Истории о последнем криптонце и темном рыцаре

*** Брюс раскачивался в скрипящем кресле-качалке и морщился от неприятного звука, но с места не сходил. Это совершенно не его стиль — он предпочел бы стул, но Мари усадила его сюда и велела дождаться ее возвращения. Так что Брюсу приходилось терпеть. Скрип-скрип. Он прикрыл глаза, пытаясь абстрагироваться. Скрип-скрип. А мог бы опустить ноги на пол и остановить эту раздражающую конструкцию, но… Брюс сдерживался. Мари и без того вечно дразнила его и обзывала занудой. А сидеть в кресле-качалке вроде как весело. По крайней мере в теории. Скрип-скрип. Он уже не понимал, что скрипит сильнее: кресло-качалка под его весом или стиснутые им зубы. Скрип-скрип. Брюсу нужно было отвлечься, и он полез в чертоги разума, пытаясь вспомнить что-нибудь приятное. Первая встреча с Мари. Светский прием, вечерние туалеты, блеск драгоценностей и ее улыбка, на фоне которой меркли даже бриллианты. Брюс танцевал с ней почти весь вечер, вдыхая аромат экзотических духов. Кажется, он чувствует его даже сейчас. От воспоминаний в груди чувствуется легкий трепет и немое восхищение. Даже спустя годы супружеской жизни он все еще влюблен и испытывает благоговение к ней. Брюсу нравилось брать ее бледные ладони в свои, нравилось заплетать ей косу перед сном или перебирать меж пальцами длинные черные пряди. Брюсу всегда нравились брюнетки… эти мысли натолкнули на смутные воспоминания. Кажется, когда-то, еще до Мари, он был влюблен в кого-то… И у этого человека тоже были черные волосы. Брюс знал, что все подробности этого неудавшегося романа хранились в запертом ящике стола. Он часто писал этому человеку, вот только письма так и не отправлял. Впрочем, оно и к лучшему: если бы ему ответили взаимностью раньше, то Брюс не встретил бы свою Мари. С ней он обрел истинное счастье — любовь, тепло, заботу, уютный дом. А все, что было до этого… Брюс вычеркнул из своей памяти. От воспоминаний остались лишь жалкие крупицы, да и те он запечатал в конверты и спрятал в стол. Он прикрыл глаза. Сильнее, чем скрип чертового кресла-качалки, его раздражала лишь собственная нерешительность. Собери Брюс всю силу воли в кулак — он бы спалил письма и забыл обо всем окончательно. Но… — А вот и я, — раздался озадаченный голос Мари. — С возвращением, — улыбнулся Брюс, открывая глаза. Он поднялся с места и в одно мгновение оказался рядом с ней. — Где ты пропадала? — Искала кое-что. — Нашла? — поинтересовался он, оглаживая ее плечи. — Нет, но… я не проверяла здесь, — Мари осмотрела кабинет с задумчивым видом. — Тогда давай проверим здесь, — предложил Брюс. — Может, тебе помочь? Что ты ищешь? Мари с толикой озадаченности взглянула на него, а затем обреченно вздохнула. — Ты не сможешь помочь. — Почему? Я готов сделать для тебя все на свете. Что бы ты ни попросила! — Знаю, — Мари улыбнулась и поцеловала его. — Ты удивительный, Брюс. Он прикрыл глаза и крепко прижал ее к себе, испытывая самую настоящую эйфорию. Казалось, никогда раньше он не был так счастлив и спокоен, как с ней. Руки Брюса обвили ее тело, скользнули вниз, подхватывая ткань юбки. Он начал комкать ее и задирать повыше, но Мари остановила его и с легким укором взглянула в глаза. — Не сейчас, милый! Мне нужно кое-что закончить. — Дела могут и подождать, — игриво сказал он, оттесняя ее к столу. — Нет! — жестко заявила Мари и уперла ладони ему в грудь. — Вернемся к этому позже. Брюс послушно отошел, хоть и чувствовал досаду. Вообще-то ему не свойственно было слепое повиновение кому бы то ни было, но отказывать Мари даже в мелочах совершенно не хотелось. Поэтому Брюс мог сидеть в раздражающем его кресле-качалке, предлагать свою помощь в поиске каких-то мелочей и исполнять любые прихоти. Это делало Мари счастливой и нравилось Брюсу, но при этом что-то бередило в его душе. — Побудь здесь еще немного, я скоро вернусь, — попросила Мари мягким тоном. — А куда ты пойдешь? — полюбопытствовал Брюс. — Я хочу составить тебе компанию. — Я… — Мари запнулась, — собираюсь приготовить ужин, а твоя компания будет здорово отвлекать! Займись пока чем-нибудь тут, хорошо? Готовить самой? Это показалось Брюсу неправильным, ведь этим всегда занимался… он не смог вспомнить имя. Впрочем, богатые люди не обязаны помнить весь штат прислуги. — Конечно, — Брюс едва заметно улыбнулся. Мари упорхнула прочь из кабинета, оставив его одного с ощущением все той же всеобъемлющей влюбленности. Но в голове слышалось странное жужжание интуиции, которое не давало покоя. Что-то здесь не так, что-то неправильно… И Брюс решил открыть тот самый запертый ящик. Если в нем хранились ответы на все его вопросы, то он должен вспомнить. Даже если это причинит ему боль. Он нащупал на шее цепочку и вытащил ключ, но около стола застыл на пару минут, не решаясь открыть замок. Будто перед ним была шкатулка Пандоры, если распахнуть ее, то пути обратно уже не будет. Брюс почти передумал и собирался отступить, когда рука начала действовать сама. Он отпер и выдвинул ящичек, после чего принялся изучать содержимое. Там покоилась черная роза, порванная нитка жемчуга и дневник. Игнорируя все остальное, Брюс вытащил записную книгу с вложенными в нее письмами и начал пролистывать страницы. Часть из них оказалась пуста, кое-где были написаны случайные слова, вроде: детство, родители, нападение, смерть, боль, Альфред, летучая мышь. Понять смысл этой абракадабры он не смог, поэтому открыл письма. В них Брюс обращался к мужчине по имени Кларк, которого сравнивал с богом. Он боялся его, но при этом уважал и в глубине души восхищался. Словно вспышками ярких пятен под веками стало жечь, а затем в сознании отпечатался облик этого Кларка — высокий, сильный, голубоглазый и темноволосый, как Мари. — Брюс! — послышался тихий и очень далекий голос. — Брюс, вернись! — Куда? Куда я должен вернуться? — спросил он вслух, но ответа не последовало. — Брюс! — почти сразу же позвала его Мари. — Помоги мне на кухне, пожалуйста. — Иду! — крикнул он в ответ и шагнул к двери, но вдруг замер как вкопанный. — Брюс! — вновь раздался другой голос. — Брюс, пожалуйста! Это был Кларк! В голове словно прояснилось, и он узнал его. А потому поспешил к массивным напольным часам, а не ко входной двери. По дороге Брюс выронил записную книжку, и письма Кларку рассыпались по всему полу. Но ему было наплевать. Он нажал на часы отточенным движением, и те открылись, впуская его в каменный коридор. Брюс устремился вниз по лестнице, спускаясь в самую глубину мрачной пещеры. Сердце манило его обратно к Мари, но нечто иное, более сильное и необъяснимое, толкало вперед. Тут было страшно, но это чувство словно атрофировалось в нем. Он шел путаными коридорами, но точно знал направление. И с каждым шагом голос Кларка звучал все отчетливее, все громче. Тогда Брюс ускорился и почти побежал. Впереди показалась дверь, он толкнул ее и вышел на улицу, очутившись посреди рощи. Огромное пространство, истыканное редкими деревцами и кустарниками, заволокло туманом. Но вдали, рядом с двумя раскидистыми ясенями, можно было различить фигуру Кларка. И Брюс вновь побежал. Оказалось, он был очень быстрым, и расстояние все сокращалось и сокращалось. Уже можно было рассмотреть черты лица Кларка — волевой подбородок, добрые и ясные глаза, волнение во взгляде. Рядом с ним отфыркивался вороной жеребец. Еще немного, и они вскочат в седло и умчат прочь. — Брюс! — опять позвала Мари. Ее фигура мелькнула меж деревьев. Она держала полы юбки и бежала в самую чащу леса. — Нет! Там может быть опасно! — крикнул ей Брюс и остановился на месте. Его непреодолимо тянуло за ней, ноги сами начали шагать в сторону леса. Голос Кларка стал стихать и почти перестал иметь над ним власть, Брюс больше не смотрел в его сторону, внимательно выискивая Мари. А потом послышался знакомый звук… Это были Бэт-часы. Члены Лиги Справедливости часто попадали в смертельную опасность, когда счет шел на минуты. И тогда Брюс ставил таймер на этих часах с особенным сигналом. Сигналом смерти, который звучал прямо сейчас. Отсчет до 12 ударов, и два их них он пропустил, застыв посреди поляны. Кто-то умирал! Десять. Он должен помочь! Девять. Он же Бэтмен! Восемь. Что, если опасность грозила растяпе Кларку?! Его враги вечно отыскивали криптонит. Семь. Или Флэш! Эта неугомонная задница всегда сперва что-то делала и только потом думала. Шесть. Орлица, Чудо-Женщина, Шазам, Киборг, Марсианин… Пять. Пришла пора действовать. Четыре. Брюс развернулся и устремился к Кларку. Тот наверняка знал, в чем дело. Вместе они что-нибудь предпримут. Три. Он оказался рядом с Кларком и попытался что-то спросить, но вместо этого ощутил крепкие объятия. — Не умирай, Брюс, пожалуйста! Вернись ко мне! — попросил тот. Два. Брюс осознал происходящее. Он находился в выдуманном мире, это все фантазия. Никакой Мари не существовало, вечное счастье попросту невозможно, а его прошлое сплошная боль и мрак. Один. Брюс открыл глаза и понял, что лежал в медотсеке Сторожевой Башни. Рядом суетился кто-то из членов команды, а Кларк стискивал его руки в своих. — Мог бы отключить сигнал на часах, — хмыкнул Брюс и нажал на сенсор сам. Все застыли и с полным изумлением уставились на него. — Ты жив?! — искренне удивился Барри Ален. — Это вообще ты? — Заклятие спало, — задумчиво подытожил Дж’онн Дж’онзз, сканируя Брюса с помощью телепатии. И только Кларк молчал и смотрел на него, продолжая держать руки Брюса в своих. Раньше скрывать свои чувства к единственному выжившему криптонцу труда не составляло, но теперь все иначе. Изучив дневник, Брюс извлек запрятанные в самой глубине души чувства, просто так от них теперь не отмахнуться. Именно Кларк помог ему сбросить оковы заклинания Чародейки. Именно чувства спасли ему жизнь. Брюс знал, что влюблен в Кларка, но ничего с этим не делал. Просто ждал, когда чувства исчезнут сами собой и он сможет двигаться дальше. Но сегодня любовь к Кларку помогла ему выбраться из мира, полного счастья и беззаботности. Раньше Брюс старался не думать о личном, потому что в первую очередь он Бэтмен. Однако победа не его летучемышиного альтер-эго, а человеческих страстей вдруг позволила взглянуть на все происходящее с другой точки зрения. Брюс придвинулся к Кларку и поцеловал его. Тот настолько опешил, что даже не ответил ему. — Пойдешь со мной на свидание? — спросил Брюс. — Только после того, как мы удостоверимся, что у тебя с головой все в порядке, — пообещал Кларк. Ему хотелось верить в искренность Брюса, но происходящее больше напоминало последствия чар. Брюс мог бы забрать свои слова назад и вернуть их отношения в профессиональное русло, но делать этого не собирался. Впрочем, возможность воспользоваться запасным планом его устраивала. — Идет, — выдохнул Брюс и вновь откинулся на кушетку. Впереди его ждало множество проверок и всяческое сканирование. И пока его изучали, Брюс вспомнил Мари и созданный в его голове мир. Слишком спокойный и унылый для человека вроде Брюса Уэйна. Его место здесь, на грешной земле, среди членов Лиги Справедливости, в прогнившем насквозь Готэме, рядом с Кларком.