Эльфы в городе

В моём родном лесу гитару не жалуют. Не эльфийский инструмент. Но я, лишь увидев, как играет на ней парень-человек в переходе, сразу поняла её душу. Поняла, насколько разной может быть она. Как умеет признаваться в любви и плакать в тюрьме, жечь рок и жечь душу нежными напевами. Она может всё. И в первом же городе, куда я попала, я купила себе гитару - свою сестру. Она была со мной везде, на бордюрах и скамейках всех человеческих поселений. И мы с ней делаем людям настроение. Мне говорили, это какой-то особый дар: я играю, и каждый слышит что-то своё. То, что ему нужно сейчас: взбодриться и проснуться, или развеселиться, или успокоиться. Мои услуги стоят немного дороже, чем у остальных эльфов-музыкантов, создающих настроение. Но не так, чтобы я зазнавалась. Меня отправляют в самые сложные места: детские дома, хосписы и просто больницы, приюты, тюрьмы. По горячим точкам я не езжу после того единственного случая - Беслан. Больше не могу, тем более, что там я, считаю, не справилась. А сейчас я дежурю по городу, в самых опасных местах на дорогах: день на площади Савеловского вокзала, два дня на МКАДе - Каширское-Можайское-Рублёвское. И ещё там, где из-за работ сужается дорога. Водители видят хипповатую девушку на обочине, слышат музыку и успокаиваются. Смирно ждут, не едут по грунтовке, не подрезают и не ругаются. Но я не могу быть сразу везде. Бело-голубое небо, серые облака, Горизонт перечерчен розовыми нитками самолётов. Где-то за спиной осталась Москва, Зажигает огни улиц, открывает бары, расставляет пробки. По-вдоль МКАДа лес, удивительно, Потому что думаешь, что всё уже тут вырублено и застроено. Все торопятся мимо, не у кого спросить, Какого лешего вы собрались тут, спешите куда-то, озлоблены? Я сижу с гитарой на обочине, Мимо едут, еле ползут, проклинают то, что сами создали. Я который день тут, были и прочие. Ну а я задержалась: пою им песни, настроение делаю и крашу небо розовым. Вот чего я в самом деле не умею - так это сочинять стихи. Чужие пою неплохо и музыку подбираю. А вот сама - никак. В голове сплетаются лишь звуки музыки, но не слов. Ирония в том, что я знаю одного прекрасного поэта. Более того, мы выросли вместе. Выросли, правда, в глухом, никому не нужном лесопарке дальнего Подмосковья. Не всем у нас нравились его стихи, некоторые умели и лучше. И они постоянно говорили, что ему надо совершенствоваться. А мне не говорили. Его манеру писать пытались привести к классической. А меня с моими мелодиями оставили в покое. Они хотели сделать из нас выдающийся дуэт. Но смогли лишь разобщить, восхваляя меня и заставляя его "совершенствоваться". И он принял наше неравенство. Он остался за моей спиной и смирился. Сперва, когда я поняла это, я злилась на него, уговаривала работать. А потом приняла его выбор - что мне оставалось. Он поддерживает меня. Он - мой тыл. Он ездит за мной по городам, но поэтам в городах тяжело найти место. И он перебивается случайной работой. Вот и сейчас: я играю, а он неподалёку красит решётку вокруг крана газовой трубы. Весь перемазанный, от комбеза несёт растворителем. Люди едут мимо, даже не представляя, что это лесной эльф, умеющий составлять слова так, что у меня щемит сердце. Я смотрю на него, вздыхаю и жду, когда он закончит и уедет от меня на другую точку. И я не увижу его до ночи. Я достаю из рюкзака смятый листок с его стихами и продолжаю подбирать музыку. Что бы нам ни говорили, а я боготворю его стихи и надеюсь, что дуэт у нас сложится. Там меняются краски больших городов, Там стоят, неизменны, живые дома, Где-то там, дальше края моих миров Вольным ветром гонит по свету она. Автостоп от одной души до другой, Пара треков и вечный, до дыр, разговор. Я бежал бы за ней, но она ускользает с толпой, Платит вольными сказками дальних гор. Мне за ней не угнаться - Володе за Влади; Мой мир стар и уютен, и, может быть, слаб. Оглянись же! Иду за тобой, на шаг сзади. Но опять безнадёжно, безмерно отстал. Самолёты над Внуково гнут свои линии, Режут небо линейкой лазурных радуг. Оглянись! Твой взгляд может меня помиловать. Я стою за тобою - распятый, разгаданный. Самил - Далите, с любовью. Завидовала ли я ему когда-нибудь? Пожалуй, нет. Завидовал ли он? Не знаю. Знаю только, что ему тяжело идти за мной. Он хотел бы вернуться в лес. Но он идёт. Потому что иду я. И если я оступлюсь, он поддержит, он не даст мне упасть, и мы вместе будем красить заборы и писать песни. Хотя, как писать песни, если в душе - гармония? Но я смотрю на него сейчас, он ловит мой взгляд, улыбается, и мне кажется, что он свою гармонию уже нашёл. Нет, я ему всё-таки завидую.