Безумие, приводящее к последствиям

Подземный город никогда не отличался оригинальностью приветствий. Спустя больше десяти лет Кенни запросто мог узнать обстановку: сток канализации, тянущийся по всему городу, захудалые трактиры с засаленными тряпками и отвратительным пойлом. В этом пристанище всякого рода сброда ничего не поменялось. Тот же смрад, те же попрошайки, те же проститутки, которые за столько лет, нисколько, не изменились, а может быть и изменились и это совсем другие, но всё в тех же откровенных, пошлых нарядах и всё с теми же шаблонными именами. Всё та же старая добрая колыбель разврата, грабежа и разбоя. Снова Кенни остался здесь с ребёнком на руках, очередная попытка искупить вину перед самим собой. Подземный город — не лучшее место для воспитания детей, но идеальное для того, чтобы затеряться. Служение роду Рейсс и невысокая должность в Королевской полиции не давали возможности находиться с Кушель круглосуточно. Однако его гибкий график и быстрое исполнение заданий обеспечивало безопасность реализации его главной цели. Оставался лишь один волнующий его вопрос — Леви. Возможно, он уже и думать забыл об уходе Кенни, а может вынашивает план мести. Этого старший из всех Аккерманов не знал. В любом случае подстраховка не помешает. Отсутствие под ногами опасного преступника будет на руку: никто не помешает его девочке достичь того успеха, что на корню загубила прошлая Кушель. Осталось найти для талантливого преступника работу, которая могла бы гарантировать его отсутствие в Подземном городе на ближайшие лет пять. Этим следовало заняться как можно скорее, но не по дороге к теперешнему месту проживания. Кенни приблизился к одному из многочисленных бараков. Условия проживания были не самыми лучшими, но по крайней мере здесь не царила разруха и антисанитария. Нахождение в более благоприятном районе могло навлечь ненужный интерес к его с новой воспитанницей персонам. Толкнув дверь, мужчина с девочкой на руках прошествовал в комнату. Ветхое помещение выделялось убогостью своей обстановки. Кенни было не привыкать, а вот Кушель новый дом мог прийтись не по душе. Коря себя за такое упущение, мужчина пообещал, что в скором времени обставит здесь всё более-менее прилично. А затем, когда его маленькая девочка окрепнет, он выберется с ней на поверхность. Дело осталось за малым: научить выживать, здороваться и убивать. *** Тело ужасно ломит, голова раскалывается на части, лицо жжёт, а в сердце зияет дыра. Больно, очень больно. В душе опустошённость, которая не даёт ненавидеть. Я открыла глаза без надежды на то, что всё происходящее являлось дурным сном. Сны не так жестоки, как реалии. Не знаю сколько бы я ещё пялилась в потолок, обдумывая вчерашнее, но ход моих размышлений прервала открывшаяся дверь. — Кушель, уже проснулась? —Кушель? Кто такая эта Кушель? Хотелось возразить, сказать, что я Микаса, но я этого не сделала. Очевидно, что кроме нас двоих в этой комнате нет, значит имя Кушель теперь моё. Так даже лучше, быстрее покончу с прошлым. — Да, сэр, — а кто он? — Зови меня Кенни, — Кенни. Чёрт, Кенни. Сомнения по поводу того, что мать вообще когда-нибудь меня любила одолевали всё больше и больше. Но факт того, что до сих пор этот псих, как о нём любил отзываться папа, ничего не сделал, улучшал моё положение. — Приводи себя в порядок и проходи к столу, — мужчина жестом указал на ширму в дальней части дома. Девочка поторопилась выполнить его то ли приказ, то ли просьбу. Помимо рукомойника с железной миской на тумбе и гигиеническими принадлежностями, в углу расположились медная ванна и треснувшее зеркало, висевшее над умывальником. Водные процедуры не заняли много времени и через несколько минут маленькая девочка сидела за столом на высоком деревянном барном стуле. На завтрак не было ничего сложного: хлеб, отварное яйцо и неизвестно откуда взявшейся чай, который и на поверхности не был распространенным явлением. Затянувшееся молчание решил прервать мужчина. — Кушель, я не представился должным образом, поэтому хочу это исправить. Я Кенни. Кенни Аккерман, когда давно был близко знаком с твоим отцом, но думаю моё имя тебе знакомо не только по его рассказам. — Вы правы, однако, спустя столько времени считаетесь не более, чем легендой, да и о вашей фамилии в те времена мало кто знал, — девочка обезоруживающе улыбнулась, чтобы задать беседе лёгкий, непренуждённый тон. Мужчина рассмеялся. — Значит, знаешь обо мне по рассказам отца. Что ж, не дурно, не дурно. Однако сомневаюсь, что он говорил обо мне не в том же ключе, что и те правдивые легенды. — Верно. — Боишься? — Нет, что Вы. Извините, но отец считал вас психом, — снова комнату огласил смех. — Хитёр, зараза. Ну ладно, а сама-то какого мнения? — Не знаю. Но до тех пор, пока вы не представляете для меня угрозы, то и мысли по поводу вас будут нейтральны. Всё-таки я вас не знаю, — внимательный прищур задержался на мужчине. — Умная. Мне такие нравятся. Скажи, Кушель, почему я забрал тебя с собой. — Расплата за услугу отца и достижение собственной цели? — Разболтал, падла. А если я захочу с тобой, что-нибудь сделать. — Не сделаете. Это не находится в вашем приоритете. — Твои предположения моего действия? — Я не знаю, но если скажете, то я вам отвечу. — У меня была сестра. Она умерла. А ты на неё похожа. Тоже полукровка, тоже Аккерман и тоже умна. К сожалению, закончила она плохо и я бы хотел, чтобы её жизнь сложилась по другому. Понимаешь о чём я? — Всё-таки Вы псих. — Волнует? — Нет. — У меня ощущение, что я разговариваю со старухой в теле ребёнка. — Это я ещё не отошла от вчерашнего, скоро опять буду играть в куклы и не хотеть учиться. — Учиться ты точно не будешь, по крайней мере не тому, что изучала раньше. — Ммм, сегодня день хороших новостей? — В будущем ты пожалеешь об этом. — Я ребёнок, мне свойственно отлынивать от занятий. — Ты с таким подходом хоть что-нибудь выучила? — Я умею читать, писать, знаю язык своей матери, так же как и Элдийский, могу побаловаться простенькой математикой, много не знаю, знания заканчиваются на теории вероятности, базовая химия, физика, астрология, картография. — Люди не могут знать столько в семь лет. — Если твоей отец капитан Разведкорпуса, то могут. — Домашнее образование? — Да. — Не жалеешь, что не сможешь закончить? — Мне это как-то пригодится в жизни? Раньше возможно. Отец надеялся на освобождение от титанов и дальнейшей мой выход в свет как дочери героя. А сейчас... Нет, я не жалею. — Вот и отлично. Тебе сейчас это ни к чему. — Можно вопрос? — Валяй. — Почему мы в Подземном городе? — Ну, я конечно и капитан полиции, но искать тебя будут. Нам проблемы нужны? Нет. — Откуда такая уверенность, что меня будут искать. — Это же Азуса. Сначала дров наломает, а потом думает. Ты это, после того, как отойдёшь от всех событий, реветь не вздумай. — Как говорил один философ, если ты кому-то не нужен, то не стоит убиваться по этому поводу. — Где ж ты такого философа выцепила, что он о людях, а не о смысле жизни размышляет. — Это не я. Это она. — А ну тогда понятно. Ладно, ты отдыхай, а завтра начнём твоё воспитание, у меня пока дело одно есть. И перестань выкать, чувствую себя не Кенни-потрошителем, а рухлядью разваливающейся. — Поняла. — Не высовывыйся без меня, иди вон о смысле жизни подумай. — Есть, сэр. — Язва, — Небольшая словесная перепалка закончилась и собеседники больше не сверлили друг друга взглядом. Мужчина вышел за дверь и отправился на назначенную встречу в каком-то захудалом кабаке. С лица Микасы-Кушель сползла улыбка. Тяжело следовать философии, когда один на один остаёшься с демонами. И какими бы взрослыми не были суждения маленькой старушки, внутри всё равно будет проживать загнанный и обиженный судьбой ребёнок.