стакан: - Спустилась воды попить. - Почему тебе не спится? – спрашивает он. – Ох, я надеюсь, мы были не слишком громкими? – он делает вид, как будто ему неловко, хотя на губах играет самодовольная улыбка. Могу поклясться, в спальне он делал все, чтобы Мэделин кричала как можно громче. - Нет, все в порядке, - вру я. – Я уже ухожу. Коула, очевидно, не устраивает мой ответ, поэтому он продолжает. - Да ладно тебе. Небось, слушала нас и вспоминала, как так же стонала, когда я тебя трахал. Я заливаюсь краской и радуюсь тому, что в темноте не видно цвета моего лица. Стараясь не показать волнения в голосе, я вздергиваю нос и говорю первое, что приходит в голову: - Знаешь, а мне льстит, что ты думал обо мне во время секса со своей невестой. Но в целом, нет, ты не прав. Когда мы с тобой трахались, это ты так стонал. Лицо Коула вытягивается от неожиданности, а потом он смеется и показывает на меня пальцем: - А ты хороша. Ты начинаешь держать удар, хвалю. - Знаешь, твои удары у меня уже в печенках сидят, - огрызаюсь я. – Спасибо за воду, я пошла спать, - я направляюсь к выходу из кухни, но Коул преграждает мне путь рукой, отодвигая от прохода и прижимая меня к холодильнику. Его рука опирается на холодильник рядом с моей головой, и я чувствую жар, исходящий от него. Мысли начинают путаться, и я стараюсь не смотреть ему в глаза, чтобы совсем не поплыть от внезапной близости. - Ты что, до сих пор злишься на меня за ту вечеринку? – спрашивает он, все-таки поймав мой взгляд. Мое тело полыхает огнем от интимности всего происходящего: темнота, тишина, полуодетый Коул в шаге от меня смотрит мне в глаза... - Да, злюсь, - честно говорю я, стараясь не думать о мышцах на его груди, которая при каждом вздохе практически касается меня. – Ты поступил как полнейший засранец. - Ой, да ладно тебе! Вот лично я даже горжусь, что учу тебя защищаться. Нельзя быть такой слабой и доверчивой. Знаешь, ты вообще должна мне спасибо сказать, что я делаю из тебя сильную личность. - Ты путаешь доброту со слабостью, Коул, - отвечаю я ему резко, обиженная его словами. Я делаю попытку вырваться, но он стоит как скала, не пуская меня из своего плена. Когда я снова откидываюсь спиной на холодильник, с моего плеча сползает кардиган, оголяя плечо и ключицы, и я замечаю, что он следит взглядом за съезжающей тканью. От этого мое сердце заходится в бешеном темпе, но я продолжаю, бросая все силы на то, чтобы мой голос не выдал волнения. – Ты не знаешь меня. С чего ты взял, что меня можно назвать слабой личностью? Ты хоть представляешь, через что я прошла за эти годы? - Ну явно не больше, чем я. Ну давай, расскажи, я внимательно слушаю, - он делает шаг назад и скрещивает руки на груди. Воспользовавшись передышкой и освободившись от опьяняющей близости, я встряхиваю головой и делаю глубокий вздох, чтобы продолжить диалог. - Хм, с чего бы начать? – язвительно говорю я, собрав мысли в кучу. – Помимо того, что мой любимый погиб и даже тело его не смогли найти, чтобы попрощаться с ним? Ну, например, только за первый год после твоей смерти, я побывала в пятидесяти военных моргах на опознании более сотни солдат, привезенных из Сирии. Можешь себе представить, как выглядит тело, привезенное с другого конца земного шара? Коул молчит, только хмурится, а я продолжаю: - Ну или наша с Диланом поездка в Сирию. Мы побывали во всех мелких деревнях в поисках тебя. Дважды на нас чуть не напали боевики. Один раз мы потерялись в пустыне, пока искали место взрыва. Нам пришлось ночевать прямо посреди песков. А один раз мы чуть не попали в перестрелку, потому что забрались слишком далеко в горячий регион. И все это – ради тебя. А похороны? Как ты думаешь можно пережить похороны пустого гроба только ради того, чтобы родителям было, куда приносить цветы? - Стой, вы меня похоронили? – мрачно спрашивает Коул. - Да, это было решение Дилана, хоть я и не была с ним согласна. Но он был уверен, что родителям так будет проще пережить утрату. Кажется, Коул совсем не ожидал услышать такие откровения. Вряд ли он мог представить, что мы не ограничились парой запросов в Минобороны в его поисках. Он просто стоит и смотрит на меня хмурым и задумчивым взглядом, а я продолжаю, не в силах остановиться, пока не выскажу ему всю свою боль последних лет. - Поэтому, Коул, не думай, что мы просто узнали о твоей смерти и стали жить дальше. Мы сделали все, что в наших силах, чтобы найти тебя. Потому что мы все тебя любим, и ты нам очень нужен. Коул делает еще один шаг назад, занимая оборонительную позицию: - Вот тут ты ошибаешься. Вам нужен старый Коул. Добрый и милый дурачок Коул, а не тот, кем я сейчас являюсь. - Ничего ты не понимаешь, Коул Спроус, - улыбаюсь я. – Когда ты любишь человека, ты его просто любишь. Не за какие-то конкретные качества, а просто таким, какой он есть. Для Дилана ты не просто брат, ты часть его самого. Он не откажется от тебя, будь ты хоть серийным убийцей, поверь мне. Но ты прав, ты другой, так позволь нам с Диланом узнать тебя поближе. - Ты так много говоришь о нем. - Это плохо? - Нет. Просто ты мне врешь. Я видел вас вместе. Как вы обнимались на балконе. - Знаешь, это тешит мое самолюбие, что тебя так волнует вопрос, не вместе ли мы. Даже закрадывается мысль, что ты ревнуешь. Но Дилан – тот, кто вместе со мной плечом к плечу прошел все те ужасы, о которых я только что рассказала. Да, он мне больше, чем друг. Когда переживаешь такое с человеком, он становится родным. Но обнять его в трудную минуту не означает хотеть его, понимаешь? Коул фыркает. - Коул, - я заглядываю ему в глаза. – Я прошу тебя, береги хотя бы его. Этот человек – лучшее, что могла послать тебе судьба. Он усмехается: - Ну да, конечно. Судьба, а не мое состояние в миллион долларов. - Ты что все еще думаешь, что мы тут ради денег? - Конечно. Я вздыхаю: - Я не знаю, как я могу доказать тебе обратное. Если бы я могла, я бы все сделала, чтобы ты мне поверил. - Ну вот как раз завтра ты и получишь такую возможность, - он иронично улыбается и щелкает пальцем мне по кончику носа. - Всмысле? – не понимаю я. - Не торопись, - говорит он наклоняясь к моему уху. В сантиметрах от себя я слышу его низкий шепчущий голос и чувствую обжигающее дыхание на шее. - Ты слишком любопытная. Я люблю, когда мои сюрпризы становятся для тебя полной неожиданностью. У тебя всегда такое забавное лицо, когда ты видишь как мое поведение в корне противоречит твоим представлениям обо мне прошлом. «Господи, ну что еще задумал этот дьявол?» - думаю я, и по моей спине пробегает неприятный холодок. Желудок подводит от нехорошего предчувствия. - Аккуратнее со своими играми, Коул. Не перегни палку. Как бы ты сам не пожалел, когда останешься один в этом огромном доме с безразличными к тебе людьми, - бесстрашно бросаю я ему, проскальзываю под его рукой и оставляю одного в темноте кухни. По большому счету, я просто сбегаю от него, потому что у меня больше нет сил на эти эмоциональные качели. За эти десять минут разговора я почувствовала боль, нежность, возбуждение, злость, страх, любовь... Да, он заставляет меня злится от обиды и плакать от бессилия, но прежде всего, он заставляет меня чувствовать себя живой. Чувствует ли он то же самое? Мне остается только надеяться.