Дыши моей тьмой

— Вэй-сюн, ты хитрый жук! — заорал Нэ Хуайсан, позабыв, что они в Гусу. Упомянутый заклинатель со смехом спрятался за спину своего жениха и сделал огромные глаза. — О чем ты, Нэ-сюн? Я правда не понимаю! — захлопал ресницами вышеупомянутый заклинатель, продолжая обнимать Лань Чжаня за плечи. — Ты специально назначил дату своей свадьбы последней, чтобы все старые пер… кхем, умудренные сединами господа, не смогли приехать, потому что от свадьбы главы Цзян не отошли! — выразил общее мнение Нэ Минцзюэ, помогая разбирать многочисленные извинительные письма и подарки. — Какой ужас, Лань Чжань! Они разгадали мой коварный план! О, вероломные! — Вэй Усянь притворно упал в обморок, стеная о вероломстве своих побратимов. Все, кто сидели в беседке, засмеялись. Вот как можно было злиться на этого человека, который всего-то не хотел на свадьбе чужих людей? — Все, прекрати паясничать, хитрый лис, — подначил его Мэн Яо, который довольно попивал чай и учил Жусуна с Яном каллиграфии. — Дядя Вэй просто не хочет чужих на празднике, это же его праздник, да? Старший дядя Нэ, а что в этом плохого? — спросил маленький Лань, смотря на главу ордена большими глазами. Испуганного котенка больше не было, теперь мальчик, наконец-то осознавший и принявший то, что больше никто и никогда не сделает больно, оттаял. Но все еще хватал родителей за полы одежд, не отставал ни на шаг. И никто не смел ребенка за это ругать — у главы Лань, как и у его супруга, была очень тяжелая рука. — Ничего, А-Сун. Мы не ругаемся на него, мы просто веселимся, — время и брак сделали свое дело и Нэ Минцзюэ явно стал спокойнее и теплее к людям, особенно к близким. Малыши племянники тоже поспособствовали. — Дядя Вэй, вы столько свадеб помогли организовать, что с ума сойти можно. Отдыхайте, теперь наша очередь сделать для вас красивый праздник, — озвучил общую мысль Чэнмэй, хитро сверкая глазами. — А-Сянь, тебе и правда нужно отдохнуть. Ты все это время на три ордена разрывался, теперь позволь нам сделать тебе подарок, — Вэй Ин от такого чуть не задохнулся. Нет, он подозревал, что месть его семейства будет страшна, но чтоб так? — Ладно, уговорили. Я вам верю, — Вэй Ин хитро улыбнулся, вспоминая об одном приглашении, которое было сделано много раньше. Решив не мешать своему семейству, они забрали А-Юаня и решили отправиться в храм Байсюэ, куда их совсем недавно приглашали друзья даосы. Вэй Усянь хотел пообщаться со своим шишу, узнать больше о наставнице, о своей матери, которую почти не помнил. Перед тем как подняться в храм, они решили походить по рынку, что был в маленьком городке, рядом с которым и расположились их новые знакомые. Вэй Ин, с сыном на руках, любовался на диковинки, на красивые украшения и веера, думая, какой бы из них понравился Нэ Хуайсану? От медленных мыслей его отвлек оклик. Он немедленно обернулся, решив, что это Лань Чжань, но замер, уставившись на молодого господина в черном одеянии и… его спутницу, в белом, с веером в руке и ласковой улыбкой. — Вы? Ох, рад видеть вас снова. Как вы здесь оказались? — заклинатель улыбнулся мужчине, словно старому другу, которого не видел очень много лет. Тот ответил ему вежливым кивком и предложил пройти, выпить чаю и немного поговорить. Его спутница лишь вежливо качала головой, а потом и вовсе принялась веселить малыша, показывая ему богато расписанный веер. Нефрит подошел очень незаметно, невольно загораживая жениха и сына плечом, готовый в любой момент встать на их защиту. Девушка подняла пустые ладони, успокаивая Нефрита. — Вам не стоит беспокоиться, господин Лань. Моя госпожа не станет вредить вам или вашему супругу, не в ее характере, — Хэ Сюань спокойно приобнял ее за плечи, чем заслужил благодарный кивок. Пока незнакомка играла с мальчиком, они расположились поудобнее, подбирая тему для разговора. — Я и моя… спутница, прогуливаемся. И я был рад снова увидеть тебя, дитя. Я помню о твоем приглашении и буду на твоей свадьбе, но… есть кое-кто, кому бы очень хотелось вас встретить. Эти двое… наслышаны о вас и хотели бы выразить свое почтение, — будущие супруги недоуменно переглянулись, но возражать не стали. — Ваша спутница… Повелительница Ветров? Ши Цинсюань? Значит, та история, что вы мне рассказывали, была правдой? Не было никаких интриг, убийств и прочего? Были Боги и демон, который затаил обиду за прошлое и бросил вызов? И тогда Ветер попросил не делать этого и предложил себя взамен брата? И вы согласились, сказав, что только он и его доброта спасли Ши Уду? Ведь так? — тихо спросил заклинатель, когда они шли к малоприметному храму. Демон кивнул, а заметив удивленный взгляд Лань Ванцзи, пояснил, что когда А-Сянь был еще мал, он часто рассказывал ему сказки, но некоторые из них были истиной. Например, история братьев Богов и демона. — Надеюсь, А-Юаню ты такие сказки рассказывать не будешь? — с намеком протянул Владыка, шутливо дергая подопечного за торчащую прядку волос. Тот лишь ответил улыбкой и покачал головой. Когда они пришли к храму, то демон лишь кивнул, показывая, что им нужно зайти. Взяв ребенка на руки, пара зашла под своды совсем маленького, но достаточно красивого храма. На стене висело изображение юноши в невероятно красивых одеждах, на его руках был ребенок, который смотрел на него с обожанием. — Это… я знаю эту историю! Принц Сяньлэ и маленький мальчик, которого он спас во время праздника! Он станет Собирателем цветов под кровавым дождем, Непревзойденным демоном, который будет преданно ждать своего принца восемь веков! — Вэй Ин задыхался от восторга. Он помнил, как сотни раз просил Владыку рассказать именно эту сказку, как с замиранием сердца слушал историю непростой любви и как плакал, когда двое возлюбленных наконец-то воссоединялись. — Гэгэ, вот видишь, я же говорил, наша история останется сказкой, — отозвался со стороны мужской бархатный голос. Заклинатели разом обернулись и замерли. Двое. Совершенно разные. Один в алом, как кровь, ханьфу и с хитринкой в янтарных глазах. А второй в простых, но белоснежных одеяниях монаха, с бинтами на руках и шее и с теплым взглядом карих глаз. Вэй Усянь охнул, не в силах поверить. — Ваше Высочество, Градоначальник Хуа, — они поклонились, а адепт Юньмэн Цзян не мог отвести глаз от пары. Бабочка, сорвавшаяся с рукава демона, кружила вокруг А-Юаня, веселя малыша. — Почему мы? — это было первое, что пришло заклинателю на ум. Принц по-доброму рассмеялся и с кивка будущих супругов, выпустил свою ленту, которая отвлекала ребенка. — Разве ты не знаешь? Ох, видимо твой орден за столько лет и забыл, чья кровь течет в ваших жилах, — чуть насмешливо отозвался демон, вертя между пальцев цветок горечавки. — Лань Ань был потомком одного из ваших братьев, — шелестящие отозвался Лань Ванцзи, опускаясь на колени. Но рука на плече не дала этого сделать. А Хуа Чен лишь улыбался. — Да, верно, маленький Нефрит. В твоих венах поют отголоски моей крови. И я слышу эту песнь, как никогда четко. Ты поистине благородный муж. И я рад, что ты обрел свою судьбу и так стойко сражаешься за любимого. Благословляю, — он легко коснулся губами его лобной ленты. Нефрита на секунду окатило теплой волной. — Я не разочарую вас. Клянусь не предавать нашу любовь и хранить ее вечно, — Вэй Ин подошел к ним и взял Лань Ванцзи за руку. Ему поцелуй в лоб тоже достался. — Я попрошу лишь об одном… пусть история летит по свету и дальше, — шепотом попросил наследный принц, протягивая Вэй Ину маленькую, но очень богато украшенную шкатулку. Заклинатели забрали уставшего сына, зажгли благовония, поклонились и покинули храм, пообещав выполнить просьбу Божества. Их путь лежал дальше, но посещение храма Байсюэ и приглашение даосов на их торжество казалось не столь увлекательным, как встреча с теми, кого считал слишком далекими от мира людей. — Они так похожи на нас, гэгэ. Они так искренне любят друг друга. В любом мире, в любом времени, они найдут друг друга, — прошептал демон, обнимая супруга. — Ты прав. Их любовь очень сильна, как и наша. Пусть огонь их жизни горит еще очень долго, — так же тихо отозвался Се Лянь.

***

Свадьба в Юньмэне получилась невероятно красивой и по семейному теплой. Не было кучи гостей, которых нужно было терпеть, только самые близкие и родные люди. И даже среди них, Вэй Ин разглядел тех, кого жаждал увидеть. Хэ Сюань едва заметно кивнул ему и отсалютовал чашей с вином. Малыши радостно возились под присмотром Цзян Яньли, которая обрадовала всех чудесной новостью — они с Цзысюанем ждали ребенка. Вэй Ин чуть не вознесся от радости за свою шицзе и чуть ли не выбил себе разрешение дать имя их ребенку, что ему, конечно, позволили. Цзян Чэн украдкой улыбался, пусть и делал вид, что держит лицо. Но здесь, в окружении почти родных людей, он не мог держать его долго, да и его красавица жена не позволяла ему вновь уйти в себя. Нэ Минцзюэ обнимал супругу и о чем-то беседовал с братом и Вэнь Нином. А-Яо с мужем сидели в беседке и обнимались, любуясь на лотосы. — Поверить не могу, что этот день настал. Я даже не мечтал встретить в Гусу свою судьбу, а она буквально поймала меня в свои объятья, — Вэй Ин держал своего супруга за руки и улыбался, смотря в такие родные золотые глаза. Нефрит в алом выглядел настолько божественно, что подкашивались ноги, а сердце грозилось сломать ребра. На их шеях были парные кулоны из серебра и мелких драгоценных камней, в виде половинки солнца и луны, которые не просто соединялись, а словно проникали друг в друга, образуя одно целое. — Все дороги вели меня к тебе, — просто ответил Лань Ванцзи и поцеловал мужа, крепко обняв за талию. Он не мог оторвать взгляда от яркого серебра, которым переливались глаза его спутника жизни. Ласковый ветерок трепал их волосы, подвески на одеждах, края ханьфу и словно обнимал их, как мать ребенка. — Я, Вэй Усянь, клянусь любить тебя столько, сколько мне отведено судьбой, любить нашу семью и жить без сожалений, — клятва идет из самого сердца, тревожа струны души, заставляя их петь. — Я, Лань Ванцзи, клянусь любить тебя столько, сколько мне отведено судьбой, любить нашу семью и жить без сожалений, — и находит ответ, столь же пылкий и нежный. И губы сливаются снова, а красная нить становится прочнее стали. А белая лобная лента танцует в смоляных волосах неведомый танец. Занимается яркий рассвет, Он — предвестник яркого чувства. Фонариком в бархатной тьме Вспыхнет наше с тобой безумство Чувствуешь? Губы к губам. Сердце к сердцу. Рука в руке. Мы оставим друг другу след. Горе и радость разделим по половинке.