Дыши моей тьмой

— Мне всё ещё кажется, что мы слишком рано отправили их одних на ночную охоту, — поделился сомнениями Мэн Яо, стоя возле ворот в Облачные Глубины. Они встречали детей с их самостоятельной охоты и переживали, пусть молодое поколение и заверило родителей, что они справятся сами. В последние годы возле Илина было совсем неспокойно и четырем орденам приходилось проводить охоты почти каждый месяц. С одной стороны это было вполне объяснимо, а с другой многие жили в страхе. — Яо-гэ, не нужно так переживать, они уже взрослые мальчики, они точно не пропадут, не зря же мы их попросили запастись сигнальными талисманами? — успокаивал его младший брат, похлопав по плечу. — А-Ин прав, милый. Мальчики прекрасно справятся, не тревожься, — Сичень нежно поцеловал любимого мужа в висок, успокаивая. За почти четырнадцать лет в браке, пережив радость и горе, победы и поражения, супруги все так же сильно любили друг друга и никто не смог бы усомниться в этой любви, которая пережила всех злопыхателей, что предрекали этому браку несчастья. — Смотрите, вот и они, а ты переживаешь почем зря. А-Яо, ну чего ты, словно забыл, какими мы были в их возрасте, — мягко подколол старшего брата Вэй Усянь, успокаивая его, пусть и таким странным методом. Вот только их малышня вернулась с компанией. На спине А-Яна практически кульком висела девочка, которая, судя по состоянию одежд, была бродяжкой. Она была тяжело ранена, о чем говорили окровавленные бинты и едва ощутимый пульс. — Где вы ее нашли? Да еще и в таком состоянии? К лекарям ее, бегом! В себя придет, расспросим, — моментально отреагировал Вэй Ин, помогая сыну и племянникам уложить малышку на койку и уступая место целителям. — Мы были в городе И, папа. Нас попросили помочь, город мучали души неправильно упокоенных местных. Мы сделали все как надо, но один из призраков сильно взбесился и нам пришлось отступить и спрятаться. Эта маленькая госпожа помогла нам, — рассказал Лань Сычжуй, когда Вэй Ин прекратил вертеть любимого сына во все стороны, проверяя на наличие царапин или истощения духовных сил. — Вот как? Хорошо, когда очнется, отблагодарим ее, — только убедившись, что А-Ян и А-Сун вернулись невредимыми, Мэн Яо выдохнул. Может иногда его любовь и была чрезмерной, но он любил своих мальчиков и страх за них был не просто так. Увы, но даже их семья не избежала попыток покушения. Недовольных было достаточно, более маленькие ордена злила их сила, их способности, их возможности, их политика, направленная на поддержку, помощь и развитие молодых талантов. Были и те, кто хотели породниться, таким образом получая определенные привилегии, статус и известность. Но таких сразу посылали в Безночный, причем единогласно и некультурно. — Мои сыновья и племянник сами решат, с кем связать жизнь. Я не сделаю из них разменную монету! — Лань Сичень в такие моменты, по словам Лань Цижэня, до боли напоминал покойного отца. Только после показательной казни, которую устроили в Цинхэ Нэ, за покушение на Вэнь Цин, все недоброжелатели затихли. Конечно, иногда возникал кто-то вроде главы Яо, который остался жив лишь потому, что его сын, который когда-то ранил Лань Ванцзи при сожжении Облачных Глубин, погиб в Безночном городе и теперь старик хотел сохранить хоть какие-то крупицы власти.

***

— Что будет с малышкой, когда очнется? Вряд ли она захочет остаться в Гусу, а отпускать ее… издевательству подобно, — задумчиво протянул Лань Жусун, вертя в руках пиалу с чаем. Его брат покачал головой. Малышка спасла их и они отплатили ей добром. А как она теперь дальше… кто же знает этих странных девиц, живущих под небом? — А вдруг она согласится? А если нет… то попробуем ей помочь! — Сычжуй в полной мере унаследовал непоколебимый оптимизм Вэй Усяня и рассудительность Лань Ванцзи. Если в неприятности любил влипать Лань Ян, то его брат был тем, кто всегда стоял в качестве поддержки. Их кузен был тактиком и стратегом. За годы жизни в семье Ченмэй убрал иголки, сохранив весьма язвительную манеру общения со всеми, кто не был его семьей или относился к ней с пренебрежением. Жусун был более миролюбивым, но и его спокойный и тихий нрав был таковым лишь до тех пор, пока кто-то не отзывался о его родных плохо. В такие моменты тихий юноша превращался в настоящую фурию, из-за чего многие заподозрили мальчика в родстве с орденом Нэ. И только его родители и дядюшки знали, что это о себе дает знать горячая кровь клана Цзинь. — Лучше не загадывать наперед, посмотрим, что она сама скажет, — Лань Ванцзи все так же неслышно подошел к детям. Годы брака, заботы о сыне и племянниках сломали нефритовую маску, позволив самым близким видеть искренние эмоции на лице второго Нефрита. — Дядя, отец сказал, что мы скоро отправимся в Нечистую Юдоль, но так и не сказал почему. Вы знаете причину? — спросил Ян, распустив волосы и снова собирая их, не без помощи младшего брата. — Скоро годовщина победы над орденом Вэнь. И Чифэнь-цзюнь хочет сделать важное объявление в семейном кругу, — коротко ответил Нефрит, догадываясь о причинах. — Вся семья в сборе будет, это же хорошо! — улыбнулся Сычжуй, приобнимая отца, который ласково потрепал его по волосам, даря мягкую и теплую улыбку. Лань Ванцзи гордился им так сильно, как только может отец гордиться своим ребенком. Он был искренне благодарен судьбе за такого замечательного сына и за возможность воспитывать его, вместе с любимым супругом. Все эти годы, пропитанные искренней любовью, заботой, поддержкой и теплом грели сердце даже в самую сильную стужу.

***

— Добро пожаловать. Рады вас видеть! — Нэ Минцзюэ тепло улыбнулся, встречая братьев и племянников. Вэнь Цин улыбалась так же искренне, приветствуя всех их. Годы не тронули Нэ Минцзюэ, а постоянная забота о своем здоровье, мелодии очищения и сделанный Вэй Усянем артефакт, наконец-то избавили его и весь орден от страшной участи искажения ци. — Взаимно, дагэ, взаимно. Ну, так что за повод такой? Мы сгораем от нетерпения! — озвучил общее мнение Вэй Усянь, хотя наметанный глаз и так заметил, что одеяния Цин-цзе чуть просторнее, чем обычно. Догадка мелькнула в его голове, но стоило супругам озвучить ее, как тишина, словно тонкая нить, разорвалась под шквалом поздравлений, объятий и искренних пожеланий счастья и здоровья. — Мы так рады за вас! — Лань Сичень был ужасно счастлив за брата. Он и не мечтал, что Минцзюэ однажды женится и станет отцом. Он был невероятно обрадован этими вестями. Он представлял, как старший брат будет учить маленького сына или дочку сражаться на игрушечных саблях, стрелять из лука или учить летать на их первом оружии. От этой мысли на глаза едва не навернулись слезы, которые быстро пришлось прятать. Столь же радостной новостью о скором прибавлении обрадовали супруги Цзинь и Цзян. Цзинь Лин вместе с отцом и дядей строго следили, чтобы ни маму, ни тетушку никто не заставил переживать или не обнял слишком сильно. Цзян Чэн за эти годы стал старше, а их с Вэй Усянем отношения заметно потеплели. Да и Цзысюань оказался весьма заботливым мужем, любящим отцом и хорошим главой ордена, умудряясь это совмещать. Все семейство вышло на улицу, смотреть на салют. Стоял теплый летний вечер, принося ароматы цветов и чего-то неуловимо сладкого. Родители и дети стояли, обнявшись, любуясь, как небо вспыхивает от разноцветных огоньков, и каждую вспышку встречали с затаенным дыханием. Жизнь шла своим чередом. На плечо Вэй Ина села серебристая бабочка, которую он осторожно пересадил на свою ладонь. Он знал, откуда она и совсем не боялся её хозяина. — Все хорошо, спасибо. Передай мой привет Владыке, — тихо шепнул заклинатель и раскрыл ладонь. Лёгкая посланница вспорхнула с руки и устремилась куда-то ввысь, неся на своих крылышках послание от маленького призрака, который однажды не испугался силы Хранителя чёрных вод.