***
Вечер в поместье австрийцев начинался так же просто и заурядно как и обычно: Австро-Венгрия сидел в беседке и пил чай, попутно размышляя о своём. На щеке все ещё оставалась фантомная мокрота от поцелуя любимого, Германской Империи, который давненько не посещал эти стены. Они даже по политическим делам не виделись, да и в силу своих способностей венгр не мог вести государственные дела самолично, но ему помогал Вена, его верная столица, что никогда не предаст. Честно говоря сегодня он сидел не просто так, а дожидался милого и ненаглядного. От осознания скорой встречи хотелось петь и танцевать, но он же не какой-нибудь дикарь, так что может сдержать эти порывы счастья. Одна только мысль о том что его возлюбленный скоро прибудет заставляла трепетать душу и сердце. Австро-Венгрия даже подготовился к этому. Германская Империя не раз намекал на то что любит пышные юбки и открытые плечи его распутниц, так что австриец решил сделать небольшой сюрприз. Да, его не смущало что у возлюбленного есть любовницы, ведь император австрийских земель прекрасно понимал, что подарить наследника не может, а он очень нужен, к тому же он знал что все эти женщины нужны только для продолжения рода, не более.***
Германская Империя сидел у себя в кабинете и заканчивал заполнять последние документы. Дел в последнее время скопилось уж очень много, но благо он заканчивает их разбор. К тому же тешит мысль о том, что сегодня он наконец-то встретит своего двоюродного брата, с которым ну очень давно не виделся. Последний лист лег на стол с подписью императора, что возвещало о том, что дела окончены и можно ехать. Поместье было оставлено на столицу, который и не возражал. Вообще за этим дворцом присматривал Кенигсберг, но он уехал к своему любовнику, так что пришлось возложить эту ответственность на Берлин. — Хорошей дороги, Ваше Императорское Величество, берегите себя, — на прощание откланялся столица, после чего немного понаблюдал за удаляющейся каретой. — Не волнуйся, Берлин. Все же я не к Ри еду, а к АВи, так что со мной все будет в порядке. Не заработайся слишком, — сказал наставления император, после чего карета тронулась. Мысли сразу же забились австрийцем. К тому же в письме он писал о каком-то необычном сюрпризе, так что посетить его хотелось еще больше.***
— Ваше Императорское Величество Австро-Венгерская Империя, — обратился Вена к своему господину. — Уже почти семь часов вечера, вы просили предупредить. — Спасибо, Вена. И я же просил не называть меня так официально когда мы в поместье, — немного поворчал слепой, но потом смягчился. — Но за оповещение спасибо. Столица помог встать своему императору, а потом и проводил до покоев где АВи и принялся готовить свой подарок.***
Карета подъехала к прекрасному дворцу Хофбург.* Дворец встретил привычной тишиной, ведь в такое время здешний император не хотел слышать лишних звуков, он в принципе не любил лишних громких звуков. На удивление венгр не встречал его на пороге, как обычно это делал, вместо него сегодня был Вена. — Приветствую Ваше Императорское Величество Германская Империя, — австриец чуть поклонился и открыл двери дворца, чтобы немец мог спокойно зайти. И какого же было удивление кайзера, когда в главном зале он увидел прекраснейшую картину: его любимый стоял в роскошном нежно голубом** платье. Лиф был выполнен из плотной ткани напоминающей кружево, но при этом грудь не было видно, к слову шея и плечи были открыты, а вот руки были скрыты такой же тканью до кистей, которые были закрыты похожей тканью перчаток, но белого цвета. Юбка была очень пышная и сделана из двух слоев. Верхний был приятного цвета неба, но к низу переходил в белый, этот слой был по середину икр. А второй представлял из себя плотную, похожую на бархат ткань, которая была насыщенного голубого цвета, можно даже сказать синего, эта часть закрывала ножки полностью. Тонкие длинные пальцы держали прекрасную белую лилию.*** От такого зрелища дыхание на некоторое время просто остановилось, немец просто боялся случайно разрушить эту прекрасную статуэтку. Это очень насторожило австрийца, ведь он слышал короткий разговор Вены и Ги, потом как открылась дверь и стук немецких каблуков, а потом тишина… пугающая тишина. — Ги? Ты здесь? — решил уточнить австриец немного подрагивая от страха. — Да, я просто не смог найти достойного приветствия для столь прекрасного императора, что стоит напротив меня, — успокоил император приближаясь к любимому, а потом и положил в ладошку красную розу, *** которую всю поездку хранил для этого момента. Шипы были убраны, чтобы парнишка не повредил свои нежные ручки. — Прости за то что напугал тебя, АВи, — только немцу и отцу позволялось назвать его так. На такие слова венгр покрылся легким румянцем и отвел несуществующий взгляд в сторону. — Спасибо, я старался чтобы тебе понравилось, — тихо сказал австриец после чего поднес цветок к носу, чтобы понять какой он и очень удивился когда понял что это роза. — Я все правильно понял? — У тебя получилось очень хорошо, — обнадежил немец после чего взял лилию из рук любимого, которая и предназначалась ему. — Да… я никак не мог признаться тебе в своих чувствах, но Османская Империя немного упростил этот процесс. Белая лилия… ты отдаешь мне свою невинность? Смущение и чувства переполняли австрийского императора, а потому щечки чуть порозовели. — Я очень долго думал по этому поводу и теперь все же готов отдать тебе всего себя. Я любил тебя все это время, но никак не мог признаться в этом, а сегодня выдался просто прекрасный вечер, — объяснился австриец после чего начал немного подрагивать от бури чувств внутри. Шея сама потянулась с любимому чтобы оставить мимолетный поцелуй на губах. — И я с радостью приму этот подарок, любовь моя, — улыбнулся немец и, заметив действия возлюбленного, сам приблизился к его губам и накрыл их своими. Завязался нежный тягучий поцелуй, без капли страсти или похоти. Он был так же прекрасен как и цветы в руках избранников, такой же нежный и невинный. Губы неопытного австрийца постоянно оттягивались, но не покусывались, чтобы не причинить боли или дискомфорта. Венгр конечно практиковался до этого момента, но каждый раз чувствовал себя очень непривычно, а потому замирал на несколько мгновений. Но это быстро прошло и теперь он с радостью отвечал, а когда партнер захотел проникнуть в его рот своим языком, то монарх Австрии не сопротивлялся, а охотно открывал рот и помогал родному монарху. Но к сожалению воздух не вечен, а потому пришлось отстраниться. Кайзер помог снять повязки с глаз чтобы взглянуть в глаза любимого. Они хоть и не видели, но были так чисты и прекрасны, а еще выдавали все эмоции, потому он и носил повязки, чтобы больше никто не мог заметить этого. Партнер смотрел словно сквозь, но это не мешало. Через пару мгновений таких гляделок немец все же подхватил свой свет очей на руки и понес к уже знакомым покоям. И только теперь повелитель австрийских земель почувствовал себя жутко некомфортно. Создавалось ощущение что все это было ложью и теперь его несут прочь из дворца, куда-нибудь в лес, чтобы бросить там на растерзание зверям. От этого плечи начали немного подрагивать, а в уголках глаз скапливаться влага, но все сомнения улетучились когда он почувствовал что его несут на второй этаж поместья. Через пару минут тело почувствовало приятную перину под собой, а это означало только одно: теперь они в покоях и пути назад нет. Дверь закрылась с еле слышным щелчком, значит закрыли ее на замок, а потом послышался цокот каблуков Ги. Это не могло не радовать австрийца, ведь его не бросили и даже побеспокоились о репутации. И снова его губ коснулись, но в этот раз поцелуй был более настойчивым и страстным. Язык партнера бесцеремонно проник в рот любимого и стал там хозяйничать. Для удобства потомок Австрийской Империи обнял любимого за плечи и зарылся пальцами в чуть жесткие волосы. Все прикосновения сейчас дарили очень много удовольствия и это просто прекрасно помогало расслабиться, но из-за того что австриец не мог видеть любовь было очень обидно и немного страшно. Руки немца стали оглаживать тело партнера через ткань прекрасного платья и сжимали в некоторых местах. Эти ласки были очень приятны, а потому венгр немного отстранился и томно вздохнул, а потом бархатно прошептал в губы любимого: — Так приятно… хочу еще… И немец исполнил это пожелание, но на этот раз он не бесцельно бродил по телу, а выискивал самые чувствительные точки и бантик от ленты, которая скрепляла юбку и лиф. Поиски продлились недолго, а потому лента была быстро развязана, а юбка перестала держаться так уверенно на бедрах пассии. К слову о ней, вернее о нем, австриец уже прекрасно понимал что он будет снизу и смирился с этим, даже нисколько не возражал, но все равно было страшно. Вдруг будет очень больно или что-то еще? К тому же дамы рассказывали, что в первый раз всегда больно, говорили это они не по своей воле конечно же, а чтобы удовлетворить интерес императора. И все эти рассказы не прибавляли уверенности, а потому австриец снова весь сжался и напрягся. — Тише, милый, все будет хорошо, я не собираюсь продолжать если ты этого не хочешь, — бархатно прошептал немец оставляя горячие поцелуи на шее любимого. — Я хочу этого, просто мне страшно от рассказов что я услышал, — пояснил австриец после чего томно вздохнул от приятных ощущений. — Без боли не обойтись, но я постараюсь свести ее к минимуму. Давай ты остановишь меня когда совсем не сможешь терпеть, — предложил немец и аккуратно перевернул венгра на живот. Эти слова чуть успокоили императора австрийских земель, а потому он расслабился телом и прикрыл глаза. Немец никуда не спешил и пока что оставлял поцелуи на шее и медленно спускался к ее основанию. Веревки что держали корсет быстро ослабились и теперь можно было вздохнуть полной грудью. Лиф начал сползать вниз от действий партнера, а на оголенных частях спины и плеч стали появляться мокрые поцелуи и просто влажные дорожки от языка, а когда кайзер дошел до лопаток, то снова аккуратно повернул партнера на спину и посмотрел в уже затуманенные глаза, которые так и говорили о нарастающем желании. Австриец не хотел лежать бревном, да и чувствовал несправедливость от того что только получает ласки. Недолго думая он провел своими руками по груди к плечам, а потом и зарылся в волосы любимого массируя его голову и оттягивая некоторые пряди. Он и не заметил как оказался обнаженным по пояс, но это сейчас не сильно волновало. И снова проснулось это чувство несправедливости, а партнер уже принялся бережно стягивать корсет, пока он это делал АВи расстегивал его рубашку подрагивающими руками. Сейчас перчатки стали очень мешать, а потому венгр быстро их снял и положил на прикроватную тумбочку. Юбка, вместе с корсетом, быстро полетела в сторону лифа, как и рубашка. Теперь на пассии были лишь панталоны и маленькие балетки, последние были быстро сняты после юбки, вместе с красивыми носочками, а вот панталоны остались, но ненадолго, ведь в следующий миг исчезли с тела венгра. Чтобы прикрыть всю свою срамоту австриец свел ноги вместе и прикрыл пах руками, но немец взял одну его кисть и, поднеся к своим губам, поцеловал. — Не стоит скрывать от меня такую прелесть, — прошептал немецкий император после чего начал оставлять поцелуи на руке постепенно переходя на плечи, а потом и на грудь партнера. Два розовых сосочка так и манили к себе, а потому Ги взял один в рот и начал посасывать. Это вызвало приятную волну мурашек у партнера и тихое мычание. Вторая рука пассии вновь вернулась в волосы любимого и принялась перебирать пряди. Девственное тело вскоре начало отвечать не только мычанием, но и тихим постанываем. Член уже стоял колом и просил ласки, которую давал кайзер. Он проводил рукой по стволу в довольно медленном темпе, но довольно скоро стал ускоряться. Весь этот напор нежностей быстро подействовал на неопытного австрийца, а потому он кончил с довольно громким стоном. Это не могло не радовать немца, а потому он довольно улыбнулся и смотрел на разгоряченное и расслабленное тело партнера, тело которого все еще слегка подрагивало от первого оргазма в его жизни. Германский император решил не терять времени зря, а потому смочил свои пальцы семенем избранника и, осторожно разведя ножки любимого, ввел один палец. Было немного неудобно, а потому он взял одну из декоративных подушек и подложил под поясницу партнера. Такая забота очень нравилась АВи. Палец ощущался дискомфортно, но не больно, а когда он стал двигаться это чувство не ушло. Понадобилось пару минут чтобы привыкнуть к инородному предмету в своем нутре, а по истечению этого времени добавился и второй палец. Опять было дискомфортно и совсем немного больно, почти незаметно. Движения стали приносить удовольствие, а потому император австрийских земель стал тихо постанывать и мычать от этих ощущений. Третий палец вошел так же незаметно, но он был больнее второго. От этого хотелось остановить весь процесс, но немец пока не двигал ими, лишь когда увидел в глазах любимого перестала отражаться боль, он продолжил. Вскоре боль сменилась удовольствием. Германская Империя уже с трудом сдерживался чтобы не взять любимого как самую распутную девушку, ведь он любил его и хотел показать это всеми способами. Поняв что можно переходить к самому интересному император немецких земель убрал пальцы из нутра любимого и снял с себя брюки вместе с панталонами. Сначала дискомфортное чувство заполненности захотелось вернуть от чего послышался недовольный тихий стон. Услышав шебуршание одежды австриец заметно напрягся, но постарался успокоить себя, правда получилось не очень. Заметив такое состояние любимого немец завязал недолгий поцелуй чтобы хоть как-то успокоить его, получилось не очень хорошо, но растягивать прелюдии он больше не мог. Кайзер чмокнул партнера в кончик носа и пристроившись поудобнее стал медленно входить, пока что на половину. Девственнику было больно, но после такой растяжки терпимо, недолго думая он решил что лучше принять полностью и потом чуть полежать, а потому он вильнул бедрами. Немец понял его намерения и не сопротивлялся им. Когда детородный орган был полностью в колечке мышц партнёра император германских земель довольно промычал, а вот АВи тихо всхлипнут от дискомфорта. Сейчас хотелось сразу же двигаться, да чтобы слышались стоны, хоть и болезненные, но стоны. Вы скажете что он садист, а я отвечу что вы правы. Он ещё ни с кем не был так нежен, только сегодня позволил себе подобное, чтобы любимому было хорошо. Кайзер решил успокоить свою пассию поцелуем в губы, на который партнёр очень охотно ответил. Через пару таких глубоких, нежных, долгих и страстных поцелуев правитель Австрии сам качнул бёдрами, тем самым намекая партнеру на то что можно двигаться. Сын Пруссии не упустил такой возможности и стал делать медленные глубокие толчки. От этого становилось приятно, может из-за того что немец попадал по комку мышц, а может просто из-за излишней чувствительности. И все это оказался второй вариант, ведь через парочку попыток найти подходящий угол император изогнулся в громком довольном стоне. — Как хорошо, прошу, сделай так ещё раз, Ги, — еле как смог проговорить австриец между мычанием и стонами. И возлюбленный с радостью исполнял эти просьбы и мольбы. Вскоре толчки стали очень быстрыми, а Австро-Венгрия не мог сдерживать громких стонов удовольствия, да и до этого не старался. Тело начало немного подрагивать, а низ живота приятно тянуло. Сопоставив эти чувства с предыдущими австриец довольно улыбнулся и в следующий момент выгнулся в спине как мог и вновь излился с протяжным стоном удовольствия. Его партнер сделал то же следом, когда его сжали эти приятные бархатные стеночки, он не смог вовремя выйти, а потому кончил глубоко внутрь. Оба стали восстанавливать сбитое дыхание и довольно улыбались. Германская Империя упёрся лбом в плечо любимого, а он и не возражал. Семя любимого приятно растекалось внутри, а потом и стало выпекать, когда тот вышел, что было уже не так приятно и даже в какой-то мере обидно. Тело уже не хотелось двигаться, но силы остались на объятья. Кайзер накрыл их одеялом и обнял возлюбленного за талию. — Я люблю тебя, Ги, — на прощание отозвался венгр чувствуя что уже проваливается в царство Морфея. — И я тебя, АВи, — улыбнулся немец после чего поцеловал любимого в висок и, устроив у себя на груди, заснул.