***
Драко проглотил кофе, чувствуя в нём остатки нерастворившегося сахара, потому что, видимо, работникам кафетерия приходилось доплачивать из собственного кармана за каждый новый взмах палочкой. — Дерьмо, — выйдя из камина, скривил губы он и выбросил стаканчик в урну, сопроводив картон таким презрительным взглядом, что, был бы он человеком, его бы испепелило на месте. — Лучше из лужи попить, чем угоститься в вашем Министерстве. Люциус раздражённо сжал губы и обернулся через плечо на своего отпрыска. — Драко, мы опаздываем, — в его походке не было спешки. Лишь точная размеренность. На самом деле Драко не мог вспомнить, видел ли он когда-то своего отца бегущим куда-нибудь. Но тон Люциуса оставался натянутой струной. Сегодня утром, проснувшись слишком рано, Драко выпил вкусный кофе и выслушал целую лекцию от Тинки, которая готовила ему идеально выглаженную рубашку и свято верила, что Малфой-младший ни слова не знал о приличных манерах. Кажется, не зря. Когда Драко зашёл в лифт, он закатил глаза и поправил манжеты рубашки. Двенадцатое августа — это слишком рано, чтобы отказываться от нормальной одежды. — О, доброе утро, Люциус и... Драко, конечно, — произнёс мужчина с короткой стрижкой, который зашёл за ними в лифт. Он слегка приподнял плечи, чтобы стряхнуть морось с куртки. И Драко в который раз мысленно согласился, что в путешествии камином совершенно точно есть свои преимущества. — Как бы не так, Ранкорн, — ответил Люциус. — Ну да, ну да, — протянул мужчина, держась за поручень сверху. — Дисциплинарное слушание, полнейший бред, — прыснул он, качая головой. — Нет, этот мальчишка, Поттер, такой болван, просто немыслимо... Но чтобы оболгать настолько древний род, — с каждым словом Ранкорн тряс в негодовании головой всё больше, из-за чего Драко показалось, ещё чуть-чуть, и его обвисшие щёки начнут издавать шлёпающий звук. — Немыслимо. Это, наверное, любимая забава Драко — наблюдать за лицемерием. Было что-то очаровательное в том, как люди, повстречавшиеся ему за этот отрезок времени, не пренебрегали возможностью сказать о том, что Поттера стоило судить со всей строгостью, опираясь на Статут Секретности. Они говорили о его чрезвычайной важности, но все как один забывали, что дисциплинарное слушание сегодня не только у мальчика-который-выжил. — Я уверен, для мистера Фаджа эта ситуация кристально ясна да и не нова, — сдержанно хмыкнул Люциус, не скрывая презрения. Холодный женский голос объявил номер этажа. — Все мы знаем, как мистер Поттер любит фантазировать. Чёрт, Драко хотелось свалить нахер из этого лифта. Из Министерства. Из Мэнора. Нахер из своей кожи. Это лето было... паскудным. Драко сглотнул, смотря на слегка поблёскивающий пол лифта, который напоминал ему потолок Большого зала в полночь, если бы его взялся заколдовывать Филч. Малфою казалось, он даже во сне слышал шелест мантий в Мэноре — шум прибывающих гостей. Этот шелест звучал как какая-то невидимая стрелка циферблата, означающая начало конца. Это было странно — иметь возможность наблюдать. Как будто смотреть на счётчик, следить за секундами, по истечению которых закончится мир. Всё привычное. Это было уже второе лето, которое Драко провёл в стенах замка. Никаких летних вечеринок на вилле в Италии, никаких поездок с Нарциссой, ничего подобного. Только ранние подъёмы, молчаливые завтраки, ощущение тёмной магии, стекающей по стенам, тренировки, только укрепляющие золу на плечах, от которой невозможно было отмыться. Блеск. — Отдел Таинственных Происшествий, — произнёс бесчувственный голос. Драко моргнул, понимая, что они вновь остались с Люциусом одни. — Веди себя сдержанно. Придерживайся плана. Сделай всё, что от тебя... — Хватит мне повторять одно и то же, — не выдержал Драко и огрызнулся, когда они спустились по ступенькам ещё ниже, и в тёмном коридоре оказалась только одна единственная дверь. — Я знаю, что нужно делать. Глаза отца сверкнули агрессией, но Драко не было до этого дела. Теперь это казалось такой мелочью. Он невольно вспоминал собственные реакции на недовольство Люциуса ещё несколько лет назад и... наверное, его можно было понять. Когда мир Драко строился таким образом, что худшее, что в нём могло быть — это поджатые губы родителя, которого ребёнок недостаточно впечатлил, а значит обязательно разочаровал, — это имело смысл. Но не теперь. Не тогда, когда предназначение Драко висело над его душой дементором, и он был просто идиотом, потому что оказался шокированным из-за того факта, который ему повторяли всю жизнь. Малфой дёрнул дверь на себя, прекрасно понимая, что письмо с переносом заседания прибыло в последний момент и они безбожно опаздывали. Но точно так же понимая, что ужины с министром не проходят бесследно, поэтому вряд ли ему было чего бояться. — Я сделал это из-за дементоров! — закричал Поттер. Эхо его голоса сделало круг по залу суда и завершилось хлопком двери за спиной Малфоя. Драко слегка приподнял брови, осознавая, что присяжные не понимали, на чём сосредоточить своё внимание: на его прибытии или на истерике Поттера. — Как видно, я подоспел прямо к началу пьесы, — не удержавшись, хмыкнул Драко. На судейских лавочках сидело человек пятьдесят. Они выглядели так официально и собрано, что в какой-то момент у парня не осталось сомнений, почему волшебная Англия катилась в задницу, если заседание по слушанию дел об использовании магии учениками вне стен школы проводилось в полном составе. Как будто им больше нечем было заняться. — Мистер Малфой, да, вы, видимо, опоздали... — засуетился Фадж, прочищая горло. Кажется, он был счастлив ухватиться за этот шаткий предлог, чтобы проигнорировать Поттера. — Но заверяю, не пропустили ничего сверхважного... — пробурчал Министр. — Персифаль, будьте доб... — Не утруждайтесь, Перси, — послышался глубокий голос, который всегда звучал ровно и сдержанно, словно он вечно был в поисках смысла в каком-то нелепом ребусе. Дамблдор. Старик взмахнул палочкой и создал рядом с Поттером стул, но поставил его так, будто они были не в зале заседания, а на каком-то ток-шоу — парни могли видеть друг друга. — Дементоров? — спросила Амелия Боунс, нахмурившись, вновь затягивая всех в пучину обсуждений. Драко скользнул взглядом по Поттеру, понимая, что Тинки зря заморачивалась с рубашкой. Она могла достать из шкафа что-то не глядя, потому что всё равно не было никакого шанса, что он будет выглядеть хуже, чем Поттер. — Я не понимаю... — замешкалась женщина, и послышался довольно раздражённый смешок Фаджа, который он даже не постарался скрыть, скосив глаза на Боунс. — Неужели ты не поняла, Амелия? — спросил Фадж, всё ещё глупо улыбаясь. — Мальчишка пытается нас убедить в нападении дементоров в маггловском переулке, потому что это как нельзя лучше подходит под предлог, а? — Я не вру! — выкрикнул Поттер с отчаянием трёхлетнего, которого отстранили от буфета со сладостями, заявив, что сначала каша. Драко едва удержался от того, чтобы закатить глаза, и закинул ногу на ногу. — Их было двое! Они шли с разных концов улицы, кругом стало темно и холодно, мой брат их почувствовал и побежал на них... — Достаточно! — взвизгнул Фадж, слегка подпрыгнув на стуле, словно кто-то прислонил раскалённую кочергу к его заду. Хотя, судя по статьям в Пророке, раскалённая кочерга давно была внутри. — Мне не хотелось бы прерывать столь интересно выдуманную историю, но я хочу заметить, что у нас сегодня сдвоенное слушание, — он перевёл глаза на Драко, и кончики его губ поползли вверх. — Мистер Малфой, расскажите нам вашу версию того, что произошло в лабиринте во время последнего испытания Турнира Трёх Волшебников, потому что, как мы знаем, у мистера Поттера свой взгляд на эти события, — добавил он не без презрения. Драко беспечно повёл плечом, показывая невозмутимость. — Я проходил испытание и почувствовал, что время поджимает. Во время подготовки к этому конкурсу я попытался сделать небольшой порт-ключ, ориентированный на центр лабиринта, потому что видел, где примерно он находился в соотношении с квиддичным полем ещё с того раза, когда мистер Бэгмен показывал его нам в не готовом состоянии, — спокойно рассказывал Драко, — наложил эти заклинания на свою цепочку — это гоблинская работа, и украшение способно выдержать подобную магию. Но по всей видимости, я ошибся, и меня откинуло на пару километров от Хогвартса. Там я позвал своего личного домового эльфа, и она забрала меня домой, — пожал он плечами. — Это, очевидно, было вне правил Турнира, и я считаю, что меня дисквалифицировали полностью заслуженно. — Мерлин, один волшебник способен вызвать телесный Патронус, второй — создать порт-ключ, пусть и не весьма удачный... — произнесла явно впечатлённая Амелия. Она переглянулась с какой-то ведьмой, сидящей от неё по правую руку, которая тоже выглядела крайне удивлëнно. — Ну, скажем, профессиональность их магии сейчас не обсуждается, — роптал Фадж, вновь возвращая внимание к Драко. — То есть вы утверждаете, что перенеслись при помощи порт-ключа за пределы школы и не пересекались с мистером Поттером после вхождения в лабиринт, и не касались с ним кубка одновременно? — В глаза не видел этот кубок, — бросил Малфой почти скучающе. — Это не!.. — подал голос Поттер, но Фадж тут же его перебил. — Молчите, когда говорят присяжные! — рявкнул он, и с одной стороны скамьи прошёлся шёпот, в котором было отчётливо слышно слово «неуважение», кочующее из уст в уста. — Видите ли, какое дело, — Фадж вновь хохотнул, слегка подпрыгнув на стуле, но только теперь уже от удовольствия, — мистер Поттер утверждает, что кубок оказался порт-ключом, который перенёс вас, его и мисс Грейнджер в какое-то место. Драко почувствовал, как натянулись сухожилия в трапеции. Как будто её имя стало тросиком, и расслабленность резко исчезла и заставила его играть взаправду. Чёрт. Малфой показательно повернулся к Поттеру, посмотрел в его полные ненависти и нетерпения глаза и хмыкнул: — И как часто ты фантазируешь обо мне, Поттер? Мне стоит попросить о судебном приказе с запретом о твоём приближении? — с издевкой спросил он. — Насколько я понимаю, — быстро перехватил министр, надавливая громкостью голоса, чтобы не дать Поттеру шанс найтись с ответом, — вы отрицаете свою причастность к показаниям мистера Поттера? — Понятия не имею, о чём он говорит, — холодно заявил Драко, и ни одна из его связок не дрогнула. — Таким образом, как мы вообще можем опираться на слова мальчишки о дементорах в маггловском переулке, после того как он уже выдумал не менее фееричную историю? Видит Мерлин, мальчишке стоит писать романы, потому что... — хохотнул Фадж себе под нос и начал рыться в собственных бумагах, как бы показывая, что он уже готов собрать их в стопку, затолкать в портфель из драконьей кожи и убраться, потому что здесь не о чем было говорить. — Как вы уже успели заметить, господин министр, — поднялся со своего места Дамблдор, который до этого момента абсолютно молчаливо наблюдал за развернувшейся перед ним сценой, — Драко Малфой выходит из древнего рода, и не мне вам объяснять о социальном давлении, которое очень часто преследует отпрысков таких семей, — заявил он спокойным голосом, не глядя на парней, — и я боюсь, что мы не можем не принимать этого в расчёт, особенно учитывая тот факт, что мистер Малфой всё ещё школьник, который в двойной мере попадает под статью о психологическом давлении. — Нет, Дамблдор, это просто переходит... — начал кипятиться Фадж. Старик поднял руку. Видно, авторитет был настолько высоким, что даже краснеющий от ярости министр не мог пересилить этот эффект и не заткнуться. Драко понаблюдал бы за этим уродством с удовольствием, если бы ему не пришлось участвовать в спектакле. — Позвольте я закончу, — сдержанно улыбнулся директор. — К тому же, насколько я помню, заседание не предполагает рассмотрения нескольких дел сразу, если они не имеют прямой связи между собой. А поступок Драко вполне можно считать за административное нарушение, которое не имеет никакого отношения к вызову Патронуса Гарри Поттером для своей защиты. Лавочки вновь охватила новая волна перешëптываний, а венка на лбу у Фаджа, кажется, стала отсчитывать какой-то собственный ритм. — А по-моему, то, что Поттер уже не в первый раз рассказывает небылицы, вполне напрямую связано с делом, где мы вновь должны выслушивать очередную историю, не говоря уже о том, что мальчишку можно было бы притянуть за клевету, если бы его не защищала учёба в Хогвартсе, — сцепил он зубы. — Всё это без единого доказательства, что... — Собственно говоря, у нас есть свидетели, — перебил его Дамблдор. — Так как вы не соизволили выслушать мисс Грейнджер, которая была непосредственным участником событий, о которых говорит Гарри, раз уж вы хотите об этом... — О, видит Мерлин, это низко, Дамблдор, — показательно возмущённо воскликнул Фадж, и Драко показалось, что скоро присяжные станут следить за ними, как за мячиком в напряжённой теннисной игре. — Девушка явно... — он фальшиво замялся, бросив вполне однозначный взгляд на присяжных, прежде чем вновь вернулся глазами к собеседнику, — не в себе. Драко не подумал об этом. О том, что пойдёт речь о Грейнджер. Потому что Драко не думал о ней. Иногда ему было интересно, сколько стен окклюменции всё лето защищали эти мысли. Драко не расслаблялся даже во сне. Ему казалось, что если он на секунду утратит контроль над собственным разумом, Волдеморт явится, чтобы пролистать его воспоминания прошлого года, как незатейливую книжечку перед сном. Интересно, кого-то уже убивали после чтения незатейливых книг? Поэтому сейчас осознание того, что Дамблдор мог притащить её сюда для дачи показаний, несмотря на протесты Фаджа, ударило его в солнечное сплетение. Он не мог с ней увидеться. Когда Драко читал каждую из тех статей, где они пытались сделать из неё чокнутую, его отпускало. Это было лучшее, что они могли сделать для Грейнджер. Убедить Волдеморта в том, что она слетела с катушек. В голове Драко внезапно прозвучал голос её матери, натянуто спросивший о приёме лекарств, что натолкнуло его на мысли о том, насколько Грейнджер действительно в порядке, потому что... Он сжал зубы. Хватит. Лязг воздвигнутой новой стены, кажется, отдался эхом по залу ничуть не хуже выкрика Поттера. — Мисс Грейнджер одна из самых блистательных учениц Хогвартса, и вы не найдёте ни одного учителя, который бы сомневался в её здравомыслии, — сложил руки в замок директор и сделал шаг в сторону. — Интеллект не всякий раз идёт рука об руку с ясной головой, Дамблдор, — фыркнул Фадж, явно не собираясь принимать это как аргумент. — Во всяком случае, у меня есть свидетель, который может подтвердить нахождение дементоров в маггловском переулке в ту ночь, и у неё всё в порядке с рассудком, — надавил директор. Фадж дёрнулся, уставившись на Дамблдора. Он смотрел на него около тридцати секунд, не то придумывая способ увильнуть, не то стараясь собрать мысли в кучу после этого заявления. — Боюсь, что у нас нет времени выслушивать очередную чушь, Дамблдор. Я бы хотел побыстрее разобраться с этим... — засуетился министр. — Может, я ошибаюсь, — мягко заметил Дамблдор, — но я уверен, что правами Магического Суда предусмотрено предоставление свидетелей со стороны обвиняемого. Разве это не так? — Верно, — кивнула Амелия Боунс. — Абсолютно верно. Сжав зубы, Фадж приказал отпрыску Уизли привести свидетеля. Он тут же вскочил и с таким упорством не бросил ни единого взгляда в сторону Поттера, как будто ему пообещали, что одно единственное пересечение их зрачков, и его лишат насиженного креслица секретаря. Что ж, когда Драко увидел свидетеля, то вполне мог сказать, что если выстроить рейтинг доверия к показаниям людей по внешнему виду... Она реально пришла в домашних тапках? Рассказ миссис Фигг вышел настолько смазанный, насколько вообще было возможно. Судя по лицу Фаджа, который всеми силами пытался вызвать сомнения у присяжных, было видно, что он не предусмотрел подобный расклад. — То есть дементоры просто гуляли по маггловской местности и по случайности встретились с волшебником, так? — не унимался Фадж. Если бы Драко был пером в его руке, то было бы самое время переживать за своё здоровье. — Думаю, все здесь понимают, что дементоры оказались там не случайно, — сказал Дамблдор. — Их явно кто-то послал. — Если бы кто-нибудь отправил дементоров на Тисовую улицу, мы бы об этом знали! — терял терпение министр. — Сейчас дементоры принимают приказы не только от Министерства, — спокойно сказал Дамблдор. — Я уже высказывал свои мысли по этому поводу, Корнелиус. Внезапно тень по правую руку от Фаджа зашевелилась, и Драко увидел, как ведьма, сидевшая всё время в том месте, наконец подвинулась вперёд, позволяя осветить своё лицо. И лучше бы она этого не делала. Достаточно тучная женщина с расширенными глазами и глупой улыбкой, которую представляют все, когда слышат о том, что кто-то получил тяжёлым тупым предметом по голове в комедийных спектаклях. Она слегка наклонилась и сказала высоким, натянутым, почти детским голосом: — Я, наверное, не так вас поняла, Дамблдор, — хихикнула женщина, и Драко провёл рукой по лицу, лишь бы как-то стереть отвращение от манеры речи этой дамочки, — но иногда вы рассуждаете так, будто это Министерство организовало нападение на мальчика! — захохотала она. О, блять, выстрелите мне в голову Бомбарда. Амбридж. Драко не видел надпись на её груди, которая говорила бы об имени, но судя по рассказам Люциуса, это была она. Новый учитель в Хогвартсе. Малфой на секунду представил себе девяносто минут непрекращающейся трескотни Амбридж в попытке научить их чему-то и... слава Салазару, он воздержался от завтрака. Происходящее всё больше походило на фарс, чем на заседание. Малфой наблюдал за разумными аргументами Дамблдора, которые не находили отклика в голове Фаджа. А министр, кажется, готов был взорваться. — Насколько мне известно, — сказал директор, чей спокойный голос со временем начал бесить Драко ещё больше, чем мандраж Фаджа, — ни в каком законе не сказано, что Суд создан для того, чтобы наказывать за каждое магическое действие. Драко и Гарри были выдвинуты обвинения, они оба смогли предоставить защиту. Сейчас им двоим осталось выслушать ваше решение. — Отлично, — буркнул Фадж. — Кто за то, чтобы признать поступок Драко Малфоя административным нарушением с вынесением первичного предупреждения? Лишь несколько человек воздержались от поднятия рук, и Драко равнодушно вздохнул. Как будто ему угрожала опасность. — Теперь кто за снятие всех обвинений с Гарри Поттера? — спросил Фадж более натянутым тоном. Малфой пристально проследил за ползущими в воздух руками. Некоторые волшебники выглядели так, будто вот-вот притворятся, что просто собрались почесать подмышку. Но так или иначе их было больше половины. Это было близко. — Что ж... — прокряхтел Фадж, хватаясь за молоточек, — свободен от всех обвинений. Раздался удар, и Малфой встал с кресла, вливаясь в поднявшуюся суету. Гриффиндорец перевёл на него взгляд, тяжело дыша от нескрываемого гнева. — Как я вижу, Поттер, ускользать от неприятностей — это для тебя традиция, — бросил Драко и, не дождавшись ответа, развернулся и закрыл за собой дверь.***
Он набросил на плечо полотенце, которое одним концом ударилось о лопатки, и открыл дверь. Блейз развалился в кресле. Одной рукой он держал книгу — судя по её обложке, она была ровесницей их прабабок, а судя по оформлению форзаца, явно переписью чего-то, на что молился Люциус. Блейз поднял вверх палец, зачитывая с нарочито выраженной издевательской интонацией: — Род Малфоев уходит корнями в древность, его величие можно отследить по десяткам веток чистокровных волшебников, которые были, есть и будут коронованной династией, и она... Скажи честно, ты на это дрочишь по ночам? — Забини ухмыльнулся, переведя взгляд на друга. Малфой закатил глаза и подошёл к шкафу, чтобы собраться. Он через плечо окинул взглядом прикид Блейза и чуть не застонал. Опять никаких джинсов. Драко терпеть не мог эти официальные части празднования дней рождения своих друзей. Что-то вычурное и до невозможного спланированное; тот уровень организации мероприятия, который проходил как часы, от чего становилось скучно до тошноты. Наверняка это бы понравилось... — Ты уже отправил малышу Тео подарок? — спросил Блейз и, судя по хлопку, бросил книгу на стол, ничуть не заботясь о её древности. — Он уже стал таким взрослым... — Ещё утром, — буркнул Драко. Он знал, что эльфы как всегда позаботились о подарке. Акции от бизнеса Малфоев, связанные с драгоценностями. Взрослым волшебникам взрослые подарки. Драко был благодарен Джейн за то, что дни рождения Забини никогда не утяжелялись чем-то подобным. Не то чтобы у неё был реальный шанс закатить накрахмаленный приём, похожий на тот, который без всяких сомнений ждал их у Ноттов. Джейн была кем-то вроде... Драко даже не мог подобрать слов. Не то чтобы персоной нон грата, но все относились к ней со слишком явной иронией, плохо скрывая осуждение за её частые браки, противоречащие общей концепции чистокровного общества. Хотя это в крови у людей. Сплетни. Скандалы. Пересуды за спинами. Драко мог поспорить, что если бы миссис Забини устроила у себя дома приём, не обошлось бы без человека, который входил в состав чистокровных семей. Чего только люди не сделают, чтобы почесать языками. — Как ты? — спросил Забини. Он вложил в вопрос идеальную пропорцию обеспокоенности и безразличия, которая не должна была вывести из себя. Но сейчас Драко из себя могло вывести буквально всё на свете. — Нормально, — буркнул он, застёгивая штаны. Драко видел часть своего торса в зеркальных вставках фурнитуры — вздутые вены, опоясывающие налитые мышцы. Любой, кто имел дело с волшебной палочкой и обладал базовыми знаниями о Непростительных, понимал, что это значит, но Драко не собирался об этом говорить. — Вставай, — произнёс холодный, пропитанный жутью голос, который, впрочем, стал привычным за это лето. Сколько прошло часов? Четыре? Слюна в горле Драко превратилась в кисель от обезвоживания. Словно кто-то насыпал стекольную крошку в горло, в глазницы, в каждую из вен, а глупое сердце продолжало гонять по крови это месиво, заставляя его дойти до клапанов. Блять. Он оттолкнулся руками от земли и поднялся. Его силы были на исходе. Его тошнило магией. Несколько боевых заклинаний, несколько сложных заразительных тёмных приёмов, несколько тренировок разума. Да. Так они это называли. — Просто поразительно, как кто-то, кто так искусно умеет пользоваться окклюменцией в столь юном возрасте, не в состоянии выдерживать пытки, — притворно расслабленно протянул Волдеморт, обращаясь к Люциусу. Драко сплюнул кровь и выпрямился. — Возможно это не дрессура, Люциус, а просто... — Волдеморт указал палочкой на парня, — природная склонность Блэков к подобному волшебству? — Мой Лорд, я даю вам слово, прошлое лето было полностью потрачено на... — тут же засуетился отец, услышав намёк на собственную ложь. — Чего стоит твоё слово, Люциус? — философски хмыкнул Реддл, отводя глаза и поправляя полы мантии. — Вы все клялись мне в вечной верности, пока не пришло время действительно доказать свои клятвы. — Тёмный Лорд, я говорил, что это было ошибкой, и я готов понести любое наказание за свой проступок, — преклонил голову отец. Драко затошнило. Это вполне могли быть последствия Круцио. Его выворачивало после таких тренировок. Тинки молча приносила настойку, которую Драко проглатывал за несколько глотков, даже не чувствуя вкуса. Вкус разъёбанных кожных покровов из-за пыток был куда отвратительнее, он мог поспорить. А потом Драко вырубался прямо в ванне. Это в те случаи, когда отец и Тёмный Лорд решали, что сегодня время для генеральной тренировки. Малфой сглотнул и вытер кровь, которая пошла носом. Мазки, оставшиеся на пальцах, переливались под солнцем. Только не отдавали голубизной. — Может быть, дело в том, что... — всё ещё пытался что-то объяснить Люциус, когда задняя дверь особняка открылась и лёгкий летний ветер подхватил белоснежные волосы Нарциссы, которые были закручены на концах. — Тёмный Лорд, — с уважением поклонилась она, но её подбородок никогда не опускался подобающе низко, а взгляд не задерживался на Реддле. Нарцисса посмотрела на мужа. — Люциус, эльфы накрыли на стол, и, возможно, сейчас самое время перекусить, а после продолжить тренировку? Молодому организму нужен... Ещё до того, как мама договорила, это стало ясно. Драко с ней почти не виделся. Он пропадал на тренировках под присмотром отца; в библиотеке, изучая нужную литературу. Маму отправляли в несколько поездок, на пару благотворительных вечеров для установления связей. Этого никто не произносил вслух, но оно витало в воздухе — она плохо на него влияла. — Всё в порядке, — прочистил горло Драко, прерывая мать. — Мы можем продолжить. Он мог даже не смотреть, чтобы почувствовать, как дёрнулась Нарцисса, а её рука соскользнула с ручки. Мама, не нужно. Она подобралась, кивнула и закрыла за собой дверь. — Женщины слишком часто лезут не в своё дело в этом доме, Люциус, — холодно заявил Волдеморт. — Я исправлю это, повелитель, — кивнул отец, подобно болванчику. — Ты должен знать, что любая магия в первую очередь воздействует на мозг, — Волдеморт перевёл глаза на Драко, и тот сплюнул кровь. — Подчинение воли, боль — всё это лишь вопрос того, насколько ты контролируешь свой разум. Это была безумная теория, с которой Драко мог поспорить, потому что в следующий миг, когда палочка Реддла взмыла в воздух, он почувствовал, как его виски вполне натурально раскололись от агонии. — Слушай, он в курсе, что этому дерьму даже в аврорате не обучают? — не выдержал Блейз, когда понял, что за выдержанной паузой и тем, как Драко продолжал спокойно одеваться, не последует более развёрнутый ответ. — В аврорате это считается негуманным. Но Волдеморт не обременëн такими глупостями, — фыркнул Драко, натягивая поло. — Я не понимаю, какого чёрта ты? — Забини поднялся и провёл рукой по волосам. — Тебе чёртовых восемнадцать, у него в распоряжении есть гораздо более... — Во-первых, естественная магия, — прервал его Драко, понимая, о чём говорил Блейз. Он нашёл ответы, потому что и сам задумывался над этим. — Малфои и Блэки всегда имели слишком большой магический потенциал, чтобы он прошёл мимо. А во-вторых, я выполнил его задание, — нахмурился Драко. — Сейчас он доверяет мне больше всех. Блейз замолчал, пристально смотря на друга. Драко знал, какой вопрос вертелся в его голове. Они об этом не говорили. И уж точно не здесь. Он не думал об этом. За все эти два месяца ни единой мысли в сторону. Ни ночью, ни в душе, ни во время завтрака. Это был уговор с самим собой, и он должен был держать слово. Драко договорился с собой, что после той встречи, после того как он отпустит её и позволит магии закрутить себя в аппарацию, больше не будет никаких возвращений. И это был не тот вид соглашения, когда он находился в Хогвартсе. Словно его рациональность пыталась договориться с демонами, которые облизывали шею, шептали, тащили за собой, и Драко всегда сдавался, как только Грейнджер оказывалась ближе. Или дальше. Дальше настолько, что лёгкие превращались в ошмётки, заставляли идти за ней и снова привязывать к себе. Жестоко и расчётливо. Нет. Сейчас уровень опасности был настолько велик, что его окклюменция становилась сильнее с каждым днём; с каждым молчаливым ужином в тёмной гостиной, которая и так ему никогда не нравилась, но теперь стала ебаным саркофагом; с каждым пронзительным взглядом и с каждой пыткой, что норовила надколоть эти стены... Он действительно не возвращался к ней. Драко глубоко внутри знал, почему ему не удаётся. Потому что просто невозможно захватить все спектры сопротивления без переключения. Он был сосредоточен на том, чтобы спрятать её. Ради себя, конечно. Всё остальное просто блекло, как становилась более блеклой его кровь после каждой из таких тренировок, когда он возвращался мясом. Однажды Драко даже не дополз до своей комнаты. Он пришёл в себя от возгласа Тинки, когда лежал на траве в саду. Драко просто отключился. Или сходил с ума. В любом случае это повисшее между ними молчание было красноречивым. — Это не должно быть так, он истощит тебя, — произнёс Блейз, понимая, что сейчас не время. И вообще не время. Этим вопросам вообще не место. — А ещё у отряда Волдеморта не полный соцпакет и совершенно не предусмотрены больничные, — иронично произнёс Драко. Он посмотрел в зеркало и высушил магией волосы; взял на руки тягучую жидкость из металлической банки, чтобы их уложить. — Видимо, придётся потерпеть эти маленькие неудобства ради сохранения жизни. Он провёл рукой по тумбочке, нащупывая металлическую коробку, обтянутую кожей, и бросил на неё взгляд, проведя пальцем по рельефу. Обычно он менял портсигар раз в год. Обычно. Драко положил его в карман. — Блять, ты должен... — Как там Дафна? — повысив голос и слишком явно переигрывая, Драко повернулся к мулату лицом, вскинув брови. Блейз стрельнул в него недовольным взглядом. — Ты знаешь, что мы не видимся, — произнёс он. — Родители заперли её в доме — слишком неспокойное время, — с сарказмом протянул Забини. Кажется, не только у Драко было дерьмовое лето. — Блейз Забини, который следует установленным правилам. Чёрт возьми, мне стоит гордиться или опасаться? — хмыкнул Драко. — Несложно представить, что они с ней сделали бы, если бы увидели нас вместе, — тон Блейза всегда шёл на спад, когда об этом заходила речь. Оба парня были как слепая карта с разложенными минами по всей округе. У каждого из них имелись темы, которые могли спровоцировать замыкание в любую секунду. И представить было действительно несложно. Малфой сжал губы. — Так или иначе скоро сентябрь и... всё это закончится, — Драко говорил о них обоих, но дело было в том, что всё только начиналось. — Да? Ты таки уговорил судей оставить тебя в Хогвартсе? — хмыкнул мулат, радуясь смене темы. — А я-то думал, что в этом году мои запасы бурбона останутся в порядке. — Твои запасы бурбона в опасности, как только эти запасы становятся твоими, — фыркнул Драко, и Блейз закатил глаза. — На самом деле я бы пережил это скучное дерьмо ещё раз, лишь бы вновь посмотреть на охуевшее лицо Поттера. — Да? — расплылся в улыбке Забини, ощутив вкус чужого провала. — О, могу поспорить, он разозлился. — Он такой еблан, Салазар, — покачал головой Драко, ещё раз осматривая себя в зеркале. — Пытался доказать Фаджу, что Волдеморт вернулся и что он не лжёт, и вообще он хороший мальчик и никогда бы не... Что? — перебил себя Драко, уловив в зеркале изменившееся выражение лица друга. — Ну, не знаю, я думал, что это и было проблемой. То, что Поттер узнал, — Забини поднял одну бровь. — Разве план заключался не в том, чтобы Орден не был в курсе? Драко нахмурился, повернулся и опёрся о тумбу спиной, засунув руки в серые штаны. — Заключался в этом, — кивнул Малфой, — но Орден, как слепые щенки, беспомощен сейчас. Поттеру никто не верит. Фадж слишком тупой и импульсивный, для того чтобы на секунду предположить свой самый большой кошмар. Он знает, что не справится с настоящим пиздецом, поэтому просто игнорирует. А пока Министерство игнорирует это на той стадии, когда ещё можно что-то сделать, всё бесполезно. Между ними воцарилось молчание. Драко чувствовал себя так, будто вёл двойную игру, меняя поле. Потому что он стоял здесь — в сердце Мэнора; его вены были напитаны зельями, чтобы разрывы заживали быстрее. Во имя служения. Во имя чистой крови. Но он всё ещё чувствовал горечь на языке. Блейз лишь кивнул, ничего не сказав. Потому что они оба понимали. Без слов.***
— Я уже думал послать за вами эльфов! — притворно-возмущённо воскликнул Тео. Он хлопнул по спине Драко одной рукой. Во второй именинник держал бокал шампанского. Он переключился, чтобы идентичным образом поприветствовать Блейза. — Сладкие восемнадцать, а? — подмигнул Забини. Драко перевёл глаза за спину Нотта, посмотрев на огоньки, развешанные на зелёных деревьях вдоль всего сада на заднем дворе особняка. Несмотря на всё ещё не зашедшее солнце, это выглядело красиво. Разве что слишком официально для дня рождения того, кто мог как с листка рассказать по памяти шуток пятнадцать про пенисы. Чересчур много накрахмаленных воротничков. — Мать твою, да здесь весь английский бомонд, — хмыкнул Забини. Он пригубил из бокала, который взял с летающего в воздухе подноса. Блейз осматривал людей, перемещавшихся от стола к столу, ведущих при этом светские беседы. Драко казалось это таким извращённым. Странным. Выдернутым. Все эти люди —некоторые из них ещё несколько месяцев назад стояли на коленях в Малфой-мэноре, вымаливая пощаду, — теперь были затянуты в дорогие ткани и вычурные отмеренные улыбки. Они глотали игристое и делали вид, что всё в порядке. Что это просто игра. Кажется, отец Тео позаботился о том, чтобы здесь присутствовали все, кто мог бы быть полезен в плане связей. У Драко не было ни единого сомнения в том, что Теодор не знал и половины этих людей, которые собрались сегодня по поводу его дня рождения, но не то чтобы это кого-то расстраивало. Это слишком большая обыденность, чтобы оставлять какой-то отпечаток эмоций. — Нам осталось пережить скучную официальную часть, а потом мы можем куда-нибудь незаметно свалить, — заговорщическим тоном произнёс Теодор, смотря на Драко и Забини. — Прости, друг, я пытался выцепить Дафну, но... — он прервался. У Драко даже защемило в шее от того, как резко Блейз повернулся. Забини не нравилось, когда кто-то так замолкал, когда речь шла о Дафне. Но Тео просто сделал ещё один глоток и, увидев обеспокоенный взгляд Блейза, пожал плечами: — Ты знаешь, её никуда не отпускают, — закатил глаза Тео. — Ебаные наседки, — затем внимание Нотта переключилось на Драко, которого он толкнул локтем, расплывшись в улыбочке. — А мы можем прихватить с собой кое-кого. Будем считать это благодетельностью — спасём самых достойных индивидов от смертельной скуки. Малфой знал, что, скорее всего, Тео позаботился бы о том, чтобы присутствовала Паркинсон — он общался с ней летом куда больше, чем с Драко, несмотря на несколько десятков её писем, которые пропитывались сыростью на балконе Мэнора. Прости, Пэнси, сейчас чертовски не до тебя. Она с матерью отправилась в Грецию на всё лето. Малфой не знал, что это — попытка оттянуть неизбежное или притвориться, что всё в порядке. Честно говоря, это было неважно. Он перестал об этом думать, когда в мозг пришло осознание, что это не его дорога. Просто не могла быть его. Драко буквально физически ощущал, как наручник сдирал кожу с косточки на запястье, и это были настолько явные ощущения, что он каждый раз удивлялся, когда смотрел вниз и не видел там ничего подобного. — Ты хоть когда-нибудь думаешь о чём-то другом? — спросил Блейз. Он отпил из бокала, но его голос всё равно остался напряжённым. Драко отхлебнул шампанское и ещё раз удостоверился, что ему не нравились игристые напитки, неважно, насколько дорого они стоили. Он почти не пил за это лето. Дурманить разум — слишком опасно. Малфой хотел рассмеяться. Проспаться в собственной постели стало слишком опасно. — Мы никогда больше не будем такими молодыми и безумными, как сегодня, — возвышенно протянул Тео, и они втроём прыснули, качая головами. Драко очерчивал глазами женщин, которые были одеты в платья с открытыми плечами и летящими юбками, пользуясь летним дресс-кодом. Если присмотреться, можно было заметить, что каждая из них цеплялась за бокал сильнее, оборачивалась чаще и одёргивала себя больнее, когда нервная улыбка слетала с лица. Малфой не осуждал их. Вереница тренировок, магическая и физическая подготовка, которая заставляла бы мышцы не рваться так натужно, — это всё, что он видел летом. Было приятно оказаться где-то без незримой удавки на шее, пусть и не в собственном доме. Все вели себя так, будто за ними наблюдали. Словно Волдеморт мог обвинить любого в неверности, основываясь на том, как тщательно они пережёвывали канапе. Драко сделал ещё глоток. Притворись, что всё нормально. В конце концов, ты так делал всё лето. Малфой вспомнил лишь пару дней, когда Волдеморта не было в Мэноре. Не было в городе, возможно, даже в Англии. Один из таких дней он потратил на то, на что потом потратил всё лето, чтобы забыть. Так что... — Предлагаю отлучиться на пару минут, — Тео вытащил из кармана пачку сигарет. Драко никогда не понимал, почему Нотт не покупал что-то более приличное. Это было слишком важно для Малфоя — тактильные ощущения. Они отошли в одно из небольших углублений внутреннего двора особняка Ноттов, который был выполнен в ренессансе, что значительно скрадывало величественность по сравнению с имением Малфоев, но за тот же счёт их дом выглядел куда более уютно. Негромкая музыка, звучавшая на главной поляне празднования, стала тише, и Драко, прикрыв глаза, подкурил палочкой сигарету. Ему казалось, что всякий раз, когда лёгкие наполнялись дымом, ему становилось на каплю легче. Такая себе приятная иллюзия. Отпустить мысли. — Ну так... вы как? — Тео затянулся и вмиг посерьёзнел, как будто снял с себя маску шута, и поочерёдно бросил взгляд на друзей. — Лучше всех, — Драко выпустил изо рта дым, после того как Блейз перевёл на него взгляд. Тео фыркнул и посмотрел в сторону на несколько кустарников белоснежных цветов, которые украшали внутренний выход из патио. — Отец почти не спит, мне кажется, что он скоро станет заикаться. А мама... — он стряхнул пепел, а все просто молчали, ожидая продолжения. — Не знаю, мне кажется, что она была просто не готова к этому дерьму, — Тео провёл рукой по лицу. — Разве он не простил его? Твоего отца, — спросил Драко. — Ты знаешь, каково прощение Известно-Кого, — цинично произнёс Нотт. — Он даёт ему задания, связанные с Министерством, но всё не так просто. — Министерство ведь не верит в его возвращение, — сказал Блейз, вертя в руке свой портсигар. — Не все, — покачал головой Нотт. — Ты знаешь, в Министерстве есть люди, которые принадлежат той организации... — Орден Феникса, — напомнил Блейз информацию, кочевавшую из уст в уста всё лето, посылая рябь по каждой семье, предплечья глав которых были испачканы в тёмные кляксы, три месяца назад ставшие чрезвычайно чёткими. — Ага, — кивнул Нотт. — Таким образом предполагается, что он вымолит у Известно-Кого прощение. Эта фраза прозвучала скрипом двери в пустом зале. Затягивающая желудок в узел. И наверное, Драко тоже почувствовал бы это, но за всё время просто привык. У него больше не осталось чувств, чтобы спирало дыхание от страха. — А твоя мама?.. — Тео посмотрел на Блейза. — Она никогда не входила в ряды Пожирателей, — пожал плечами Забини. — Но она... — он прочистил горло, поднимая глаза, — поддерживает происходящее. Как и все. Это было опасно. Они стояли на заднем дворе, вдали от любопытных глаз, но Блейз не был идиотом. На самом деле Джейн никогда не являлась ярой приспешницей Волдеморта. Никогда не выступала против. Она была достаточно умна, чтобы придерживаться нейтралитета. Тео кивнул, принимая такой ответ, но в резкости движений, пока он вытаскивал сигарету изо рта, чувствовалось, насколько все были напряжены. — Я читал о твоём слушании в Пророке, — Тео перевёл глаза на Драко. — Тебя не видно всё лето. Похоже, ты потратил это время на таскание железа, — хмыкнул он, осматривая плечи Малфоя. Ему всегда льстило всё, что касалось внешности. Драко хмыкнул, припоминая собственные реакции, но на самом деле не помнил, чтобы ему было до этого дело. Все дни сплелись в один разваренный комок из боли, пота и крови, так что ему было плевать. — Я оттачиваю навыки, — язвительно произнёс Драко, выпуская изо рта струйку дыма. Можно было ощутить, как воздух накалился от напряжения Блейза, но никто не успел акцентировать на этом внимание, потому что взгляд мулата вдруг сосредоточился на чём-то поверх плеча Тео, и Драко повернул голову. Его память издала звук прикосновения лезвия к камню. Драко пытался идентифицировать, откуда мог знать её лицо. Девушка в бежевом платье, которое идеально подходило под всеобщий дресс-код, держала в руках стакан. Она подошла к ним, качая бедрами. У неё были закрученные рыжие волосы и спесивая улыбка. Когда она подошла ближе, то растянула губы шире. — Малфой-младший, я искала тебя, чтоб поздороваться, — девушка сосредоточила на Драко взгляд, а потом рассмотрела остальных парней, которые, кажется, тут же расслабились, почувствовав себя в своей тарелке. Чудесная магия появления женщины в обществе. Пара павлиньих хвостов и напускная леность. Как будто они не пытаются. — Привет, мальчики. Точно. Эта странная манера говорить, как будто она всегда что-то имела в виду. Но Драко как ни пытался, не мог вспомнить её имя. — Привет, — равнодушно бросил он, прищуриваясь. Разве она не иностранка? Салазар, отец Нотта что, действительно позвал сюда абсолютно всех? — О, а ты, кажется, научился манерам с нашей последней встречи, — хмыкнула девушка, отбрасывая с плеча кудряшки и прислоняясь открытым плечом к стене. Она встала близко к нему. Слишком близко. — Вы знакомы с Аделаидой? — поднял брови Тео. — Ага, что-то вроде, — Драко сделал круг шеей, пытаясь сбросить с себя напряжение. — Я отшил её прошлой зимой, — хмыкнул он и услышал смешки друзей, а взгляд девушки стал острым, как шпага. Это было забавно — смотреть, как кто-то подобный, мнивший о себе так много, получал пощёчину. Это всегда было интересно анализировать. Злость, показная холодность, а потом тактика. Пэнси тут же обиделась бы. Хотя... в зависимости от фазы. Возможно, она бы расплакалась и стала говорить Блейзу о том, что не заслуживала подобного. Малфой расплылся в улыбке. Как же хорошо это чувствовалось. Когда тебе похуй. Потому что в последнее время ему не было похуй слишком сильно. — Бред, — фыркнула Аделаида, невозмутимо делая глоток из почти опустевшего бокала. Она оказалась куда настырнее, чем думал Драко. — Мы познакомились в Рождество, когда мистер Малфой пригласил нашу семью на празднование. Он был так груб на том ужине, — произнесла она таким тоном, что Драко показалось, ещё чуть-чуть, и девушка начнёт цокать языком и качать головой. — Это буквально любой ужин, на котором присутствует Малфой, — иронично заметил Блейз. — Значит, ты такой грубиян со всеми, а не только со мной? — подняла брови Аделаида, облизывая губы после шампанского. — Только с теми, в ком я не заинтересован, — равнодушно ответил Малфой. Он понял, что она делала. Волосы, улыбка, кокетливый тон. Такое чувство, словно у неё была цель, и, честно говоря, он бы не удивился. — Или наоборот, тут уж как повезёт, — хмыкнул Блейз, проводя линию двойного подтекста сквозь свои слова. Малфой едва не выжег сочащуюся рану в его щеке, но Забини бесстрастно выбросил окурок в урну, не обращая на Драко внимания. — Я люблю приручать плохих парней, — протянула Аделаида, откровенно флиртуя. Она выгнулась, потянувшись к его сигарете. Драко позволил её руке с красным маникюром забрать сигарету у него изо рта. Аделаида затянулась, смотря ему в глаза. — М, вишнëвые, — улыбнулась она на выдохе. — Сладко. Драко закатил глаза, считывая её намёки. Он не знал, почему она звучала так раздражающе. Её черты лица были... хороши. Она оказалась слишком навязчивой, оттого раздражающей, но едва ли навязчивей Пэнси. — Ты здесь с родителями? — спросил Блейз, прерывая странную паузу. — Да, моя мама большая поклонница Тёмного Лорда, — улыбнулась Аделаида. Драко почувствовал это желание. Переглянуться. Но друзья удержались. — И я тоже, — медленно рассуждала Аделаида. — Англия пойдёт вверх, когда он придёт к власти, и я хочу быть в первых рядах, как только это начнётся, — она затянулась повторно, оставляя на окурке следы розовой помады. — Чего лишь стоило то представление прошлым летом. — Было весело, — произнёс Блейз после затянувшейся паузы, но девушка не отрывала от Драко взгляда. — Я наслышана о том, что ты у Тёмного Лорда в почёте, — Аделаида слегка отклонила голову, и рыжие волосы упали ей на щеку. — Откуда такая информация? — прищурился Драко. — От твоего папы, — пожала она плечом, на котором была россыпь веснушек. Драко склонился к ней ближе, сузив глаза. — И о чём ещё ты наслышана? — О том, что ты хорошо целуешься, — томно произнесла Аделаида. О, Драко мог поклясться, что эта эмоция была отработана и отрепетирована сотни раз перед зеркалом. — Тоже от его бати, что ли? — хохотнул Тео, и они с Блейзом прыснули и дали друг другу пять в знак удавшейся шутки, но девчонка даже не смутилась. Драко закатил глаза и отодвинулся от неё. Дешёвые приёмы. От таких разило парфюмом в пару галлеонов и отчаянием, неважно, в какой шёлк была окутана сама девушка. Он бы клюнул на это. Лет в тринадцать. Или в прошлом году. Малфой выдохнул, желая поменяться с Блейзом местами, когда ощутил прикосновение ладони к своему плечу. — Я думала, ты мне... — Не трогай, — рявкнул Драко. Он сбросил её руку с себя с такой яростью, будто она бросила в него Непростительное. Но обычно, когда такие в него попадали, Драко просто пытался держать рот на замке. И спину ровнее. Всего-то боль. Подумаешь. — Я надеюсь, что не помешаю вам, молодые люди, — послышался голос сбоку от Блейза. Они повернулись. Нарцисса стояла на нижней ступеньке, которая вела к открытому патио. Оно было слишком маленьким и недостаточно помпезным для вечеринки. Глаза Нарциссы сосредоточились на Аделаиде, но лишь на долю мгновения, после чего женщина посмотрела на сына. — Эм... здравствуйте, миссис Малфой, — пролепетал Тео, явно не понимая, как долго она здесь стояла и сколько слышала. — Виделись, Теодор, — мягко ответила Нарцисса и повернулась к сыну. — Драко, ты не уделишь мне минутку? Он кивнул, с щелчком закрыл портсигар и засунул его в штаны, обошёл Блейза и направился за матерью. Драко благодарил её за то, что не разорвал чёртову девчонку. Ещё секунда, и Нарцисса глянула на отблеск портсигара; недостаточно долго, чтобы кто-то заметил, но достаточно для того, чтобы Драко успел разглядеть недовольство. Да. Мама не поощряла эту пагубную привычку, но у неё были другие мотивы, нежели у отца. Дело заключалось не в маггловских замашках. Драко подал матери руку, помогая переступить через несколько декоративных камней возле рукотворного озера. Он подумал о том, каким образом дресс-код до сих пор включал в себя каблуки, когда они находились на грунте. Драко и Нарцисса обошли дом с другой стороны. Музыка почти затихла в этой части территории, едва достигала слуха. Нарцисса повернулась к Драко, и ему показалось, что она набрала в грудь воздух, чтобы собраться, но потом сжала губы, выдохнула и прислонила ладонь к щеке сына. — Котёнок... — вздохнула миссис Малфой. Драко слишком хорошо знал этот тон. — Мам, всё в порядке, — произнёс он ровным голосом. Он видел в голубых глазах чёткий ответ, который не нуждался в озвучивании. Это была её суперсила. Уметь говорить, не произнося ни единого слова вслух. Она убрала руку и оглянулась через плечо, прежде чем пошла медленным шагом вперёд. Такие прогулки всегда были признаком неладного. Драко подумал бы, что его позвали расстаться, если бы это не была его мать. — Я думала об этом несколько недель и... — начала Нарцисса довольно уверенным тоном, но в глазах, бегающих по искусственным кувшинкам, всё равно читалась нервозность. — Знаю, отец не одобрит этого, но если всё сделать правильно... Я бы могла поговорить с миссис Майора, у неё есть связи и... Драко нахмурился, теряя нить повествования. Нарцисса посмотрела на него: — И отправить тебя в школу. В Германии. Драко пялился на неё около двух секунд, пытаясь понять, что происходит. Чего, блять? — Это отличный пансион, там учится... — начала мигом оправдываться Нарцисса, как будто ступор Драко был вызван сомнениями в школьной программе другого учебного заведения. — Так, стоп, — прервал он мать, вскинув руку. — Что? Школа в Германии? — переспросил Драко, чтобы удостовериться, что не сходит с ума. — Там отличное образование, — вернулась к своему Нарцисса, — и это чрезвычайно защищённая страна, вполне возможно, там предусмотрена летняя программа, — сказала она с нажимом. Летняя программа. Не возвращаться в Англию. — Именно ты была против того, чтобы я учился в Дурмстранге, потому что это слишком далеко, — изумился Малфой. — Я ошибалась, Драко, — довольно строго прервала его Нарцисса, слегка повысив голос. — Мне казалось, что если я смогу тебя видеть, то смогу контролировать, чтобы ты был в порядке, но очевидно, я ошибалась. Драко вздохнул. Её опасениям не нужно было добираться до связок, чтобы стать очевидными. Они почти не виделись летом. Драко знал, что Нарцисса никогда не поощряла то, что Люциус пытался вбить в сына. Точно так же, как пытались вбить в него. Жестокость порождала жестокость, и именно поэтому шрамы, оставшиеся на теле Люциуса от Абраксаса, перекочевали на тело Драко. Молодость прощала, и стрелки часов заштопывали раны, почти не оставляя следов. Разве что после последнего Круцио. Но и они должны затянуться. — Мам, перестань. Я не поеду в другую школу, — покачал головой Малфой. — Драко, послушай, — Нарцисса остановилась и встала напротив, взяла его за руку, позволив ветру перебросить слегка завитые волосы на одну сторону, — я не уверена, что Джейн согласится, она слишком отдалена от этой ситуации, но мне кажется, если объяснить ей реальные последствия, она поймёт, — быстро проговорила мама, явно подготовив эту речь. — И я совершенно точно знаю, что смогу убедить миссис Крэбб и Гойл. Если проблема в друзьях. Я понимаю, что Винсент и Грегори уже привыкли к этой программе обучения, но... — Мам, я тебя уверяю, Крэббу абсолютно всё равно на территории какого учебного заведения курить косяк, — закатил глаза Драко и успел заметить, как сжала губы Нарцисса, — но дело не в этом. Я не переведусь из Хогвартса. Мама была в панике. Драко слишком хорошо знал это состояние. Оно пропитывало его в прошлом году сполна. Как будто ты стоишь в стеклянном резервуаре, и туда по капле поступает вода. Пока не захлебнёшься. И он хорошо помнил прохладный ветер на верхушке Астрономической башни, когда дешёвый алкоголь пытался смазать его нервы, но паника всё равно стучала в ушах громче пульса. Ты становишься буквально глухим. — Дело в твоём подарке? — вдруг едва слышно спросила Нарцисса, когда Малфой уже успел подумать, что мама быстро поняла, что её идея не увенчалась успехом. Он, нахмурившись, повернулся к ней. — Моём подарке? — То, на что ты потратил мой подарок в этом году на твой день рождения, — уточнила Нарцисса, смотря ему в глаза. Драко медленно поднял подбородок. Интересно, как уверенно он думал о панике в прошлом времени всего пару минут назад. Он усмехнулся и качнул головой. — Мам, — протянул Драко, улыбнувшись увереннее, — ты же знаешь, Пэнси всегда нравились эти тайные штуки, о которых она чит... — Я ненавижу, когда мне врут, Драко, — голос Нарциссы по ощущениям вмиг стал как цвет глаз, который она подарила сыну, смешав в сетчатке лунный свет и измельчённую сталь; от него пробирало где-то прямо внутри костей. Как сейчас пробрало его. — Почему ты думаешь, что это не Пэнси? — фыркнул Драко. Он почувствовал, что виски пульсировали. Ещё стена. Это было критическое состояние. Он не чувствовал, чтобы Нарцисса пыталась залезть ему в голову, но она была его матерью и обладала слишком мягкой магией; эти две составляющие вместе могли... — Потому что я спрашивала, — отрезала мама, прерывая его мысли. И этого было достаточно — смоделированной за пару секунд ситуации в мозгу, чтобы вспыхнуть яростью. — Что?! — воскликнул Драко. — Не так, чтобы кто-то об этом понял, — сдержанно ответила Нарцисса, и, наверное, это был единственный человек, который реагировал на его злость так, будто позволял ему. — Какого чёрта?! Почему ты не спросила у меня? Драко не сомневался в том, что это было не письмо Пэнси с вопросом, встречался ли он с ней пятого июля, но сам факт вздёргивал в нём раздражение с молниеносной скоростью. — Потому что ты только что пытался навешать мне лапшу на уши, — мать бросила на него колкий взгляд. — Не лезь в это, — огрызнулся Драко. Наступила тишина, прерываемая только едва слышными звуками музыки и шуршанием листьев деревьев, посаженных по периметру. И как ей всегда удавалось так быстро заставить его чувствовать себя виноватым? — Блин, извини, просто... — собравшись с мыслями, Драко выдохнул и повернулся к ней. — Мама, послушай, дело не в этом. Та просьба была просто глупостью. Идиотской прихотью, — произнёс он совершенно искренне. Драко помнил, как заключал тот шаткий уговор с собственной совестью. Ебаный адвокат дьявола. — Ничего серьёзного. И я не стану сбегать, как трус. — Спасать себя — это не трусость, Драко! — Нарцисса повысила голос так, что обернулся даже Малфой. — Ты правда думаешь, что, тренируя меня каждый день, он просто позволил бы тебе отправить меня заграницу и там оставить? — снисходительно улыбнулся Драко. — Мам... — он покачал головой. — Перестань. Поздно. — Не говори так, — её подбородок вздрогнул, и она прикрыла глаза, стараясь сдержаться. Драко видел, как Нарцисса плакала, всего пару раз в жизни. И каждый раз из-за него. — Я не собираюсь умирать, мам, — закатил глаза Драко. Он небрежно провёл большим пальцем по своей нижней губе, как будто закрепил там эту нахальную, слишком самодовольную улыбку, как бы надеясь, что судьба, увидев его уверенность, тоже клюнет. Нарцисса посмотрела немного левее, и они услышали заливистый смех чернокожей волшебницы, которая единственная пришла в ярко-красном платье, проигнорировав цвета вечеринки. Она, смеясь, хваталась за руку светлого волшебника, но потом прервала себя, бросив взгляд на Нарциссу. — Извините, мы не знали... — пробормотала женщина что-то подобное, потому что едва ли можно было услышать, лишь прочитать по губам. Они повернулись, решив пойти по другой стороне озерца, испытывая небольшую неловкость и хихикая. Это место перестало быть приватным, да и к тому же существовало негласное правило — не ускользать надолго с празднования, потому что кто-то мог подумать, что у вас секреты. А это ведь то, что знал любой: секреты разрушали любые празднования. Драко сжал плечо Нарциссы и в эту же секунду напоролся на острый взгляд отца, который смотрел на них, стоя в толпе людей, сосредоточившихся вокруг круглого стола. Малфой равнодушно скользнул взглядом в сторону, увидев, как два эльфа несли трёхъярусный бежевый торт, украшенный свечами. Слизеринец встал возле Блейза, взглядом говоря ему «потом»; тот кивнул и уже через секунду прыснул. — Выколите мне глаза или я вижу там цифру семнадцать, — хохотал Блейз в бокал, пытаясь унять веселье. Теодор цокнул языком. — Я поражаюсь, как мой отец помнит, что у меня между ног член, и здесь не скачут единороги в пачках, — язвительно произнёс Теодор. Когда дама в платье с большими воланами на рукавах сдвинулась в сторону, Драко увидел, что на торте действительно было изображено неверное число, вылепленное из мастики. — Что? — засуетился мистер Нотт, услышав смешки. — Видимо, в «Сладком королевстве» перепутали заказ, — оправдываясь, пробухтел он, несмотря на то, что ещё несколько минут назад его ничего не смущало. — Это не важно, важно то, что сегодня Теодор взрослеет на год. Теперь я уверен, что могу на него положиться! — мистер Нотт сжал плечо Тео и начал его трепать. Парень беззвучно выругался, когда от резкого дёрганья он едва не разлил шампанское на рубашку. Люди выдали вежливые улыбки и подняли бокалы в честь именинника, затем выпили. — Я надеюсь, что наши сыновья станут нам достойными преемниками, — сдержанно произнёс Люциус, болтая в стакане виски. — И также я надеюсь, что они не будут тратить имеющееся у них время впустую. — Бесспорно, — кивнул мистер Нотт. — Я считаю, что великие времена не за горами, мне бы хотелось, чтобы Теодор как можно раньше стал настоящим мужчиной. — Ты уведомишь отца, что твой цветочек уже давно сорван? — фыркнул Блейз. — Дай старику порадоваться! Они не говорили в полный голос, но мистер Нотт скосил на них недовольный взгляд. — Имелось в виду быть достаточно взрослым, чтобы взять ответственность на себя, завести семью и стать серьёзным человеком, — процедил Люциус, уничтожая их тройку взглядом. — Мы с Нарциссой уже были помолвлены два последних курса в Хогвартсе и поженились сразу по окончании. — Как и мы с Матильдой, — кивнул какой-то мужчина с лысиной, которую обрамляли пшеничные кудряшки, и, глядя на него, становилось действительно жаль Матильду. — Драко, я бы на твоём месте задумался о своём будущем как можно раньше, — перевёл на него взгляд Люциус. — У тебя прекрасная возможность выбрать невесту, которая подходила бы тебе по рангу и уровню, — произнёс он спокойно, оборачиваясь и явно находя глазами того, кого искал. — Аделаида, не были бы вы так любезны присоединиться к нашей скромной мужской компании? — улыбнулся он, и Драко закатил глаза, увидев, как возле цветочного куста промелькнули яркие локоны. — Мы угостим вас шампанским, — довольно произнёс отец Тео и взмахнул палочкой, заставив поднос с напитками левитировать к ним. — Благодарю, вы очень любезны, мистер Нотт, — улыбнулась Аделаида одной из своих самых ослепительных улыбок. Нужно было признать, девушка знала, что делала. От неё веяло сексуальностью, но в том потрясающем смысле, когда она чувствовала в этом себя свободно. В ней не было пошлости, граничащей с вульгарностью, разве что слишком бросающаяся в глаза раскованность, которую часто нельзя было заметить у английских аристократок. — Вы ведь уже знакомы с Драко, верно? — поднял брови Люциус, делая вид, будто не знал в точности где, когда и как они познакомились. — Я надеюсь, у вас нашлось время пообщаться во время праздника? Драко был крайне занят летом. — Но у Драко всё ещё есть немного времени пошевелить языком, чтобы говорить за себя, — расплылся в лицемерной улыбке Малфой-младший, подняв бокал. Мистер Нотт поддерживающе улыбнулся, делая вид, что это добродушная шутка; любому, кто сомневался, дал понять обратное испепеляющий взгляд Люциуса в сторону отпрыска. Однако Драко бесило это слишком сильно, чтобы остановиться. — Он совсем не душка, — хмыкнула Аделаида, подходя к Малфою уже который раз за сегодня, — но так даже интереснее, — подмигнула она. — Миссис Майора одна из руководителей отдела международных отношений, — объяснил мистер Нотт тому мужчине с кудрями между виднеющейся лысиной. — Удивительная женщина. Так что, я уверен, дочка не менее блистательна. — Абсолютно верно, — кивнул Люциус. — Драко в этом году задумается о женитьбе, не так ли? Малфой ощутил, как натянулись связки на шее, когда он сжал челюсть. Драко удивлялся тому, что его запястья не чувствовали наручников вокруг кистей. Наверное, потому что кроме них его конечности опоясывали ещё и верёвки. Люциус сверлил его взглядом, расчленяя по живому, и Драко выдохнул, боясь, что чёртов стакан прямо сейчас треснет в ладони. Парень мог поспорить, на следующей тренировке он выблюет свои лёгкие. Без всяких сомнений. — Возможно, — ответил Драко, не размыкая зубов. — Это чудесно, потому что, на самом деле, это наша задача — продлевать чистокровные династии, — закивал незнакомый мужчина. Только сейчас по его повадкам Драко понял, что, скорее всего, это работник министерства. Такой же нудный и заносчивый. — Поговаривают, что за связь с нечестивыми девицами скоро вполне можно будет получить наказание, — он произнёс это таким ехидным тоном, словно лично подписал соответствующий пакт в министерстве. — Это будет трудно устроить, учитывая вероятность исчезновения последних, — высокомерно хмыкнул Люциус и сделал глоток. Драко следил за беседой, понимая, что бокал в его руке с почти допитым шампанским становился тяжелее. Оттягивал сухожилия на локте. Чёрт. — И всё равно я бы советовал Гойлу не расслабляться, — захохотал Нотт, и все переглянулись. Они были похожи на детей, которым доверили тайну, но они слишком тщеславны, чтобы сохранить её. Им просто необходимо было козырять собственной осознанностью, чтобы поглаживать чувство своей значимости. Драко прочистил горло: — Прошу меня простить. Он отставил бокал на летающий поднос и, не дождавшись вежливого ответа, услышал, как парни пробормотали несколько неправдоподобных причин, чтобы отлучиться, и винить их было трудно. На свежем воздухе становилось душно. Малфой достал портсигар и, открыв его, не обнаружил там ни единой сигареты. — Блять, — выругался он, с лязгом закрыв портсигар. Ему нужно было заполнить сознание чем-то дымным, вязким, стирающим грёбаные мысли из головы. Это всегда работало. — Пиздец, что за чушь они несут, — прыснул Блейз где-то рядом с плечом Малфоя. Драко не смотрел в его сторону. Просто сосредоточься. Стены внутри сознания были просты. Четыре угла. Внутри них информация. Это легко — засунуть туда всё ненужное. — Не скажи, — ответил Тео. — Отец говорил про что-то подобное. Те, кто путается с грязнокровками, первыми пойдут под подозрение о неверности. Но эй, ты просто не должен трепаться, — Нотт заметил, как напрягся Блейз. Тео тут же поднял брови в желании успокоить друга. Драко не знал точно, но почему-то ему казалось, что беспокойство мулата не касалось его прошлого. — Она же была магглой, о ней понятия никто не имеет, так что... — Тео резко обернулся, услышав зов матери. — Салазар, — цокнул парень языком и простонал, — она просила меня встречать гостей, — раздражённо объяснил он, отходя от них. — Если что, можете свалить в гостевые комнаты, вы ведь в курсе. Надеюсь, эта херня скоро закончится. Драко кивнул на автомате. Нотт сбежал по ступенькам и направился к матери, которая явно искала сына не первую минуту. Драко продолжал пялиться на кору ближайшего дерева. Четыре стены. Всё просто. — Забей, — произнёс Блейз спустя пару минут. Он протянул ему сигарету, которую Драко взял не глядя и воспламенил беспалочковой магией. Вау. Чёрт. Наверное, он бы собой восхитился, если бы в конкретный момент ему не было бы так сильно поебать. — Это ни хера не значит. — Ага, — ответил Драко на отвали, стряхивая пепел. Забини курил какие-то невкусные сигареты. Ментоловые. Как и его любимые конфеты — такие свежие, что обжигало гортань. Драко больше нравилась сладость. — Вы перепихнулись пару раз, это ничего не... Да сука, ему казалось, что он специально не думал об этом всё лето, чтобы сейчас абсолютно все пытались поговорить с Малфоем о ней. — Я вытащил Грейнджер прямо из лап Волдеморта, уж не думаю, что после подобного факт того, что я трахнул её пару раз перед этим, имеет хоть какое-то значение, — огрызнулся Драко гораздо громче, чем следовало, и Блейз тут же напрягся ещё больше. Чёрт. Драко просто... Ему нужно было в душ. И пару обезболивающих. Рана возле плеча — кожа, разошедшаяся позавчера прямо у ключицы, — болела. Тинки её перевязала, велев... Ах, ну да, мазать мазью каждые пять часов. Ну и похер. — Чувак, расслабься, дело сделано, — внезапно спокойно произнёс Блейз, и это было до того неожиданно, что Драко повернулся к нему и взглянул из-за чёлки, которая несколькими прядями спадала на лоб. — Я уверен, было весело, но всё, — равнодушно пожал он плечом. — Грейнджер не выдаст тебя, для этого ей нужно спалиться. А друзья-придурки возненавидели бы её, если бы узнали. Она ни за что не стала бы так рисковать, — презрительно фыркнул Блейз. — Она бы не стала ляпать об этом языком, — скосил взгляд Драко, чувствуя, что слова растворялись в воздухе и превращались в смог в лёгких, который не имел ничего общего с сигаретой. Малфой выбросил сигарету, которая была скурена наполовину. — Учитывая то, что у неё нет доказательств, точно нет, — Блейз опёрся одним плечом о стену, скрестив при этом ноги. — Да и к тому же такие девочки, как она, клюют на эту удочку, знаешь, перевоспитать плохого парня, — растянул он слова, подчёркивая язвительность, — а потом умирают от омерзения. Не просто так все они в конце концов оказываются с кем-то, кто им под стать. С какими-то пуффендуйцами, которые ведут себя «прилежно-хорошо». Но Грейнджер не любила «прилежно-хорошо». Если бы это было так, ей не понравилось бы быть опрокинутой на стол, просить, пока он прижимал её к кафельной плитке, трахать, пока они были никем. А ей нравилось. Но Грейнджер любила быть честной, и в этой схватке ему даже шансов не стоило брать. Как будто он хотел. Пф. Это просто не его история, поэтому... — А как же «то, что я сказала Булстроуд в библиотеке — правда»? — хмыкнул Малфой, сдабривая предложение язвительностью. Сигарет не было. Стены рушились. Это было следующее спасение. — Я почти уверен, что она сказала это, чтобы что-то выведать, — Блейз звучал так, как и говорил. Уверенно. Как будто ни секунды не сомневался в своих словах. — Слушай, она в Ордене, — он понизил голос и повернулся к другу, — если ещё нет, то будет. Она первая захочет что-то разнюхать. Блять. Как крапивой по шее. Малфой дёрнулся и в следующий миг потёр то место, притворившись, что это было что-то другое. Это как грёбаная зависимость, когда ты удерживаешься от таблетки, выдержанного искрящегося хереса, а потом кто-то протягивает немножко, всего капельку, просто побаловаться... и вот у тебя разлагается печень. Эти мысли были вытекающими каплями, которые Драко успешно латал всё лето, и теперь получившийся напор рисковал стать прорванной дамбой. Ему не нравилось это чувствовать. Драко представил Грейнджер, которая флиртовала, как Пэнси, стараясь выведать у него что-то. И часть него чувствовала, что от этой крапивы появлялся зуд, от которого хотелось содрать кожу лоскутами. Но часть него соглашалась. Пусть. Пусть она бы попробовала, если бы это закончилось чем-то, чем обычно заканчивалось с Пэнси. Обычно. Когда это в последний раз было с Пэнси? Он мог поспорить, что не помнил даже, как её тело чувствовалось на ощупь. — Считай, что это был благотворительный подарок для неё, — презрительно бросил Забини и наконец докурил свою сбивающую с ног ментоловую дрянь. — Могу поклясться, Грейнджер почти что наложила на себя Обливиэйт, чтоб смотреть двум своим кретинам в глаза без стыда, — сказал он и перевёл на Драко прямой взгляд. — Так что забей, она найдёт способ выбросить глупости из башки. Драко кивнул и повёл плечами. Никакой крапивы больше. — Это похоже на неё, — ровно произнёс он. Выбрасывать глупости из башки. Потому что это было правильно — оставаться на своей стороне, прилагать усилия, стараться слишком сильно. Драко хмыкнул про себя. В том году он был слишком заинтересован в этой игре, чтобы Грейнджер смогла действительно попытаться с Крамом. Было забавно наблюдать, как куколка ломалась. Она всё ещё забавляла его. Но Блейз прав. Она просто не рискнёт. Он почти видел, как Грейнджер молилась великому Мерлину о том, чтобы это оказалось страшным сном и одним утром она проснулась вновь чистой. Незапятнанной этой историей. Драко заметил Аделаиду, которая говорила с какой-то девушкой и так сильно опиралась на стол, опустевший от съеденных закусок, что почти сидела на нём. Он ощущал к ней странную неприязнь. Как мышечная память. Они познакомились на Рождество, где она старалась к нему подкатить, и это была безусловная реакция. Оттолкнуть её. Как оттолкнуть Пэнси. Оттолкнуть всех из своего пространства, потому что там было слишком тесно. Но Аделаида... Драко наклонил голову, оценивая её. Она была неплоха. Она была достаточно высокой, кажется, доставала ему до носа. Длинные ноги. Ему нравились ноги. Так что да. А это... это было похоже на него. Выбрасывать глупости из башки. У каждого были свои способы. И его совесть шептала слишком тихо, чтобы быть оружием. — Она действительно ничего, — протянул Забини, заметив, куда устремлён взгляд Драко. — Не знаю, чего ты так распсиховался. Малфой махнул головой, показав Забини, куда уходит, тот лишь одобрительно хмыкнул. В следующую минуту Аделаида запнулась, прервав саму себя, и посмотрела на Драко, обратив на него внимание и своей собеседницы, которая даже сместилась в сторону, чтобы взглянуть. Но он не обратил на неё внимания. — Ты хотела поговорить? — поднял бровь Драко и, не дождавшись ответа, пошёл в особняк. Он не знал, откуда эта уверенность в том, что она последует за ним. Наверное, потому что все шли. Даже самые стойкие суки. И пусть это потом станет предметом ненависти к себе или стыда, это не изменит того, что они шли. Драко знал особняк Тео с детства, поэтому это было быстро — подняться по ступенькам на этаж выше и свернуть в северное крыло. Первая дверь справа. Он обычно останавливался в этой спальне, когда ночевал у друга. Дверь закрылась за его спиной через сорок секунд. Аделаида даже не потрудилась прилично увеличить дистанцию, чтобы это не выглядело так, будто они свалили вместе. Наверное, потому что ему было восемнадцать, и они оба были чистокровными. Наверняка все обосрались бы от счастья, думая, что они трахались. И первым в этом списке оказался бы Люциус. Но дело было не в нём. А в том, что она действительно ничего. Аделаида приподняла уголок губы, выжидательно на него смотря, а он провёл взглядом по её телу. И она не смущалась. Просто стояла и ждала. Он наконец поднял подбородок и, согнув руку в локте, поманил её к себе двумя пальцами. Молча. Надменная или нет, она слушалась так же, как и все. Драко опустил бретельки её платья. Оно было достаточно лёгким, поэтому соскользнуло вниз. Девушка держала спину ровно, а руки по швам, не отрывала взгляда от его лица. У неё была хорошая грудь. Веснушки. Они не очень нравились ему, но выглядели неплохо. Драко усадил Аделаиду на тумбу, подвинув её задницей стопку журналов, которые, скорее всего, были просто предметом декора. — Ты из тех, кто не говорит девушкам комплименты в постели? — улыбнулась она. И эта пара слов стоила ему ещё пары пробоин в памяти. — Я из тех, кто делает приятно по-другому, — равнодушно ответил Драко, и Аделаида подняла руки, но он успел ударить её по кистям. — Не трогай. — Вообще? — изумлённо спросила она. — Я покажу, где твои руки пригодятся. Он спустил платье ещё ниже. Аделаида на несколько секунд зависла из-за ответа, но потом опёрлась на руки и, откинувшись назад, выгнула спину. У неё была серёжка в пупке. Это редкое украшение для аристократок, оно намного чаще встречалось у грязнокровок, но Драко не трахал грязнокровок. Больше. Аделаида раздвинула ноги, и Драко подтянул ворот поло и стащил его через голову. Она закусила губу. — Я хотела попробовать это тело ещё тогда, — игриво промурлыкала девушка, когда он развёл её колени шире и встал между. У него не было секса всё лето. И не то чтобы он планировал так. Драко опять чувствовал неприятное колющее чувство где-то под скулой, потом у кадыка... как пунктирная линия того, как его целовали. И сжал бедро Аделаиды сильнее. Ему просто не хотелось. И часть из этого была действительно правдой. Когда ты выхаркиваешь кровь, приползая после ежедневных тренировок, а затем ещё день валяешься под зельями, последнее, чего тебе хочется, — это засадить кому-то. По утрам это было иначе, когда гормоны находились на пике своей концентрации, а стены в голове размягчались от глубокой фазы сна, но он почти всегда успевал залатать эти дыры. Почти всегда. Было пару раз. И он почти убедил себя, что это были случайные образы. Ничего конкретного. Его тело соскучилось по сексу, у него встал почти мгновенно. — Отклонись, — потребовал Драко, расстёгивая ремень. «Так будет удобнее», — должна была подумать девушка. «Так меньше шансов, что она оставит свои пальцы», — подразумевал Драко. Аделаида послушалась. Он подвинул её бедра ближе и погрузился в неё. Это было просто. Постфактум Драко подумал о том, что они не целовались. Ничего такого. Наверное, её возбуждала сама мысль. Или факт достижения цели. Да, Аделаида походила на ту, кто кончал от поставленной задачи. Ему было плевать. Сейчас Драко был не против стать чьей-то выполненной задачей. Цинично до мяса. Аделаида прикрыла глаза, когда он сделал это резче, подтянув её ближе. Она вздохнула несколько раз, откинув голову назад, и легла на спину, наплевав на скомканное платье. Он смотрел на её лицо, приоткрытые губы. Разве это не его фетиш? Драко же вроде выяснил. Ему нравилось смотреть на лица тех, с кем он спал. Драко всматривался, пытаясь впитать сексуальное выражение лица, когда её голова немного подвинулась в сторону; она чувствовала, что толчки становились глубже. Аделаида начала подтягивать колени выше в инстинктивных жестах. И это должно было ему нравиться. По всей вероятности. Но ему было странно. Чёрт. Драко провёл руками по её телу, чувствуя, что сходил с ума. Ебаные тренировки лишили его рассудка. Тело внизу разливалось теплом, пока он делал поступательные движения, слушая, как стоны девушки становились всё отчётливей. Больше контакта кожи. Как будто это хоть когда-то было важно. Как будто он никогда не делал это на подоконнике, развернув девчонку лицом к стеклу, и не прикасался ничем, кроме члена. Но это было похожее чувство. Кап. Кап. Кап. Паника. Как будто резервуар наполняется, ты захлёбываешься, но при этом... остаёшься невероятно пуст. Толчок. Ну же, блять. Это похоже на шутку или что? Драко чувствовал, как подрагивали нервы внутри, проходились по всем нужным точкам физически. Его член стоял так, что даже было больно. Толчок. Он подвинул её ещё ближе. Сжал грудь. Сука, это было словно по инерции. Как будто он пытался вспомнить, что нужно делать, чтобы ему нравилось, потому что сейчас было такое чувство, что с каждым новым стоном этого стройного тела его тошнило всё больше. Драко стиснул зубы и начал двигаться жёстче. Пытался перекрыть это ублюдское чувство грязи физическим. Он как будто находился не здесь. Как будто дрочил. Хотя нет. Дрочить было приятней. Внутри его головы не было преисподней, которая сейчас выжигала всё удовольствие, словно мысли, звучащие так громко, что становилось ни черта не слышно собственного голоса, читающего абзац. Ну же. Это должно быть приятно. Приятно. А не так, как будто с каждым толчком тебе вырывают органы, и ты сгибаешься, словно резиновая кукла, лишившись своего пластикового нутра. — Трахай меня, — выдохнула Аделаида. Она пыталась подстегнуть его желание. Но сделала только хуже. Это было что-то фриковатое. Уродливое прямо внутри, потому что ему было натурально противно. И это отвращение сосредоточилось не на теле, в которое он вколачивался. Это было где-то внутри. — Я... — Драко запнулся. Он остановился и схватился рукой за угол тумбы. Почувствовал под ладонью резьбу. Какие-то гладкие волны из дерева. Аделаида простонала, двинув тазом, и это отдалось внизу. Но только не в голове. — Слушай, я... Ебать, он понятия не имел, как объяснить. Но дело было не в этом. А в том, что ему было совершенно плевать сейчас на объяснения. Как будто ты понял, что у тебя драконья оспа на терминальной стадии, и ты каким-то образом всё это время не замечал гнойников на теле. С ним серьёзно что-то не так. Драко отстранился от Аделаиды и натянул бельё на всё ещё стоящий член. Она поднялась, свела брови и подтянула платье. — Что?.. — растерянно начала Аделаида. — Ничего, я просто... — Салазар. — Тебе лучше уйти. Она приоткрыла рот, на секунду перевела глаза на собственное бельё, которое сама же и скинула. Видно, это её как-то отрезвило. Он бы сейчас отдал многое за такое. За то, чтобы его что-то отрезвило. Чтобы он мог просто закончить начатое. Получить разрядку. У него ехала, блин, крыша от отсутствия секса, по всей видимости. Но он просто не смог бы кончить. — Ты типа... — Аделаида нелепо хохотнула. — У тебя типа... — Да, перестал стоять, слушай, проваливай, — начал терять терпение Драко. Это была не её вина. Но в этой комнате больше никого не было, поэтому это должна была быть её вина. Она должна была принять вину на себя и понести наказание. За то, что, наверное, не была достаточно красивой. Достаточно мокрой или отдающейся процессу, блять, он понятия не имел ни о чём, кроме того, что хотел, чтобы она свалила. — Драко, я не пон... — Похуй, как хочешь, — бросил он. Драко зашёл в душевую комнату, наложил на дверь несколько заклинаний приватности, а затем одним движением руки включил воду. Он скинул с себя одежду, встал под тёплые струи и уткнулся лбом в стену. Отлично. Он рехнулся. Ему всё ещё хотелось. Драко мог поклясться, его тело отдало бы сейчас всё, что угодно, чтобы вернуться в комнату и опрокинуть Аделаиду на спину заново, продолжить трахать отлично сложенное тело. Но он стоял, сглатывая слюну, почти превратившуюся в желе по густоте, и чувствовал, будто искупался в помоях. И это то самое ощущение, когда тебе хочется иметь под рукой маховик времени. Потому что ты ещё до конца не осознал, но твоё жестокое сознание не заставило себя ждать и выпотрошило тебя так, как будто ты правда. Правда сделал что-то отвратительное.