***
Июнь 2021 г. Это вечер она должна была провести в своей постели. Мирно читая, или просматривая очередную серию какого-нибудь сериала, укутавшись в теплое одеяло до самого носа. Но нет. Её угораздило оказаться на закрытом приёме. Не сказать, чтобы ей было скучно. Нет, она всегда интересовалась этим далёким от неё миром, но внутреннее состояние от подобных шумных тусовок всегда было неизменно тревожным. Парадокс, да, но она вся состояла из них. Вот и сейчас, она спряталась в самый дальний угол просторного помещения наполненного гулом людей и тихонько наблюдала. Тяжелый стакан, в котором был неплохой, на её вкус, виски со льдом, приятно холодил ладонь, немного успокаивая. Взгляд блуждал от одной компании к другой, не преследуя цели найти кого-то конкретного. Она просто пыталась развеять накатывающую скуку. Чуть поодаль от неё, стайка девушек, в купе с вполне зрелыми женщинами, облепили какую-то знаменитость. Чуть дальше группка мужчин в строгих костюмах яро что-то обсуждала. Футбол? Нет. Гонки? Хм. Может ставки в казино, которые они начнут делать позже в соседнем зале? Она не знала. Её просто забавляло предполагать. Оторвав взгляд от гостей, она залпом прикончила содержимое стакана и направилась в сторону бара за добавкой. На трезвую это всё точно не выдержать до конца. А она должна. Босс дал ей чёткие указания - «светить своим милым личиком» и по возможности расшаркиваться перед встреченными высокопоставленными лицами и генералами вместо него, извиняясь за то, что тот сегодня отсутствовал. Радовало то, что обычно он сам с превеликим удовольствием, занимался всей этой светской хернёй… Пока она продвигалась к заветной цели, в виде добавки горячительного в свой стакан, совершенно не заметила высокого мужчину, стоявшего чуть в стороне от её маршрута. Стройный блондин, одетый в светло-голубую рубашку и классический синий костюм, зацепился за неё недоумевающим взглядом. Иссиня-черный шифон её платья струился во время движения по бедрам, открывая в манящий разрез, доходящий чуть выше середины бедра, бледную кожу. Гипноз чистой воды. Он проследил за ней до самого бара, часто моргая, будто силясь стряхнуть наваждение. Но стоило в его глазах показаться убежденной ясности, как она скользнула от барной стойки в толпу и пропала. Он метнулся следом, но было уже поздно – гул банкетного зала будто поглотил её, растворив среди прочих людей. Мужчина остался стоять в растерянности, бегая глазами по головам гостей, в надежде наткнуться на её высокий, почти соломенного цвета, конский хвост. Безрезультатно… На мгновение он даже решил, что она ему почудилась. Он тряхнул головой и не нашел иного решения, как вернуться к так стремительно и опрометчиво брошенным собеседникам.***
Вечер слишком медленно клонился к двенадцати. Ноги гудели от непривычно высоких каблуков. Чёрт её дернул надеть их сегодня. Но злиться на себя не имело смысла, они идеально подходили, к её платью в пол с закрытым верхом и короткими рукавами, открывавшими взору хрупкие руки. Легкий хмель притуплял реакции, тревогу и бдительность. И все же она была предельно собранной, немногословной и больше угрюмой. "Если шеф узнает, что я не фланировала от одного его знакомого к другому с ошеломительной улыбкой, полной любезности…" – додумывать эту мысль совсем не хотелось. Во избежание праведного гнева руководства, она всё же сделала за вечер небольшой круг почёта по залу, подходя то к одной группке людей, то к другой, удостоив внимания многих знакомых ей грузных мужчин. Одни сурово смотрели на хрупкую девушку, демонстративно давая понять, что разговаривают лишь из снисхождения. Другие откровенно заигрывали, принимая её очаровательную улыбку за "зеленый свет". Но, по сути, ей было плевать на них всех вместе взятых, как и на шефа по большому счету. Нет-нет! Демонстрировать данный факт, конечно же, она не собиралась. Продолжала сдержанно улыбаться, первым, и тактично давала понять, что не участвует в гонке за сильных мира сего, вторым. За этим развлечением время до полуночи прошло чуть быстрее. Ровно в двенадцать, в микрофон у небольшой сцены с живой музыкой, прозвучало приглашение всем гостям проследовать в помещение с игорными столами. Ана в это время выжидала чуть в стороне, с теми немногими, кто тоже не желал погружаться в пучину азарта, чтобы зайти, когда все места для игроков уже будут заняты. Так можно просто побродить среди них безмолвным наблюдателем, кем ей сейчас и хотелось остаться до конца этого бесконечного вечера.***
Её всегда привлекала магия рулетки. Шарик завораживающе очерчивает круги вокруг "циферблата", а потом скачет по нему, заставляя всех вокруг задерживать дыхание в ожидании, что именно его ставка выстрелит. Ана откровенно залипла. Усталость и алкоголь разморили её и она с поволокой в глазах наблюдала за игрой. То с одной стороны стола, то с другой, раздавались восторженные возгласы выигравших. Она совсем расслабилась, так что даже если бы захотела, не обратила внимания, как за её спиной выросла высокая фигура. Мужчина стоял в каком-то метре от неё, спрятав руки в карманах брюк, и откровенно любовался сокрытыми под тонкой тканью покатыми плечами, плавно поднимающимися, когда девушка вдыхала и так же плавно опускающимися, когда выдыхала. Из пьянящего дурмана его вывела медленно поднятая со стаканом рука, поднесенная к губам для очередного глотка. Он заворожено впитывал каждое её движение. Сделав глоток, она скрестила руки под грудью, чуть касаясь предплечий с одной стороны стаканом, с другой миниатюрным клатчем, цвета индиго. Казалось, она пытается хоть как-то закрыться ими от окружающей суеты. Он глубоко, но как можно тише выдохнул, и сделал шаг, сокращая дистанцию между ними до каких-то десяти сантиметров. Одновременно он поднял обе руки, и мягко опустил их ей на талию, стараясь касаться как можно легче, почти эфемерно. И вкрадчиво прошептал почти у самого её уха: – Я думал, что у меня галлюцинации из-за джетлага. Она была настолько уставшей, что от неожиданного прикосновения и горячего дыхания на её шее почти не дрогнула. Но этот голос… его она узнает в любом состоянии. Она тихо прикрыла глаза, силясь не дать дыханию сорваться в паническое хватание воздуха. Вдох-выдох. Один… Два… Три… Вдох-выдох… – Было бы лучше, если бы ты думал так и дальше. Вложив в свои слова максимум спокойствия, на которое она была сейчас способна, и леденящего холода, Ана плавно развернулась на 360 градусов. И это было опрометчиво – она практически уткнулась в грудь Тома носом. Расстояние между ними стало удушающе малым. Она была готова поклясться, что даже в общем гомоне казино, отчетливо слышит, как гулко отдаются в её черепной коробке удары его сердца. – Что ты тут делаешь? – собрав всё мужество, каким она располагала, выдавила из себя девушка. При этом она никак не могла заставить себя поднять голову и посмотреть в синюю бездну его глаз. Мужчина шумно втянул воздух, будто стараясь впитать максимум её аромата, но на самом деле в попытке унять то цунами, которое поднималось в нём из глубины. – Я тоже рад тебя видеть, my darling, – выдохнул он, надев свою самую мягкую и максимально приветливую улыбку. – А я нет, – твердо выдавила она. – И не смей меня так называть! – ещё тверже прорычала она, стряхивая со своей талии его руки и уверенным шагом направляясь к выходу, попутно оставляя стакан на подносе у проходящего мимо официанта. Том немного опешил от её реакции, но быстро придя в себя, ринулся следом за ней, легкой, но цепкой хваткой взяв за локоть. От такой наглости Ана тут же остановилась, как вкопанная. Сначала, опустив взгляд на захваченную в заложники руку, а потом, подняв на мужчину полыхающие гневом глаза, она прошипела сквозь зубы: – Отпусти меня немедленно. Её тон не терпел возражений. Блондину ничего не оставалось, как отступить на шаг, выпуская девушку и выставляя обе руки перед собой, в демонстрации капитуляции. – Ана… прошу, давай просто поговорим?.. Голос звучал растерянно и… что это? Ей слышится отчаянье? Ана тряхнула головой, пытаясь сбросить его чары. Она знала, как его магия действует на неё. Но больше она не позволит себе купиться на этот фарс! Уже разворачиваясь к выходу, она бросила ему через плечо: – Нам не о чем разговаривать. Стремительным шагом она направлялась к лифтам, будто многотонный ледокол, распугивая своей решимостью встречающихся на пути людьми. Ей срочно нужно было вырваться отсюда, чтобы не угодить в его сети. Ей нужен был воздух. Ей нужно было бежать… Бежать. Бежать! Трусихой её никто и никогда не посмел бы назвать. Таковой она никогда не была. Но сейчас она четко понимала, что если останется, даст ему шанс все объяснить – пропадёт. Окончательно и бесповоротно. И если дальше что-то пойдёт не так… она уже не соберёт себя никогда. У неё больше не было на это сил. Том помедлил всего секунду, и молча поплёлся за ней, с удручённо опущенными плечами. Он не мог поверить, что она так с ним говорила. Неужели его слова тогда, настолько сильно ранили её. В груди разрасталось горькое щемящее чувство. "Есть ли еще хоть крошечный шанс все исправить?" Хрупкие девичьи пальцы яростно давили на кнопку, в надежде на то, что это как-то поможет лифту быстрее подняться на 62-й этаж. Не помогало. Чёртова железяка в башне «Запад» Москва-Сити жила своей, отдельной от суеты, размеренной жизнью. Ей не было никакого дела до паники нараставшей внутри Аны. Спустя, казалось, вечность, двери с мягким мелодичным звуком распахнулись, оповещая о возможности покинуть угрожающее место. Ана медлила. Она каждой клеточкой своего тела чувствовала, как Том нервно переминается с ноги на ногу у неё за спиной. – Не смей идти за мной! – её голос был тверже стали. – Ты знаешь, что я не послушаю, – вкрадчиво, но уверенно ответил он. «Чёёёёрт!!!!» – пронеслось у неё в голове. Она прекрасно понимала, что не продержится шесть десятков этажей рядом с ним в замкнутом пространстве. Придерживая закрывающуюся дверь левой рукой, она зажмурилась и еле слышно выдавила: – Прошу… От этой тихой просьбы всё внутри него сжалось, будто огромными тисками. Он медлил всего мгновение. Затем решительно шагнул к ней, крепко взял за талию и увлек растерявшуюся от неожиданности девушку вместе с собой в лифт. Всё что она успела понять, это то, что двери захлопнулись у неё перед носом, отсекая любую возможность на спасение. Том прижимал её спиной к себе, обхватив обеими руками. Левая, после маневра, так и лежала на талии, правой же он обхватил хрупкие плечи. Она безвольно повисла в его хватке, медленно осознавая происходящее. К горлу подступал ком, глаза наполнялись влагой. Плечи начала бить тихая дрожь, будто от холода, медленно набирая обороты и постепенно усиливаясь. Мужчина сам не понял, что сделал и зачем. И как быть дальше. Она была так непреклонна, что он не был уверен, что выйдет из железной коробки живым. Он прекрасно знал, что её хрупкое телосложение недооценивать не стоит. Но вместо ожидаемого отпора он почувствовал, как её сначала слегка, а потом все сильнее стало трясти. Еще крепче прижав её к себе, он ощутил, как на оголенную от рубашки кожу руки упала обжигающая влага. Вздернув брови, он резко отпустил её из захвата, взял за плечи обеими руками и повернул к себе лицом. Глаза Аны были закрыты, а на щеках отчетливо виднелись две мокрые дорожки. Маленький вздернутый нос начал розоветь. Испугавшись, он обхватил её лицо ладонями и подушечками больших пальцев стал аккуратно стирать слезинки. – Малышка… ну прости… пожалуйста, всё будет хорошо! Мы во всём разберёмся! Я клянусь! Это сработало совсем не так, как он ожидал. Девушка открыла большие, темные от боли глаза и из них хлынул уже поток соленых слез. Хрупкое тело трясло все сильнее, а спустя мгновение оно и вовсе стало оседать, так неожиданно, что Том еле успел подхватить её на руки. Та прижалась к нему всем телом, плотно закрывая ладонями лицо и продолжая дрожать. Понимая, что никуда он её в таком состоянии отпустить не может, мужчина аккуратно дотянулся до кнопок и нажал нужный этаж. Через пару секунд двери распахнулись, выпуская в огромное пространство атриума высокую стройную фигуру. Время было уже совсем позднее, поэтому никто не увидел, как он пронес её через весь холл к лифтам на противоположной стороне. Все заняло каких-то 20 секунд и столько же, чтобы подняться на 91-й этаж, где у него были забронированы апартаменты. Ана за это время так и не отпрянула от него и не убирала руки от лица, только тихонько всхлипывала. Перед входом в жильё Тому все же пришлось аккуратно поставить её на ноги, чтобы достать ключи из кармана брюк и открыть дверь. Но до конца он её не выпускал, обхватив левой рукой за плечи, крепко прижимал к себе. Успешно справившись с замком, он снова взял её на руки и занес в темное помещение, захлопнув за ними дверь ногой. Не включая свет, он прошел по узкому коридору в гостиную и аккуратно уложил её на серый угловой диван, расположенный напротив огромного панорамного окна. Коснувшись велюровой поверхности, девушка подтянула ноги к груди, принимая позу эмбриона, и продолжила тихонько плакать. Том опустился с ней рядом на самый краешек, аккуратно убрав воздушную ткань платья в сторону, и стал нежно поглаживать по плечу. Он не мог заставить себя вымолвить ни слова, боясь сделать ещё хуже. Спустя несколько десятков минут, он понял, что девушка почти успокоилась, а её кожа перестала гореть и дрожала она теперь уже от холода. Как только он это осознал, то резко поднялся на ноги, подошел к стоявшему рядом с диваном креслу по форме напоминавшее гамак и, взяв с него пушистый плед, укрыл им Ану чуть ли не до самого носа. Девушка слегка вздрогнула от прикосновения окутавшей её тело ткани, но оторвав ладони от глаз и сжав их на уровне губ в кулачки, тихонько прошептала: – Спасибо. В глаза она ему так и не посмотрела. Понимая, что на разговор она все еще не настроена, Том одним плавным движением скинул с себя пиджак, бросил его в угол дивана, и вышел в кухню, по дороге закатывая рукава рубашки. Из бара он взял любимый Джемисон и два бокала, в которые предварительно бросил из морозилки по два больших кубика льда. Вернувшись в комнату, он поставил стаканы на журнальный столик и, наполнив их на две трети, протянул один Ане, уставившейся, казалось бы, невидящим взглядом в открывавшийся вид на город, который с такой высоты был как на ладони. – Выпей, поможет согреться, – осторожно произнес он. Взгляд Аны чуть дрогнул, будто её сознание только что выдернули из другого измерения, и переключился на его руку, держащую перед лицом бокал с жидкостью янтарного цвета. Нехотя, девушка оторвала так и сжимаемые кулачки от заплаканного лица и оперевшись на локоть, взяла в руки прохладный стакан. Передав ей напиток, Том еще какое-то время смотрел, как она еле коснувшись припухшими от слез губами стеклянной поверхности, сделала маленький глоток. Казалось, будто ему необходимо было подтверждение того, что она действительно выпьет. Удостоверившись, что она это сделала, он отошел к другому краю дивана и тяжело выдохнув, опустился на мягкую поверхность, одновременно опрокинув в себя чуть ли не полпорции виски. Напиток обжигал горло, оставляя на языке послевкусие меда и ванили. По телу сразу же разлилось приятное тепло, медленно расслабляя напряженные мышцы. Сейчас это было крайне необходимо. Но храбрости для начала диалог это ни капли не добавляло. Поэтому он просто наблюдал за девушкой. Только смотреть на неё, заплаканную, расстроенную и такую потерянную, было невыносимо.