«"ዙ℮Ӝựßӹ℮ "»

Люди всегда хотят, чтобы все в жизни было проще — помолился Богу, и все будет исполнено, их молитвы услышаны, но это все ересь. Бога нет, но есть абсолютное зло, и имя ему — человечество.

Люди всегда делились на тех, кто верит в сказки и реалистов. Те, кто верит в сказки, делятся на тех, кто предпочитает веру, поэтому выкладывают путь к разным религиям. Самые популярные из них — это христианство и сатанизм. Все началось с неправильного сатанизма — веры в то, что если принести в жертву девушку, особенно девственницу, то все, чего они пожелают, исполнится. Я, правда, не знаю, откуда они достали ту книгу, написанную от руки неизвестным, что хранила содержания разных практик, трактования. И было там одно лишь правильное заклятие, которое являлось односторонним и несло противодействие. Мне было тогда 16 лет, я воспитывалась в жестокости и непонимании моих нужд. Моя мать была изнасилована священником, но при этом продолжала быть богобоязненной женщиной, родив меня в этом же возрасте. Думаю, травма сильно сказалась на её разуме. Я ходила в католическую школу, но, когда мне исполнилось 12, она закрылась, и пришлось ходить в обычную. Там у меня не было друзей. В новой школе было много красивых ребят. На их фоне я выглядела блекло, так называемая серая мышь. Меня почти не трогали, разве что одна популярная девушка, как мне казалось, хотела со мной дружить. Но это было бредом. Она лишь развлекалась, особенно, когда видела мой крест и моё «кольцо чистоты». Помню, как они смеялись с моего кольца на пальце. Ребята были старше меня на год, для них я была лишь серым пятном, которое они хотели просто размазать и посмотреть, что будет. Я была наивной, робкой и такой простой, несмотря на то что мама была чрезмерно жестока ко мне. Я все равно её любила и прощала. Запись гласит: Евангелие от Марка 12:31. Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Иной большей сих заповеди нет. Я жила этими записями, вознося их как нерушимые, и молилась каждый день — утром, днем и ночью. Но мои молитвы были пусты, а бога не было, но тогда я этого не знала. Я была совсем другим человеком. Сейчас я вспоминаю эту жизнь, как плохой и мерзкий сон. Я забыла все, что раньше знала наизусть, и возненавидела всех. В моем темном и гнилом сердце теперь есть только ненависть и желание всех предать пыли. Я стала жестокой, да и что таить, теперь я уже давно не человек. То время для меня было как средневековье, а не современность. Пока многие девушки в моем возрасте сидели в интернете, ходили в кино, общались по телефону, мне же стоило лишь чуть притронуться к чему-то подобному, как мама высекала из меня розгами все, что казалось ей бесовщиной. Каждый раз, когда она была не в настроении, она говорила мне идти в чулан молиться, чтобы не мозолить ей глаза. Когда мама злилась, она била меня и заталкивала в тот же чулан. Когда я была поменьше, я боялась, скорее, не чулана, а темноты, но мама говорила на мои мольбы и детский плач, что я порождение сатаны и мне не стоит бояться темноты. Она говорила разное, позже я привыкла и не сопротивлялась, сносила все, что она делала со мной. В нашем доме не было зеркал, мама говорила самолюбование — это грех. Пальцами я изучала свою кожу там, где меня била мама. Часто со временем там образовывались шрамы. Мама говорила, что только через страдания мы приближаемся к очищению и Богу, в эти моменты после рассекания, она прижимала меня к груди, и я слышала, как сильно бьется её сердце. Она гладила меня по голове и целовала в лоб. В эти минуты нежности, мне казалось, что только ради этого стоит все терпеть. Ради крупицы материнского тепла я стерпела все… В день, когда все изменилось, расколов мою жизнь пополам, я не знала, что смерть может дать мне то, о чем я всегда в тайне мечтала. К нам приезжала группа. Как я тогда поняла, она была на пике популярности. Но они приехали в наше захолустье, и популярные девочки из школы позвали меня собой. Сначала я отнекивалась, поскольку в такое время я должна быть дома и уже спать, но Кэтрин была очень хитра, и она нашла лазейку, притворившись моей подругой. Кэтрин отпросила меня на ночевку к ней, и, на удивление, у нее получилось. Я была у нее дома. Меня накрасили и переодели. Когда я посмотрела в зеркало, то не узнала себя. От этого приятного чувства у меня быстро забилось сердце, а к щекам прилила кровь. Я была в восторге и думала, что Бог меня услышал. Я верила так сильно, что думала, Бог вознаградил меня, но… Как вы уже поняли, Бога нет, а вера пуста. В тот вечер я была так счастлива! Группа состояла из шести исполнителей: гитариста, басиста, барабанщика, пианиста и трех певцов. Тогда я не вдавалась в подробности, как их зовут. Я слушала музыку рок-группы. Мама говорила, что рок-это музыка дьявола. Потом я приняла из рук Кэтрин стакан, в котором было пиво. В тот вечер для меня все было впервые. Я опьянела только от одного стакана, отчего подруги Кэтрин смеялись, а я лишь глупо улыбалась им в ответ. Когда группа закончила выступление, артисты столпились у машины и долго разговаривали с теми девчонками, а после один из них взял меня под руку, сказав, что я милашка и еще про то, что девочки решили меня напоить. Потом ребята погрузили меня на заднее сиденье, и я услышала только возглас возмущения от того, что ребята выбрали меня. Казалось, я только раз моргнула, а меня уже куда-то несли. Все тот же парень, он был одним из солистов, и его звали Марк. Он что-то нашептывал мне тогда, говорил, что я милая и что ему жаль. Потом про то, что я особенная, при этом трогая мой палец, на котором было кольцо. Он рассказывал, что тоже ходил в христианскую школу и носил такое же, пока один лысый священник не заставил его сеть к нему на колени и потереть его крест. Потом Марк спросил, не хочу ли я поцеловаться с ним, на что я тяжело вздохнула. Голова тяжело соображала: наверное, второй стакан был необычный, а с добавкой. Марк, взглянув на меня, подумал, что я согласна и поцеловал меня, на что я услышала возмущенные крики других парней о том, чтобы он не развращал им девственницу. Дальше меня привязали к заранее приготовленному месту, где были свечи и пентаграмма. Парни стали шептаться между собой о сатане и о том, что они принесут меня в жертву. Я плакала и кричала, но отчего-то была все еще слаба. Никогда я не была так напугана, даже когда мама запирала меня в чулане. Здесь семь парней, которые кричат о том, что славят сатану. Они приносят жертву в дар, желая быть известными. Я задыхалась от своих же слез, что мешали мне видеть. Один из парней подошел, держа в руках лист, с которого читал. Затем парни задули свечи и притихли, ожидая чего-то. Как вдруг кто-то из них сказал: — Блин, что не получилось? Я начинала успокаиваться и посмотрела на того парня, что стоял ко мне ближе всех: — Ну, ничего страшного, давайте закончим это. В этот момент один парень достал нож, второй повторил за ним. Вдвоем они подошли ко мне, а я только и могла что трясти головой и пытаться что-то произнести больным и осипшим от ужаса голосом. Остальные парни присоединились к двум первым и тоже достали ножи. Тот, что меня поцеловал, сказал своему главарю: — Слушай, Роб, я не буду этого делать, хватит же и шести? Тот лишь закатил глаза. — Да, хватит, но тогда, по заклятию, ты будешь не настолько популярен, как мы. Неожиданно, они все одновременно заголосили одни и те же слова и начали наносить мне раны. Это было ужасно! Мне было так нестерпимо больно. А после все накрыла тьма. Это была мучительная смерть, быть заколотым ножами в темном лесу. Все, что я слышала напоследок: «Дьявол наградит нас». Мое тело переместили в незнакомое мне место. Казалось, что это мучительный сон. Я чувствовала, как что-то во мне поменялось, что я теперь не Эмили Фишер Ричерс. Я смотрела на себя с другой стороны и понимала, что эта жизнь закончилась. Эта жизнь несправедлива и полна лишь мерзости. Вечным адом на земле, и виноваты были только люди. Они никогда не были ко мне добры, я не могла вспомнить ни одного человека, который бы обратил свое внимания на меня, захотел бы узнать получше, как я живу и кто я. Мне никто не помог, а я так хотела быть ближе к людям. Когда меня просили, я всегда оказывала помощь, веря в то, что в людях есть добро. Я относилась к ним так, как бы хотела, чтобы они относились ко мне. Так много ошибок, и как долго я была несчастна и одинока, не имея ни друзей, ни семьи. Меня никто не любил, тогда как я была способна полюбить весь мир! Но он был жесток ко мне, а я была слаба, не замечала суровой реальности, всегда сохраняя веру в лучшее. Иногда нужно умереть, чтобы научиться жить…