Северный Ветер

Р.А.Б

      Кошмары — это то, к чему привык Гарри; и ночи, проведённые спокойно, без крика и мокрых простыней, без пота, были бесценны. Но иногда ему снились не просто кошмары, он будто видел глазами Лорда или его змеи, но об этой связи знал не только сам Гарри, но и Волдеморт, и иногда специально посылал ему видения, заставляя делать то, что было нужно ему. Сегодняшнее видение было другим, не похожим на остальные, и в душе он был уверен, что увидел что-то слишком интимное из жизни Тёмного мага. Видение было быстрым, его будто вытолкнули, не дав досмотреть до конца.       Пробуждение после этого сновидения было обычным: глубокий выдох и осмотр комнаты вокруг себя, дабы убедиться, что он в безопасности. — Гарри, это всего лишь сон, — сонным голосом проговорила Джинни, параллельно обнимая его, помогая восстановить дыхание. — Что тебе снилось? — её пугала возможность Гарри видеть глазами Лорда. — Я снова был им, Джинни, но в этот раз всё было по-другому, — он напряг память, вспоминая всё до мельчайших подробностей. — Что ты видел, Гарри? И он начал рассказ: — Я был им. Он, то есть я, был в большой комнате, хорошо обставленной, он подошел к окну, там можно было разглядеть большой сад, дорожки из брусчатки, мне кажется, это Малфой-мэнор, но я в этом не уверен. А потом он сказал: «Ни один мужчина не устоит перед тобой, хотя нет надобности это говорить, ты сама это прекрасно понимаешь». И тогда я понял, что он в комнате не один, что в комнате есть девушка, и она ответила ему: «Ты прекрасно знаешь, что кроме тебя мне никто не нужен». Это был голос молодой женщины, точно не Беллатрисы, и вдруг я почувствовал, как она обняла его со спины, а он накрыл её руки своими и сказал: «Ты не посмеешь хотеть кого-то кроме меня». Потом он повернулся к ней… — И ты увидел ее? — в глазах Джинни горел огонь неподдельного интереса и нечто ещё, что он не смог разобрать. — Нет, он вытолкнул меня из видения. — Значит у Реддла есть подружка, хотя Ордену вряд ли будет полезна эта информация. — Нет, ты не понимаешь, это не самое важное, самое важное в том, что он испытывал в этот момент, ведь я не только мог видеть его глазами, но и чувствовать его. Обычно я ощущаю в нём жестокость, холодность, безразличие, а в этот раз было что-то похожее на влюблённость, конечно, совершенно извращённую, но влюблённость. Джинни удивленно смотрела на Гарри: — Ты же знаешь, он не умеет любить, Гарри, у него и патронуса нет.       Джинни не верила ему, но он точно знал, что он видел и чувствовал.       У Волдеморта появилась слабая сторона, которой Орден может воспользоваться, ему лишь нужно копнуть глубже и увидеть, кто же эта таинственная девушка.       Гарри наблюдал, как напротив спала Джинни, она выглядела умиротворённо и безмятежно, сам же Гарри уснуть не мог и, решив себя больше не мучить, спустился на кухню, чтобы взбодриться. Он аккуратно поднялся, стараясь не скрипеть кроватью, и вышел из комнаты. Они с Джинни обустроились в гостевой спальне, конечно, они могли занять спальню Сириуса, но Гарри не мог пересилить себя, боль потери была сильна до сих пор, поэтому в комнату заехали его друзья.       Несмотря на раннее утро, кухня не была пуста. Гермиона сидела за столом, окружённая книгами, и пила свежеприготовленный кофе, Гарри хотел поругать её за излишнее стремление к разгадке крестражей, но, взглянув на её лицо, он всё понял. Гермиона выглядела точно так же, как он — после смерти Сириуса, когда каждую ночь ему снова и снова снилась его смерть, в тот период Гарри боялся спать и старался бодрствовать, как можно дольше. Увидев друга, девушка вымученно улыбнулась: — Чего не спишь? Сегодня ранний подъем. — У меня тот же вопрос к тебе, Гермиона, — серьёзно ответил Гарри. Улыбка сошла с ее лица: — Кошмары. — Давно? — С тех пор, как я переехала в Нору. — Значит тебя мучают кошмары больше 2 месяцев, а ты молчишь? — он не понимал, что заставляло подругу так долго держать это в себе. — У тебя столько проблем, Гарри, и я не хотела делать ещё больше, — на её глазах выступили слёзы. — А Рон, он помогает мне, просто иногда кошмары сильнее меня, ну, ты понимаешь… — она смахнула выступившую слезу. Гарри без колебаний прижал девушку к себе, увлекая её в кольцо своих рук. — Хочешь купим снотворное зелье? Утром могу сходить, — тихо прошептал Гарри, чувствуя как всхлипывания Гермионы становятся меньше. — Нас ищет вся магическая Англия, какие зелья? — она улыбнулась сквозь слезы. Друзья замолчали. — Знаешь, может я скажу сейчас ужасное, нет, точно ужасное, просто я в отчаянии… Мне каждую ночь снится, как пытают и убивают моих родителей, и ведь это может стать правдой. Они живут в Австралии, даже не помня, что у них есть дочь, но это не делает их жизнь безопаснее, так как он всё равно их ищет, ведь его главная цель — причинить нам боль; и неважно, что они ничего не знают, что они ни при чём. Может, если бы они были мертвы, было бы проще… Видишь, какую чушь я говорю? Мерлин, как я могла такое сказать? — она впилась ногтями в столешницу. — Гермиона… — Гарри не знал, что можно сказать. — Мы справимся, давай сюда книгу, что-нибудь поищем о крестражах. Она медленно кивнула, протягивая книгу другу.       Открывая древний фолиант, Гарри поймал себя на мысли, что он был настолько зациклен на своих проблемах, что даже не видел, как страдают люди, которые его окружают, он принимал их жертву и совершенно не задумывался, чем могут поплатиться за помощь ему. Он твёрдо решил, что такого больше не повторится.       Уже к обеду Гарри понял, что ранний подъём ужасен, его мозг отказывался соображать, а кофе не помогал. Гермиона быстро заметила сонное состояние друга, когда он пытался прочитать одну строчку 15 раз. — Гарри, иди поспи, после пары часов сна ты будешь полезнее, чем сейчас, — он решил согласиться, не понимая, как у Гермионы получается быть бодрой.       Гарри не сразу осознал, что прошёл мимо двери своей спальни, ведь перед ним висела табличка, написанная от руки: «Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка» От волнения кожу Гарри словно закололо иголками, хотя он в тот момент не понял, в чём дело. Он перечитал надпись. И тут его осенило. — Ребята! — как можно громче, крикнул он, чтобы друзья услышали его на кухне. — Что случилось? — также громко ответила с кухни Гермиона. — Я нашел Р.А.Б. Вскоре он услышал, как три пары ног стремительно поднимались к нему. Гарри ткнул в табличку, давая каждому из своих спутников возможность прочесть надпись. Гермиона прочитала и вцепилась в руку Гарри так, что тот поморщился от боли. — Ты — молодец, Гарри, это брат Сириуса. Он был Пожирателем Смерти, Сириус сказал, что он струсил после вступления, но нельзя просто прекратить быть Пожирателем, они убили его. — Всё сходится, если он был Пожирателем, то имел доступ к Волдеморту, а значит мог узнать про крестражи. — Алохомора, — ткнув в дверь палочкой, проговорила Гермиона. Осмотрев спальню, Гарри понял, что Сириус ни капельки не врал, говоря, что они с братом были полной противоположностью; если Сириус всячески подчёркивал свою бунтовскую душу и гриффиндорское сердце, то Регулус, в свою очередь, делал акцент на великолепии чистой крови и своего факультета, Слизерина, а над его кроватью висел семейный герб Блэков. Гермиона разглядывала находящиеся на столе вырезки, посвящённые Волдеморту, а Джинни поморщилась, прочитав семейный девиз Блэков: «Чистота превыше крови». На видном месте не было медальона, Гарри предпринял безуспешную попытку найти медальон с помощью заклинания. После чего поиски начались вручную, но, осмотрев каждый дюйм комнаты, медальон так и не нашли. — Кому Регулус мог доверить медальон, будучи уверенным в том, что тот его не предаст? — вслух спросила Гермиона. — Вряд ли семье, хотя у них скорее семейка, все скользкие, как змеи, аристократы, молящиеся на свою чистую кровь, с кучей слуг и домовых эльфов, — проговорил Рон, морщась. И тут всех разом осенило — Кикимер. Домовой эльф точно должен быть в курсе тайн этого дома.