Чудовище

Смотря на свой живот через зеркало, Люциус прямо ощущал, как его живот растёт. Он растёт не останавливаясь, как и это существенно внутри не перестаёт вытягивать магию.       Чувствуя, как кожа под руками без остановки растягивается, Люциус стал дрожать от страха. Этого же... не может быть? Смотря в свои глаза, Малфой дрожа открыл рот в немом крике. Голос словно пропал. Из горла выходили лишь хрипоты, становящиеся громче после каждой попытки. Ощущая, как снизу течёт что-то жидкое и холодное, Люциус задрожал сильнее, а пропавший голос, словно прорвавшись сквозь завесу громко прозвенел в крике. —Помогите!!! Северус!!! Родольфус!!! От крика, спавшие маги в соседних номерах вскочили на ноги и моментально накинув на себя халаты, бросились в коридор. Оказавшись в длинном коридоре отеля, они посмотрели друг на друга через дверь Люциуса и поняв, что это он кричал, они быстро открыв его дверь вошли внутрь. Стоило это сделать, как в нос ударил сильных запах пороха и трупов.       Взявшись за нос, Северус и Родольфус быстро прошли внутрь чужого номера и замерли в шоке. Перед ними стоял Люциус, крепко державшийся за кожаное кресло из красного дерева, с животом, который становился все больше, растягивая аристократически белую кожу до уродливых на вид полосок, больше похожих на шрамы после выреза. Стоило только посмотреть на живот и попытаться понять почему он растёт, как Северуса чуть не стошнило. Это было не отвращение, а ужас.       Внутри было что-то на подобии ребёнка, но аура, как и магия вокруг него было насколько чертой и пропитанной запахом крови, что всё внутри Северуса резко перевернулось с ног на голову. Желудок сжался насколько сильно, что он даже не сумев сдержать себя или повернутся вырвал прямо там. Было такое ощущение, что тело таким образом хотело выплеснуть ужасные моменты и ощущения из памяти.       Родольфус же стоял и смотрел на происходящее в немом ужасе. Одно из даров рода Лестрейндж — это умение видеть чужие эмоции. И как наследник этого древнего рода, он прекрасно видел всё. Видел, как Северуса охватил насколько сильный ужас, что всё вокруг него стало чёрно-красным. Видел, как Люциус разрывается между страхам, удивлением, яростью и осознанием безысходности. А самое странное было в ребёнке в его утробе. Он с не описываемым удовольствием, в прямом смысле этого слова, пожирал магию и кровь Люциуса, расрастаясь с каждым разом всё больше.        Осталось совсем немного. Через пару часов он выйдет на свет. Выйдет на свет? Но как именно? Стоило сознанию задать вопрос, как всё внутри сжалось. Он разорвёт своего родителя на части, а его пищей станет его плоть. Ничто на этом свете не может быть насколько же вкусным и особенным, чем плоть и душа родителя своего. —Нужно рожать... Слова сказанные, словно в трансе прошли мимо ушей для двух магов, однако Родольфус уже был уверен в задуманном. Через силу он подошёл к Люциусу и заставил его лечь на пол. Тело Малфоя было похоже на тряпичную куклу. Страх и магия существа внутри не позволяли даже здраво думать. Единственное, что было в голове, это мысль, что он беремен. Всё остальное было в тумане, словно огромный барьер из страха оградил разум от всего остального. Лишь когда холодный нож проткнул живот рядом с пупком, в голове что-то щёлкнула. —Аааааааааааа!!! Крик раздирающий на части был насколько громкий, что стоящий рядом Северус, словно очнувшись ото сна, посмотрел на происходящее. Связанный чем-то Люциус лежал на полу, кричал проклятия, брукался в попытках освободиться. Родольфус стоя на коленях между его ног и резал его живот крестом. Жидкая кровь, алого цвета смешная с какой-то чёрной жидкости брызгами пачкала комнату. Руки Родольфус по локоть были в этой жиже, а его кода уже сама начала чернеть.       Стоило только посмотреть на руки, как Северуса опять охватил страх. Черная жидкость в крови, словно проклятие, всасывалось в кожу, уничтожая в них поток магии и продвигаясь дальше по венам. —Родольф... Перестань....твои руки... Дрожащие голос Северуса был не слушал под криком Люциуса. Когда Родольфус стал вынимать ребёнка из него, ребёнок, словно осознавая происходящее вцепился маленькой ручкой с чёрными пальцами в кишки Люциуса дёргая их за собой. Смотря в совершенно чёрные глаза ребёнка, Лестрейндж сам того не осознавая, начал плакать. —Ну же...отпусти...отпусти его... Даже не думая слушать, или понимать слова Родольфуса, ребёнок потянулся к своему отцу. Черная жидкость на руках Родольфуса, словно нечто живое, до боли сжало его руки. С криком, он оставил ребёнка, который сразу же упал на вскрытый живот Люциуса. Пока магия с удивительной скоростью исцеляла Малфоя, ребёнок наступая на органы отца, полз к его груди. Оказавшись рядом с лицом Люциуса, ребёнок мёртвой хваткой обнял его шею и уткнувшись лицом под подбородок заснул.