Аналитическая бестия

      Я боязливо нагнулась перед преподавательницей, чтобы выполнить то, что она попросила. — Не так, — она пнула меня по ноге, что я упала на колени, — сиди на полу.       От такого унижения хотелось разреветься. Но я не стала ничего говорить. Сев на полу так, чтобы было хотя бы просто удобно, я стала расстегивать застежку на её туфлях. Обувь легко сползла с её ноги, обрамленной капроном. Она перекинула ногу на ногу, приблизив ко мне возможность стянуть с неё вторую туфлю. Когда я оставила её обувь на полку, женщина встала, а я осталась сидеть на полу, ожидая, что она сделает дальше. Но она просто пошла в комнату и села на тот самый диван. — И что ты сидишь? — сказала женщина, даже не обернувшись на меня, — иди сюда.       И я подошла. А что оставалось делать? Только сейчас я заметила, что эта комната больше, чем казалась раньше. Помимо дивана и полки с телевизором напротив, здесь ещё была и кухня. Слева от нас. Комната делилась пополам столешницами. Получилось как бы два в одном. Я просто молча стояла и разглядывала всё вокруг. Ещё я поняла, что самое время каким-то образом включить диктофон на телефоне, но не знала, как бы это сделать без вопросов. — Я очень сегодня устала ходить на каблуках, — холодно продиктовала Елена Юрьевна, — я хочу массаж ног, — она взглядом указала мне сесть рядом на полу. — Как долго вы собираетесь так пользоваться мной? — Я послушно присела на пол у её ног, и с отвращением взялась выполнять просьбу. — Пока не надоест, — преподавательница включила телевизор, включив знакомый сериал. Удивительно, но сейчас я могла даже выловить нотку удовольствия нахождения здесь — меня настолько поглотила прокрастинация, что мне не хватало сил даже просто посмотреть своих любимых «Друзей», а Елена Юрьевна включила именно их.       Я так увлеклась сериалом, что даже забила на омерзительность процесса, которым меня принудили заниматься. Руки скользили по материалу колготок, а я скользила взглядом по экрану телевизора.       Не знаю, сколько прошло времени, но явно не больше сорока минут, так как мы посмотрели не больше двух серий, как послышался звук открывающейся двери. Елена Юрьевна резко встала, попутно хватая меня за руку. Она затащила меня в какую-то комнату, по всей видимости в спальню, затолкала меня в шкаф купе и строго сказала: — Сиди молча и не рыпайся.        Я первые две минуты стояла в тихой панике, что произошло и кто пришел? Потом до меня дошло, раз уж химичка так боится, что меня увидят, то, скорее всего, мне было бы выгодно сейчас попросить помощи у того, кто пришел. Никакое видео не скроет того факта, что меня заперли в шкафу. Но, когда я уже была готова выйти, я услышала шум. Кто-то недовольно кричал, со словами: «тебе уже тридцать девять, ты херней занимаешься. Когда ты возьмешь себя в руки, разве для этого я тебя воспитала?», затем шум разбитого стекла. Через мгновение так же громко прокричала что-то Елена Юрьевна, я не разобрала, что, но крик прервался звуком удара, будто бы пощёчины. Я решила, что сейчас не лучший вариант выходить, вдруг я сделаю только хуже для себя, поэтому молчала. Через примерно минут пять, когда всё стихло, хлопнула входная дверь, да так, что даже стены в шкафу задрожали. Ещё через минуту снова включился сериал. Я не знала, что дальше. Подумав недолго, я решила всё же выйти.        Женщина сидела в комнате, все так же смотрела «друзей». Она не обратила на меня никакого внимания, и я молча подошла к ней. — Что случилось? — чуть более громко, чем обычно, и очень взволнованно спросила я, увидев, что у неё из носа идет кровь. Не просто капает, а будто ручейком стекает по губам, подбородку и пачкает её блузку.       Елена Юрьевна перевела взгляд с телевизора на меня, а потом снова на телевизор, ничего не ответив. Я стояла недолго, думая, на что же решиться, и зацепилась за первую же мысль — я прошлась по квартире в поисках ванной комнаты, впрочем, это оказалось не сложно, дверь ванной была соседней от двери в спальню. Там я нашла ватные диски и влажные салфетки. Чуть более сложно было найти перекись, но я все же достала её с верхней полки шкафчика, едва ли не успев потерять надежду на то, есть ли она вообще. Я быстро вернулась в комнату со всем, что успела наколядовать в ванной у преподавательницы, села рядом на диван, пропитала ватный диск перекисью, и протянула женщине. Та взяла и заткнула нос, видимо наконец-то осознав, что кровь все же стоит остановить. Однако после она так же без интереса вновь обратила внимание на сериал. Я тяжело вздохнула, достала влажные салфетки и вытерла с её лица кровь. Я попыталась её и с блузки кровь стереть, но очевидно было и без попытки, что так не выйдет. — Она ведь не отстирается, — как будто с сожалением сказала я.        Без лишних вопросов женщина стянула с себя испачканную кровью блузку, и всучила мне её в руки, оставшись в одном бюстгалтере. — Постирай, — уже без присущего холода, строгости или ещё каким-то неприятным посылом сказала преподавательница. Просто без эмоций.       Даже без давления этим чертовым видео я бы, возможно, выполнила её просьбу, добавь она туда хотя бы «пожалуйста», но сейчас я пошла делать это только из страха за свою репутацию.       Включив ледяную воду, я опустила блузку в раковину, осторожно потирая место с пятном. Из-за того, что кровь была свежей, ей хватало даже просто ледяной воды. Я закончила быстро, повесив блузку на веревку для белья над ванной. Я заметила, что на раковине стоит только одна зубная щетка. Значит, она всё-таки живет одна? Но кто тогда мог так свободно ввалиться к ней в квартиру и устроить здесь такое. Судя по «воспитала» в её реплике, наверное мать.       Вспомнив, как что-то разбилось, пока я сидела в шкафу, я решила проверить кухню. Мои догадки были правильны — кто-то из них разбил тарелку и осколки теперь валялись на полу. Я не придумала ничего лучше, чем собрать их руками. Они были достаточно большими и не было признаков того, что где-то мог заваляться какой-то еле заметный кусочек, который может привести к неожиданной травме, однако размер осколков несколько не помешал мне порезаться, пока я собирала их. Я выбросила стекло в урну, которую я нашла благодаря богатому жизненному опыту — догадавшись, что у большинства людей мусорка находится в шкафчике под раковиной.        Слизав кровь с раны на руке, я убедилась в том, что она наступает не с такой силой, чтобы потребовалось чем-то перебинтовать, и пошла к преподавательнице. Та, как зомби, пялилась в экран, не показывая ни одной эмоции. Было ощущение, что она даже не помнит, что я тут тоже есть. Я опасливо села рядом, ожидая хоть чего-то, но она просто молчала и смотрела сериал. — Кто это был? — зачем был задан вопрос, я не знаю, ответ и так был почти очевиден, но я не могла просто сидеть и ждать, мне было нервно и страшно. — Это моя тётка, — хрипя ответила женщина.