Дыши моей тьмой

— Уезжаешь? Как? Так быстро? Ты даже недели в Гусу не пробыл! — Вэй Ин был жутко расстроен. Отказ от успокаивающего отвара, частые головные боли, желание пойти и убить всех, кто слишком громко дышит в его сторону, а теперь еще и А-Яо уезжает! Мэн Яо ласково пригладил непослушные вихры и обнял брата. Он и сам был немного расстроен, но приказ есть приказ, а спорить с главой ордена не хотелось. — Сянь-Сянь, ну чего ты так расстроился? Это ненадолго, всего на полгода. Мы обязательно увидимся, когда ваше обучение закончится и меня отправят забрать младшего господина Нэ домой. Обещаю, ты оглянуться не успеешь, как я приеду. Ну же, братик, чего ты так расстроился, мой свет? — старший ласково вел рукой по волосам и плечам, успокаивая. Вэй Ину хотелось жаловаться, плакать, забраться к брату на руки и сидеть там до посинения. В конце концов, он все же пересилил свои желания и от брата отлип. — Будь аккуратнее, ладно? Если Нэ Минцзюэ тебя зашибет, я этого не переживу, — старший рассмеялся. Какой же у него заботливый братик, в самом деле. Ну почему его должен зашибить собственный начальник? Чифэнь-цзюнь был им доволен, а учитывая, что он работал на совесть, даже подпускал чуть ближе остального окружения. — Не волнуйся, господин Нэ меня не тронет. Где он себе такого хорошего секретаря еще найдет? — братья засмеялись и грусть ушла, словно ее и не было. На следующее утро старший отбыл в Юдоль, а жизнь снова вошла в свою колею. Только теперь к ней прибавились посиделки в цзинши. Юноши вместе медитировали и просто беседовали, ко всему прочему Лань Ванцзи контролировал прием снадобий, которые помогали Вэй Ину. В один из таких дней их застал Лань Цижэнь. Вэй Усянь в очередной раз задремал после приема лекарств, слушая мелодию гуциня. Старший Лань посмотрел на племянника — и тот лишь коротко кивнул, показывая, что все в порядке. Когда мелодия стихла, а адепт Юньмэн Цзян тихо сопел, дядя и племянник вышли во внутренний двор, чтобы поговорить. — Ванцзи, что происходит? Не подумай плохо, я рад что у тебя появился друг, но… ты не хочешь ничего рассказать? Например, почему ты позволяешь ему спать в своих покоях и почему на столике несколько пиал с лекарствами? Мальчик мой, ты здоров? — осторожно начал дядя, не решая давить. Ванцзи коротко кивнул. — Дядя, я полностью здоров, эти снадобья для молодого господина Вэй, их порекомендовал наш лекарь. Я не могу рассказать все, потому что это не моя тайна, и Вэй Ин не хотел, чтобы хоть кто-то знал о его проблемах, но уверяю тебя, ничего страшного не случилось. Мы много общаемся, нам есть о чем поговорить. Уверяю тебя, все хорошо, правила не нарушены, — твердо заявил Лань Ванцзи. Спокойнее его родственнику стало лишь отчасти. — Если Вэй Усянь не будет против, вы посвятите меня в причину его нездоровья? Мало ли, возможно его недуг следует лечить лекарям его ордена? — здраво рассудил мужчина. — Если он согласится. Если нет, то я смогу убедить его в необходимости рассказать, — заверил его племянник. Старшему заклинателю оставалось только уйти, чтобы не потревожить чужой сон. Да, его матушка в свое время победокурила, но ребенок-то в чем виноват? Да и ведет себя он тихо, а если вступает в спор, то вежливо, имея весомые аргументы. Со скрипом, но юноша согласился рассказать старшему родичу своего друга о проблеме. Лань Цижэнь молча его выслушал, задал пару вопросов, а потом… попросил их заткнуть уши и выругался так, что Вэй Усяню захотелось схватить блокнот и записать несколько выражений. Стоило мужчине замолчать, как он перевел взгляд на подростков и увидел один восхищенный, и один шокированный взгляды. — Учитель Лань, я только одного не понимаю: почему вы так возмутились? — уточнил Вэй Ин, разливая горячий чай и запивая им ставший привычным горький привкус во рту. Лань Цижэнь едва не подавился благородным напитком, настолько буднично был задан этот вопрос. Но, справившись с негодованием, он постарался донести до ученика свое возмущение: — Потому что это ненормально. Ладно Цзыюань, ее я еще могу понять, но Фэнмянь… это уже ни в какие ворота! А я удивляюсь, что их сын ведет себя как гончая, которой дай повод и вцепится в горло! — возмутился старший. Вэй Ин лишь пожал плечами. Всякое бывает в жизни, велика ли печаль? Итогом этого разговора стало то, что Лань Цижэнь делает вид, что ничего не видел и не знает, во избежание конфликтов, мальчики ведут себя тише воды, ниже травы, а все остальное будет решаться по мере необходимости. — У тебя очень хороший дядя, Лань Чжань. Наверное… так ведут себя отцы, как думаешь? — тихо спросил Вэй Усянь тем же вечером, когда они сидели на крыльце и смотрели на звезды. Он устроил свою голову на плече Нефрита и вглядывался в бескрайний бархат неба, украшенный бриллиантовыми брызгами звезд. Лань Ванцзи не ответил, лишь аккуратно приобнял друга за плечи, поддерживая. Они еще не знали, какие испытания им подкинет жизнь, но хотели верить, что каким бы они ни были, они смогут справиться. Вместе. Горечь жизни коснулась губ, Оставляя пепельный след. В мире, где не осталось места любви, Я покой обрету в тебе.