Аналитическая бестия

      Я очень долго не могла заставить себя уснуть, потому что сомневалась в адекватности женщины, не поняла, как надолго она могла меня закрыть. Но в конечном итоге я всё же уснула. — Почему ты не выпила витамин С? — я проснулась от раздраженного голоса преподавательницы. — Потому что он мерзкий и пить я это не хочу, — сонно ответила я.       То, что произошло дальше разбудило меня, привело в чувства, а дальше и в какое-то полупаническое состояние. — Ты совсем глупая? Я тебе принесла его не за этим, — Елена Юрьевна подошла ко мне со стаканом в руке, свободной рукой обвив меня вокруг шеи и этой же рукой взяла меня за лицо так, что я не могла полностью закрыть рот. Кроме того, она придавила меня в кровать, чтобы я не могла встать, приземлившись коленом на моё бедро, — если я тебе что-то принесла, ты обязана это пить или есть, — она начала вливать мне в рот жидкость, я глотала всё, что попадало в рот, боясь иначе захлебнуться, — мне сколько раз повторять, что единственная твоя задача — слушаться? — я зажмурилась, заревела от страха. Хоть большая часть содержимого стакана выливалась мимо, на её кровать, одеяла и нашу одежду, какая-то часть всё-таки попадала мне в рот. Сейчас, я думаю, это не попытка позаботиться, влив в меня витамины, а скорее какое-то изощренное наказание. Однако думать тогда было некогда, я боролась с паникой, которая была вызвана поведением преподавательницы.       Когда в стакане не осталось ни капли, женщина ослабила хватку и я тут же воспользовалась моментом и выбралась из-под нее. Я быстрым шагом ушла в ванну, где оставила свои вещи. Благо дело — они там и остались. Я быстро переоделась, нашла телефон на диване в зале и пошла к выходу. Я ожидала хоть какой-то реакции от преподавательницы. Она сделала со мной такое, а я убегаю с телефоном, на котором есть на неё компромат. Здоровый человек, взвешивающий все возможные развития событий как минимум попытался бы меня остановить и просто хотя бы поговорить. Елена Юрьевна же просто села на диван и наблюдала за мной. — Градусник вы мне тоже принесли, неужели его мне тоже нужно было съесть? — съязвила я со злости от её безразличия, и сразу вышла из квартиры, хлопнув за собой дверью.       По лестнице я спускалась медленно, будто бы ожидая, когда преподавательница распахнет дверь, догонит меня и остановит. Но ничего не было. Вообще ничего. Мне даже показалось, что та включила «друзей», потому как в подъезде где-то витал тихий-тихий звук, похожий на заставку из сериала. Но я могла и ошибаться, впрочем при любом раскладе никто не пытался меня остановить.       Пока я шла в общагу, я отметала все мысли о обиде на Сноу. Я очень хотела рассказать ей всё, что произошло, очень хотела освободиться от этого и услышать предложения на счет того, что можно сделать. Я влетела в комнату, словно и забыв, чем мне это обернулось в прошлый раз, но сейчас — мне повезло, девушка просто лежала на кровати и листала тикток. Как только она меня увидела, вскочила и кинулась мне на шею. — Прости меня, я так переживала! Где ты была? — выражение Сноу резко изменилось, она поморщилась, — Фу! Почему от тебя так воняет какими-то таблетками? — Потому что эта ебанутая сука устроила мне душ из растворенного витамина С, — и тут я заплакала, чувствуя, что можно подуспокоиться и сейчас, рядом со Сноу я в безопасности.       Мы сели на моей кровати и, уже забыв недавние обиды, разговаривали как раньше — я ревела и пересказывала всё то, что происходила, а подруга поглаживала меня по плечу и иногда обнимала, проглатывая каждое сказанное мной слово. Потом думала… Когда я захотела включить запись диктофона, я поняла, что телефон разряжен. Нервно поставив его на зарядку, как только он загрузился, я включила запись для Сноу. Она сидела в шоке. Возможно, до этого момента она не верила в то, что я рассказывала, а вживую от преподавательницы видела только лютый игнор в мою сторону. Сейчас же она услышала одну из версий того, что может вкинуть в мою сторону Елена Юрьевна и убедилась во всех моих словах. — Я не знаю, как дальше. Куда с этим идти? — В ментовку, наверное? — мы обе сомневались. Такого жизненного опыта ни у меня, ни у Сноу не было. Поэтому даже теперь, когда «улики» были на руках, мы были не уверены в дальнейших действиях. — А видео? Видео ты не достала? — Нет. — Мне кажется этой записи будет мало. Ну, типа, да, всё это очень грубо и не приятно, но это не смахивает на реальное преступление. Что ей сделают за это? Возможно вообще проигнорируют, мол, что с этой ерундой возиться? — в этот момент и я и Сноу подумали об этом. Это действительно ерунда по сравнению с тем, что вообще может происходить в милиции, и они просто могут не захотеть тратить на это времени. На записи просто угрозы, сказанные с какими-то нотками заботы. Сначала слова «чтобы ты записала всё, что хочешь записать. Например, мою угрозу тебе, что как только мы приедем ко мне, я стяну с тебя чертовы джинсы и высеку», но они пересекаются с " а потом ты ляжешь спать у меня дома» и «потому что иначе ты будешь ходить по улице ночью одна». Всё это очень сильно мешало воспринимать угрозу в серьез. Тем более, что на самом деле, всего этого она не сделала. Сделала она другое, на что никаких весомых доказательств у меня не находилось.       Я чувствовала себя так, будто я играю в какую-то дико простую игру, но постоянно проигрываю и не могу пройти даже одного уровня.