Без памяти

На следующий день быстро собрав вещи и попрощавшись с Вики, я возвращаюсь из Лондона в Истли на утреннем поезде. Дилана в отеле я уже не застала – он уехал на работу, а Коула не встретила. В целом, то, как мы вчера расстались, и не предполагает, что встреча с ним принесла бы что-то хорошее... Как только я захожу в пустой дом (Клауд вместе со Сникерсом жили у наших соседей, пока мы все были в Лондоне), я чувствую, как одиночество и отчаяние волной накатывают на меня. Всю поездку я старалась абстрагироваться от эмоций, хотя и неустанно прокручивала в голове сценарии вчерашнего дня, стараясь придумать альтернативный вариант хорошего финала. Что я могла сказать, чтобы не отвернуть Коула от себя? Чтобы не вызвать такое отторжение и ярость? Отрицать мое желание быть с ним? Чем дольше я думала, тем больше я убеждалась, что других вариантов у меня не было. Этот разговор должен был состояться рано или поздно. И он состоялся даже позже, чем мог бы. Я чувствую себя в тупике. Словно снова отброшена в самое начало пути. Я даже не знаю, вернётся ли Коул в Истли или после всего произошедшего изменит планы и улетит с Мэделин на съемки. А вдруг он вообще больше не приедет? Вдруг он решит, что безопаснее будет вообще больше со мной не пересекаться? Я чувствую, что моя голова просто разрывается от мыслей и переживаний. Сосущее липкое чувство тревоги, ощущение упущенной возможности, чувство совершенной непоправимой ошибки гнетут меня и вызывают чуть ли не приступы паники. Я бросаю взгляд на фотографию на комоде в коридоре и к горлу подступают слёзы. Знали бы эти счастливые 16 летние парень и девушка, какие страдания принесёт им их любовь. Кажется, будто мы тогда были настолько счастливы, что сейчас просто расплачиваемся за то, что нам довелось испытать такие сильные чувства. Чем дольше я смотрю на фотографию, тем сильнее на меня накатывает паническая атака. Мне кажется, что стены невыносимо давят на меня, а темень коридора засасывает как будто в черную воронку. Я чувствую, что не могу дышать и в испуге выбегаю из дома на веранду. Опершись о перила, я тяжело вдыхаю воздух, стараясь изо всех сил не разрыдаться и не дать слабину, не расклеиться. Ещё со времён поисков Коула я уяснила, что слезами горю не поможешь. Чем больше ты жалеешь себя, тем слабее ты становишься и тем тяжелее выходить из этого состояния депрессии и апатии. Я изо всех сил стараюсь собраться, но меня колотит, как будто холод пробирает до костей. Серая осенняя промозглая погода совсем не помогает мне справится с дрожью и настроится на позитив. -Лили? - слышу я вдруг голос с соседнего участка. - Дорогая, ты уже вернулась? - Да, - машу я Маргарет, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно. Маргарет останавливается в проеме между участками. - Лили, ну как тебе премьера? Я просто не могу держать в себе свои впечатления! Я благодарю Бога, что Маргарет остановилась так далеко от меня и не видит в сумраке веранды моего бледного лица и дрожащего тела. - Я уже всем соседкам похвасталась! – продолжает Маргарет – Я просто в шоке от того, чего достиг мой сын! Я чувствовала себя матерью по меньшей мере голливудского актера! Ты видела, сколько у него фанатов? А как его окружили журналисты? А сама игра, Лили! Как талантливо он играет! Я за сегодняшнее утро посмотрела половину первого сезона и просто не могу поверить, что мой сын столько всего добился... В одиночку, без памяти, он таки все равно добился того, чего хотел! Я так им горжусь, Лили! - Да, Маргарет, - поддерживаю я ее. – Коул смог добиться всего, о чем он мечтал. Я стараюсь говорить ровно, но, по всей видимости, какие-то интонации в моем голосе заставляют Маргарет насторожиться. Она наклоняет голову вбок, будто задумавшись на пару секунд, а затем уверенно проходит ко мне во двор и поднимается на веранду. Поравнявшись со мной, она подходит и внимательно заглядывает в мои глаза. На ее лице тут же появляется выражение беспокойства и сочувствия. Ничто и никогда не ускользнет от проницательного взгляда миссис Спроус - это точно. - Милая, ты как? – спрашивает она заботливо. - Все хорошо, - отвечаю я, но мой голос предательски дрожит, а на глазах выступают слезы, которые я так старательно сдерживала. - Ох, дорогая, - говорит Маргарет и обнимает меня. Я понимаю, что не могу больше сдерживаться. Ее тепло и материнская забота словно снимают блок, сдерживающий мои эмоции, и меня прорывает. Я начинаю рыдать прямо у нее на плече. - Ну-ну, Лили, - говорит Маргарет, поглаживая мою голову и не разжимая объятий. – Тише. Все образуется, вот увидишь. - Маргарет, я все испортила, - всхлипываю я. – Все становится только хуже и хуже... - Ну-ну, - успокаивающе говорит миссис Спроус. – Все будет хорошо, поверь мне. - Нет, не будет, - рыдаю я как маленький ребенок. – Он сказал, что больше не хочет меня видеть. - Ну и что, - говорит Маргарет, слегка улыбаясь. – Что бы у тебя с ним вчера не случилось, это не точка. Поверь материнскому сердцу. Я отстраняюсь от миссис Спроус и всматриваюсь в ее светлое лицо. - Почему вы так считаете, Маргарет? Она гладит меня по плечу и говорит: - Ты вся дрожишь, дорогая. Пойдем в дом – затопим камин, заварим чай и поболтаем по-женски? Что скажешь? Я послушно киваю, Маргарет ободрительно улыбается и проводит меня в дом. Буквально через несколько минут мой мрачный и одинокий дом наполняется светом и теплом, прогоняя тени и чувство безнадежности. На плите весело шумит чайник, а на столе появляется красивый сервиз. Когда чай заварен и разлит по чашкам, мы садимся друг напротив друга. Я делаю глоток своего любимого домашнего чая с чабрецом и мне сразу становится легче. - Так что ты хотела спросить дорогая? – говорит мне Маргарет. - Вы... - неуверенно начинаю я, - Вы сказали, что это не конец. Что вы имели в виду? Почему вы так думаете? Вы даже не знаете, сколько всего между нами произошло... Маргарет протягивает руку через стол и сжимает мою. Я вижу в ее глазах понимание и какую-то женскую мудрость. - Лили, - говорит она спокойным добрым голосом. – Несмотря на то, что Коул изменился, я все равно вижу в нем своего ребенка, моего Коула. Я чувствую, что он пережил очень много боли, и понимаю, что эта боль его очень сильно ожесточила. Ты сама прекрасно знаешь, что он и раньше был очень ранимым и закрытым, мало кого подпускал к своему сердцу. Теперь же он выстроил настоящую крепость, в которую, насколько я понимаю, даже Мэделин не получилось попасть, не то что нам всем. Однако, стены то может он и выстроил, спрятал за ними свое сердце, но вот эмоции там он упрятать не может. Хоть и старается их не показывать. - Эмоции? – переспрашиваю я. - Я уже не молода Лили. И без скромности могу сказать, довольно мудра и проницательна, чтобы обращать внимание даже на самые незаметные детали. Особенно, когда это касается моих сыновей. - И что же вы заметили вчера? – с любопытством спрашиваю я. Признаться, несмотря на очевидные действия Коула вчера, я все равно не перестаю сомневаться, не кажется ли мне все это. А может я сама придумала и поверила в то, что его ко мне тянет, а на самом деле это не так? Может я просто выдаю желаемое за действительное, и Мэделин права? Может, он просто играет моими чувствами и говорит все эти вещи чисто по приколу... Я впиваюсь взглядом в Маргарет в поисках ответов. - О, вчера было множество незначительных деталей в его поведении, на которые я все же обратила внимание. Например, я видела, как он отреагировал, когда увидел тебя в этом невероятном красном платье. Ты не заметила его, когда он вышел из машины, потому что была занята Диланом, но я клянусь, он просто остолбенел и приоткрыл рот. Он завис на пару десятков секунд, разглядывая тебя. Мэделин даже пришлось его ущипнуть, пока никто не видел. Я краснею и слегка улыбаюсь от слов Маргарет. - Вот еще, например. Пока он давал интервью журналистам, он все время искал глазами тебя. А когда нашел, поглядывал на тебя каждую минуту. Я открываю рот, чтобы сказать, но Маргарет поднимает руку, прерывая меня. - А когда к тебе подошел тот милый молодой человек, я подумала, что Коул раздавит свой бокал. Его пальцы аж побелели, так сильно он его сжал. Иногда мне кажется, что он даже на Дилана смотрит с подозрением, когда тот общается с тобой. Он ревнует тебя Лили, это я точно могу сказать. И думает о тебе. А значит, ты запала ему в сердце. Вчера я убедилась в этом на сто процентов. Я молчу, обдумывая слова миссис Спроус. - Я вижу, мои догадки тебя не удивили, верно? – улыбается она, заглядывая мне в глаза. Я медленно киваю. - Да, я тоже чувствую его интерес ко мне, хотя, признаться, иногда сомневаюсь, не выдаю ли я желаемое за действительное. Вчера я тоже узнала, что у него есть чувства ко мне, но... Проблема в том, что ужасно боится это признать. Он так яростно их отрицает... - Дорогая, поставь себя на его место. Он... Конечно, ему страшно. Все эти пять лет он жил со своими определенными убеждениями – пусть циничными и эгоцентричными. Пускай нам они кажутся неправильными, но мы не вправе его судить за то, что он выбрал их. Значит, они были ему необходимы на том жизненном этапе. Сейчас же ты ему предлагаешь отказаться от всего, во что он верил, поверить в любовь, поверить тебе... Мало того, ты просишь его открыться тебе, стать уязвимым, довериться другому человеку, так ты еще и хочешь, чтобы он бросил невесту, отказаться от выстроенного ими бренда красивой пары. Мы обе понимаем, что когда речь идет о такой популярности, такие вещи станут водородной бомбой – бросить невесту практически у алтаря, разбить миллионы сердец их фанатов... Это серьезные вещи, Лили. И каждая из них по отдельности достаточный аргумент, чтобы отрицать чувства к тебе... - Да, Маргарет. Конечно, я это понимаю. Но что тогда мне делать? Отказаться от Коула? Просто сдаться из-за того, что ему страшно и может повредить его карьере? - Такого я не говорила, - с улыбкой отвечает Маргарет. - Мы вчера очень сильно поссорились, - признаюсь я. – Он сказал, чтобы я близко к нему не подходила. Мне кажется, я все испортила – теперь он вообще не захочет меня видеть. - Но при этом он приезжает уже в четверг, - замечает Маргарет. - Он приезжает? – загораюсь я. – В следующий четверг? Он вам звонил? - Да, и он и Дилан приедут к нам в четверг. Он звонил сегодня утром. - Охх, - на смену радости у меня начинается паника, как мне дальше себя с ним вести. - Лили, хочешь совет? – говорит Маргарет, замечая мое настроение. – Не дави на него. Просто отпусти ситуацию. Представь себе, - она молчит, придумывая пример. - Вот! Представь себе, что имеешь дело с диким мустангом – горячим и пугливым. Сделаешь резкое движение – он ускачет до горизонта. А будешь вести себя отстраненно, без резких движений, не обращая на него внимания – то сам подойдет из любопытства. Я улыбаюсь такому странному сравнению. - Мы же обе знаем, что он хочет этого, - продолжает Маргарет. – Главное не спугнуть, - она смеется. Я тоже улыбаюсь. - По правде говоря, я бы не сказала, что я давлю на него. Обычно все наше общение исходит из того, что он сам подходит и заводит разговор. Но потом все заходит слишком далеко, и он сам этого пугается. Хотя, признаться, вчера я сама завела нас слишком далеко. Боже, какая я дура! Маргарет, я призналась ему в любви! Вот уж точно резкое движение! Хуже не придумаешь! Конечно, теперь он не хочет вообще ко мне приближаться! Я хватаюсь руками за голову. - Лили, - Маргарет берет меня за руку. – Не убивайся ты так. Жизнь - это не задачка с единственным верным решением. В ней нет единственного правильного пути. Вы сейчас заново знакомитесь, узнаете друг друга. Ты сейчас, по сути, движешься наощупь – только методом проб и ошибок ты сможешь подобрать к нему ключик. Но я советую тебе попробовать поиграть по его правилам. Он требует от тебя нейтралитета, хотя сам не хочет его. Так дай ему то, что он просит. Посмотрим как он заговорит, когда ты согласишься остаться хорошими знакомыми и начнешь вести себя отстраненно. Бьюсь об заклад, ему это совсем не понравится. Я улыбаюсь. - Маргарет, вы манипулятор. - Милая, меня всю жизнь окружают три строптивых мустанга. Поверь, я знаю, как с ними обращаться. Иначе наш дом превратился бы в вытоптанную пустыню. Я смеюсь. - Маргарет, вы правда верите, что я смогу вернуть его? Что все станет как раньше? – задаю я самый болезненный для меня вопрос. - Нет, дорогая, - говорит она мягко. - Как раньше уже никогда не будет. Не пытайся вернуть прошлое. Но это не значит, что вы не будете вместе. Если вопрос в этом, то я думаю да. Вас тянет друг к другу, и это очевидно. И как бы он не сопротивлялся, он уже пропал. Причем пропал еще тогда, когда вы впервые познакомились. Я думаю, что он и не переставал любить тебя. Просто забыл об этом. Я улыбаюсь, и мы долго молча сидим, думая каждая о своем. - Вы разговаривали с Диланом? – решаю я сменить тему, чтобы молчание не было настолько долгим. - Да, - хитро улыбается Маргарет. - Как у него дела? - задаю я вопрос как можно более беспечно, но Маргарет меня сразу раскусывает. - Ты хочешь спросить, как мне та девушка с премьеры? - улыбается она. - Ну и это тоже. - Не знаю, Лили, - Маргарет становится серьезной. - Конечно, я тоже заметила как загорелись его глаза. Дилан не меньше твоего и Коула настрадался. И как мать я больше всего на свете хочу, чтобы он был счастлив. Но эта девушка... Она совсем из другого теста. Она из круга таких как Мэделин. Популярность, слава, деньги, фанаты – такое мало кого не испортит. Да, с виду она очень милая и пушистая, но кто знает сколько гонора, себялюбия и эгоизма прячется за этим прелестным личиком и доброй улыбкой. На то она и модель, чтобы быть обаятельной. Главное, чтобы она не разбила сердце нашего мальчика. Она молчит пару минут, хмурясь. - А ты что думаешь? - Знаете, мне удалось чуть-чуть с ней пообщаться. И мне она показалось совершенно непохожей на Мэделин. Я конечно не претендую на то, что близко узнала ее, но мне она показалось довольно искренней. Маргарет кивает, хотя явно не особо верит. - Ты же понимаешь, что это может быть лишь маска. Ну, в любом случае, не факт, что они вообще еще встретятся. Я решаю не расстраивать Маргарет и просто киваю, хотя я почему-то уверена в обратном. История Дилана с Барбарой только начинается.