Александр
Эмоции, что захватывают нас с головой, часто способны полностью затмить картинку происходящего и нанести вред. Каждый должен уметь подавлять и контролировать их, иначе последствия, вылившиеся после, принесут еще не одну беду. С самого начала своего этапа взросления и становления самостоятельной личностью, это где-то в классе десятом, когда моя душа решила брать от жизни все, но при этом зависеть лишь от себя, я полностью погрузился в свое сознание, перекрывая любые пути, из которых может вырваться даже капля чувств, способных мне навредить и указать другим на мою слабость. Когда речь заходит о собственной идее, от которой глаза горят, а руки так и просят начать действовать, важно не подавать виду и не терять ту ниточку, благодаря которой кто-то сможет воспользоваться тобой и забрать твое же. Конкуренция преследует нас на каждом шагу, под ее натиском может оказаться даже манера поведения, что может быть скопирована и выдана за свою, благодаря которой тот человек спокойно может тебя же опередить и ухватить гораздо больше. Особое внимание своему поведению ты уделяешь, когда на твоих плечах лежит слишком большой груз ответственности, ведь любой неверный шаг или неверно сказанное слово может понести за собой крах целой империи, чего уж говорить о месте на рынке. Но то, что происходит сейчас — это край и крыша всех тех эмоций, что я себе когда-либо позволял. Эта девчонка вывела меня из себя буквально за несколько секунд, сверкнув своими изумрудами и накинувшись с грозной речью. Как у нее только шерсть дыбом не встала. Чертово семейство кошачьих, ненавижу. Вылетаю из участка, даже не замечаю, как срываюсь с места и уже мчу по городу, переводя дыхание и вдавливая педаль газа в пол, выжимая максимум. Все, чего мне хотелось несколько минут назад, так это взять и нагло отшлепать, и, желательно, привязать к кровати, эту сумасбродную женщину, визжащую, как гарпия. Да, признаю, возможно, но не точно, я облажался, но кто знал, что эта спящая красавица проснется раньше, чем я освобожусь, разбираясь с документами в стороннем филиале, да и кто знал, что чертов охранник поставит сигнализацию раньше, чем все покинут этаж. Поэтому с уверенностью могу сказать, что моя вина здесь поверхностна, а закрыть Агату мне пришлось лишь потому, что она бы просто-напросто сбежала, угнавшись за очередным воробьем, желая поймать или за лазерной указкой, кто ее знает и ее голову тоже, там творятся какие-то непостижимые и непонятные науке процессы, даже не могу точно сказать, есть ли там извилины или же в действие ее приводит белка, что крутится в колесе. И, нет, я ни в коем случае не оскорбляю брюнетку, делая отсылку на ее умственные способности, что достаточно хороши. Я просто не понимаю Агату, не понимаю, как она способна резко переключать свое поведение и эмоции и заводиться буквально с полоборота, словно в нее вставлен неплохой такой движок. Единственное мое желание на данный момент, так это обуздать ее, чисто из любопытства. Вам же тоже интересно что-то новое? Вот и сейчас во мне плещет детская заинтересованность, что разрастается с каждым днем, проведенным с этой девчонкой. Запускаю руку в волосы, приглаживая их, и глушу автомобиль, направляясь в квартиру, чтобы смыть с себя следы этой серости, грязи и позора. Который раз морщусь от мелодии в лифте и каждый раз забываю узнать, кому нужно сунуть пару зеленых, чтобы прикрыли эту пыточную. Единственным радостным событием за сегодня является верный друг, что весело встречает меня, прыгая и кружась. Могу с уверенностью сказать, что пес — единственный, кто видит меня настоящим, не считая Сэма, что за долгие годы дружбы был свидетелем многого. — Привет, мой хороший. Скучал по папочке? — улыбаюсь, проходя вглубь квартиры и хмурюсь, когда вижу включенный свет и женщину, что спокойно сидит за столом и пьет чай. — Мистер Нильсен, здравствуйте, — щебечет моя домработница, а я лишь удивленно таращусь на нее. — Почему ты еще здесь? Мне кажется, в твоем договоре прописаны все часы работы и время прихода, ухода? — зло бросаю, скидывая с себя пиджак. Женщина, лет тридцати, что решила испытать сегодня свою удачу, пытается как можно нежнее улыбнуться, вызывая у меня лишь чувство отвращения. — Вас долго не было я решила, что… Нагло перебиваю, зло шипя и двигаясь дальше по площади квартиры. — Уволена. — Чт-то? Но, мистер Нильсен, — она нагоняет меня, перебирая ногами быстрее. — Я все сказал, пошла вон, завтра можешь не приходить. Наблюдаю, как в темных глазах блондинки, начинают скапливаться слезы, и лишь качаю головой, указывая на дверь. — Но у меня семья! — У меня тоже, поздравляю, даю фору в две минуты, иначе вызываю охрану, — мой строгий голос заставляет девушку вздрогнуть. — Впредь, нужно выполнять все пункты, что указаны в договоре. У вас осталась минута. Вот и обычный пример, когда человек решил пойти на поводу своих эмоций, так ещё и подумав за другого. Тихий всхлип растворяется в стенах квартиры, а я вынимаю телефон из кармана.Я: Мне нужна новая домработница.
Да уж, а я ведь был уверен, что она продержится больше месяца. Агата Офис: Поздравляю. Таращусь в экран от этой наглости, она даже на расстоянии вызывает во мне какое-то дурацкое чувство, даже описать не могу.Я: А где мои подарки?
Я: Если серьезно, то завтра должна быть нанята новая, все критерии на общем диске.
Агата Офис: Шутите? Где я найду кого-то в такое время?Я: Не мои проблемы.
Мне кажется я даже здесь слышу, как стирается эмаль на ее зубах от этого скрежета? Кидаю телефон на журнальный столик и отправляюсь наконец-то в душ, с ехидными мыслями о том, что озадачил Агату, ну или хотя бы выбесил. Если честно, то ее фраза про увольнение меня напрягла, потому что сами понимаете, к ней я уже привык, а искать кого-то нового слишком энергозатратно для компании. Ко всему прочему, без неё будет скучно, как бы компрометивно это не звучало. Например, сегодня я за неё даже испугался, когда прослушивал голосовую почту, где женский дерзкий голосок пытался поставить на место блюстителей закона. Признаю, она меня удивила, смесь страха и ехидства разыгралась во мне, стоило понять, что Агата так просто не сдаётся. Но фраза о том, что брюнетку хотят пристрелить даже и меня напрягла. Кто ее мозги потом со стен отмывать будет? Широко зеваю, покидая ванную и плетусь в спальню, хватит на меня сегодня, слишком много событий, которые совершенно не вписываются в мое обычное времяпрепровождения. Поднимаю телефон и вижу злую тираду от Агаты, что в очередной раз грозится увольнением и просит отблагодарить ее за потраченное на меня время. Все же прекрасно понимают, что я ее не уволю так просто?***
Кто бы мог подумать, что Александр Нильсен проведёт свои выходные дома, роясь в себе и своей голове, так ещё и отставил СМИ без единого громкого заголовка, если не считать фото, как я покидаю участок со слишком злым лицом. Но, готов признать, вышел я на нем, как всегда неотразимо, вплоть распечатывай и украшай фасады зданий. Уныло перелистываю договора и отчеты, что не доделали с Агатой в пятницу, после ее фееричного приключения. Мне даже кажется, что на ее упругой заднице стоит магнит, притягивающий неудачи. И меня похоже тоже, потому что взгляд с неё иногда увести не могу. — Что это? — вздрогнув от неожиданности, спрашиваю я, когда у меня перед носом появляется женская рука, что с громким шлепком кладёт лист на стол. — Мое заявление, я ухожу, — она вздергивает свой курносый нос, с вызовом смотря на меня. — Мм, как жаль, что я его не подпишу, — пожимаю плечами и демонстративно откладываю лист. Агата зло хватает бумагу и вновь кладёт ее передо мной. — Подпишите, давайте! — прожигает меня своими кошачьими глазами, а в голове сразу возникает идея, которую воплощаю моментально. — Хорошо, — беру в руки ее заявление, складываю и рву на кусочки. — Ой, как жаль, подписывать и нечего. Она хлопает глазами и хватает ртом воздух от негодования. Прекрасная, она чертова ведьма, которую хочется доводить и доводить, следя за такими красочными эмоциями. — Что вы творите?! — взвизгивает, сжимая кулаки. — Слушай, — лениво поднимаюсь с кресла, наступая на брюнетку. — Мне нужна помощница, тебе работа, зачем все усложнять? — просовываю руки в карманы брюк, следя за Агатой, что хмыкает. — Мне не нужна работа. — Вот как? — Вот как. Стоим практически вплотную, заглядывая друг другу в глаза, ее изумруды ярко сверкают, а я не знаю чем думаю, но хватаю Агату за шею сзади, притянув к себе, касаясь пухлых губ. Страстно целую ее, игнорируя ступор: если не ответит через пару секунд, то уволю. Но удовлетворённо ухмыляюсь сквозь поцелуй, когда брюнетка с напором начинает вторить моим движениям, закинув руки на плечи и впиваясь в них своими кошачьими когтями. Веду ее к столу, пока та не упрется ягодицами в его край. Посадив на него, встаю между женских ног, проходясь ладонями по стройному телу, пробираюсь под белую футболку, поглаживая и сжимая нежную кожу, пока Агата выгибается и тихо стонет. Твою мать, идеально. Она ближе льнет ко мне, когда умело проникаю языком в ее рот, проходясь по зубам. Всасываю нижнюю губу, сжимая пальцами выпирающие рёбра и упираюсь пахом в пах Агаты, что в наглую пододвигается ближе, закинув ноги мне на бёдра. Брюнетка хватает ртом воздух, когда чуть отстраняюсь, чтобы заглянуть в залитые чернотой изумруды и увидеть там такое же желание. Она сама притягивает меня обратно, схватив за рубашку и больно прикусывает губу, от чего из меня вырывается какой-то животный рык, а желание внизу живота настолько сильное, что готов послать к чертям все и взять эту девчонку прямо на столе и прямо сейчас, иначе я не понимаю, как сдержать в себе чертов атомный реактор. Ощущение, что вокруг летают искры, обжигая и оставляя прожжённые дырочки на одежде, от которой хочется скорее избавиться. — Алекс, ты прикинь! — дверь в кабинет открывается, а Агата резко отталкивает меня от себя, спрыгивая на пол, когда удивлённое лицо Сэма возникает перед нами. — Ой, я тут это, ого. — Извините, — пищит брюнетка и кометой вылетает из помещения, чуть ли не оставляя после себя огненный след. Возношусь глаза к небу и прохожусь большим пальцем по губе, стирая мятный блеск Агаты с себя, что приятно охлаждал горячие поцелуи. — Это что сейчас было? — мой друг удивлённо открывает рот и показывает пальцем на дверь, за которой скрылась Агата. — Как раз таки из-за тебя ничего и не было, — отдергиваю вниз едва смятую от рук Агаты рубашку, и наливаю себе полный стакан воды, тут же опустошая, пытаясь восстановить дыхание и избавиться от возбуждения. Думай о чем-то противном, Алекс. — Подожди, подожди, — Сэм слишком резко занимает место напротив меня, а его глаза горят огнём, от интереса и явного непонимания. — А куда делось твоё: я не сплю с подчинёнными, никаких отношений на работе? Вздыхаю, откинув голову назад и разминаю шею, морщась от тихого хруста. — Я кое-что понял за два дня, — переплетаю пальцы, наблюдая за своим другом. — Она — чертова гангрена, пока не обрубишь с корнем, не пройдёт. — Не понимаю, ты пересмотрел медицинские передачи по ВВС? Поэтому не выходил из дома? — Нет, дорогой, я строил планы на наш медовый месяц, и выбрал неплохой БДСМ-отель на берегах Карибского моря. Как ты думаешь, тебе пойдёт красный латекс? Сэм недовольно морщится, изображая рвотный позыв, елозя на стуле. — Извращенец, — заключает он, кинув на меня брезгливый взгляд. — Не всем любить нежность, друг мой. — О, как я забыл, что тебе лишь бы почувствовать свою власть, — ведёт носом. — Со своей властью и я про других не забываю, — самодовольно улыбаюсь, откинувшись на спинку кресла. — Ты когда-нибудь пробовал… — Заткнись, — перебивает меня Сэм. — Я уже… — Возбудился? Уворачиваюсь от ручки, что летит в меня и смеюсь от красных щёк своего друга. До чего зайчик. Нет, вы не подумайте, он зайчик в другом смысле. Господи, просто забудьте, ок? — Алекс, я все равно ничего не понял. — Я и не удивлён. Смотри, Агата вечно крутится в моей голове и не даёт покоя своей сложностью. Она — пазл и мне надо ее разгадать. Втупляешь? — Допустим, и что дальше? — Макото заинтересованно наклоняется, пытаясь уловить суть моих мыслей. — Что мы делаем с пазлами, которые уже собрали? — закатываю глаза, от слишком задумчивого лица парня, который явно надолго завис, отыскивая ответ на мой вопрос. — Мы убираем их в коробочку, дорогой друг, второй раз собирать уже неинтересно. Чувствую себя чертовым нобелевским лауреатом, что открыл не одну вселенную и доказал существование единорогов в чащах леса. — То есть, ты считаешь, что «разгадав», — он изображает кавычки в воздухе. — Агату, она резко покинет твою голову? — Бинго, сектор приз на барабане. Скажите, куда вы потратите свой выигрыш? — язвлю, поднимаясь с кресла и натягиваю на себя чёрный пиджак. — Отвали, — друг поднимается за мной, выходя из кабинета. — Твоя разгадка заключается в том, чтобы переспать? — он хмурится, явно не понимая смысла в этом. — Ну да. Получу то, что хочу и дальше будет неинтересно. — Мм, — Макото нажимает на кнопку первого этажа, отправляя нас на долгожданный обед. — Получается, ты ее хочешь? — он облокачивается на стенку лифта, запустив руки в карманы брюк, и хитро глядит на меня. — Хочу, но не больше. Просто хочу, — дергаю скулой и отворачиваюсь, не выдерживая наглого взгляда темных глаз. Вы посмотрите, он чего-то ещё и добивается от меня. — А ты зачем решил сам сюда подняться? Мог бы и внизу подождать, — смотрю с вызовом в растерянное лицо друга, что немного покрывается румянцем. Только не говорите, что я теряю его? У кого-нибудь есть с собой дефибриллятор? Нам нужен непрямой массаж сердца. — Просто проверял одну свою теорию, — только хочу спросить, как перед лицом появляется его ладонь, прося замолчать. — Ничего не говори! Заводи свою красавицу и поехали, я голоден. Хрипло смеюсь, примерно представляя в голове, что за теория с короткой стрижкой и красными губами, вынудила моего друга податься в теоретики, и даже представить не могу, во что после выльется эта наша нездоровая заинтересованность двумя, слишком буйными по характеру, девчонками.Агата
Однажды, в твоей жизни наступает момент, который очень долго ждёшь, а после даже и не знаешь, что с ним делать. Тебе просто прилетает огромная удача, ты получаешь чуть ли не золотой билет, но в итоге, тупо таращишься на него, вчитываясь в пункты своих желаний, что он способен исполнить и не знаешь, с чего начать. Вот именно таким образом я могу описать произошедшее несколько минут назад в кабинете Александра. И не то, чтобы я хотела почувствовать его губы на себе, но приятно, ничего не скажешь. Могу лишь предположить, что мое желание влюбить его в себя начало хоть немного действовать, но желание уволиться к чертовой матери сейчас горит, словно табло, указывающее на выход из слишком сложных ситуаций. Внимательней всматриваюсь в своё отражение, уперевшись ладонями в столешницу раковин уборной. Вроде ничего не поменялось, волдырями не покрылась, кожа не слезла, значит аллергии на этот комок самодовольства нет. Верчу лицом из стороны в сторону, не понимая, это свет такой или румянец так сильно прилип ко мне и уходить явно не собирается, а вместе с ним и тянущее чувство внизу живота. Тяжело вздыхаю, понимая, что мою проблему сейчас может решить только один человек. Поэтому, ударив пару раз себя по щекам, покидаю уборную, направляясь в кабинет Линд, надеюсь, что она там и в коридоре я не встречу Нильсена, ведь с ним ещё мне предстоит разобраться. По дороге вынимаю телефон из заднего кармана оливковых льняных шорт и быстро печатаю сообщение.Я: Сможешь через 20-30 минут подойти на балкон?
Ответ не заставил себя ждать, что говорит о явной незанятости моей боевой подруги. Ева: Замётано, что-то случилось? :0Я: Код: влажный.
Блокирую телефон, чтобы не отвечать на дальнейшие сообщения Скай, потому что кому не нравится разогревать интерес? Раз моя жизнь и так не похожа на нормальную, то представим, что это сериал, и серия остановилась именно на моменте последнего моего сообщения. Стучу пару раз в дверь и захожу после разрешения, сразу встречаясь со светлым взглядом, что сразу теплеет. — Привет. Александр что-то опять хочет? Вроде я все отдала, — Рейч начинает пролистывать блокнот, чтобы убедиться в правдивости своих слов, но я ее останавливаю. — Привет. Нет, я по своим делам, — перекатываюсь с пятки на носок от неловкости, но все же спрашиваю: — Ты же имеешь тоже приличную роль здесь, да? Линд хмурится и недоверчиво смотрит на меня, кивая. — Ты можешь меня уволить? — выпаливаю, наблюдая за ее удивлением. — Прости? Что-то случилось? — она ближе пододвигается к краю стола, подъезжая на кресле. — Нет, просто Александр не подписывает мое заявление, — пожимаю плечами. — Прости, но я не могу это сделать. Я не твой начальник, да и сама ты уволиться в течении двух месяцев не можешь. Такова политика компании, — Рейч спокойно проговаривает мой приговор, а земля под моими ногами рушится, открывая бездну в ад. Или я уже тут? Черт, как можно было забыть? Я же читала чертов договор. — Ладно, — грустно выдыхаю, приняв своё поражение. — Прости за беспокойство, я пойду. — Хорошего дня, — светлая улыбка провожает меня, но не дарит вообще никакой надежды. Будь мы в каком-нибудь фильме, то сейчас на фоне играла бы грустная песня и сама картинка стала сереть, отдавая холодом. Но мы в реальности и в реальности нас ожидает лишь ещё несколько недель в компании самодовольного шведа, который так в меня и не влюбился. Надеюсь, я хотя бы его привлекаю, иначе зачем та сцена в кабинете? Словно мешок с картошкой плюхаюсь на плетёный стул и поворачиваю голову в сторону улицы, где царит прекрасная тёплая погода, в отличие от моего настроения. Ладно, сочтём это за «подарок» судьбы: довести дело до конца, не зря же мне приходится столько терпеть от этого индюка. Справедливость должна восторжествовать! Отвлекаюсь на громкий топот, что ведёт за собой Еву, которая слишком быстро несётся ко мне. — Рассказывай! У меня внутри все чешется! — она нетерпеливо занимает место напротив меня и наклоняется ближе к столу, чуть ли не ложится на него грудью. — Я не могу уволиться ещё два месяца, — начинаю я, спокойно продолжая, ощущая на себе слишком скептический взгляд светлых глаз. — Ещё я целовалась с Нильсеном и если бы не твой ненаглядный, возможно бы и переспала, — спокойно отпиваю воды из бутылки, потому что от осознания в горле сразу пересыхает, а тишина с соседнего места и вовсе нагнетает. — Ты что?! С Нильсеном?! — визжит подруга, привлекая внимание других сотрудников, что заняли остальные столики, стоящие на достаточно большом балконе. — Да тише ты, — грозно шиплю и восхищаюсь удивлённому лицу подруги. Вы бы видели, она как будто лотерею выиграла. — Ахереть, Агата, мне нужны подробности, до мельчайшего движения и ощущения. Как оно, целоваться с самим Александром Нильсеном? Я неловко пожимаю плечами, вспоминая тепло тела шатена и грубость рук на себе, что не может не заводить. — Ну, ничего такого, если не считать, что его язык побывал в моем рту, — морщусь и отворачиваюсь, словно мне и дела до этого нет. Да и какое вообще дело до этого противного? Неужели он думает, что так сможет отвлечь меня от своих же косяков? Не на ту напал, красавчик. — Хочешь сказать, что тебе не понравилось? — подруга выгибает бровь, сложив руки на груди, и я готова поспорить: от неё веет сывороткой правды, иначе почему я сразу выпаливают ответ, даже не подумав? — Понравилось, — резко замолкая, начинаю оправдываться: — Ну то есть, нет, но да. Господи, — закрываю лицо руками, понимая, что я же сама ещё свой язык ему в рот совала, да и не против была. Если мы попали, то по-крупному, дорогие мои. —Аг-а, — тянет Ева, хитро улыбнувшись и явно решив что-то за меня. Если я ее убью, то меня посадят за разжигание политического конфликта? — Опустим твои метания, что ты будешь делать, рыбка моя? Что я буду делать? Хороший вопрос на самом деле, заставляет задуматься. Можно попросить политическое убежище, а может написать заявление на Нильсена за домогательства, он же первый начал, моя инициатива совершенно случайна. — Я… — а что я? — Я сделаю вид, что ничего не было, — вздёргиваю нос от такого гениального решения и сама себе нарадоваться не могу. Гений, чертов вундеркинд. — Как волшебно, — фыркает Скай. — И чего ты добьёшься? — О, все очень просто: он будет думать, что смог выбить меня из колеи, а я сделаю вид, что мне все равно. Александр начнёт загоняться по этому поводу, потому что слишком себя любит. Отсутствие взаимности и заинтересованности заденет его эго, он начнёт копаться в себе, а я тем временем плотно поселюсь в его голове. И вот теперь не я за ним бегаю, а он за мной, — удовлетворено прикусываю губу, заканчивая монолог и вижу восторг в глазах Евы. — Гениально. Самодовольно откидываю волосы назад, полностью соглашаясь со словами Евы. Конечно, гениально, я иначе не могу. Однако, все же умело игнорирую факт о моих вечных мыслях об Александре на выходных, потому что этот индюк слишком сильно их испортил, выводя на эмоции.***
Спокойно направляюсь вглубь небольшого ресторанчика, где меня ждёт Нильсен, но резко останавливаюсь, когда слышу свою фамилию. — Пс-с, Харрис, — верчу головой, пытаясь понять откуда звук, но натыкаюсь на макушку Евы, что торчит из-за небольшого заборчика с искусственными цветами, служащий декором. — Что за? — бурчу себе под нос, направляясь к Скай, которая приспускает темные очки и тянет меня на себя за запястье, вынуждая сесть на корточки в ее укрытие. — Ты что творишь? — шепотом произношу, а брюнетка шикает на меня и кивком указывает в сторону столиков. Смотрю в этом направлении и в метрах пяти-семи вижу Нильсена и его друга, что спокойно обедают и беседуют. — Что происходит, — оборачиваюсь на темноволосую, а она снимает очки, зацепив их на кофте, и закатывает глаза, словно я спросила что-то максимально глупое. — Слежу, неужели непонятно? — Зачем, Ева? И как ты вообще узнала где они? — У меня свои связи, — самодовольно произносит. А я ведь всегда удивлялась ее кругу общения, о котором мне совсем немного известно. Может она вообще глава какой-то мафии? Вы бы видели ее хук справа, тому парню нос несколько часов собирали. — Хочу узнать, обсуждают ли они нас, — она чуть раздвигает искусственные листья и просовывает в них нос, чтобы рассмотреть. — Мм, и как ты это сделаешь, если отсюда ничего не слышно? — выгибаю бровь, а подруга раскрывает сумочку, вынимая кейс с наушниками. — Нужно подкинуть один и все будет слышно, если включить… Она не успевает договорить, потому что подошедший к нам официант ее перебивает. — Извините, у вас все в порядке? — Да-да, просто э… Серёжка упала, все хорошо. Паренёк кивает, явно понимая, что с нами дел лучше не иметь и исчезает также быстро, как и появляется. Выдыхаю расслабленно, но прочитав сообщение, что мне пришло резко поднимаюсь под удивлённый взгляд подруги. — Я же сюда к Нильсену пришла, твою мать, Ева, ты меня отвлекла, — кидаю злой взгляд на подругу, что все ещё просит подкинуть наушник, и направляюсь к столику Александра. — Я даже не буду спрашивать о чем ты говорила с пластмассовыми цветами, — сразу кидает Александр, стоит мне занять место. — Но впредь ограничивайся лишь приветствием, чтобы не задерживаться. Ууу, ненавижу, каков говнюк. Фыркаю, отвернувшись от него и раскрываю ненавистный Нильсеном ежедневник. Ощутив своё превосходство от его сморщенного носа, резво щелкаю ручкой, чтобы записывать все его просьбы. Мне просто интересно, в какой момент его приказы от подготовки бумаг дойдут до покупки ему трусов? Вот тогда бы я точно поиздевалась, купила бы с надписью «важная шишка» и рисунком самой шишки на паху. Господи, идеально, не считаете? — Да, я все точно записала, почему вы вечно неуверены во мне? — захлопываю ежедневник, упираясь взглядом в голубые глаза, от которых веет чем-то зимним. Но знаете, это не обычная серая зима, а зима с крепким морозом, от которого колет щеки, и ярким солнцем, что слепит. — Я всегда уточняю во избежание каких-либо ошибок, — он закатывает глаза, а мне так и хочется огреть его перечницей. — Все, заканчивай, надо ехать. Зло вбираю носом воздух и также топаю за шатеном, кинув прощальный взгляд на Сэма и на Еву, что слишком резво поднимается из своего укрытия и делает максимально удивлённое лицо, направляясь к столику азиата. Пипец, это ещё что такое? Ещё чуть-чуть и я останусь без союзника. Занимаю водительское сидение, заводя прекрасную машину Нильсена, что полностью противоречит ему. И как он ее выбрал, с его характером ему нужен российский автопром, помню Ева как-то показывала шедевры, названия которых это цифры. И надо было догадаться до такого. — Хочешь как-то прокомментировать сегодняшнюю ситуацию? — не отводя взгляд от своих чертовых бумажек, в которых он скоро захлебнётся, бросает Александр, вынуждая сильнее сжать оплётку руля. — Мм, думаю нет, знаете, бывает помутнение, — веду плечом и как можно спокойнее проговариваю, хотя мое сердце готово выпрыгнуть из горла, к чертовой матери. — Тем более вы заработались, с кем не бывает. Краем глаза вижу, как Александр застыл, явно переваривая мою фразу. Надеюсь, я смогла задеть эту шведскую задницу. — Хочешь сказать, что мне нужен отдых? — Не знаю, что вам нужно, но, прошу, не зацикливайтесь на каком-то поцелуе, — поворачиваюсь к Нильсену, когда мы останавливаемся на светофоре, и внимательно рассматриваю его скривившееся лицо. Что, ожидал чего-то другого? — Отлично, — зло бросает, стрельнув глазами. — Отлично, — вторю ему и продолжаю движение. Тишина в салоне настолько громкая, что давит на голову, расплющивая. Почему так сложно? Я до сих пор не поняла мотив Александра с этим поцелуем. Чего он хотел добиться? Сейчас мне понятно лишь то, что чем больше я нахожусь рядом с Нильсеном и впитываю его поведение, тем больше вопросов получаю, утопая и захлебываясь, при этом уничтожая саму себя и весь этот чертов план.