Без памяти

Всю неделю я не нахожу себе места. Я не знаю, чего мне ждать от приезда Коула. Как обычно, пытаясь продумать сценарии будущих диалогов, его реакций и поведения, я все больше запутываюсь. В итоге, к утру четверга я уже взвинчена до предела. Накануне я долго не могу заснуть, а просыпаюсь в 8 утра ужасно разбитой. Мысли о том, что сегодня приезжает Коул начинают крутиться в моей голове с первых же минут, натягивая и без того напряженные нервы. Я пытаюсь отбросить все мысли и снова заснуть, но адреналин уже полностью разбудил меня, и через полчаса ворочания в кровати я с раздражением отбрасываю одеяло и встаю. Сходив в душ и выпив вчерашнего чая, я понимаю, что единственным вариантом хоть немного успокоится остается утренняя пробежка – в это время обычно на улице ни души, и тишина окружающего непроснувшегося еще мира очень умиротворяет. Я надеваю новый спортивный костюм, который недавно заказала на асосе, затягиваю волосы в высокий тугой хвост, вставляю наушники в уши и выхожу из дома. Остановившись на крыльце, я понимаю, что небо затянуто низкими серыми тучами и на улице моросит мелкий противный дождик. Весь наш городок как будто впал в уныние в унисон с погодой и моим настроением. Я ненавижу дождь, но решаю, что пробежка точно не испортит мое настроение еще больше, поэтому выбегаю на дорогу и направляюсь к лесу. Несмотря на противный моросящий дождик, который неприятно колет лицо, метров через триста я чувствую, как моя кровь разгоняется и ко мне возвращается жизнь и отголоски хорошего настроения. Мысли понемногу покидают мои распухший от бесконечных переживаний мозг, а нервы начинает отпускать. Пробежав пару километров по лесу, я сворачиваю на узкую тропинку. Вокруг меня лишь сплошные деревья и умиротворяющая тишина дождливого леса. Размеренный бег проясняет мысли, и я пытаюсь спокойно и методично выстроить в своей голове линию поведения с Коулом. Внезапно мой взгляд падает на фигуру, бегущую мне навстречу по моей тропинке. "Кто может бегать в лесу в такую рань?" - думаю я и тут же узнаю высокого темноволосого бегуна. В эту же секунду меня охватывает паника, и я торможу как вкопанная - я совсем не готова сейчас столкнуться с Коулом нос к носу! Он снова скажет, что я за ним слежу, да и что я ему скажу? Я даже не решила, как мне с ним себя вести! Я не готова сейчас с ним встретиться! Мой взгляд падает на параллельную тропинку внизу склона. Она практически закрыта деревьями, но я точно знаю, что она там есть – то что нужно! Надо только спуститься по крутому спуску метров десять, чтобы попасть на нее и разминуться с Коулом. Я сворачиваю с тропинки на траву и начинаю быстро спускаться, когда моя нога внезапно поскальзывается на мокрой траве, я теряю равновесие и кубарем качусь со склона, пока не врезаюсь в дерево как раз около тропинки, на которую я хотела попасть. От резкой боли в лодыжке я вскрикиваю, и у меня темнеет в глазах. Пока я прихожу в себя, сидя на мокрой траве и прислонившись к злосчастному дереву, я слышу шум сверху и через пару секунд надо мной нависает ни кто иной как запыхавшийся Коул. - Что, черт возьми, ты творишь? – рычит он на меня, даже не поздоровавшись. – Не видела, что ли, какой крутой спуск? На кой черт ты сюда поперлась? Я смотрю на Коула снизу вверх, сидя на заднице в мокрой траве, с разрывающейся болью в ноге, вся мокрая и грязная. От боли и обиды из моих глаз брызгают слезы. - Да ни на кой! – кричу я на него, пытаясь встать. – С тобой не хотела сталкиваться! Ты же сам просил! Коул приподнимает брови и делает шаг назад, удивленно наблюдая, как я неуклюже встаю на здоровую ногу. - Ты в порядке? - спрашивает он, и я не могу понять его интонаций - сарказм, злорадство, забота? - Да! В полном! – раздраженно говорю я, стараясь спрятать лицо, чтобы он не видел мои покрасневшие глаза. Меня бесит ситуация, в которую я попала - меньше всего мне хочется выглядеть перед ним слабой. – Уходи отсюда. Я специально сюда спустилась, чтобы сделать как ты просил – не попадаться тебе на глаза. Уходи! Коул молчит, сложив руки на груди и наблюдая за мной. Я отворачиваюсь от него, гордо поднимаю голову и делаю шаг вперед, но как только я переношу вес на травмированную ногу, ее пронзает такая сильная боль, что я вскрикиваю и снова мешком падаю на пятую точку. Я ожидаю взрыва хохота и едких комментариев, но Коул молчит, разглядывая меня, словно диковинку. - Что ж, - спокойно говорит он. - Твой план избежать меня очевидно потерпел крах. - Спасибо, умник, - бурчу я и снова встаю. Я очень сильно злюсь – и на него, и на себя, и на эту дебильную ситуацию, в которой я оказалась. Поведение Коула запутывает меня еще больше. Я снова пробую свои силы, пытаясь наступить на ногу, но ее снова пронзает боль, и я кривлюсь. Коул молча наблюдает за моими мучениями. - Ты все еще хочешь, чтобы я ушел? – спрашивает он через пару минут безуспешных попыток, и я слышу издевательские веселые нотки в его голосе. – Я конечно могу уйти, но судя по твоей ноге, без моей помощи ты из этого леса не выберешься. Я хмурюсь и скрещиваю руки на груди. Головой я понимаю, что он прав, но принимать его помощь мне не позволяет гордость. Меня бесит сам факт, что он является королем положения. Я чувствую себя уязвимо и беззащитно перед давящим на меня Коулом. С ним нельзя расслабляться ни на секунду, а я совсем растерялась, расплакалась перед ним, вся моя внешняя уверенность пропала. Как же я смогу держать удар в таком состоянии? Но, кажется, Коул пока не планирует нападать. Он прислоняется спиной к ближайшему дереву и с интересом и улыбкой ждет моих дальнейших действий. Словно ему нравится моя беспомощность и его власть надо мной. Судя по искрам в его глазах его забавляет сложившаяся ситуация, и это бесит еще больше! - Не надо мне никакой помощи, - как можно более гордо отрезаю я и еще раз пытаюсь сделать шаг. Меня снова пронзает боль, но несмотря на это я делаю пару шажков, превозмогая ее. Мне не удается преодолеть и двух метров, как у меня темнеет в глазах и я останавливаюсь, чтобы перевести дух. Я облокачиваюсь о ближайшее дерево плечом, оставаясь спиной к Коулу. Слезы досады снова выступают на моих глазах, а от холода и того, что моя одежда промокла, меня начинает пробирать дрожь. По шелесту осенней листвы я слышу, как Коул подходит ко мне со спины. - Ну все. Хватит, - говорит он уже без веселья в голосе. - Достаточно наигралась в феминистку? А теперь давай, опирайся на меня и пошли. Старайся не наступать на ногу. Он крепко берет меня за талию, закидывает мою руку себе на шею и делает шаг вперед. Как бы мне ни хотелось быть сильной и независимой, я понимаю, что сопротивляться глупо. Без его помощи, я и вправду не дойду до дома. - Ладно, - немного опешив от того, что он предложил свою помощь, говорю я, и делаю шаг, опираясь на него. Мы двигаемся вперед. - Ты же не хотел со мной общаться, - говорю я, морщась от боли при каждом шаге. - Но и сесть в тюрьму за оставление в опасности я тоже не хочу. - Благородно, - язвлю я, сосредоточившись на движении. Я стараюсь не переносить вес на ногу, но даже при легком касании ее земли, она ужасно болит и я кривлюсь от каждого шага. Мы двигаемся очень медленно и мучительно. Прошло десять минут, за которые мы не прошли и ста метров, когда Коул резко останавливается: - Все, достаточно, - раздраженно говорит он, и на секунду мне кажется, что он психанул и передумал мне помогать. Но он приседает и внезапно поднимает меня на руки. - Коул, что ты делаешь? Поставь меня! – начинаю возмущаться я, но он грубо меня прерывает. - Ты до вечера хочешь идти? - говорит он властным голосом. - Я не собираюсь тратить весь день в этом гребаном мокром лесу. Ты вон вообще трясешься как осиновый лист. Прекращай брыкаться и наслаждайся поездкой. Потом будешь всем рассказывать, что Коул Спроус носил тебя на руках. В очередной раз смирившись с тем, что сейчас не время качать пава, я закусываю губу, обвиваю руками шею Коула, чтобы ему было легче меня нести, и устраиваюсь у него на руках, сосредоточившись на ощущениях. Честно говоря, впечатления довольно странные. Коул держится довольно отстраненно, просто молча идет вперед и изредка подбрасывает меня, чтобы взять поудобнее. У меня тоже нет желания флиртовать с ним или заводить двусмысленные разговоры, памятуя о наших недавних разговорах с Маргарет. Несмотря на то, что он несет меня на руках, между нами чувствуется нейтралитет. Как будто Коул восстановил свое внутреннее равновесие и справился с эмоциями ко мне. Я чувствую, как в сердце слегка колет неприятное чувство страха – а если это правда? Если он смог побороть в себе все эмоции? Мне нестерпимо захотелось сразу же проверить это – дотронуться до его щеки, заглянуть в глаза, задать какой-нибудь вопрос – заставить его хоть как-то выдать настоящие чувства, но усилием воли я подавляю в себе это желание. "Помни, что ты обещала себе и Маргарет, Лили, – быть максимально сдержанной", - говорю я себе. "Не отпугни – вот теперь твой девиз". В итоге, выиграв битву над самой собой, я просто решаю расслабиться и получать удовольствие - Коул такой теплый, что я как котенок прижимаюсь к нему, чтобы согреться. Его сильные руки крепко прижимают меня к груди, а пружинистая походка убаюкивает. В моей голове наконец-то воцаряется тишина и я просто расслабляюсь, не думая о том, что будет через пять минут. Дорога пролетает быстро и вот голос Коула возвращает меня к реальности: - Пришли. Он ставит меня на землю, толкает дверь моего дома и помогает проковылять внутрь. Когда он усаживает меня на диван, то потягивается, распрямляя затекшую спину и руки. - Спасибо, - говорю я смущенно. - Извини, что тебе пришлось тащить меня так далеко. - Да ты весишь килограмм 45, - фыркает Коул. – Тоже мне вес. Да и я давно не тот дрыщ, которого я видел на ваших старых фотках. Я улыбаюсь, и Коул тоже вежливо улыбается в ответ. Это выглядит как нормальное общение двух цивилизованных людей, но какого черта?! Что вообще происходит? Такое поведение Коула просто выбивает из колеи и, честно говоря, даже немного пугает. Но я продолжаю играть по новым правилам. - Ну, где у тебя аптечка? – тем временем деловито спрашивает Коул. - Что, прости? - Ап-теч-ка, - говорит мне Коул практически по слогам. – Ты что еще и головой ударилась пока летела? Где она лежит? - На кухне. В правом нижнем ящике, - говорю я, ничего не понимая. Коул проходит на кухню, а я пытаюсь понять, не подменили ли его в Лондоне. – Ты что разбираешься в травмах? - спрашиваю я первый нормальный вопрос, что приходит на ум. Вопрос "Коул, какого черта ты ведешь себя как заботливый друг, а не орешь на меня, как обычно" кажется более уместным, но мы же играем по новым правилам. - Немного, - отвечает Коул, вернувшись ко мне с аптечкой в руках. Он присаживается на пол рядом с моей ногой и осторожно снимает кроссовок. Я морщусь от боли, но терплю. Коул склоняется над моей ногой. Он медленно и аккуратно поворачивает мою лодыжку влево и вправо и хмурится. - Где ты этому научился? – спрашиваю я, все еще пребывая в шоке от его действий. Может быть, я и вправду ударилась головой, когда упала, и все это мне снится, пока меня в бессознательном состоянии на скорой везут в больницу? - В плену можно многому научиться, - отвечает он, не отрывая глаз от ноги. – Когда вокруг одни травмы, приходится помогать друг другу. Причем подручными средствами. - Ты никогда не говорил о плене... - тихо замечаю я. Коул отвлекается от изучения моей ноги и кажется впервые за сегодняшний день встречается со мной глазами. - Но для тебя же это не новость. Ты же читала ту чертову статью, - он сверкает яростным взглядом. - Да, читала. Правда, у меня осталось очень много вопросов – там была всего одна фраза, а мне бы было очень интересно узнать детали. - Интересно? – спрашивает он, и я понимаю, что его задело это слово. Он еле сдерживается, стараясь оставить наш разговор в рамках вежливого. - Я не так выразилась, - поправляюсь я. – Это не просто любопытство. Просто я столько времени потратила на твои поиски. Коул скептически приподнимает бровь, будто этот аргумент не засчитан, но я продолжаю. - Твой плен был одним из возможных сценариев твоего выживания. Но на тот момент он казался нереальным. Меня до сих пор мучают вопросы: в радиусе пары километров от взрыва не было замечено следов боевиков, они не подходили к машинам, они стреляли по колонне с вершины ближайшей горы, тогда как они тебя нашли? Или почему ты не понял, что ты англичанин, ты же был в соответствующей форме? Или в каком месте они тебя держали – там же рядом нет ни одного населенного пункта. И что они от тебя хотели – обычно так долго в плену не держат... И откуда вообще, черт возьми, там вообще появились американские солдаты? - А я смотрю ты разбираешься в материале, - говорит Коул сухо. – Ты наверно была отличницей в школе. Я молчу, жду ответов. - Что? Я не считаю, что тебе это настолько важно знать, - безапелляционно говорит он. - Я не буду отвечать на эти вопросы. Может быть когда-нибудь, когда... - он трясет головой и хмурится, словно отгоняя от себя плохие воспоминания. – Когда я смогу об этом говорить. - Да, конечно, прости, - киваю я. - Я понимаю. Коул тоже кивает в ответ и возвращается к моей ноге. Он аккуратно поворачивает мою лодыжку в разные стороны. - Пошевели пальцами, - командует он, и я послушно выполняю приказ. – Так, отлично, теперь всей стопой. Я морщусь, но молча делаю то, что он говорит. - Перелома нет, - выносит Коул свой вердикт. – Разрыва связок тоже. Просто сильное растяжение. Сейчас намажем чем-нибудь снимающим отек и сегодня нужен полный покой. Коул роется в аптечке, доставая мазь, бинты и таблетки обезболивающего. Когда он начинает втирать мне в кожу лекарство, по моей ноге бегут мурашки и Коул на секунду замирает, замечая их, а затем продолжает как ни в чем не бывало. Наблюдая за тем, как он заботится обо мне, мое сердце просто тает. Я тихо говорю: - Извини меня. Коул поднимает глаза. - Ты уже извинялась, все нормально. Я уже говорил, что ты не тяжелая. - Нет, отвечаю я. Не за это, - я киваю на ногу. – Это было неправильно признаваться тебе в любви. Я не должна была этого делать. У тебя есть невеста и вообще. В общем, прости. Такое больше не повторится, я обещаю. Это было глупо с моей стороны. - Забей, - усмехается Коул. – Я тоже вел себя как идиот, так что мы квиты. Да и вообще. Гораздо более тупым поступком было прыгнуть с той горы, чтобы не столкнуться со мной, - он улыбается своей фирменной язвительной ухмылкой. Хоть что-то в поведении Коула остается неизменным, и мне становится немного легче. К тому же, пока что общение идет вполне дружелюбно. - Все, - говорит Коул, поднимаясь. – Вот, выпей эти обезболивающие. Вечером зайду посмотреть на ногу. И не вставай. Убедившись, что я послушно кивнула, он разворачивается и проходит в коридор. Пока Коул надевает кроссовки, его взгляд падает на фотографию на комоде, и он зависает. - Зачем ты ее сюда поставила? – с небольшим возмущением в голосе спрашивает он после недолгого молчания. Он что, подумал, что я ее выставила к его приезду? - Она всегда тут стояла, - озадаченно отвечаю я. Коул смотрит на меня и задумчиво кивает, словно его устроил ответ. Он снова переводит взгляд на фото. - Почему именно эта фотка? – спрашивает он нейтральным голосом. Как будто ему все равно, просто поддерживает диалог. - Я видел миллион наших фотографий в альбомах матери. Эта далеко не самая удачная. - Она много значит для меня, - отвечаю я, глядя ему в глаза. - Почему? - Коул впивается в меня взглядом, будто ему и вправду интересно. - Это день, когда мы признались друг другу в любви. Когда мы начали встречаться. Это был день вашего шестнадцатилетия. - Это пленка что ли? – спрашивает Коул, вглядываясь. - Да. Я подарила пленочный фотоаппарат Дилану в этот день. Это он фоткал. - А мне? Что ты подарила мне? – спрашивает Коул, как ребенок, который хочет, чтобы его игрушки были не хуже брата. - Тебе сегодняшнему не понравится мой подарок, - улыбаюсь я. – Хотя на тот момент ты был рад. Коул поднимает брови, ожидая ответа. - Это была как раз книга Маленький принц. Коллекционное издание с пометками Экзюпери. - Ну почему же. Мне бы и сейчас понравилась книга как подарок. Хотя не уверен, что понравился бы сюжет. - Ну это можно узнать. Она, думаю, так и хранится у тебя в комнате. Можешь почитать. К тому же, к пометкам Экзюпери мы тогда туда добавили и свои мысли и комментарии. Может быть, тебе будет интересно. - Возможно, - кивает Коул. – Ладно, увидимся. С этими словами он выходит из моего дома. Я выпиваю таблетку и проваливаюсь в сон.