Чужая сторона

Калла и Рене стали хорошими подругами. И мы с Беллой стали проводить много времени вместе. Только какое-либо общение у нас с ней не складывалось. Белла была тихим ребенком, могла часами играть с одной и той же игрушкой или залипать на облака в окно. А еще она была жутко стеснительной. Когда присмотр за нами двумя оставался на Рене, она наряжала нас как куколок и постоянно сажала вместе и уже через пару месяцев Белла ревела стоило нам оказаться слишком близко. А вообще быть маленьким ребенком было очень скучно. Новой информации можно было получить только из радио или громоздкого телевизора. Хорошо, что маленькой Белле были не интересны мультики, она научилась неплохо манипулировать Рене и та могла бы переключать каналы со скучных для малышей фильмов и передач. А вообще с Рене было проще, она была увлекающейся натурой и еще слишком молода для детей, частенько она оставляла нас самих по себе и я читала ее книги и журналы. Моя же Калла не давала нам отвлекаться, именно она научила Беллу хорошо говорить и лепить из пластилина, да и всей прочей мелкой моторике. В детском саду никто из нас так и не завел друзей, поэтому мы всегда были в одной паре, волей неволей подружились. Время довольно быстро бежало за планами провернуть что-то за спинами наших матерей и воспитателей. Оглянуться не успела, а за окном 1993 год и мы пошли в начальную школу. Естественно в один класс. Рене нашла нам общую няню и записала нас на балет, Калла добавила занятия на фортепиано. Каких-либо трудностей ничто из этого мне доставить не могло, я вполне сносно играла на фортепиано благодаря занятиям музыкой из прошлой жизни, шпагат для тела спаянного с тьмой ничтожная нагрузка. У подруги же было совершенно другое отношение к данным занятиям. Если музыку она терпела, пока не требовалось участвовать в отчетных концертах, то балет попил много нервов у обеих наших семей. Мы попали в уже собранный коллектив, где девочки занимались уже два года. Учитель была строгой черствой английской дамой с большими требованиями и неумением похвалить, но ее ученики добивались много. А еще жуткая Беллина невнимательность и неуклюжесть, она буквально спотыкалась об саму себя. Возможно додумайся я снизить свои возможности, Белла бы вместе со мной работала над собой и превозмогала трудности, но борьба была совершенно не ее методом. Через пол года Белла устроила некрасивую истерику прямо в ресторане, когда мы праздновали наше первое выступление. После этого про балет Белла больше не вспоминала. Каждое лето Белла уезжала на две недели к своему отцу в Форкс. И по возвращении не позволяла даже заикаться про это. Будто не было этих двух недель. Мы тайком пытались узнать причину такой антипатии, но пришлось просто смириться с ее таким отношением. В двенадцать, перед средней школой, Рене предложила мне составить компанию Белле в поездке. У нее закрутился очередной роман и планировалась романтическая поездка, а у Каллы просело здоровье и она планировала пройти лечение в санатории. Поэтому я сразу же согласилась, несмотря на легкое недовольство Беллы. Чарли Свон забрал нас из аэропорта на патрульной машине. Уже это заставило Беллу строить недовольные рожицы. Он был смущен и неловок, но видно, что очень рад нашему приезду. Да, он радовался даже мне. Был огромный контраст между Финиксом и Форксом. Вдоль дороги высились гигантские пушистые ели, даже стволы были затянуты мхом. Зеленый край. Все небо было затянуто пеленой облаков, а воздух был сырым будто только после дождя. В бардачке нашлись любимые Беллины конфеты. Чарли пытался задавать вопросы по поводу учебы или новых увлечений, но наткнулся на малое желание Беллы разговаривать. Тогда я заняла его болтовнёй про учебу и работу шерифа. Наш приезд выпал на конец недели и впереди маячили выходные в резервации квилетов. В углу прихожей уже было подготовлено обмундирование заядлого рыбака и ждало своего часа. Ужинали мы пищей и спать мне предложили в комнате Чарли. Сам же шериф планировал ютиться на диване в гостиной. Пришлось делать большие глаза и хныкать, что не усну в чужой комнате в одиночку. Так двуспальная кровать была выделена в наше с Беллой пользование, а Чарли спал на полуторке в детской. Пробуждение было в восемь утра. На кухне нас ждала яичница и через полчаса мы уже клевали носом на заднем сиденье патрульной машины. Кажется Белла даже успела урвать еще полчаса сна с открытыми глазами, пока мы ехали в резервацию. А я смотрела в зеленую стену за окном салона и размышляла. О квилетах. Об оборотнях. О вампирах. В тот день, когда к нашему дому подъехало желтое такси и выпустило из своего нутра молодую пару с маленьким ребенком на руках, я приняла существование семьи из книги. Я не была заядлым фанатом саги, но не пропустила ажиотажа по данной серии. Я прочитала книги, будучи подростком, посмотрела все фильмы в кинотеатрах совместно с подружками, на последние два меня сводили ухажеры. К чему все это? К тому, что я допускаю существование людей, описанных в истории в параллельном мире. Вопрос только в том, пытаться ли вспомнить ту историю или все же имеет место совпадение? Дом друга Чарли — Билли Блэка — стоял у самого леса. Одноэтажный и вытянутый, он был покрыт красной краской, местами облупившейся. Ели тянули свои зеленые лапы, пытаясь захватить еще больше пространства, а туман клубился, собираясь к низинах. На крыльце появился коренастый индеец, он приветливо махнул рукой и что-то крикнул в дом. На вылезшую из машины Беллу, имевшую вид как на расстрел, тут же налетели две одинаковые черноволосые девчонки и наперебой болтали так, что никто не мог понять их. За спиной улыбчивого отца семейства появилась жена и смущающийся мальчишка -Джейкоб. Меня познакомили со всеми домочадцами. Ребекка и Рейчел просканировали меня своими взглядами и решили, что я сойду для их игр, хоть и малявка, как Белла. Юный Джейкоб украдкой стрелял своим темным взглядом на Беллу, а наша недотрога упорно делала вид, что не замечает душевных метаний мальчишки. Квилет оказался тем самым Билли Блэком, хотя я помнила, что в книге и фильме он был на коляске. А еще была Сара — мать близняшек и будущего оборотня. Женщина тут же взяла нас в оборот и усадила всех детей за стол завтракать кашей и блинчиками. Отмазка, что в желудке еще болтается яичница, с ней не сработала. Возможно потому, что загребущие руки уже схватили один из ажурных блинчиков. Мужчины, дурачась и громко хохоча, дождались прихода еще одного квилета и укатили по своим делам. Сара занялась домом и подготовкой к вечернему улову, а нас скинули на старших девочек. Чем увлекаются девочки в четырнадцать? Сплетни и мода. У Беллы были большие карие глаза на лице сердечком, волосы перед поездкой она подстригла по плечи, хотя до этого они были по пояс. И что-то подсказывает мне — не просто так Белла обкорнала себя. В отличие от хитрой подруги, я была не в курсе о страсти сестер Блэк к играм в салон красоты. А лучше всего видно красота на изначально красивом человеке, можно природные данные приписать своим умениям. А я как женщина хотела быть красивой. В прошлой жизни я играла в симс. Сама игра выросла из идеи ландшафтного моделирования и именно этим она меня так захватила. Я могла около часа создавать персонажа или несколько, а после долго и обстоятельно строила их жилище. Но вернемся к дизайну персонажа. Вообще Мариам Бейли, то есть я, сложно назвать человеком. Мое использование тел изначально было похоже на вселение симбионта из фильма Веном. Как и там, тела очень быстро становились непригодны. Мое нахождение внутри уничтожало живую материю, будто кислотой разъедало. Но с Каллой я не хотела так поступать, да и такой путь был тупиковым. Я слилась с ее ребенком, когда тот еще не успел обрести душу. Теперь моя самая яркая звезда была душой этого тела. Правда это не решало вопрос с воздействием тьмы на тело. Выход был в том, что в момент формирования тела, самая высокая регенерация. Я сплетала и пропитывала новые кости, мышцы, сухожилия и ткани с тьмой. Побочным эффектом был огромная затрата энергии и практически черный цвет кожи. Пришлось варварски раздирать все, кроме главной, звезды в пыль и напитывать кожу. Белоснежка бы обзавидовалась перед такой белой кожей. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы утолить голод. Все животные вокруг были захвачены, а такие сытные и аппетитные люди так и лезли ко мне сюсюкая, да нельзя. Маленький секретик — если я хорошо подкреплюсь и потеряю концентрацию, то кожа может слегка сиять. И вот перед близняшками девочка с черными длинными слегка вьющимися волосами ниже пояса, большими глазами с длинными ресницами и пухлыми алыми, на контрасте с бледной кожей, губами. Неподготовленные эрой фотошопа девочки не могли устоять перед такой красотой. Меня размалевали тенями и румянами из косметички Сары, губы смазали блеском, а на голове смастерили индейскую прическу с бусинами и перьями. Когда Сара нас решила проведать, ей предстало зрелище меня с нервным тиком на правый глаз в боевой раскраске и пытавшийся слиться с кроватью Беллы, так как девочки стали искать новую модель. — Бог ты мой, ну вы и учудили! — И неизвестно чего больше было в ее голосе, насмешки или жалости. Передышка в ванной комнате была встречена мной как манна небесная. Если с волосами проблем не было, живая тьма упала шлейфом по моим плечам, а «украшения» рассыпались по полу, то косметику с лица пришлось убирать стандартным образом. У Мариам в отражении были серые глаза, а в чернильном зрачке крылась тьма. Кровь прилила в натертым щекам и теперь имелся лихорадочный румянец. Я искала в себе черты Каллы. Пухлая нижняя губа, точь точь как у нее, приподнятые кончики глаз, ямочка на одной щеке при улыбке, излом бровей, форма ушей. Калла тоже была красива. В свои тридцать семь она не была обделена вниманием противоположного пола, хоть и не искала себе спутника как Рене Свон. А еще моя мама красиво думала, устремив взор за горизонт, слегка сдвинув густые брови и прикусывая иногда нижнюю губу. Я любила ее и как ребенок мать и как тень… Дни пролетали в одном ритме. Из интересного в Форксе были только покупка новой кровати в комнату Беллз и желание Чарли видеть меня и на следующий год. Мы задержались у шерифа на еще две недели и только спустя месяц полетели домой в жаркий Финикс. В аэропорту нас встретила Рене с новым ухажером, который вел себя ненавязчиво и вначале был принят мной за таксиста. Я соскучилась по легкой Рене, но еще сильнее я желала увидеть свою Каллу. Но Рене привезла нас обеих к себе и сообщила, что и ночь я проведу у них. Сквозь окна я видела свой дом и понимала, что прошедший месяц там никто не появлялся. Мной овладела тревога. — Рене, что с моей мамой? — Мари, Калла задержалась в санатории. Завтра она уже приедет и вы вернетесь домой. — Рене прижала меня к себе. — Ты так соскучилась, да? Сон так и не пришел ко мне в ту ночь. Белла отвыкнув спать одна, ворочалась на постели и иногда звала меня во сне. А я сидела на подоконнике, вдыхая горячий воздух из открытого окна. Тонкие нити расползлись по ближайшей улице, но бродячих животных уже давно было сложно встретить в нашем районе. Животные умнее людей, когда дело касается инстинкта выживания. Калла приехала в полдень. Даже в такую жару на ее плечах был накинут кашемировый шарф. Она была бледна и измучена. Темно-русые волосы потеряли блеск, вокруг глаз припухлость, а губы были искусаны. Но самая страшная картина была внутри. Ее звезда, ее душа стала размером с крупную искру и была заметна трещина. Есть фразы наподобие «плюнул в душу» ли «разбилась душа» и прочее. Но они не описывают реального положения. Моральное состояние может сказаться на свете вашей звезды, но даже у павшего на самое дно человека будет хоть искра, но она будет и будет целостной. Никакие тревоги не навредят душе. Никакие колдовские проклятья ее не коснутся. И только тени могут взаимодействовать с искрой. Я обрекла Каллу на страдания… В тот же вечер я как ребенок-бунтарь убежала из дома. Мне не требовалось собирать решимость для своего плана, был план и я проставляла галочки в воображаемом списке. Автобус привез меня к больнице. Я заходила с парой, нагнав их на самом входе, чтобы было впечатление, что я с ними. Маленькие паучки на тонких нитях собирали информацию — разговоры, записи. Коматозники лежали в дальнем крыле. Не так уж много для такого города как Финикс, но все же я смогла отобрать несколько человек, чья смерть будет выглядеть естественно. Пришлось устроить небольшую аварию с электроэнергией в больнице, чтобы отключились устройства жизнеобеспечения. Уже через час у меня было семь душ, семь — счастливое число… Калла впервые накричала на меня. Конечно же в ней бурлил страх и я сыграла на этом как на струнах. Спать мы легли в ее комнате. Мама обнимала меня и промочила подушку слезами, когда решила, что я сплю. Усталость и нервы быстро погрузили ее разум в глубокий сон. Почему ты мне так дорога? Я и в той жизни любила своих родителей, и во всех отобранных жизнях выдела разную любовь, но эмоции Тени не сравнятся с эмоциями живых. Я просто помнила какие бывают эмоции, когда я могла бы их испытывать, но на самом деле были только голод и любопытство. Изменилось ли это из-за того, что теперь у меня есть живое тело? Но ответов у меня не было. Была идея. Тонкой нитью тьмы я коснулась ее души и, как зарядка для телефона, стала вливать энергию от первой звезды в нее. Увы, звездочки людей в коме были тусклыми. Потребовалось четыре из семи, чтобы вернуть Калле ее максимальное сияние. Но даже после пятой, душа Каллы не захотела восстанавливаться, лишняя энергия выплескивалась наружу. Я попробовала как-то воздействовать нитью, но любое прикосновение наносило урон душе и боль телу. Разбитая ваза воды не удержит… Перепады состояния Каллы от прекрасного к отвратительному, отрицательно сказалось на ее звезде. Через два года наполненного сосуда хватало всего на неделю. В связи с этим я категорически отказалась ехать с Беллой в Форкс. Подруга денек походила задумчивая и выдала Рене и Чарли, что тоже не поедет. Компромиссом стала Калифорния. В этом году мы переходили в старшую школу. Нагрузка становилось больше и чтобы не урезать проводимое время с мамой, я наконец покинула бальные танцы, что в свое время заменили балет, и музыкальную школу, там я уже научилась не только сносно играть на пианино, но и освоила гитару на приемлемом уровне. Мы все понимали, что однажды Калле придется лечь в больницу для постоянного присмотра врачей. И регресс был скор. Мы оттягивали как могли. Белла в это время проявила себя как настоящая подруга. Я мало уделяла ей времени, но она ни капли не обижалась на меня и проявляла всевозможную заботу. Однажды я даже пустила слезу при ней — толи от печали из-за неизбежного, толи из-за умиления. Моя Белла выросла… Когда нам было по шестнадцать Калла уже лежала на постоянной основе в больнице. Они с Рене оформили на Свон опеку на меня и теперь мы жили втроем в доме моих дедушки и бабушки. На рождество я увидела как Рене целовалась с мужчиной немного младше нее. Но не это заставило меня обратить на них внимание. Кажется данного молодого человека я частенько видела последние полтора месяца. Когда ухажер Рене уехал, я поинтересовалась его персоной. — Это Фил. Он бейсболист. — Рене мило краснела и отводила счастливые глаза. Немногим позже я задала вопрос Беллз. — А вдруг он тот самый? Может Рене снова выйдет замуж. — Главное чтобы она была счастлива.  — Но? — Ох уж это «но». — Белла нахмурила брови и покусывала нижнюю губу. — Наверное поеду к Чарли. — К отцу? И бросишь меня одну?! — Нет, конечно. Поедем вместе. Вдвоем против всего мира.