127/2

— И почему тебе понадобилось печатать на этом старье? — Тэён, кряхтя и чертыхаясь, достаёт из шкафа всеми забытый 3Д-принтер. — В лаборатории ведь поставили новый, крутой, рабочий, в конце концов! — он жутко злой и потому ворчит не переставая. — Ну Тэённи, я не могу на нём работать, ты ведь знаешь, что он для твердотельных моделей, а то, что я хочу сделать — полигональная модель, — Доён дует губы и Тэён сдаётся. — Фигурку какую-то хочешь напечатать? — он пытается вспомнить, как вообще работает шайтан-машина, что заведующий кафедрой приобрел в порыве, даже не изучив технические характеристики. Они тогда были первокурсниками и от радости чуть из штанов не выпрыгнули, когда им показали первый в их жизни 3Д-принтер. Тогда наверное весь поток напечатал себе брелоки разных форм и цветов. Маломощная машинка не выдержала нещадной эксплуатации и сломалась, после чего декан решил, что больше не допустит студентов до подобной техники и купил огромный, практически промышленный принтер, на котором работать допускались только избранные, в число которых они теперь, как аспиранты, входили. На большом принтере печатали детали, модели техники, зданий, даже протезы для зверюшек и другие серьёзные штуки, в то время как маленький, отремонтировав, спрятали в шкаф от греха подальше. Тэён сдувает пыль с крышки, и любовно гладит технику по плексигласовому боку. В памяти до сих пор живо воспоминание о том, как он, отремонтировав этот принтер собственными руками, напечатал для пробы розу, которую подарил Доёну. Тот тогда рассмеялся и передарил её девушке с их потока, разбив Тэёну сердце и отбив желание что-либо ещё ремонтировать. — Я еле нашёл проволоку, которая от него осталась, — Тэён наблюдает, как Доён роется в коробке, перебирая разноцветные катушки, — Так что печатать будем? — Зайчика, — Доён улыбается от уха до уха, в руках светло-серая катушка. Тэёну хочется ржать, словно конь. — Нахрена тебе зайчик? — Девушке подарить, — дует губы Доён и Тэёну больше ржать не хочется, хочется размотать этот чёртов моток и придушить им улыбающегося Кима. Сначала поцеловать, потом придушить. — Той с которой выступать будете? — Тэён наконец запускает принтер и даже не откалибровав его, заправляет расходниками. — Да, она говорила, что обожает милые фигурки, а я чёт вспомнил про то, что у меня спроектированная модель кролика осталась с давних пор, — Доён садится на край стола и достаёт телефон, копаясь в сообщениях. — Она миленькая, — Тэёну хочется вырвать себе язык за такие слова, но он всегда и во всём поддерживает друга. — Ага, — Доён с головой ушёл в телефон. — И ты миленький, — с той же интонацией произносит Тэён, догадываясь, что его даже не услышат. — Ага… — Я люблю тебя, — полушёпотом, не отрываясь от загрузки программы. — Ага… Тэён ухмыляется и садится рядом с принтером, не сводя взгляда с парня, улыбающегося телефону, достаёт из сумки персик и откусывает, втягивая губами сладкий сок, что так и норовит капнуть на пол. Щёки Доёна такие же нежно-розовые, и Тэён перед тем, как снова откусить, прижимает к несчастному фрукту губы, чуть раскрывает их, опаляя дыханием гладкую кожицу, и медленно ведёт по ней языком, думая о том, что у Доёна кожа на вкус должна быть такая же, с лёгким фруктовым ароматом. Он вгрызается в сочную мякоть, и по губам течёт, но Тэён всё смотрит на длинные пальцы, скользящие по экрану, набирающие сообщение кому-то другому. Принтер под ухом жужжит, печатая основание кроличьей фигурки, Тэён доедает персик, Доёну надоедает сидеть на столе и он перебирается на стул, сползая по нему спиной. Принтер печатает два полукружия задних лапок и пухлый животик между ними, Тэён достаёт коробочку с черешней и всё буравит взглядом Доёна, что кажется совсем забыл, что вообще-то Тэён здесь только по его просьбе, что Тэёну вообще-то надо готовиться к предзащите, а не печатать кроликов для девушек с архитектурного. В конце концов, у неё на кафедре есть свой принтер. — Будешь? — Тэён спрашивает больше из вежливости, зная, что Доён и это пропустит мимо ушей. За все эти годы, с самого первого курса, Тэён успел изучить друга вдоль и поперёк. Все его привычки, все повадки, все незаметные остальным жесты. Всего Доёна. И лишь одного Доёна он не изучил: того, который что-то большее, чем друг. — Ага… — кивает парень и продолжает переписываться, закусывая нижнюю губу в улыбке. Такую сладкую губу… Тэён раскусывает сочную ягоду и сплёвывает косточку в раскрытую ладонь. Черешня очень крупная, спелая и такая сладкая, играет на языке упругой бусинкой, такой же упругой как… Тэён чуть не давится от своих мыслей. Принтер напечатал полукружия кроличьих лапок и теперь печатает тельце. На экране монитора кролик, стоящий на задних лапках, миленький кролик для миленькой девушки с архитектурного от миленького Доёна. Тэён доедает черешню, сплёвывая очередную косточку в ладонь, выбрасывая горсть обратно в коробочку. Ягода такая сочная, что он весь перемазался. Губы в липкой сладости, что стекает по подбородку, ладони тоже все в красном соке. Тэён поднимается со стула, надо умыться. — Ты мне черешню не оставил? — разочарованно протягивает Доён, когда Тэён проходит мимо. — Я думал ты не слышал, что я спросил, — бросает Тэён, мельком глядя на парня, что сполз со стула и практически лежит на нём, обиженно глядя снизу вверх. — Я всё слышу, — Доён закидывает телефон на парту, скрещивая руки за головой, — Всегда тебя слушаю, Тэён. И хоть бы раз ты сказал прямо… — Доён опускает взгляд ниже, на перепачканные губы. — Я вот могу сказать прямо, — он облизывает губы, не отводя взгляда от Тэёновых, — Я хочу эту черешню… Я хочу тебя. Тэён думает, давно ли он ходит во сне, потому что такое ему могло только присниться, а он сейчас стоит возле кресла Доёна с липко-сладкими руками и губами. — Тэ? — на выдохе окликает его Доён и даже если Тэёну это только почудилось, плевать, он больше так не может. Он делает шаг (во всех смыслах) и склоняется к Доёну, невесомо касаясь губами его губ, отставляя руки в сторону, чтобы не перемазать друга (?) ягодным соком. Он хочет выпрямиться, но Доён кладёт тонкие руки на затылок парня и притягивает ниже, целуя крепче, глубже, слизывая черешню с дрожащих губ. Тэён задыхается от нехватки кислорода, переизбытка чувств, таких мягко-требовательных губ друга (?!). — Я сейчас упаду, — шепчет Тэён, всё стоя в неудобной позе, не смея упереться никуда ладонями, чтобы не испачкать. — Я тебя поймаю, — выдыхает Доён и опускает руки на шею, заводя большие пальцы на выпирающие косточки нижней челюсти. — Доён, я не могу так, — Тэён сейчас точно упадёт без какой-либо опоры, балансируя лишь на носках. — Я тоже не могу так, — Доён сейчас совсем о другом. Наконец он отпускает Тэёна и смотрит снизу вверх, тяжело дыша. — Закрой дверь на ключ. — У меня руки грязные… — Мои мысли ещё грязнее, — Тэён забывает, что у него есть лёгкие и если ими не пользоваться, то можно грохнуться в обморок. Наверное, это будет громче, чем печатает принтер, но однозначно тише, чем его сердце, бьющееся о рёбра в попытке вырваться наружу. — Тэ? — снова переспрашивает Доён, когда Тэён не шевелится и даже не дышит. Тогда он поднимается со стула и берёт ключи, а у самого руки дрожат, как у Хэчана полчаса назад. Дверь закрыта. Теперь никто не сбежит, ни он, ни Тэён, которого кажется сейчас стошнит. — Всё в порядке? — Доён кончиками пальцев касается лица напротив. — Нет, — хрипло отзывается Тэён, что всё-таки вспомнил, что надо дышать, — Ничего не в порядке. — Я могу тебе помочь? — Доён смотрит невинным взглядом, в то время как его тонкие пальцы вытворяют невесть что, рисуя завитки, круги и петельки по шее, груди, плечам Тэёна, опускаясь всё ниже, поддевая край лонгслива, забираясь под тонкую ткань и пересчитывая рёбра. От такой помощи ком в горле, от такой помощи хочется стонать, что собственно Тэён и делает. — Доён, что ты делаешь? — Тэёну проще поверить, что тот сошёл с ума. — Мне надоела твоя нерешительность, — Доён выдыхает куда-то в шею, — Мне надоело ловить твои взгляды, когда ты думаешь, что я не смотрю, надоело слушать твои признания, когда ты думаешь, что я не слушаю. Тэён… Я всегда на тебя смотрел в ответ, но ты не верил сам себе… — Почему ты сейчас решил? — Тэёну всегда нужно добраться до сути дела. — Мне кое-кто умный посоветовал взять всё в свои руки, — Доён прямо глядит в глаза, что смотрят на него с недоверием, в то время как руки и правда берутся за дело, проскальзывая за спину и притягивая ближе к себе, прижимая к мягкости фланелевой рубашки. — Я планировал напиться на защите и признаться, — бормочет Тэён, пытаясь заполнить пространство между ними словами. — Я не намерен так долго ждать, — Доёну слова между ними ни к чему и он целует, забирая дыхание, что на вкус всё ещё как черешня. Тэён отвечает и ему плевать, что руки всё ещё липкие, запуская их под чужую рубашку. Он жмурится изо всех сил и щипает себя за ладони, сцеплённые за спиной Доёна, но не просыпается, хоть всё происходящее и мало похоже на реальность. — Не хочу просыпаться, — губы Тэёна всё ласкают такие мягкие губы не друга, а кого-то бо́льшего, сцеловывают улыбку и дарят свою. Доён чуть прикусывает нижнюю губу и мягко проводит по ней языком, не спеша толкаясь глубже, заставляя Тэёна запрокинуть голову и простонать. — Я сейчас в обморок грохнусь от счастья, — у него подгибаются колени и Доён крепче прижимает его к себе. — Тогда я повременю с дальнейшим завоеванием территорий, — довольно улыбается Доён и чуть отстраняется под недовольный вздох, оставляя лёгкий поцелуй на кончике носа, не разрывая объятий. — Мы продолжим завтра? — Завтра? — переспрашивает Тэён. — Ага, — кивает Доён, — Потому что я всё-таки обещал той девушке кролика для младшей сестры, а принтеру похоже плохо, — хихикает он, кося взглядом в сторону взбесившейся машины, что уже 10 минут выпечатывает тело кролика, не переключаясь на следующий этап и теперь вместо милой зверушки в рабочей зоне растёт странная серая фигура. — Блин! — Тэён кидается в сторону аппарата и останавливает его. — Слайсер заглючил, а я и не заметил! Он достаёт из принтера серую фигуру и, фыркнув пару раз, начинает истерично смеяться. Доён закатывает глаза и цокает: — Ну и зачем нам это дилдо? — Можем оставить на память студентам, чтобы они на учёбу хер не забивали, как я забил его на принтер… — Я думал, что я важнее каких-то кроликов и принтеров, — Доён снова обиженно дует губы, но теперь Тэён знает, как с этим бороться, крепко сжимая в своих объятиях больше-не-друга и целуя выпяченную нижнюю губу. — Ты — самый важный для меня кролик, — улыбается Тэён. — Давай прибьём его к потолку над доской? — в глазах Тэёна скачут озорные чёртики, пока он крутит в руках результат их трудов. Доён закатывает глаза и идёт к шкафам в поисках какого-нибудь крепежа. — Лишь бы никто не догадался, что это мы, — вздыхает он, протягивая Тэёну тюбик с клеем. — Это останется нашей тайной, — он протягивает мизинец, за который цепляется Доён. — Тайной, — он снова нежно, но уверенно целует Тэёна.