Momentary Weakness

      Утыкаясь лицом в лежащие на коленях руки, в который раз теряешься в догадках — а что же ты здесь забыла? Экзорцизм ну никак не вяжется с мечтой стать фотографом. Шут с ним, с даром чувствовать нечистых. Мало ли у кого сей дар есть, а у кого его нет — не все же идут учиться экзорцизму. Ах да, родители. Так хотели, чтобы дочь повторила судьбу женщин своего рода…       «Интересно, зачем вдруг ему понадобилось вызывать меня к себе, если за мной нет никаких повинностей? — размышляла ты, уже второй час сидя в кабинете Мефисто и с трепетом ожидая его прибытия. — Уроков не прогуливала, Эсквайр-авторизацию сдала на отлично. Хотя… он может придраться к чему угодно, повод только дай».       Да уж, отношения между вами были не очень-то. Как тебе показалось, он избрал твою персону мишенью для насмешек, при этом появляясь в самых неожиданных местах в самое неудобное время. В такие минуты хотелось подпортить его извечную улыбку кулаком… но по двум причинам ты себя осаждала. Во-первых, за такое и исключить могут, а о подобной перспективе и думать было страшно, ибо тогда не миновать суровой взбучки от родителей. Ну нет, таких усилий стоило поступить сюда, а потом так позорно вылететь… Еще не хватало. А во-вторых…       Ты ненавидела себя за эту слабость. Подумать только, ему стоило только взглянуть на тебя и улыбнуться — пусть слащаво, неискренне — как весь боевой запал куда-то испарялся! На его место приходило смущение и даже какое-то оцепенение. Как кролик перед удавом. Чертов демон, никакого с ним сладу нет… Да, тебе была прекрасно известна его сущность — своему чутью ты доверяла безоговорочно. И радости это отнюдь не прибавляло. Любишь демона? Твоя проблема, не его. Таким любить не дано. К тому же, масла в огонь подливало табу на отношениях между учителем и учеником… — О, милая (Твое имя)! — хозяин кабинета возникает из ниоткуда, удобно устроившись рядом на диване и своим плечом касаясь твоего. — Как же я рад, что ты здесь. — Господин Фель, а зачем? Я что-то натворила? — в голосе так и сквозит недовольство; впрочем, липкое волнение оно маскирует из рук вон плохо. — Мне уже пора собирать чемоданы? — Нет-нет, что ты, — ректор машет руками, улыбаясь во весь рот. — Как тебе такое в голову пришло? — внезапно его улыбка пропадает, а лицо оказывается непозволительно близко. — Все дело в том, что у тебя есть одна вещица, которая мне очень-очень нужна…Прямо позарез! Не согласишься ли ты отдать ее мне? — губы украшает слащавая улыбка, а в глазах на миг вспыхивает азартный огонек. — Да? — на всякий случай отодвигаешься от него, с подозрением глядя в глаза цвета листвы. — И какая же? — Вот эта, — рука, облаченная в сиреневую перчатку, указывает на стоящую у дивана сумку с изображением Вокалоидов. Подарок матери в честь поступления в академию…любимая вещь. — Такая редкость… Милая (Твое имя), не согласишься ли ты отдать ее мне, а? Ну пожа-а-алуйста! Ты же такая умница, такая красавица… — к твоему изумлению, Мефисто укладывает голову на твои колени и умильно глядит тебе в глаза из-под шляпы, стараясь разжалобить. — Что угодно тебе взамен отдам, обещаю! — А я вот не отдам, — вымученно отзываешься ты, для подтверждения своих слов крепко сжимая упомянутую вещь в руках.       Но тут натыкаешься на его взгляд. Блестящий, увещевающий… многообещающий. А что, если… А потом и вылететь не страшно. И против собственной воли, сама не узнавая своего голоса, чуть хрипло шепчешь, мучительно краснея от произнесенных слов: — Разве что за поцелуй… Ваш, господин Фель.       Просто недолгая слабина. Пять секунд счастья – а потом забыть навсегда, пусть и вылетишь потом с позором.       Глаза ректора пораженно распахиваются, а в следующую секунду в них загорается похотливая искра. Он резко выпрямляется, придвигается еще плотнее, заключая в кольцо рук и вынуждая перебраться к нему на колени. Нежно, даже заботливо заправляет выбившуюся из твоей прически прядь за ухо, невольно умиляясь ярко вспыхнувшему на твоих щеках румянцу. Почти невесомо касается твоих губ своими, постепенно углубляя поцелуй, оглаживая точеные плечи под тонкой тканью школьной блузки, изредка переходя на спину. Пять секунд… десять… двадцать… пять минут… Ну а всеми позабытая сумка с глухим стуком падает на пол, даже этим не привлекая никакого внимания.