* * *
9 июля 1989 года. Лонгботтом-мэнор Когда Луна проснулась и села в кровати, было ещё темно. Или так ей показалось на первый взгляд. Когда глаза начали привыкать к окружающему её полумраку, она поняла, что это просто балдахин от кровати. У неё дома на кровати не было балдахина, почему она не сразу поняла, где она находится. Подтянув колени к груди, она обняла их, слегка покачиваясь. События вчерашнего дня навалились на неё тяжёлым грузом. Сначала от срикошетившего заклинания упала мама. Её глаза, раскрытые и опустевшие, пугающие своей неподвижностью, смотрели куда-то в потолок. Луна звала её, но та не откликалась; трясла её за плечи, гладила по волосам, сжимала её руку, но та не подавала признаков жизни. Луна в слезах написала записку папе, отправила её с Крапинкой, но та вернулась через час ни с чем. Луне было страшно. Она боялась, что мама умерла, и хотела, чтобы кто-нибудь пришёл и помог ей. Но кто мог ей помочь? Она смотрела по сторонам, лишь бы не видеть маминого остекленевшего взгляда, который её пугал. В круглой комнате царил лёгкий хаос: на всевозможных поверхностях лежали книги, бумаги, записи, журналы. Её родители никогда не отличались любовью к порядку, и поэтому их дом был почти всегда захламлён. Ксенофилиус разбрасывал по всем поверхностям черновики статей, которые он начинал писать прямо там, где сидел, когда приходило вдохновение. А после выхода очередного выпуска "Придиры" дом заполоняли письма от его постоянных читателей, которые он никогда не выбрасывал, и лишь изредка собирал в одну корзину, пытаясь создать подобие порядка. Он отвечал на каждое из этих писем, подробно, с расстановкой, и эта переписка никогда не заканчивалась одним письмом, а могла длиться годами. Несложно представить, какое количество бумаг покрывало все поверхности вокруг любимых мест Ксенофилиуса. Пандора тоже была творческой натурой, но вокруг неё громоздились стопки книг, которые она читала. Прикладные чары, температурные, гравитационные, визуальные, маскировочные, бытовые и не только — книги по всем возможным видам чар занимали всё пространство. И она читала их все, пока искала вдохновение для создания новых заклинаний. Книги по древним рунам и арифмантике лежали вперемешку с остальными; консультируясь с ними, Пандора составляла рунные цепочки и рассчитывала движения палочкой для новых заклинаний. Расчеты, схемы, записи торчали из каждой книги как закладки, пока она работала над ними, и только доведя заклинание до ума, она переносила все записи по нему в чистовом виде в большую записную книжку, а от черновиков избавлялась. Но это было её хобби, тогда как основной её работой было испытание заклинаний, которые разрабатывал соответствующий отдел Министерства, в котором она числилась внештатным сотрудником. Раз в неделю ей присылали список новых заклятий, и она должна была проверить их в самых разных условиях и предоставить отчет, чтобы, возможно, через пару лет, после всех бюрократических согласований, хотя бы несколько из этих заклятий увидели свет. Стоит ли говорить, что при таком подходе министерства к чарам, Пандора не подавала заявок на патент изобретённых ею заклинаний? Луна любила смотреть, как мама работает. Обычно она устраивалась с какой-нибудь книжкой или альбомом и тихонько сидела прямо на полу у камина, периодически поднимая взгляд на звуки шипения или искр, когда заклинания работали не так, как того хотелось Пандоре. Обычно мама работала над простенькими чарами, но в этот злополучный день она хотела улучшить чары стазиса, которые зельевары накладывали на взрывоопасные составы, которые нельзя оставить ни на минуту без присмотра, целители — на нестабильных пациентов, когда каждая секунда могла стоить им жизни, травники накладывали чары стазиса на растения для транспортировки, повара и домовые эльфы — на еду, чтобы она оставалась теплой максимально долго... Спектр применения этих чар был достаточно широк, но сама формула заклинания включала в себя сложные ювелирные движения палочкой и зубодробительную фразу на латыни, что ограничивало круг волшебников, которые могли его использовать. Пандора же хотела упростить заклинание, чтобы оно могло стать доступным большему числу магов. Но что-то пошло не так, и вместо того, чтобы погрузить в стазис котёл, в котором кипела вода для эксперимента, заклинание срикошетило и попало в саму Пандору. «Только не снова, — Луна плакала от бессилия. — Только не так!» Нет, в этот раз она не позволит этому случиться. Она утёрла слёзы и набросала ещё одну записку, после чего вручила её мгновенно улетевшей Крапинке. Теперь оставалось только ждать. Луна нежно провела рукой по волосам матери, убирая пряди с её лица. Ещё раз позвала её, но безрезультатно. На глаза снова наворачивались слёзы. Терять маму во второй раз оказалось ничуть не легче. Камин за её спиной полыхнул зелёным, но она не заметила этого, вытирая слёзы. — Луна, — этот голос, такой знакомый и родной, пусть ещё совсем тонкий и не сломавшийся, но уже принадлежащий Невиллу. Она вскинула голову навстречу визитёру и была искренне рада его видеть. Он пришёл на первый же зов. Он здесь. Но он же ещё ребенок, а она и того младше, — потому нужно вести себя соответственно. — О, Невилл, — её голос уже слегка осип от долгого плача. — Мама не встаёт и не отзывается, — она вновь попробовала вытереть заплаканные глаза. — И папа не ответил мне. Я отправила сову ещё два часа назад, но Крапинка вернулась ни с чем. Ты вот очень быстро откликнулся, а его всё нет. Она знала, что в прошлой жизни отец ей не ответил, но до последнего момента хотела верить, что это будет не так. Что папа вернётся домой, и ей не нужно будет несколько дней проводить одной с телом мамы, лежащей по центру комнаты, и питаться лишь ягодами из сада, потому что некому было её проведать. И сейчас, не сведи их с Невиллом случайное знакомство около года назад, этот сценарий мог бы повториться. Но вот он, случай и его последствия. — Луна, возможно, мама не проснётся, — Невилл, чья голова торчала из камина, говорил достаточно очевидные вещи. Она грустно всхлипнула, понимая, что он, скорее всего, прав. И слезами точно не помочь, как бы грустно ни было. — Она умерла? — резонный по её мнению вопрос для не понимающей происходящего восьмилетней девочки. Невилл бормотал что-то успокаивающее, после чего сделал самую логичную вещь — забрал её к себе. А разбираться с её мамой отправил своего дедушку. И вот так она оказалась в этом огромном доме, где домовых эльфов проживало больше, чем людей. В незнакомой ей комнате, где она даже смогла поспать, пусть и недолго. Она подползла к краю кровати и отдернула балдахин. Действительно, ей не показалось — сейчас ещё ночь. Лунный свет полосами ложился на пол и потолок из не занавешенных окон. Отдёрнув балдахин полностью, Луна легла назад в постель. Ей не хотелось находиться в темноте, потому что та нагоняла на неё печальные мысли. Она плотнее натянула на себя тяжёлое одеяло и попробовала снова заснуть. Когда Луна открыла глаза, вокруг неё не было ничего. Она висела посреди слепящей белизны, совершенно одна. Она перевела взгляд на свои руки — пальцы были более тонкими и вытянутыми, такими она помнила их из своей прошлой жизни. Она обернулась, потому что понимала, раз она здесь — с ней есть кому поговорить. — Сме-ерть, — позвала она в поисках собеседницы. — Покажись. Воздух перед ней начал сгущаться и темнеть, пока перед ней не повисла похожая на дементора туманная фигура Беллатрикс Лестрейндж. Её собственной Смерти. — Здравствуй, Луна. — И тебе привет. Что случилось? — она скрестила руки на груди, догадываясь, каким будет ответ. — Я пришла лишь предупредить тебя о том, что некоторых поворотов судьбы не избежать, — Смерть говорила отстраненно. — У тебя никогда не будет полной семьи, что бы ты ни делала, так что не трать силы на тщетные попытки. — Ты опять заберёшь у меня маму? — Луна закусила губу, стараясь не расплакаться. — Возможно, — уклончиво ответила ей Смерть. — Что значит «возможно»?! — грусть сменилась злостью словно по щелчку пальцев. — Именно это и значит. Сегодня вечером один из твоих родителей уйдёт со мной. — Но это нечестно... — Луна сжалась в позу эмбриона, подтянув под себя колени. — Так нечестно! — Я дам тебе время проститься, — благосклонно заметила Смерть, подплывая ближе к ней. Ледяная рука коснулась её головы, и с тихим вскриком, Луна проснулась. Лунный свет сменился лучами рассветного солнца когда Луна распахнула глаза во второй раз. Поджав под себя колени, она снова зашлась плачем. Всё было бессмысленно. Всё это перерождение, вторая жизнь, новая попытка — всё оборачивалось прахом. Зачем ей новая жизнь, если судьба распорядилась так, что она повторит старую? Какой во всём этом смысл? Зачем было возвращать её во времени, если всё, что она получила — ещё год со своей мамой перед её предопределенной гибелью? Зачем бередить старую рану? Она просто плакала, глядя на медленно встающее на горизонте солнце. Ей было одиноко. Она была одна в этом большом мире, в котором время шло своим чередом, не обращая никакого внимания на такую песчинку, которой была Луна и её короткая бесполезная жизнь. Слёзы кончились, как и её моральные силы. В её организме, казалось, больше не осталось слёз. Последние из них солёными дорожками проложили свой путь по её щекам, стягивая нежную кожицу. Она просто сидела, осознавая, что не в силах что-либо изменить. По её телу внезапно прошла словно волна электричества. Чужие эмоции захлестнули её, заполняя душу отчаянием. Как будто ей своего было мало! Но это чувство не отступало, и её словно тянуло куда-то за пределы этой незнакомой спальни. Она слезла с кровати и прямо босиком направилась на выход. За окном щебетали птицы, но Луна не слышала их, тихонько отворяя дверь из спальни, и затем на цыпочках пересекая коридор. Портреты ещё спали, и в коридоре не было ни души. Пушистый ковёр съедал звуки её шагов, пока она, поддаваясь неведомому чувству, кралась к двери напротив. Она хотела постучать, но что-то толкнуло её вперёд, и она осторожно приоткрыла дверь, заглядывая внутрь. На удивление, Невилл не спал. Он сидел на краю кровати, спрятав лицо в руках, наполовину раздетый. Воспитание орало Луне о том, что невежливо так врываться в спальню мальчика, и что ей не нужно ставить их обоих в неловкую ситуацию, и лучше уйти... Но тут её взгляд зацепился за тонкую полоску шрама на спине Невилла, под правой лопаткой. Она ошеломлённо прижала ладонь ко рту. — Невилл? — тот удивлённо подскочил от звука её голоса, оборачиваясь к ней. Такая же тонкая полоска украшала и его правую половину груди. — Это правда ты? — Луна не верила, что это происходит на самом деле. Она прижала ладонь к сердцу, нащупывая такой же шрам у себя. И в глазах Невилла, как ей показалось, засветилось узнавание. Она стояла на месте, словно боясь спугнуть момент, не веря своему счастью. «Это взаправду? Я точно не сплю?» Она отбросила эти мысли и, не отдавая себе отчёта, рванула навстречу Невиллу. Своему Невиллу. Тому самому, которого она знала и любила в прошлой жизни. Он был жив, он был здесь. Когда их объятия сомкнулись, по телу разлилось тепло. Такое родное и знакомое. Луна замерла, уткнувшись носом в плечо Невилла, пока тот обнимал её и гладил по волосам. — Луна, — с придыханием слетело с его губ ее имя. — Это я, — он крепко-крепко обнял ее. — Я рядом. Луна снова заплакала, но на этот раз это были слёзы счастья. — Невилл, это ты, — она глотала слова, перемешивающиеся со всхлипами. — Мне было так страшно, — она чуть отстранилась, глядя ему в глаза. — Я обнимала тебя, потом боль, вспышка, и я просыпаюсь в своей постели десять лет назад. Я так боялась, что наша жизнь была лишь сном! — Я тоже боялся и долго не верил, — он нежно провёл рукой по её щеке, вытирая слёзы, и она прильнула к его ладони, как котенок. Такое привычное движение, такая родная ладонь. — Я думал, что умер. Или что придумал всю свою жизнь и тебя... — Я просто была уверена, что это был странный сон. Пока не встретила тебя во «Флориш и Блоттс». Почему ты делал вид, что не знаешь меня? — она обиженно поджала губы. — А ты как думаешь? Я не хотел, чтобы ты сочла меня странным и не захотела меня знать, в случае, если бы оказалось, что я один помню тебя... — он стушевался. — Я хотел стать твоим другом, потому что другой такой как ты нет. И я очень боялся оступиться и оттолкнуть тебя. — Но ты мог бы хоть намекнуть! — Луна закатила глаза, словно втолковывала что-то действительно девятилетнему ребенку. — Я пыталась хотя бы проверить твою реакцию на слова, которые напомнили бы о прошлой жизни! А ты уткнулся в полку и мямлил! — Прости, — он поймал ее руку и нежно коснулся губами. — Я струсил. — Конечно, прощу, Нев, — она снова обняла его. — Ты меня помнишь, и за этот подарок судьбы я прощу тебе что угодно! Почему-то от её последних слов Невилл напрягся. — Что-то не так? — Луна отстранилась от него, глядя ему в глаза, но Невилл отвёл взгляд. — Невилл? Он отвернулся от неё и, подобрав пижамную рубашку, начал сначала расстёгивать на ней пуговицы, затем, набросив её на себя, застегивать их назад, по одной. Луна удивлённо наблюдала за ним, пытаясь понять его странное поведение. — Ты видела Смерть? — внезапно спросил Невилл, всё ещё не глядя на неё. — Да, — ответила она. — Она приходила ко мне во снах. Сначала когда я только вернулась. Потом, иногда навещала меня и рассказывала об устройстве мира. И сегодня... — на глаза начали наворачиваться слёзы. — Что сегодня? — спросил Невилл, резко развернувшись к ней и схватив её за плечи. — Она сказала, что она снова заберёт у меня маму. "Возможно", — она громко хлюпнула носом, смотря куда-то в район плеча Невилла. — А потом исправилась, сказав, что один из моих родителей сегодня уйдёт с ней. Так решила Судьба. Невилл отпустил её и отошёл в сторону. Он начал накручивать круги по комнате, пока Луна, совершенно не понимая, что происходит, смотрела на него удивлённым взглядом. Она чуть пошатнулась, сделав пару шагов назад, и присела на кровать. Всю радость от встречи с Невиллом, её Невиллом, как рукой сняло. Она снова была напугана: все эмоции, которые не давали ей уснуть, мысли, роившиеся в голове и страхи снова вылезли на поверхность. Она не знала, чего ожидать. И странное поведение Невилла только добавило ей переживаний. Тот выругался и снова схватился за волосы, сжимая их в кулаке, словно пытаясь привести себя болью в чувство. — Что происходит, Невилл? — тонким голоском спросила она. — Ты меня пугаешь. — Прости, — Невилл остановился, отвернувшись от неё, — прости. — Не извиняйся, — Луна протянула к нему руку, хватая его за рукав пижамной рубашки. — Просто объясни мне, что с тобой, — потянув Невилла ближе к себе, она обняла его, уперевшись лбом в его спину. — Пожалуйста. — Я... — Невилл запнулся. — Я не знаю, что мне делать... — Так расскажи мне, что не так, чтобы я могла помочь. Как раньше, — пробубнила Луна куда-то в его лопатку, не отпуская его. — Я боюсь потерять тебя, — сдавленно произнёс Невилл. — Она поставила меня перед выбором, который я не могу сделать... — Что за выбор? И кто поставил? — Смерть, — потухшим голосом произнес Невилл, почувствовав, как напряглась Луна. — Она хочет, чтобы я выбрал, кто из твоих родителей останется жить. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Кровь стучала в висках Луны, сознание плыло. Она мертвой хваткой вцепилась в рубашку Невилла, не слыша, что он говорит, и просто пытаясь осознать происходящее. «Почему он должен выбирать? Смерть играет с нами? Это проверка?» — тысяча и один вопрос крутились в голове Луны. У неё не было ответов. И не было плана действий. Не было ничего, только пустота. Она с усилием переключила внимание на свои пальцы, которые побелели, стискивая тонкую фланелевую ткань пижамы Невилла. Со сдавленным вздохом она их разжала. Невилл тут же обернулся к ней и присел на колени, чтобы его глаза оказались на уровне взгляда Луны. — Ты меня слышишь, Луна? — в его взгляде были боль, растерянность, тревога — она чувствовала его эмоции как свои. — Луна? — Невилл требовательно сжал её ладошку в своих руках, прижимая её к груди. — Да, я слышу, — отрешённо произнесла она. — Я не хочу выбирать, ты слышала это? — он обеспокоенно смотрел ей в глаза. — Но Смерть поставила ультиматум, что либо один из них уйдёт с ней, либо оба. Луна непонимающе моргнула: «Как оба?!» — Луна, спокойно, — Невилл увидел поднимающуюся в её глазах панику. — Мы что-нибудь придумаем. Вместе, — он отпустил её руку и провёл ладонью по щеке. — Мы со всем разберемся, Луна! Я обещаю! — она прильнула к его ладони, в таком знакомом и родном жесте. — Мы справимся. Луна закрыла глаза. Тепло ладони Невилла разгоняло тьму вокруг неё. Он её путеводный луч. Она не одна, он рядом, стоит руку протянуть. Но что если это всё иллюзия, и он — не солнечный луч, который она видит в конце тоннеля своих тёмных мыслей, а всего лишь затухающий Люмос, который она приняла за солнце после долгой тьмы? «Нет. Нет!» Он — её солнце. Первый, кто увидел её, Луну, а не Полоумную Лавгуд. Он был рядом, защищал её, любил её и заботился. И всё это никуда не делось. Он погиб вместе с ней, потому что пытался спасти её. Он не причинит ей боли. Он поможет ей в трудный час, станет её опорой, как и был всегда. Луна порывисто подалась вперёд, обнимая Невилла. Внутри неё словно что-то лопнуло, и она уже в который раз за это утро зашлась слезами. Невилл гладил её по волосам, по спине, бормотал какие-то успокаивающие глупости и просто прижимал её к себе. Она не одна. Больше нет.* * *
Когда настало время вставать к завтраку, Луна и Невилл уже пришли в себя. Проблема с родителями Луны никуда не делась, но они на время отложили этот разговор. Они просто сидели и говорили обо всём подряд: о прошлой жизни, о настоящей, об изменениях, которые она претерпела, и какие ещё будут. Их отвлекла только с хлопком появившаяся посреди комнаты Тилли, пришедшая будить хозяина. Выяснив, что тот не спит, она лишь с ворчанием увела приводить в порядок Луну, решив, что мастер Невилл и сам справится с утренним туалетом. Завтрак прошёл спокойно. Столик в малой столовой с лёгкостью раздвинулся, чтобы вместить и гостью, которой досталось место между Невиллом и Августой. Невиллу, конечно, кусок в горло не лез, потому что ультиматум Смерти всё ещё не отпускал его и он не мог перестать нервничать. Пусть Луна и сказала, что ни в чём его не винит, её понурый взгляд не мог укрыться от Невилла. Августа, конечно, хлопотала вокруг девочки, справедливо полагая, что ей сейчас тяжело, но все же пропускать приемы пищи не стоит. Единственное в чём она ошибалась, так это в том, насколько Луне сейчас тяжело, потому что она теряет маму во второй раз. Джером пил свой утренний кофе, перелистывая газету, и только постукивание пальцев по подлокотнику кресла выдавало его нервозность. Он бросал редкие взгляды на окно, но ничего не происходило. Видимо, утренней корреспонденции не было. После завтрака дети направились переодеваться для визита в Мунго. Невилл шел спокойно, тогда как Луна взлетала по лестнице через ступеньку, и потом почти бегом пересекла весь коридор вплоть до спальни, которую ей отвели. Нев не мог её винить — каждая минута приближала её к встрече с родителями, и ей хотелось оказаться рядом с ними как можно быстрее. Так что он тоже поспешил, чтобы не пришлось его ждать. В больницу они добирались, как обычно, камином. Целитель Филлард без лишних слов и долгих приветствий сразу же провёл их из своего кабинета в палату, где разместили старших Лавгудов. — Ксенофилиуса перевели в моё отделение сегодня утром, — докладывал он Джерому, пока Луна от входа сразу же рванула к родителям, которые лежали на соседних больничных койках без сознания. — Оба пациента стабильны, но возникли сложности... Увидев напуганный взгляд Луны, который она повернула к целителю, Джером прихватил того за локоть и кивком показал на выход из палаты. — Авенир, давай продолжим в твоём кабинете. Дай девочке побыть с родителями, — Невилл благодарно кивнул деду, и они остались в палате только с Луной и бабушкой. Августа уселась в кресло для посетителей в углу палаты, пока Луна подтаскивала стул и устраивала его между кроватями. Невилл мялся, где ему нужно быть в этот момент: одна его часть рвалась к Луне, чтобы просто быть рядом с ней; тогда как другая просила дать ей время побыть наедине с родителями. В тишине палаты раздалось деликатное покашливание, и, обернувшись на бабушку, он увидел, что та кивает ему на соседнее кресло. — Дай ей время, — шепотом сказала она внуку. Невилл покорно уселся на кресло, и продолжил наблюдать за Луной. Та взяла обоих родителей за руки и что-то очень тихо говорила. Со стороны невозможно было расслышать ни слова, только редкие всхлипы, которые начали раздаваться спустя несколько минут. Но Луна не звала его, а Невилл не хотел навязываться. Это был её личный момент скорби в ожидании предстоящей утраты. Дверь в палату тихонько отворилась, и за ней мелькнул Джером, который кивком показал Невиллу, что хочет, чтобы тот вышел к нему. Луна даже не поднимала головы, так что он тихонько выскользнул из палаты, плотно затворив за собой дверь. Дедушка коротко взмахнул волшебной палочкой, накладывая полог тишины и отвлекающее заклинание, чтобы на них не обращали внимания снующие по коридору медсестры. — Невилл, что-то не так, — он был слишком серьёзен. — Их обоих стабилизировали, но жизненные показатели падают. У целителей нет объяснения происходящему. Если так продолжится и дальше, то к вечеру Луна останется сиротой! Невилл прижал руку ко рту, удивлённо вздыхая. «Смерть не шутила. Времени совсем мало». — Невилл, ты что-то знаешь, что может помочь? — Джером взял его за плечи, слегка встряхивая. — Им не помочь, — бессильно выдохнул он. — Она не позволит. — Кто не позволит? Луна? — Джером не понимал внука и был на взводе. — Конечно же, нет. Луна сделает всё, чтобы спасти родителей. Но это не позволит сделать Смерть. Повисла тишина. Джером стоял с отвисшей челюстью, переваривая сказанное внуком. Но, надо отдать ему должное, смог взять себя в руки достаточно быстро. — Подробности, Невилл, — это был почти приказ. Ослушаться Невилл не посмел. — В прошлой жизни в этот день умерла Пандора Лавгуд. В настоящем, так как мы с Луной уже познакомились, она смогла позвать нас на помощь, и её мама выжила. Но ты помнишь, что я говорил, что Смерть всегда забирает своё? — Джером утвердительно кивнул. — Так вот, сейчас она собирается забрать одного из родителей Луны. Ей не важно, кого, но один из них умрёт этой ночью, — он замолчал на секунду, делая глубокий вдох. — А если я не приму решение, кто именно — она заберёт обоих. Таков был её ультиматум. — Так, — Джером зарылся рукой в волосы, взлохмачивая собранную в хвост шевелюру. — Я помню про равноценный обмен. Но не слишком ли это жестоко по отношению к девочке? — Смерти нет дела. С её слов, Луне не суждено взрослеть в полной семье, — Невилл присел на скамью рядом со входом в палату, зарываясь лицом в руки. — Я не могу себе представить, что она чувствует, снова теряя маму... Джером удивлённо посмотрел на внука, присаживаясь рядом. — Снова? Невилл прикусил язык. Он настолько забылся в обществе деда, которому мог рассказать обо всем, что с ним происходило тогда и сейчас, что невольно выдал не свой секрет. — Ой... — Невилл? — Джером строго посмотрел на него. Этот взгляд Невилл знал очень хорошо — и никогда не мог под ним врать. Дед всегда докопается до истины, такова его натура. — Луна тоже вернулась во времени, — выдохнул он, расплываясь в совершенно неуместной к ситуации улыбке. — Это не просто Луна, это моя Луна. Ты понимаешь? — Хм, это можно было предположить, учитывая обстоятельства вашей смерти, — индифферентно заметил Джером. — И давно ты это знаешь? — С сегодняшнего утра, — ответил Невилл, вспоминая обстоятельства и вновь переживая из-за происходящего. — Мерлин, что же нам делать? — Так, обсудим вопрос возвращения Луны позже, и лучше всего в её присутствии, — Джером перевел взгляд на открывшуюся дверь палаты, откуда вышла Августа. — А сейчас, я думаю, тебе нужно к ней. Не стоит оставлять девочку одну. — Ты не дашь мне совета, как поступить? — Невилл поймал за руку деда, который собирался было снять заклинания. — Смерть всегда забирает своё, ты сам говорил. Так что не думаю, что ты или Луна, и даже вы вместе сможете обмануть её или другие высшие силы. Лучшим решением будет смириться с судьбой и не искушать её, раз уж вам обоим был дан второй шанс, — Джером снял полог до того, как Невилл успел ответить, так что ему пришлось прикусить язык. — Вот вы где! — Августа заметила их, только когда Джером снял заклинания. — Мне нужно в Визенгамот, так что я не смогу задержаться. Невилл, иди к Луне, не стоит оставлять ее одну, — бабушка подтолкнула его к двери, и Невилл, бросив последний взгляд на деда, скрылся в палате, плотно затворив за собой дверь. Луна так и не сдвинулась с места, продолжая сидеть на стуле и держа за руки обоих родителей. Она лишь слегка обернулась на вошедшего Невилла и снова вернула взгляд к больничным койкам. Солнечный полуденный свет заливал палату из приоткрытого окна. Тонкая фигурка Луны, увенчанная шапкой из почти белых волос, казалась чуть ли не прозрачной в этих лучах. Невилл смотрел на неё, такую маленькую и хрупкую, и вновь начинал испытывать желание защитить её. Он хотел оградить её от боли утраты, но понимал, что это неизбежно. И от осознания безысходности ему становилось так паршиво, что он не смог бы сформулировать это словами. Он подошёл к Луне и тихо обнял её со спины. Она никак не отреагировала, погружённая в свои мысли, но Невилл и не настаивал. Он просто хотел быть рядом. — У нас ведь не получится спасти их обоих? — надломленным голоском спросила Луна. Невилл печально мотнул головой в ответ: — Боюсь, это не в наших силах, — он перевел взгляд на родителей Луны. — Смерть всегда получает своё. Повисла звенящая напряжённая тишина. Луна думала о чем-то своем, потупив взгляд, а Невилл просто был рядом, не размыкая объятий. — Я плохая дочь? — Луна отпустила руки родителей и развернулась к Невиллу. — Плохая, да? — по её щекам снова катились слёзы. Невиллу было больно смотреть на любимую девушку, которая пролила за этот день больше слёз, чем за все годы, что он был с ней знаком в прошлой жизни. — Почему ты так решила, милая? — он присел на колено около неё, взяв её ладошку в свои руки. — Я... Я не могу снова её потерять... Маму... — сквозь всхлипы она говорила то, что так долго крутилось в ее голове. — Я знаю, что в прошлый раз папа меня вырастил, всегда был ко мне добр и заботлив, в своей манере... Но я не уверена, что я смогу снова пережить смерть мамы... Это делает меня плохой дочерью? Невилл тяжело вздохнул. Он не представлял, как бы поступил в такой ситуации. Если бы ему сейчас сказали, что его родителей можно вылечить, но выживет только один ценой жизни другого... Он бы не смог сделать выбор. Хотя это нечестное сравнение. Он не знал своих родителей. А Луна прожила десяток лет только с отцом. И сейчас решить, что его жизнь прервется, чтобы могла выжить её мать — это было очень тяжёлым решением. — Конечно, нет, Луна, — он снова обнял хнычущую девочку. — Ты не плохая дочь, запомни это. Я уверен, что твои родители желают, чтобы ты была счастлива. И они, как и все родители, готовы отдать свою жизнь за то, чтобы у тебя было счастливое будущее. — Но папа... — Тш-ш, — Невилл прижал палец к её губам. — Папа любит тебя, Луна, ты же знаешь, и твою маму тоже. И он очень скорбел после смерти твоей мамы. Так что, конечно, он поймёт, если ты захочешь спасти маму. — Я уже знаю, какой будет моя жизнь с папой. Я буду счастлива, наверное... Или не буду, я не знаю, — она чуть отстранилась, обернувшись на мирно лежащего без сознания Ксенофилиуса. — Я не знаю другой жизни, кроме жизни с папой... — Луна, нам дали второй шанс, и только нам решать, как им распорядиться. Ты можешь повторить то, что приносило тебе счастье в прошлой жизни... Или попробовать пойти новым путем, где ты сможешь стать либо ещё счастливее, либо, наоборот, несчастнее... Но это будет новый путь. Луна тихонько всхлипывала, и вдруг прекратила. — Давай сделаем это скорее, Невилл. Я не смогу выдержать ожидание до вечера, — Невилл не сразу понял, что она имела в виду, когда она встала со стула, бросая взгляды на родителей. — Давай попробуем позвать Смерть сейчас, вместе? «Следующей ночью я заберу своё», — шелестящий голос Смерти всплыл в памяти Невилла. Он поежился, не желая вновь сталкиваться со страшной сущностью. Но во взгляде Луны, которая стояла напротив него, была твёрдая решимость, и он понял, что медлить нельзя или она передумает, засомневается и не сможет это выдержать. Что же, ради Луны он готов и на эту встречу. — Давай попробуем, — Невилл подтащил ещё один стул и поставил его рядом. Дети уселись на стулья, взявшись за руки, и закрыли глаза. — Смерть, — тихонько позвал Невилл, слыша, как рядом Луна шепчет то же имя. Когда он открыл глаза, первое, что он увидел в этом тусклом мире, была Луна. Не восьмилетняя девочка, заплаканная от стресса, а его шестнадцатилетняя Луна, чуть отрешённая и прекрасная. Поддаваясь секундному порыву, Невилл рванул вперёд, обнимая и целуя любимую. Её тонкие ручки обняли Невилла в ответ, а губы с радостью ответили на поцелуй. — Невилл, Невилл, — она проводила рукой по его щеке, заглядывала в глаза, и Невилл чувствовал как тонет в волне нахлынувшей на него нежности. — Луна... — серые глаза девушки, казалось, светились серебром изнутри. Она улыбалась, улыбалась только ему. — Кхм, — их идиллию прервал короткий звук покашливания. Невилл резко обернулся, чтобы увидеть ту, кого они, собственно, и звали. Беллатрикс Лестрейндж, их Смерть, висела туманной фигурой, тёмным пятном посреди бесконечной белизны. Она сделала пасс рукой, и по две стороны от неё появились две марионетки: Пандора и Ксенофилиус. Их глаза были закрыты, и они висели на блестящих нитях словно сломанные куклы. Луна коротко вдохнула, прикрыв ладошкой рот. В её глазах вновь наворачивались слёзы, понимая, что им действительно придется сделать выбор. Смелость как рукой сняло, но Невилл уверенно стоял рядом, держа вторую ладонь Луны в своей. — Так ты принял решение, Невилл? — наклонила голову Смерть, с долей любопытства глядя на двух детей перед ней. — Это не моё решение, — твёрдо сказал Невилл. — Это родители Луны, и выбирать может только она. — О-о-о, как мило, — акулья улыбка расползлась по лицу Беллатрикс, обезображивая его. — Ты позволишь ей выбрать, кто из ее родителей умрёт. Луна поджала губы, глотая злые слёзы. Невилл даже представить себе не мог, что она чувствует. Но буквально через мгновение Луна шагнула вперёд, с вызовом глядя в глаза Смерти. — Ты можешь забрать папу, если этого не избежать, — её голос слегка дрогнул, но она пыталась держаться сильной. — Значит, таков твой выбор, — Смерть достала из складок туманной мантии уже знакомый им обоим меч Гриффиндора. — Да будет так. Взмах — и нити, которые удерживали Ксенофилиуса, оказались перерезанными, и он безвольной куклой упал вниз. Луна вскрикнула, бросаясь к нему. — Смерть всегда получает своё. Невилл моргнул и понял, что он снова в больничной палате, в которой поднялся хаос. Диагностические заклинания, наложенные на пациентов, сработали, и сейчас в палате было около десятка целителей, которые пытались понять, что произошло. Луна тихо рыдала на груди отца, и пока что её не беспокоили, давая смириться с утратой. Невилл подошёл к любимой и нежно прикоснулся к её плечу, содрогающемуся от приглушённых рыданий. Она обернулась к нему и обняла, спрятав лицо на его груди. Невилл рассеянно гладил её по волосам, подняв взгляд в потолок, чтобы не расплакаться самому. Это был не тот сценарий, который он планировал. Но судьбу не перехитрить. Пока что ему это недоступно. Печальный Джером стоял у стены, обнимая плачущую супругу. Целитель Авенир Филлард раздавал какие-то указания подчинённым. А Невилл с Луной просто сидели на краю кровати Ксенофилиуса и надеялись, что приняли верное решение.