И жизнь заиграет яркими красками

      Прошло три месяца. Чарли теперь учился в художественном институте, ему пока нравилось, но об этом было рано говорить, ведь учился он всего второй месяц. Заканчивался октябрь, наступала хандра. Вилли Вонка всё это время пытался выяснить у Чарли или Эшли, которая его побаивалась, что они рассматривали в ноутбуке, но молодые люди молчали. Вся история была почищена, и мужчина постепенно забыл об этом. Да и работа занимала всё его время, так что о глупостях детей он забыл. Не порнофильм смотрели — и хорошо. А всё остальное неважно.       За это время он поближе познакомился с Самантой. Никто не заставлял его разговаривать с ней, но почему-то каждый вечер после встречи в домике Баккетов на ужине Вилли Вонка сам приглашал Саманту прогуляться. Он впустил эту женщину в свою душу и в свой кабинет, где она помогла разобраться с бумагами и оплатить все просроченные платежи. Их было мало, да и сумма была незначительная, но всё-таки неприятно. Саманте восстановили документы, вернули жильё, но она решила остаться на фабрике. Никто не заметил, как этому обрадовался Вилли. Может быть потому, что он сидел с непроницаемым лицом, и только глаза его выдавали. Они были в тот момент очень добрыми и счастливыми. Вилли был счастлив, в его душе поселялось новое чувство, неизвестное до сих пор. Баккеты и Уилбур были рады, что наконец-то Вилли учится доверять тем, кому он дорог.       Приближался Хэллоуин, и Чарли Баккет с Вилли Вонкой снова начали выпускать разные конфеты с тематикой этого праздника. В этот раз к фигуркам добавилось сердце, сделанное из фруктово-сахарной помадки, покрытое позолотой, на котором сидел марципановый паучок. Умпа-лумпы все раскрашивали, делали и тоже радовались за своего хозяина. Они часто смеялись, пели, и Вилли Вонка иногда им подпевал. В этот раз он не обижался на подколы с их стороны и просто был счастлив. Он стал проводить много времени с отцом, называл его папой, и они болтали обо всем. У них было несколько лет, чтобы узнать друг друга получше. О Сюзанне они больше не разговаривали. Отец постарался вычеркнуть ее из своей жизни и просто наслаждался обществом сына, Баккетов и Саманты с Эшли. И ждал, когда же Вилли сделает предложение Саманте.       В день своего рождения Вилли не знал, что ему готовится подарок. В это утро у него было плохое настроение. Встав с кровати совершенно без настроения, на два часа раньше будильника, он, переодевшись и приведя себя в порядок, грустно посмотрел на себя в зеркало. Сорок пять лет. Еще пять лет, и можно будет вести отсчет в обратную сторону. Интересно, сколько ему отведено? Проживет он долгую жизнь или скоро уйдёт?       Мужчина мотнул головой. Нет, об этом думать нельзя. Во-первых, отец — что с ним будет? Он только-только наладил отношения со своим сыном, все печали и проблемы забыты, и бросать отца нет в его планах. Потому что Уилбур Вонка этого не вынесет. Да и никто не вынесет. Только эта женщина, которая просто сказала, что ее ребёнок умер в пять лет, и она ни о чём не жалеет. Мужчина хмыкнул. Он хочет посмотреть в глаза этой женщине, но, с другой стороны, нужно ли это делать?       От раздумий его отвлек стук в дверь и стоящий в коридоре умпа-лумп, который сообщил о проблемах в одном из цехов. Вилли перестал рассматривать своё отражение в зеркале и направился работать. Нужно было еще много сделать, подписать бумаги и контракты, переговорить с дистрибьюторами и отправить недостающие продукты в магазинчик, в котором работают молодые люди — Джессика и Билл. У них не было никаких проблем, и это очень радовало Вилли Вонку. Он не ошибся в них, но в очередной раз понимал, что не ошибся и в своем маленьком преемнике. Чарли оказался удивительным и правильным ребёнком, совершенно не испорченным. Он прекрасно дополнял своего наставника. Вилли им гордился. И, самое главное, Чарли был очень добрым и настойчивым. Вилли был уверен, что если бы не настойчивость Чарли в тот день, то он бы не смог увидеться со своим отцом. Всё-таки Вилли совершенно не хотел туда направляться. Он просто не думал об отце все эти годы. Просто каждый жил каждый своей жизнью — Вилли путешествовал, создавал сказку, попадал в различные передряги, учился прощать, а отец работал, тоже жил интересной жизнью и старался не думать, что где-то недалеко у него есть сын. Каждому из них было плохо и одиноко, но они не унывали. Уилбур заполнял пустоту в своей душе задушевными беседами с пациентами. Он не жаловался на жизнь, но просто рассказывал своим пациентам о путешествиях или фильме, или книге. Ни слова о сыне, ни слова о Сюзанне. Кому-то он рассказывал о войне, и эти разговоры и воспоминания об ушедших друзьях помогали ему. Он постепенно отпускал свое прошлое, связанное с неприятными событиями, и уже много лет спал спокойно. Его больше не мучали никакие кошмары.       Вилли разобрался с делами и решил прогуляться по городу. Погода выдалась тёплая и солнечная, и мужчина направился в парк, в котором любил гулять его отец. Вот лавочка, на которой они сидели в последнюю их прогулку. Тогда отцу стало плохо с сердцем, и оказалось, что ничего страшного. Просто Вилли всю жизнь куда-то бежит. В тот день он тоже куда-то бежал, а отец сказал, что уже не может так быстро идти, и сел на лавочку. Потом был инфаркт, и теперь все хорошо. Правда прогулки прекратились. Отцу было тяжело иногда передвигаться по фабрике, и умпа-лумпы сделали несколько скамеек на заднем дворе фабрики, откуда открывался удивительный вид на плотину. Здесь был маленький клочок природы, о существовании которого никто не знал. И отсюда обычно все жители фабрики выходили гулять в город. Общественность знала только, что Чарли Баккет живёт на этой фабрике. После лотереи пришлось Вилли дать небольшое интервью, и это был единственный раз, когда он позволил фотографировать себя. Хотя ушлые журналисты все пытались заставить его снять очки, но им это не удалось.       В лучах солнца что-то блеснуло в траве, и мужчина остановился. Наклонился и поднял с земли маленькое колечко. Стал задумчиво его рассматривать. Это было детское колечко, кажется, серебряное, с милым оленёнком вместо камня. Мужчина осмотрелся. В области его зрения никого не было, и он снова посмотрел на кольцо. Потом услышал тихие всхлипы, доносящиеся откуда-то сзади, и увидел плачущую около дерева девочку, сидящую на земле. Направился к ней. Малышка подняла на него свои глазки и всхлипнула. Вилли присел на корточки перед ней.       — Почему ты плачешь?       — Я потеряла колечко, и мама меня наругает.       — Держи, я нашёл твоё колечко, — сказал Вилли и, взяв ручку девочки, осторожно надел на безымянный пальчик колечко. Девочка взвизгнула от восторга.       — Спасибо вам, мистер. Меня теперь мама не будет ругать. Меня зовут Лиззи.       — А меня Вилли. А где твоя мама, Лиззи?       — Она… — девочка встала на ноги и растерянно осмотрелась. Вилли увидел, как в ее глазах пронеслось множество эмоций. Сначала удивление, потом неверие, а теперь страх. — Мама! Мамочка!       Вилли растерянно посмотрел на плачущую девочку, но потом положил руки на её плечи. Легонько встряхнул. Она всхлипнула.       — Ты помнишь, где вы с мамой были до того, как ты потеряла ее? — Спросил Вилли, понимая, что не представляет, как вообще надо разговаривать с маленькой девочкой. На вид ребенку было лет пять.       — Мы были вон там, — девочка пальчиком указала в сторону. Вилли никого не увидел. — Мы играли в прятки, и я убежала. А потом потеряла свое колечко, — малышка снова заревела.       — Пожалуйста, не плачь. Мы найдём твою маму, Лиззи, — мужчина понял, что голосу надо придать уверенности.       Вилли встал на ноги и осмотрелся. Между деревьями мелькнула женская фигура, и Вилли помахал, привлекая внимание. К ним подошла женщина.       — Мамочка! — Бросилась к маме девочка. — Я потеряла колечко и думала, что ты меня заругаешь, а Вилли его нашел!       Женщина посмотрела на Вилли и протянула ему руку. Он нежно перехватил ее и поцеловал тыльную сторону ладони.       — Спасибо вам мистер, что вы нашли эту непоседу, — сказала женщина, смутившись.       — Не теряйте друг друга. Потом вы можете не найтись, — сказал он и улыбнулся.       Лиззи помахала мужчине ручкой и, оказавшись на земле, снова куда-то побежала, вынуждая маму бежать на ней. Вилли улыбнулся и направился дальше. Увидел стоящую на мосту Саманту, кормящую уток и лебедей. Тихо подошел к ней, встал позади нее и обнял за талию. Нежно поцеловал в шею и потерся носом о ее щеку. Она улыбнулась и повернулась к нему. Обняла его за шею и улыбнулась. Он нежно поцеловал её в губы.       — Сегодня прекрасная погода, не находишь? — Спросила она, отрываясь от поцелуя. — С днём рождения, Вилли.       — Э… О… А… Спасибо. — Пробормотал мужчина, не зная, как реагировать на это.       — Будь счастлив, Вилли, — женщина поцеловала его в щеку и потерлась носом о его нос. Потом отстранилась от него и повернулась к пруду. Около моста плавало несколько птиц, в том числе и чёрный лебедь. Женщина достала из кармана кусок булки и протянула ее мужчине. Вилли отломил кусок и бросил в воду. Он не любил кормить птиц, да и не занимался этим никогда.       Птицы стали драться за кусок хлеба, а чёрный красавец посмотрел на мужчину и женщину. Гордо вытянул свою шею и расправил крылья. Захлопал ими по воде. Саманта бросила ему кусок булки, и он наклонил голову и склевал размокшую мякоть хлеба. Потом поднял голову. Вилли взял у Саманты кусок хлебобулочного изделия и кинул птице.       — Какой он красивый, — сказала женщина, прижимаясь к Вилли, — мы с ним часто встречаемся. Разговариваем. Глупо, да?       — Да нет, не глупо. Я тоже разговариваю с умпа-лумпами, но они почти никогда не отвечают мне, — усмехнулся мужчина, глядя на птицу.       Мужчина и женщина скормили всем птицам булку, а потом направились гулять по парку. Они проходили мимо площадки, и мужчина задумчиво посмотрел на играющих там детей. Мальчишки играли в войнушку. Кто-то представлял себя пиратом, кто-то был капитаном корабля, который сражался. Вилли остановился и стал смотреть на них. Саманта подошла к нему и осторожно взяла его за руку. Он встрепенулся и посмотрел на женщину. Потом мотнул головой и вздохнул. Выпустил её руку и развернулся на каблуках. Медленно направился по тропинке, ногами раскидывая опавшие листья. Саманта пошла за ним. Он взял ее под руку, а потом притянул к себе и обнял за талию.       Они болтали обо всем и ни о чем, смеялись и рассказывали интересные истории друг другу. Подул сильный ветер, и мужчина убрал руку с талии женщины, чтобы поправить свой шарф. Вдруг его нога наступила на что-то скользкое, и он чуть не потерял равновесие. Саманта поддержала его за руку. Вилли наклонил голову. Под ногой, залепленный мокрыми опавшими листьями, лежала какая-то бумажка. Он нагнулся и поднял ее. Это оказалась афиша спектакля.       — Британский королевский театр приехал на гастроли к нам со спектаклем «Гамлет». Ты читала Шекспира?       — Да. Ты хочешь сходить?       — Не знаю. Я никогда не был в театре. По крайней мере, я не помню.       — Тогда надо обязательно сходить в театр. — Саманта посмотрела на растерянное лицо Вилли, а потом опустила глаза на афишу, которую они держали в руке. — И Эшли возьмём. Она любит и Гамлета, и эту актрису, которая играет Королеву.       Вилли смотрел на женщину, изображенную на афише. Прима театра, семидесятилетняя Сюзанна Марлоу. У женщины было овальное лицо с острым подбородком, большими изумрудными глазами, глубоко посаженными в глазницы, и русые волосы, тронутые сединой. Холодный взгляд. Что-то было в нем знакомое. Что-то в лице было жесткое. Взгял был властный, жёсткий и холодный. Ей было уже лет семьдесят, но она оставалась красивой, на лице почти не было морщин. Может быть, всё дело было в гриме, может быть, в разных косметических процедурах. Но что-то знакомое проскальзывало в этом образе. Где-то в сердце кольнуло, и мужчина поморщился.       Мама? Нет, не может быть. Это совпадение, а я в них не верю. Она просто похожа. Что за глупость?       В память вторглись самые разные моменты из недолгой жизни с мамой. Ему было шесть, когда она ушла, грубо толкнув его, отчего он упал в грязную лужу. За шесть лет эта женщина почти не появлялась в его жизни. Он почти отпустил это. Он почти не хочет видеть эту женщину, но…       — Вилли? Что с тобой? — Испуганно произнесла Саманта, увидев, что на афишу упала капля крови. Мужчина вздрогнул и рукавом плаща протёр нос, размазывая по ткани алую полоску. Саманта ахнула и протянула ему бумажный платок. Вилли высморкал сгусток крови и удивленно посмотрел на него. Последний раз у него было кровотечение в туннеле, но то и понятно — он получил серьёзную травму. Мозг не вытек, но там нечему вытекать. А недавно он получил сотрясение мозга. А сейчас?       — Вилли, ты очень бледный.       — Конечно. Ведь у меня бледная кожа уже много лет, — огрызнулся мужчина, скомкал афишу и выкинул в мусорку. Потом сел на лавочку и опустил голову. Саманта присела рядом с ним и осторожно погладила его по руке. — Но ведь это не может быть она? Я не верю в совпадения. Словно злой рок навис над нами. Что-то должно произойти, и мне это не нравится. Этот туннель будто бы действительно живое создание, который собрал нас всех вместе. Что им нужно? И все эти события… драка, примирение. Разговор с отцом о ней. Я до сих пор не могу понять, как можно просто так бросить семью, рассказать, что единственный и любимый сын умер, и она ни о чём не жалеет. Это мерзко, очень мерзко и противно. И вот эта афиша. А если это она? Что она забыла в этом городе? Или все это неправда, и я всю жизнь жил в обмане?       Саманта молчала. Она не знала, что говорить, но видела и чувствовала, что мужчине надо просто выговориться.       — Я помню, как в тот день, когда она ушла, убежал от отца. Я был зол на него. Я простудился и заболел, и он заботился обо мне. Я хотел узнать, почему она от меня ушла. Но он мне ничего не говорил. Глупо и стыдно, но я долгое время плакал. Мне казалось, что отец предал меня. Мы с ним были дружны, я любил его. А после её ухода вдруг что-то изменилось. Отец перестал со мной разговаривать и, мне кажется, ругал за любое упоминание о ней. У меня есть какие-то неприятные воспоминания о маме, но мне казалось, что этого не может быть. Как может мама бросить своего ребёнка? Папа недавно мне показал вырезку из газеты, где она рассказала, что ее единственный сын погиб, утонул. И она ни о чём не жалеет. Может, это неправда?       Вилли замолчал, и Саманта легонько сжала его руку.       — Если тебе надо будет выговориться, я выслушаю тебя. Я не знаю, что тебе сказать и посоветовать, но иногда нужно просто помолчать.       Вилли повернул голову и посмотрел на женщину. Губы тронула слабая улыбка, очень застенчивая, но какая-то нежная и грустная.       — Спасибо, Саманта. Спасибо тебе большое. Я не знаю, что на меня нашло. Это всё тот туннель. Мы встретились там, и с нами начали проходить опасные метаморфозы. Я долгое время не думал о матери и вообще о своём прошлом. Но, как оказалось, без прошлого не может быть будущего. Если… всё это правда, то… я не представляю, как было тяжело отцу — ведь его бросили два человека, которых он любил. Благодаря этому туннелю я понял, что есть что-то важное кроме конфет и шоколада. Кто-то важный. Я… мне кажется… Я люблю тебя. Нет, я действительно люблю тебя. Я бы хотел, чтобы ты стала моей женой…       Он осёкся, поняв, что сказал лишнее. Щёки налились смущённым румянцем, но буквально через секунду лицо стало пунцовым. Вилли никогда не думал, как признаться в любви человеку. Он даже не знал, что это такое — любить. Ему казалось, что он любит Саманту. Встречаясь с ней или переглядываясь на обеде у Баккетов, или вот сидя сейчас рядом с ней на лавочке, он ощущал что-то непонятное. Как будто бабочки порхают в животе. Но он не знал, с кем поделиться или у кого просить совета. Не у отца же или не у мистера Баккета…       — Ты… Ты мне сейчас сделал предложение, Вилли? — Спросила Саманта, решив, что столько молчать нельзя и надо что-то ответить. Вилли неуверенно кивнул и, кажется, покраснел ещё сильнее. Женщина посмотрела на него и нежно улыбнулась. — Я тоже люблю тебя, Вилли. И я согласна стать твоей женой.       Видно было, как мужчина облегчённо вздохнул. Саманта повернула его голову за подбородок и заглянула в его глаза. Приблизилась к его лицу и поцеловала. Вилли с охотой ответил на поцелуй. Оторвавшись от поцелуя, женщина снова заглянула в его глаза, а он почувствовал, что начал тонуть в ее глазах. Необычное чувство. Кажется, такое обычно происходит с девочками или детьми. А как это происходит у мужчин? Нет, наверное, надо будет поговорить с отцом. Что нужно делать дальше?       Они бы так и сидели вдвоём на лавочке, но вдруг недалеко от них раздался какой-то хлопок, заставивший Саманту вздрогнуть и испуганно прижаться к мужчине, а потом в небе показалось огромное чёрное облако, состоящее из птиц. Они кричали и летели куда-то. Вилли поморщился и прижал к себе женщину. Почти все птицы пролетели над ними, и мужчина облегчённо вздохнул, как почувствовал, что на его плечо что-то капнуло. Брезгливо поморщился и вскочил со скамейки.       — Я ненавижу этих пернатых тварей! Я уничтожу их! — Проворчал он, погрозил улетевшим птицам кулаком, и заметил, что Саманта на него смотри и разве что не смеётся. — Что?!       — Ты забавный, — с улыбкой сказала женщина, вставая и протирая бумажной салфеткой его плечо, убирая продукт жизнедеятельности птицы.       — Забавный — значит, смешной? — Расстроенно спросил Вилли.       — Нет. Ты просто забавный. Милый, наивный и… непосредственный. И… очень хороший. — Женщина выкинула грузную салфетку в мусорное ведро и обняла своего любимого человека. Вилли нежно обнял ее в ответ. Ей нравилось целоваться с ним.       Простояв так некоторое время, они пошли по парку в сторону шоколадной фабрики. Саманта ушла к Баккетам, а Вилли ушёл сначала переодеться, а потом работать. А вечером ему умпа-лумп передал письмо с приглашением в домик Баккетов на ужин…