Мгновения/Moments

***

Какое-то время он наблюдал, как она делает маленькие глотки, даже сейчас смакуя напиток во рту, и только потом даёт ему опуститься в желудок. Поскольку серьёзный разговор совсем не рвался с его языка, он решил начать с другой стороны. – Ты что-нибудь ела сегодня? Вопрос повис в воздухе на какое-то время. Она чуть морщила нос, явно пытаясь что-то осознать. – Какая, к чёрту, разница? Тебе вдруг стало не всё равно? – она выплевывала слова, предательски подрагивающим голосом, словно яд. – Большая! – ответил, нахмурившись Том. – И ты прекрасно знаешь, что мне никогда не было всё равно. Слышать его в вязкой тишине комнаты было странно. Голос звучал гулко и покрывал кожу болезненными покалываниями. Погрузившись в размышления, Ане пришла в голову мысль, что она просто спит, а весь этот абсурд – обычный ночной кошмар. "Да, точно! Я сплю! Тома не может быть сейчас ни в России, ни в Москве, ни тем более на этом гребаном рауте." Несмотря на то, что они не созванивались и не списывались уже пару месяцев, она всё равно знала, где у него сейчас съёмки. Долбанные интеллектуальные ленты социальных сетей не давали ни малейшего шанса НЕ знать. Среди рекомендаций постов друзей и подписок, то и дело мелькали его новые фотографии, сделанные фанатами исподтишка. Со съёмочной площадки. Возле трейлера. У отеля. С пробежки. В кафе. И она неосознанно оставляла на них реакции, потому что мозг нуждался в знании – с ним всё хорошо, он в порядке. А сейчас, видимо, был переломный момент в тоске по этому засранцу и она просто стала проецировать его в свои сновидения, чтобы хотя бы тут наплевать на обиды и принципы и побыть с ним рядом. – Я не голодна, – всё же выдавила она. – Я задал конкретный вопрос, не нужно уходить от ответа, – тон его хоть и был мягким, но не терпел возражений. Ана фыркнула и села, спустив ноги на пол. Плед соскользнул с её плеч, но холодно ей уже не было. "А во сне разве может быть холодно?.. Хотя в таком реалистичном, наверное, да." – мелькнуло у неё в голове. Такие снились ей в последнее время всё чаще. Но чтобы настолько правдоподобный, как сегодняшний – она еще ни разу не видела. – Завтракала… вроде… – Чёрт! Ана! Сколько я буду просить тебя следить за этим?! – он сурово испепелял её взглядом, забывая об их размолвке. Гнев вдруг возобладал над её рассеянностью, и она выпалила: – Недавние события, знаешь ли, ни хрена не способствовали налаживанию моих взаимоотношений с едой! Едкое замечание отдалось у него где-то в груди пропуском удара сердца. Он потупил взгляд в пол и прикрыл глаза. Ана наблюдала за ним, всё больше убеждаясь в том, что настоящий Том – не этот, из сна – точно не дал бы с собой так разговаривать. Простым взглядом он бы осадил её, дав понять, что пререкания с ним неуместны. Усталость и хмель туманили ей рассудок всё больше и никак не помогали рационально мыслить. «Да к чёрту! Раз я сплю, то и делать можно всё что угодно!» Она залила в себя оставшийся алкоголь, проглотив его одним махом, и поставила пустой стакан на журнальный столик. Скинув осточертевшие туфли, встала на ноги и, еле заметно покачнувшись, подошла к нему вплотную. Мужчина растерянно поднял на Ану свои, кажущиеся в темноте темно-синими глаза и теперь смотрел на неё снизу вверх, совершенно не понимая, чего можно ожидать от девушки в её состоянии. На мгновение она замешкалась, всё же пытаясь понять, правильное ли принимает решение. Мгновение… И она бросается в пропасть, из которой не будет возврата. Подняв правую руку, она дотронулась до щеки Тома. Тот прикрыл глаза от прикосновения и непроизвольно подался навстречу её прохладной ладони. – Что ты делаешь? – с замиранием прошептал он. Ана накрыла его тонкие, горячие губы большим пальцем, запрещая что-либо произносить. – Это мой сон. И я буду делать в нём то, что Я захочу… Его глаза слегка округлились. Он не мог понять метафора это, шутка, или она серьёзна? Но на обдумывание происходящего девушка не дала ему ни минуты. Ана стремительно наклонилась вперед, освобождая его губы от импровизированного замка, и поцеловала. Сначала немного осторожно, касаясь нежно и вкрадчиво. Но спустя какие-то секунды она уже запустила в его волосы на затылке левую руку, с силой прижимаясь к губам. Растерянность Тома улетучивалось с каждым её новым движением. Он на ощупь отставил стакан на деревянную столешницу позади неё, тем самым придвинувшись к ней ещё ближе и пропуская к себе между раздвинутых ног. Теперь уже обе свободные руки он опустил ей на талию и сжал сильнее, когда она требовательно протолкнула свой язык к нему в рот, углубляя поцелуй. Безумное и яростное танго, казалось, длилось вечность, пока они оба не оторвались друг от друга, жадно хватая воздух. – Я хочу тебя… – прерывисто прошептала она. – И мы должны сделать это, пока я не проснулась. – О чем ты говоришь, малышка? – сквозь пелену возбуждения, он силился вернуть хоть какие-то остатки разума. – Я. Хочу. Тебя, – четко выделяя слова и перемежая их поцелуями в пульсирующую на его шее артерию, повторила она. Последние капли благоразумия покинули мужчину. Он издал глухой рык, резко поднялся на ноги и, подхватив её на руки, уверенно направился к лестнице, ведущей в спальню, расположенную на втором этаже. Ана звонко вскрикнула от неожиданности и, обвив тонкими руками его плечи, уткнулась носом в изгиб шеи, рвано втягивая его дурманящий запах и выдыхая ртом обжигающий кожу воздух, от которого у него по всему телу побежали мурашки, мотивируя ускорить шаг. И он практически взлетел наверх, длинными ногами перескакивая через одну ступеньку. Возле широкой кровати мужчина замер и аккуратно выпустил её из рук на мягкий ковер. Сквозь панорамное окно во всю высоту двухэтажных апартаментов, пространство заливал мягкий свет, исходивший от почти полной луны и огней ночного мегаполиса. Они застыли в этом мягком полумраке и смотрели друг другу в глаза. Том отчетливо читал в её взгляде уверенность в том, что она вознамерилась сделать, но не мог до конца в это поверить. "Может она чрезмерно пьяна?" Но Ана стояла перед ним твердо, хоть обе её руки и сжимали крепко его предплечья, хмельной он бы её не назвал. "Тогда что? Откуда эта решимость? Почему сейчас? После того, что я натворил…" Его размышления прервал её хитро мурлычущий голос: – Томас Уильям Ходдлстон, – вкрадчиво, но довольно твердо начала она, – если ты сейчас же не выйдешь из своего дурацкого оцепенения, я проснусь, и клянусь Локи, ты улетишь в бан, везде, где только можно. Да так, что больше никогда не сможешь ни написать, ни позвонить, ни уж тем более найти меня. Эта ещё одна её суперспособность – смешить его в любой ситуации и любом настроении, всегда восхищала его. Вот и сейчас, он широко улыбнулся своей фирменной коварной улыбкой и угрожающе навис над ней, принимая правила игры. – Быть может тебе будет проще на коленях предо мной? Ана вскинула в свойственной ей манере одну бровь, но всё же решила подыграть. А почему, собственно нет? Кто сказал, что другие участники сновидения не могут корректировать его ход? Мягко скользя одними лишь подушечками пальцев по коже его рук, она стала плавно спускаться на пол. То, что она при этом неотрывно смотрела Тому в глаза, пробуждало в нем невероятный трепет, будто ему снова пятнадцать, и он впервые остался наедине с девушкой. Когда её колени коснулись мягкой поверхности ковра, она остановила руки на его ладонях, нежно очерчивая каждую венку на их тыльной стороне и выписывая причудливые, ведомые только одной ей, узоры вокруг них. По всему телу Тома пробежали электрические разряды, отдались легким спазмом в затылке и спустились в пах, связывая его тугим узлом желания. От чего он запрокинул голову назад, разрывая с ней зрительный контакт. "Безумие… это какое-то безумие! Что она со мной делает, только одними лишь прикосновениями?!" Он чувствовал такое впервые и не мог понять – как такое возможно. Дойдя до кончиков его пальцев, Ана состыковала их со своими и следующим движением сцепила их ладони, сильно сжимая, ненавязчиво давая понять, что, по сути, командует он тут чисто номинально. Том слегка охнул от неожиданного укола его мужскому самолюбию и, опустив голову вперед, с самой хищной улыбкой глядя на девушку. Та в ответ лишь подняла левый уголок губ и хитро прищурилась, устремляя взгляд на пряжку его ремня и прикусывая краешек нижней губы. Когда она, не раздумывая ни секунды, стала зубами вытягивать кожаный аксессуар с положенного ему места, глаза Тома заметно округлились. Он явно не ожидал, что игра действительно пойдет в таком направлении. Мгновение и ремень безвольно повис сраженный без боя. Она расцепила их сжатые добела ладони и опустила свои руки ему на бедра, плавно ведя выше, обжигая кожу даже через плотную ткань брюк и белья. Добравшись до пояса, Ана, смотря прямо в его помутневшие от желания глаза, стала медленно расстегивать сначала пуговицу, а потом и ширинку. Те сдались также быстро, как и ремень, секундами ранее. Придерживая слаксы на бедрах, она помогла им медленно опуститься на пол, сопровождая взглядом. Том внимательно и с замиранием наблюдал за каждым её по-кошачьи грациозным и осторожным движением. Когда же она подняла взгляд на боксеры, то, прежде чем стянуть и их, он явно прочитал в её взгляде некий восторг, замешанный с удивлением. Том почувствовал, как от этих, украдкой подмеченных эмоций, его щеки залил предательский румянец. Ана тем временем, сильнее прикусив губу, запустила пальчики под резинку его белья и аккуратно потянула вниз, являя полумраку уже внушительно окрепший член. Теперь уже её глаза округлились совершенно откровенно. Из приоткрытых губ вырвался вздох неподдельного восхищения. От этой картины, неприкрытого любования его плотью, Том не выдержал и, шумно выдохнув, обхватил её изрядно разгоряченные плечи и притянул к себе, вынуждая подняться. Чем вызвал совершенно яростное негодование девушки. Только высказать она его не успела – Том накрыл её губы своими, беспардонно врываясь языком в пространство между так гостеприимно распахнувшихся зубов, не преминувших в следующее мгновение слегка сомкнуться, всё еще напоминая о власти, которой она обладала. Ана обхватила его лицо обеими руками, впилась в его губы, делая поцелуй более агрессивным и наполненным нетерпения. Том отвечал ей охотно, податливо подставляясь острым зубам и толкаясь языком всё глубже. От такого напора дыхание у обоих напрочь сбилось. И когда воздуха уже категорически не хватало, они наконец разомкнули поцелуй и стали судорожно освобождать друг друга от одежды. Маленькие пальчики девушки шустро расправлялись с пуговицами на его рубашке, а мужчина в это время, нащупав на её спине молнию платья, плавно потянул вниз собачку. Он управился быстрее и тут же, не желая больше ждать ни секунды, подцепил ткань платья на её плечах и стянул его вниз. Оно с тихим шорохом шифона соскользнуло на пол и Ана осталась перед ним только в кружевном белье, замирая, скованная напряжением в ожидании реакции. Том слегка отстранился от девушки, чтобы в полной мере оценить красоту её точеной фигуры. Хрупкие плечи, пышные полушария груди, плавные линии талии и округлые бедра завораживали взгляд. Белая кожа будто светилась в полутьме. От представшей перед ним картины, он облизнул губы кончиком языка, определенно давая понять, что ни капли не разочарован. Взгляд девушки прояснился, и она стала быстро разбираться с оставшимися пуговицами его рубашки, пока он, сбросив ботинки, выпутывался из брюк и белья. Сбросив следом и рубашку, он сделал шаг ей навстречу, сокращая расстояние до минимума и тем самым подталкивая Ану своим весом в сторону кровати. Медленно, не спеша, придерживая её за талию, он опускал ей на постель, в то время как она, придерживаясь за плечи, покрывала короткими поцелуями его шею и выступающие ключицы. Нависая над ней он, аккуратно уложив её под собой на мягкую поверхность, скользнул рукой по пояснице к застежке лифчика и одним движением расстегнул его, тут же отправляя ненужный предметов гардероба в кучу к остальным вещам на полу. Ана смотрела на него широко распахнутыми глазами, прикусывая нижнюю губу, чуть сильнее, чем следовало бы. И он, как бы случайно, скользнув рукой по возбужденным соскам, разгоняя по всему её телу миллион мурашек, поднес ладонь к её щеке и потянул покрасневшую губу большим пальцем, освобождая её от острых зубов и тут же накрывая своими, срывая тихий стон. Он стал спускаться ниже, перемежая короткие поцелуи с легкими, почти невесомыми, касаниями нежной кожи зубами и влажными дорожками от ненасытного языка. От уголков губ к шее, заглянув за ухо и прикусывая мочку. К ключицам и впадинке между ними. К ложбинке между округлых полушарий с острыми от возбуждения сосками, обводя их языком и покусывая, заставляя Ану выгнуться в пояснице и разгоняя легкую судорогу до самых кончиков подгибающихся пальцев на ногах. Напряжение в их телах росло по экспоненте, как и её нетерпение. Когда Том спустился к ребрам и легким движением стянул последний её предмет гардероба, вознамерившись проложить дорожку к центру концентрации возбуждения между крепко сжатых ног, легкими покусываниями, Ана не выдержала. Девушка резко села и, обхватив его лицо руками, направила не ожидавшего подвоха мужчину на кровать, поменявшись с ним местами и тут же оседлав его бедра. На мгновение они оба замерли, наслаждаясь видом друг друга. Но, уже спустя пару секунд, синхронно опустили руки каждый на талию другого и, изучая каждый сантиметр, каждую мышцу, под слегка подрагивающими пальцами, стали подниматься выше. Он сминал её мягкую, податливую грудь. Она выпускала ноготки в его плечи и, спускаясь к груди, оставляла розовеющие дорожки на коже. Когда Том опустил руку ей на живот, а потом и вовсе скользнул ниже, Ана откинулась назад, выгибая шею и запрокидывая голову в протяжном гортанном стоне. – Боже, Ана... Ты такая мокрая... – его голос был до невозможности хриплым, а глаза застилало марево возбуждения. Он медленно провел пальцами между половых губ, а затем ввел сразу два в разгоряченную плоть и почувствовал, как девушка сжала их внутри себя, охотно насаживаясь до самого основания. Большим пальцем очерчивая круги вокруг набухшего клитора, он двигал рукой до тех пор, пока влажные звуки от переполнявшей Ану смазки не стали невыносимо пошлыми, а она уже не могла сдерживать рвущиеся из неё стоны. Склонившись чуть ниже над Томом, так, чтобы ему было хорошо видно каждое её действие, Ана оторвала правую руку от его торса и опустила сразу три пальца себе в рот, демонстративно обсасывая их. Следующим движением этой же руки она обхватила его напряженный ствол у основания и плавно поднялась к головке, вырывая из мужчины нечленораздельный звуки сквозь сжатые зубы. Проведя несколько раз рукой по каменной плоти она приподнялась выше, выпуская его пальцы из себя и, не раздумывая, подалась вперед, заменяя их на пульсирующий член. Опустившись до основания чуть резче, чем следовало бы, Ана уронила голову ему на грудь, сжимая обеими руками предплечья мужчины, впиваясь в них ногтями и задыхаясь от его толщины заполнившей всю её изнутри. Том замер, крепко обхватив её бёдра и не давая двигаться, чтобы она привыкла к его размеру. – Тооооом... – прошипела она. – Тише, малышка, не спеши. Еще пару секунд она не шевелилась, давая телу свыкнуться с новыми ощущениями жгучей наполненности, а затем начала медленно подниматься и опускаться, с каждым движением чувствуя, как слегка режущая боль отступает и её сменяет разлетающаяся по каждой мышце блаженная нега удовольствия. Он наблюдал за ней. За каждой эмоцией, так четко отражавшейся в эти моменты на её лице. От сморщившей чуть курносый носик боли, до полного расслабления. Почувствовав это, он и сам провалился с закручивающее его возбуждение. Сжимая одной рукой колышущуюся грудь, а другой упругую ягодицу, он притормаживал её, срывающийся на безумный, ритм. Ане не хватало воздуха. Её несло. Несло и заносило. Глаза застилало туманом, и она почти не понимала, что происходит. Зато в голове четко стучала и крепла мысль: "Наяву такого никогда бы не было, да и вряд ли могло быть..." Когда он почувствовал, что она близка к блаженной разрядке и стала с большей частотой сжиматься вокруг него, сама чуть подрагивая всем телом, то он резко сел, обхватывая ей обеими руками и прижимая настолько близко, насколько позволял ритм, и полностью перехватил инициативу, ускоряясь в желании дойти к финалу вместе с ней. И для этого им понадобилось всего несколько секунд. Их тела будто взорвались изнутри, разрываемые волной оргазма, обжигая глаза под плотно сжатыми веками ослепительной вспышкой. Оба готовы были поклясться, что ничего подобного раньше не испытывали. Том еще несколько раз качнул бедрами, до конца изливаясь внутри неё, и застыл в объятьях девушки, крепко обнимая за талию, и уткнувшись носом в изгиб у основания шеи, пытаясь вернуть дыханию привычный ритм. Ана разнежено обмякла у него в руках, не в силах унять бьющую её волна за волной дрожь, обхватив Тома за шею и прижавшись ухом к его затылку. Воздух срывался с пересохших губ тихими хрипами. Спустя несколько долгих минут, Том выскользнул из неё, бережно приподняв в объятьях. Тихое, успокоившееся дыхание девушки, щекотало его шею, она была абсолютно расслаблена. Чуть приподнявшись вместе с ней, он отдернул покрывало вместе с одеялом и осторожно переместил её разморенное тело, укладывая сонную голову на подушку. Ана лишь недовольно что-то промычала, не размыкая веки, перевернулась на бок, удобнее устраиваясь, и тихонько засопела. Мужчина несколько секунд смотрел на эту умилительную картину, широко и нежно улыбаясь. Потом перебрался с края кровати ей за спиной, укрыл их одеялом и, обняв девушку за талию, зарылся носом в разметавшийся по подушке соломенный хвост, проваливаясь в объятья Морфея без каких либо тревог и сновидений.