Без памяти

Полтора месяца спустя... Я стою на пороге дома Спроусов с яблочным пирогом в руках и никак не решаюсь постучать в дверь. Прошло ровно полтора месяца с тех самых пор, как мы с Диланом оставили Коула в Лос-Анджелесе, и наш самолет приземлился в Лондоне. Первое время после возвращения мы с Дилом созванивались, но потом перестали. Вот уже месяц как я не общалась ни с кем из семьи Спроусов. А все из-за того, что за все эти полтора месяца Коул так и не вышел с нами на связь. С каждым днем отсутствия вестей от Коула наше общение с Диланом превращалось все в больший и больший парад лицемерия – мы говорили друг другу «привет», «как дела», «как работа», а на самом деле за каждым словом таились настоящие мысли, которые ни один, ни другой не решался произнести вслух: «Коул не поверил нашему письму», «наш план не сработал», «не надо было уезжать из ЛА», «что же теперь делать?». С каждым днем надежда, что Коул объявится становилась все призрачнее и призрачнее, и тягостное ожидание словно грузом давило на нас обоих. Мы оба понимали, что ошиблись, но боялись произнести это вслух. Именно поэтому общение стало обоим в тягость. Как только я слышала голос Дилана или даже думала о нем, мне казалось, что меня словно ножом резали мысли о том, что мы натворили. Видимо, его тоже, поэтому мы перестали созваниваться, видимо, дожидаясь весточки от Коула или времени, когда станет окончательно понятно, что он не объявится. Если быть совсем честной, то я не хотела общаться с Диланом по еще одной причине. Я злилась на него. Очень. Очень. Очень сильно злилась на то, что он уговорил меня сдаться и оставить Коула. Я понимала, что в любой момент я могу не сдержаться и обвинить его в том, что мы потеряли Коула во второй раз. Но сегодня День Благодарения – самый главный семейный католический праздник. Хоть я и не католичка, но я безумно люблю этот праздник и последние десять лет неизменно праздную его со своей второй семьей. Тем более, миссис Спроус оставила мне три сообщения с приглашением, видимо подозревая, что между нами с Диланом что-то не ладно. По припаркованной перед домом BMW я понимаю, что Дилан уже приехал. Не знаю, что я ему скажу при встрече и что он скажет мне, но я точно знаю, что должна держать свои обиды и страхи при себе, чтобы не испортить никому праздник. Я собираюсь с мыслями и стучусь. Дверь открывает мистер Спроус и со словами «Лили, дорогая» заключает меня в объятия. В ту же секунду из открытой двери меня окутывает знакомый запах запеченной индейки, чистого дома и чего-то неуловимого и сладкого, чем всегда пахнет дом Спроусов. Мое напряжение моментально исчезает без следа и мне вдруг становится очень уютно и спокойно. «Ты дома, Лили. Все будет хорошо», - говорит мне мой внутренний голос, и я в кои-то веки с ним соглашаюсь. - Эй, Лил, - слышу я знакомый голос и вижу выходящего из гостиной Дилана, который останавливается в конце коридора и смущенно мнется. Наступает неловкое молчание. - Хм, - слышу я ворчание мистера Спроуса у себя за спиной. – Кажется, меня зовет Маргарет, - говорит он очень неправдоподобно и со словами «Уже иду, дорогая!» исчезает в направлении кухни. - Можно подумать, он хоть в раз в жизни помогал ей на кухне, - комментирует Дилан, кивнув на отца. Я хихикаю и он улыбается, подходя ко мне ближе. - Привет, Лил, - тихо говорит он. На его губах все еще играет легкая улыбка, но как только я заглядываю ему в глаза, мое сердце обрывается. В его глазах я вижу отражение своих – такую же разрушающую смесь сосущего страха, гнетущего ожидания и накатывающего чувства потери. Я чувствую, как непрошенные слезы застилают мне глаза. Мы одновременно делаем быстрый шаг навстречу друг другу и обнимаемся. - Дил, - всхлипываю я. На удивление, все мои страхи, что при виде друга во мне взыграет чувство обиды за то, что он уговорил меня уехать, оказываются беспочвенными. Я просто рада снова почувствовать поддержку и обнять того, кто разделяет мои переживания. - Эээй, тише, - говорит Дилан и похлопывает меня по спине. - Не раскисай. Сегодня большой праздник. Давай не будем сегодня грустить. Хотя бы постараемся. - Да, давай, - опять соглашаюсь я с ним и вытираю рукавом слезы. "Почему я все время соглашаюсь с Дилом? У меня что, нет своего мнения?" - ругаю я себя, хотя понимаю, что это предложение единственное верное для сегодняшнего дня. Дилан выпускает меня из объятий и вытягивает руки, держа меня за плечи и разглядывая. - Ты похудела, - хмурится он. - Похудеешь тут, с таким стрессом, - отмахиваюсь я. – Ладно, пойдем поздороваемся с Маргарет, - говорю я и направляюсь в сторону кухни. – Как она? Как восприняла новости про Коула? - Нормально, - мнется Дил. Я оборачиваюсь и вижу, что он прячет глаза. – Давай не будем поднимать эту тему сегодня, ладно? - Ладно, - пожимаю я плечами и захожу на кухню. Мама Дилана, как всегда, в огне и дыму готовит не ужин на четверых, а, по меньшей мере, королевский пир. - Милая, - отрывается она от кастрюли с картофельным пюре и заключает меня в теплые объятия. – Я так по тебе скучала! Как там твоя работа в Кардиффе? - Все хорошо, Маргарет, - улыбаюсь я ей, нежась в ее материнской энергетике. «У тебя что своей матери нет?» - слышу я голос Коула у себя в голове и стараюсь отогнать воспоминания о вечере в ресторане. Уверена, окажись он в ее объятиях, он замурчал бы как котенок. Но, видимо, этому не суждено сбыться... - Два дня назад мы завершили проект, - продолжаю я, отгоняя мысли о Коуле. - Это была очень сложная свадьба. Свадьба на скалистом берегу бушующего моря вдали от цивилизации - сама по себе задача не из легких. Но вот психическая невеста усложняет все в сотню раз... - я засовываю два пальца в рот, показывая свое отношение к моей последней заказчице, и Маргарет смеется звонким смехом. - Что это ты принесла? - спрашивает она, заглядывая под полотенце. - Неужели наш любимый яблочный пирог? - Он самый, - улыбаюсь я и ставлю его на кухонный остров. - Дорогая, поможешь мне пожалуйста с сервировкой стола? Эти мальчишки как обычно все перепутают или разобьют. Что отец, что сын - одинаковые. Я смеюсь, беру стопку тарелок и иду в гостиную. Здесь тоже все выглядит так, как будто я и не уезжала. Мистер Спроус сидит перед телевизором и смотрит футбол. Дилан развалился на диване и листает ленту Инстаграма. Не хватает только собаки, путающейся под ногами и старающейся урвать кусочек со стола. - Где же Сникерс? - спрашиваю я - Мама выгнала его на задний двор, - не отрываясь от экрана отвечает Дилан. - Ты же знаешь, стоит отвернуться и целой индейки как не бывало. - Да уж, - улыбаюсь я. В доме Спроусов ничего не меняется, и, Боже, как мне это нравится! Уголок постоянства и спокойствия в моем растерзанном мирке. Расставляя посуду, я так глубоко погружаюсь в свои мысли, что когда мистер Спроус резко вскрикивает, я вздрагиваю и роняю тарелку на пол. - Да е-мае! Прерывать такой матч ради новостей!! Вы это видели?! Я опускаю глаза на пол и вижу тысячу мелких осколков, на которые разбилась красивая тарелка миссис Спроус. Через секунду в гостиной появляется она, напуганная шумом. - Джордж, - говорит она с упреком. – Ну то ты наделал? Твой голос даже меня на кухне испугал, не то что Лили, которая стояла в метре. Бедная девочка с испугу разбила тарелку. Лили, ты не поранилась? - Извините, - начинаю оправдываться я, но Маргарет кладет руку мне на плечо и говорит. - Ничего, дорогая. Не переживай. Посуда бьется на счастье. Это хорошая примета. Особенно в такой день. Все в порядке. - Все равно извините, - говорю я. – Пойду принесу веник и соберу осколки. Вернувшись с веником, я с удивлением замечаю, что Маргарет не вернулась обратно на кухню, а Дил оторвался от телефона. Все трое с интересом смотрят новости. - Ураган Лиззи обрушился на Мексику и южные американские штаты, - говорит диктор вечерней программы. – Багамы, Флорида, Майами, Техас, Аризона оказались во власти стихии. Ужасные смерчи сносят все на своем пути, а из-за тропических ливней вода в некоторых городах доходит людям до пояса. Массово отменяются рейсы во все охваченные стихией штаты... - Бедные американцы, - говорит мистер Спроус. – Вечно у них происходят какие-то катаклизмы. Может быть, они своими фильмами накликали себе столько ураганов? Вечно у них выходят фильмы-катастрофы. Сколько же людей сегодня проведут День Благодарения совсем не так, как запланировали... - Главное, чтобы все были живы, - грустно говорит Маргарет. - После смерти моего Коула я каждую подобную новость воспринимаю слишком близко к сердцу, - она промокнула уголки глаз кухонным фартуком. - Это все так печально. - После смерти Коула? – тупо переспрашиваю я, и Маргарет вопросительно смотрит на меня. Я перевожу удивленный взгляд на Дилана, который выглядит бледным как белый лист. Тут до меня доходит, что он ничего не рассказал родителям! - Диииил, - затягиваю я. - Можно, пожалуйста, тебя на пару слов? Не дожидаясь ответа, я быстрыми шагами выхожу на веранду заднего двора и, пропустив Дилана вперед, плотно закрываю за ним дверь в дом. - Ты что, прикалываешься!? Ты им ничего не сказал??? Дил стоит с опущенной головой и молчит. - Когда ты планировал мне об этом рассказать? Когда ты ИМ планируешь рассказать?? – продолжаю я свой возмущенный монолог. - Ты вообще понимаешь, что ты наделал? Ты скрыл от родителей, что их сын жив? Боже, Дилан, как ты мог? О чем ты вообще думал??? - Лили, я не могу, - Дилан поднимает на меня глаза и я вижу, что его лицо искажено болью. - Не могу я им сказать, что ему плевать на них. Я не знаю, как все это преподнести. - Да какая к черту разница как, Дил! - я хватаюсь за голову. У меня даже мысли не возникало, что он может сохранить эту новость в тайне от родителей. – Какая нахрен разница, когда он жив! Только это важно! Краем глаза я замечаю обеспокоенное лицо миссис Спроус в окне и стараюсь сделать менее рассерженное лицо и снизить тон, чтобы ее не расстраивать. - Да знаю я, - тихо отвечает Дилан. – Я трус и ничтожество. Сначала я никак не мог придумать, как им все рассказать. А когда придумал, прошло уже столько времени, что я побоялся, что они посчитают меня предателем из-за того, что не рассказал раньше. - Вот уж точно, Дилан! Ты настоящий предатель! Я ужасно рассержена на него. От одной мысли, что Дилан мог бы столько времени скрывать эту новость от меня, меня начинает трясти от бешенства. Могу себе представить, как будут рассержены на него мистер и миссис Спроус! Но подняв на него глаза, я вижу перед собой абсолютно раздавленного друга. Моментально злость пропадает и появляется желание поддержать его. - Ладно, Дил. Ничего. Мы им все расскажем. Сегодня. Ты понял? Я вижу страх и сомнение в его глазах, но он послушно кивает. - Ты должен им рассказать. Должен. - Да знаю я, Лил. Я знаю. - Давай, не дрейфь, я с тобой. Пойдём садиться за стол и при первом же удобном случае выкладывай. - Может быть, ты это сделаешь? Вопрос Дилана меня удивляет. Такое малодушие мало похоже на моего друга. Хотя я даже не представляю, как бы я чувствовала себя в такой ситуации. - Эй, - я беру его за руку и заглядываю в глаза. - Я поддержу тебя и помогу, но рассказать должен ты. Это твой брат и твои родители. Они должны узнать это от тебя. Не от меня. Дилан тяжело вздыхает, кивает, и мы возвращаемся в дом. - Давайте скорее садиться за стол, пока все не остыло, - наигранно весело говорит Маргарет, как только мы проходим в гостиную. Она переводит взгляд то на меня, то на Дилана, и в глазах у неё отражается беспокойство. Она слишком тактична, чтобы спросить напрямую, что происходит между нами с Дилом. И, честно говоря, я очень ценю это ее качество - она из тех людей, которые никогда не поставят тебя в тупик неудобными вопросами. Мы садимся за стол и накладываем еду в тарелки. - Ммм, индейка просто восхитительна, дорогая! – восторгается мистер Спроус. Кажется, он единственный, кто не замечает напряжения за столом. - Да, полностью согласен с отцом, - говорит Дилан, хотя он почти не ест. От зоркого взгляда матери не укрывается и это: обычно Дилана за уши не оттащишь от праздничного стола пока он не наестся так, что тяжело дышать. Проходит еще пара минут в тишине, когда Маргарет говорит, стараясь разрядить обстановку: - Я хотела бы поднять тост. Все послушно откладывают вилки и ножи и берутся за бокалы. - Я безумно рада, - продолжает хозяйка дома. - Что мы все вместе собрались за этим столом, как и многие годы до этого. Хочу сказать, что в жизни случается всякое - и хорошее и плохое. Люди могут ссориться, мириться, любить, дружить, снова ссориться, но главное - чтобы в конечном итоге мы все всё равно держались друг за друга, - она пристально смотрит на меня с Диланом и я понимаю, что она говорит о нас. - Достаточно на наши плечи одной большой потери. Мы - всё, что есть друг у друга. Так давайте выпьем за то, чтобы так было всегда. Мы чокаемся и пьем из бокалов. Несмотря на звон бокалов, я все равно прямо физически чувствую напряжение, которое витает в гостиной. Кажется, что воздух можно разрезать ножом. И я понимаю, что это напряжение никак не снять, кроме как вытащить правду наружу. - Дилан, - говорю я как можно более непринужденным тоном. Он поднимает на меня глаза. В них плещется паника, но я стараюсь не поддаваться жалости. Он должен это сделать. - Мне кажется, в продолжение тоста Маргарет, у тебя тоже есть, что рассказать родителям. Я вижу, что Дилана накрывает паника. На лбу у него выступает пот, а костяшки пальцев, которыми он держит столовые приборы, белеют. Кажется, еще немного и он сломает вилку. Я перевожу взгляд на обеспокоенные лица Маргарет и Джорджа. Они смотрят на сына, понимая, что он сейчас скажет что-то важное. - Я, - мнётся тем временем Дилан. - Да. Я. То есть, мы. Мы с Лили. Должны вам кое-что рассказать. Даже не знаю с чего начать... Это произошло во время нашей поездки в Америку. В общем... - Боже, - закрывает Маргарет ладонью рот. - Лили ты что беременна?! О Боже, это такое счастье! -она хватает меня за руку. - Что? Нет! –практически кричу я, сбитая с толку таким предположением. Как она могла о таком подумать? - Мама, Боже, нет!! Мы же просто друзья! – вторит мне шокированный Дилан. Лицо Маргарет темнеет. - Я просто подумала... Может быть, вам обоим пора пойти дальше. Вы так хорошо ладите друг с другом. Вы бы были чудесной парой. Уверена, Коул бы не был против... - Мама, Боже, прекрати! - машет руками Дилан. – Речь ведь совсем не об этом! Дай мне договорить! - Да, дорогой, прости. Я просто. Я переживаю за вас. Обоих, - миссис Спроус вздыхает. - Мам! В общем, что я хочу сказать, - Дил собирается с силами и выпаливает. - Коул жив. - Прости, что ты сказал? - слышу я со стороны мистера Спроуса. – Мне кажется, я ослышался. - Я говорю, что наш Коул жив, пап. Он не погиб в том взрыве. Не знаю, как, но он выжил и мы его встретили в Америке. На гостиную опускается звенящая тишина. Мистер и миссис Спроус ошарашено переглядываются. - Дилан, - говорит медленно мистер Спроус после непродолжительного молчания, и голос его звучит очень грозно. - Это не тема для шуток. - Пап, да я не шучу. Разве можно таким шутить? - Дилан, прекращай, - голос отца словно лед. - Сегодня большой религиозный праздник. Не надо мне тут святотатства за столом! - Пап, да послушай! Он сейчас живет в Америке, снимается в сериале, он богат и знаменит. - ХВАТИТ! – ревет мистер Спроус и бьет кулаком по столу. – ПРЕКРАТИ СЕЙЧАС ЖЕ ОСКВЕРНЯТЬ ПАМЯТЬ СВОЕГО БРАТА! - Дорогой, это что какой-то жестокий прикол? Я видела, сейчас в интернете мода на, как их там, пранки, - тихо говорит Маргарет. - Мама, да вы с ума сошли!!! Разве я стал бы шутить на эту тему!!! – Дилан захлебывается от негодования. Он поражен реакцией отца и предположением матери. Маргарет переводит взгляд на меня в поисках поддержки, но я поддерживаю Дилана: - Это правда, - тихо говорю я. - Мы боялись вам рассказывать, потому что это не вся правда. Коул потерял память и не помнит никого из нас. И не хочет помнить. - Но я... я не понимаю. У нас же были все доказательства. В тот день никто не выжил... Он не может быть жив, - речь миссис Спроус начинает путаться. Она выглядит очень потерянной и бледной. - Дилан, Лили, - рычит мистер Спроус, приподнимаясь со стула. Губы его плотно сжаты, а лицо покраснело. Его голос звучит словно раскаты грома. Мне даже кажется, что он стал выше. Я невольно сжимаюсь от его взгляда. - Я не знаю, зачем вы это делаете, но пожалейте мать. Посмотрите, что вы с ней делаете. Маргарет, дорогая, они просто так неудачно шутят. Ведь так, сын? – он произносит последний вопрос с таким нажимом, что мне очень хочется с ним согласиться, только бы не вызывать его гнев. Я никогда не видела мистера Спроуса таким разозленным. - Нет, отец, - нарушает тишину тихий, но твердый голос Дилана. Он выдерживает взгляд отца и уверенно гнет свою линию. - Мы более чем серьезно. Мы видели его в Америке. Своими собственными глазами. Мы говорили с ним. Поначалу я тоже не поверил Лили, когда она мне рассказала. Пока сам не встретился с ним и не обнял его. Мам, пап, я обнимал его, понимаете? – Дилан кладет руки на руки родителей и на глазах у него выступают слезы. – Он жив. Я клянусь вам... - Хорошо, - смягчается мистер Спроус. Он явно еще не верит нам, но немного успокоился. – Допустим, он и вправду жив. Тогда почему он не здесь? Докажи нам, что говоришь правду. - А что если... - глаза Дилана загораются и я сразу понимаю, что он что-то придумал. - Что если мы позвоним ему по фейстайму? Сегодня же День Благодарения! Это же прекрасный повод набрать ему! Что скажешь, Лил? У тебя же есть его номер? Пора расставить все точки над И!