Дневник планеты Земля

«...Ты помнишь тот день, когда вы с отцом уехали в другие места? Помнишь последнюю нашу встречу перед вашим отъездом?.. Я не могу выбросить тебя из головы, Слав, не могу. Думаю, что я пишу эти письма тебе не напрасно, и ты читаешь их.       Я жду твоего ответа. Жду... Мы обязательно встретимся с тобой ещё раз, обещаю...»       19 октября. Ветер гонял листву и пыль над головами. Со свистом проносились вражеские пули над окопом.       До Белграда осталось совсем немного. Вдали за лесом стоял столбами черный дым.       Встав с земли, Союз, хромая на одну ногу, перемотанную в грязный от крови и земли бинт, вошёл в землянку. Законченное письмо он вложил в карман и достал флягу воды.       Вода была тёплая, мерзкая, но сухость драла глотку.       Настроение у СССР упало, как это часто бывает после написания послания в никуда: письма́ Югославии. Внутри он понимал, что его письма, которые он пишет со времён последней их встречи, не дойдут до получателя, но всё же что-то толкало его отправлять их.       Вдруг Югославия и вправду читает письма? -Враг готовит наступление, - бурчал Болгария у прибора радиосвязи, - придётся потягаться. -Потягаемся, - протянул Союз, усевшись на жёсткую кушетку. -Не видать им удач, - ответил товарищ. Болгария — партизан, воевавший на стороне Союза. Парень был ещё очень молод — девятнадцать лет.       Его отец, Королевство Болгария, был двоюродным братом отца Югославии; парень был с отцом в плохих отношениях.       Его смугловатая от загара кожа блестела от пота, льющего из-под пилотки, а зелёный глаз, не закрытый повязкой-тряпкой, грозно бегал по крышке стола. -Потягаемся... - повторил СССР, закрыв глаза и облокотившись о стенку землянки.       Ночь ожидается сложной, затяжной.       Вечер оседал мглою на поляны и лес. Деревья погрузились во мрак, лишь верхушки тускло освещались выцветшей розовой полосой уходящего за горизонт солнца. Кружились чёрные птицы, летучие мыши.       Жива ли Югославия? Жив ли её отец? Что с ними стало? Уехали ли они или остались? Осталось лишь гадать. Прошло более сорока лет после их последней встречи. Кто-то сказал, что она жива, кто-то сказал, что она мёртва. Но доказательств ни к одной версии, ни к другой нет.       Три недели боя, три недели ада. Одного из сотен таких адов. Сегодня будет рывок, последний, который должен всё решить.       И вот он начался. Ночь. Засада. Все готовы.       Бой длился всю ночь, перестрелки не утихали. Болгарию ранили в руку, но всё обошлось. -Ничего, жить будешь, - приговаривал Союз, перебинтовывая руку товарищу. Болгария усмехнулся, здерживая колкую боль.       Начало светать. На горизонте плыли облака, разрастались яркие жёлто-оранжевые полосы. Чирикали птицы, готовясь к отлёту. Ветер сдирал с ветвей листья, закручивал их в воздухе. Вдали были слышны выстрелы, клубы серого дыма вздымались ввысь.       Земля под ногами выжжена, толстые стебли деревьев беспощадно изрезаны.       Товарищи шли к столице. Из разрушенных домов выходили сёла и небольшие города вблиз Белграда и радостно встречали двух солдат. Из развалин выбежал мальчишка, весь чумазый, и поспешил к товарищам. Союз резво поднял мальчугана на руки, широко осклабившись ему. -Деревушки и городки, - говорит Болгария, - скоро уже и сам Белград.       Город был разрушен. Стояли обгоревшие изнутри дома, улицы были завалены всяким армейским хламом, битым кирпичом и стёклами. Обстановка была чуть лучше в центре города.       20 октября. Город освобождён.       Впереди остальная Югославия. Товарищи выдвинулись в путь.       За городом было красиво. Лески, поля и речки с озёрами. Солдат встречали, приглашали в дом обедать, давали испить воды и наполнить фляги.       Пот шёл ручьями по лбу и под одеждой. В волосах была земля, одежда пропахла. Хотелось просто умыться и вымыть руки. Товарищи пошли к ближней речке.       Вот и она, широкая, с медленным течением. От неё веяло прохладным воздухом; над водой летали птицы: ловили насекомых. Берега обросли зеленью. Полевые цветы уже отцветали, в последний раз усыпая разноцветными лепестками зелёно-золотистые лужайки.       Солнце садилось снова, чуть слепив глаза. За деревьями его уже не было видно, лишь просветы сквозь ветви и крону.       На берегу стояла тёмно-зелёная палатка, которую заметили солдаты. Она была большая, больше длинная, конечно. Колья врезались в твердую землю, держали палатку канатами. Показался и силуэт около неё.       Союз насторожился, но не подал виду, а Болгария смело шёл вперёд, будто что-то знал. Так и есть, знал. -Знакомься, это моя старшая сестра. Троюродная, правда...- проговорил партизан. - Эге-гей! - вскрикнул он силуэту.       Девушка, с красной звездой на личике, обернулась. СССР встал, как вкопанный, а глаза округлились. Это была она — Югославия. Партизанка-медсестра.       Раскрыла веки и девушка, земерев. Это он — Росська. Солдат-освободитель. -Вы знакомы? - в недоумении спросил Болгария, посматривая то на Союза, то на Югославию. -Слав... - тихо прошептал СССР, не услышав слова товарища. -Россь... Росся! - выкрикнула девушка. Они побежали навстречу друг к другу. Ветер шелестел в ушах; сердце часто билось, дыхание прерывалось. Время остановилось... Они кинулись друг к другу в крепкие объятия. Союз стал на колено, потому что Югославия была маленькая ростом и не дотягивалась до него. -Вы знакомы, - сказал утвердительно себе Болгария.       Чета смотрела друг на друга, рассматривала каждый миллиметр. Как же они изменились... -Как же я соскучилась по тебе, - говорила Югославия, а слёзы текли по щекам. -А как я соскучился, - отвечал тихо Союз. Они были счастливы, счастливы как никогда раньше. Один лишь Болгария был в полной непонятке и сверлил парочку взглядом.