Чужая сторона

— С вас двадцать пять долларов. — Произнесла девушка, выглядывая из нутра фудтрака. Парень рядом с со мной протянул мятые купюры и передал мне один из контейнеров. У него была обаятельная улыбка, но вполне посредственная внешность. На нем были широкие шорты и песочного цвета футболка, а также кепка, которая принимала его вихры на голове. Мы познакомились пару месяцев назад. — Спасибо. — Произнесла я, щурясь на солнце. — Это мое поздравление. С совершеннолетием, Ри! Сегодня было одиннадцатое октября, понедельник. Мой восемнадцатый день рождения. Я бы устроила вечеринку с подарками и кучей друзей, музыка всю ночь, алкоголь и прочий кутеж. Но таким планам было не место в моей текущей жизни. Возвращение в Финикс было сопряжено с большой бумажной волокитой. А так же я осталась на дистанционном обучении. Со временем мне все чаще приходилось пропадать в клинике, поэтому времени, да и желания поддерживать общение не осталось. Единственные, с кем я хотела бы иметь связь — это Каллены, но эту связь тоже пришлось оборвать. Белла. С Беллой мы перестали общаться после того разговора в больнице. Со слов Рене я знаю, что она вернулась в Форкс и была вытащена на выпускной бал Эдвардом. Теперь у нее в рамочке висит фото Беллы в синем платье и обнимающего ее Эдварда Каллена в черном смокинге. К тому моменту единственное, что напоминало о ее травмах — гипс на правой ноге. Лето давно пролетело, но октябрь был все так же жарок. В Финиксе вообще не бывает холодно, палящее солнце все краски делает пыльными и желтыми. Иногда мне снились сочно зеленые леса близ Форкса, но просыпаясь я видела только кактусы и пески. Итан подошел к пластиковому столику и поставил наши напитки и свой бокс. Что же, это день рождение я праздную содовой и сэндвичем с рваным мясом, а на гарнир немного картошки. Я наблюдала за парнем напротив, он с аппетитом поглощал свой сэндвич. У него была сложная ситуация и ему приходилось постоянно экономить и подрабатывать. Дело в том, что он остался сиротой три года назад и семья его тети взяла над ним опеку. Но у тех родился ребенок и какой бы то ни было поддержки подростка в этой ситуации они дать не смогли. Так и жил он потерянный и испуганный. Успел связаться с одной компанией, но те устроили разборки и несколько старших посадили. Так что Итан сразу же вернулся на верный путь и взялся за голову. Поступить в колледж для него мало осуществимо, но он старается. Мне нравились его упорство и сила воли. Он стал редким исключением для меня. Я совсем перестала играть в человека. Рядом со мной не было кого-либо ради кого мне нужно было притворяться. Калла уже давно перестала приходить в себя, Белла не появлялась в Аризоне даже летом, Рене постоянно улетает в Джексонвиль к Филу. Я все больше ослабляла поводья и на данный момент стало сложно воспринимать окружающих как что-то более, чем контейнер с энергией. Иногда мне становилось одиноко, но я сбрасывала с себя хандру и с нетерпением ждала сегодняшнего дня. Я наконец-то официально стала совершеннолетней. Теперь я могла свободно распоряжаться своей жизнь и активами. И первое, что мне требуется сделать на этих выходных — это исправить свою ошибку. Я отдала Итану свой комбо, оставив себе только содовую. Хоть я и не планировала задерживаться в его жизни надолго, все же немного успела привязаться и пожалеть его. А я уже давно не ела человеческую еду, предпочитая подкрепляться душами. Лед в напитке успел растаять, но сам напиток еще был прохладным. — Ну, вот. Я же купил его для тебя. — Виновато протянул парень, смущенный, что я заметила его голод. — Я на диете, да и жарко — кусок в горло не лезет. — Произнесла я. Я постаралась ободряюще улыбнуться и он улыбнулся в ответ. И все же улыбка у него очень красивая, преображает все лицо. Итан задумался на несколько секунд и снова отправился к кассе. Вокруг нас был небольшой парк с пальмами и низкими деревьями. И хотя было уже время ланча, прохожих было не так много. Видимо их отпугнула жара, еще вчера было двадцать семь градусов, а сегодня снова тридцать пять. — Счастливого Дня Рождения для тебя! — Пропел парень, ставя передо мной десерт с воткнутый в него короткой свечкой. — Загадай желание и задувай! Я улыбнулась. Желание, да? Тебе вряд ли понравится мое желание. Я не слепая, вижу как он улыбается мне, ищет встречи и проявляет внимание. Но единственный кого я воспринимала как мужчину остался в дождливом Форксе, отдав свою любовь моей бывшей подруге. «Еще один шанс!» — Произнесла я у себя в голове и задула свечу. Неделя прошла и наступили выходные. Суббота началась у меня с поездки в заповедник. Мне требовалось найти небольшой презент, нельзя же приезжать в гости с пустыми руками. Я отклонилась от нахоженной тропы и углубилась в глубь территории. Через час поисков мне наконец попалась небольшая яркая колибри. В машину я вернулась быстрее, чем искала, но мне предстояло провести в дороге еще более двух часов. Благо мой Вольво, напоминание о вампире, разгонялась в считанные секунды и поддерживала хорошую скорость. Я гнала по дороге, а воздух трепал мои волосы, проносясь через салон. Мне нравится быстрая езда и хорошие дороги в Соединенных штатах. Так время летит быстрее и много приятнее. Доктор Батлер приветливо мне улыбнулся и кивнул. Он был занят с другим пациентом и его родственниками. Похоже, что они из другой серии, не те что доживают свои дни здесь, а те, что упорно борются и побеждают или подчиняют себе болезнь. А потом живут в страхе, что этот кошмар снова вернется. Я поздоровалась с медсестрами на ресепшене и купила стаканчик латте в автомате, пока доктор пожимал руки родителям девушки немногим старше двадцати. Она еще выглядела изможденной, хотя улыбалась безумно счастливой улыбкой. Она куталась в плед, но больничную пижаму уже сменил мягкий спортивный костюм розового цвета. Вот бы и мы с Каллой могли когда-нибудь пожать руку доктору, благодаря за излечение. Ей бы потребовалось долго поправляться, готовить по списку, заниматься спортом, медленно наращивая нагрузки, много гулять. Но мы бы проводили это время вместе. Я бы многое спросила, прочитали бы всю ее библиотеку, а потом вместе бы отправились повидать мир. Глупо. Как глупо предаваться несбыточным мечтаниям. Разве изменится что-то из-за того, что я это просто хочу? Я лучше кого бы то ни было знаю, что то, что происходит с Каллой никак не исправить. Уже два года я поддерживала в ней жизнь, но это тот максимум, который я могла. Однако и это было лишь отсрочка. С каждым разом ей требовалось все больше энергии и все быстрее она опустошалась. Когда-нибудь наступит тот день, когда мои действия не возымеют какого-либо результата. Я просто оттягивая неизбежное. — Мисс Бейли! Рад вам видеть. Поздравляю вас с днем рождения! — Произнес доктор Батлер, вырывая меня из пучины моих темных дум. — Добрый день. Спасибо. — Я профессионально улыбнулась, скрывая свои переживания. Не стоит показывать другим свою слабость. — Пришли навестить Каллу? — Он выглядел более отдохнувшим, чем обычно. — Да. — Мы перебросились еще несколькими ничего незначащими фразами, будто пара нпс в какой-то игре — одни и те же вопросы каждый раз. Но у нас не было другого выбора, мы были слишком воспитаны, чтобы ограничиваться кивками. Одна из медсестер привычно проводила меня до двери в палату моей матери. Они уже привыкли, что я замираю на какое-то время перед дверью, настраиваясь, готовясь к тому, что ждет меня за ней. Если в начале они оставались рядом первые минуты встречи, на случай если пациент в данный момент находится в состояние страха от отсутствия памяти, то спустя несколько месяцев уже уверились, что я не хуже, пусть и не лучше, их справляюсь с этой ситуацией. Я осталась одна, уткнувшись взглядом в белую дверь. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы непослушные губы сложились в легкую доброжелательную улыбку, а рука обхватила металл дверной ручки, проворачивая ее. В моем воображении дверь должна была зловеще заскрипеть, а за ней скрывается тьма и ужас. Но дверь отворилась совершенно бесшумно, в палате было много света, а тьма и ужас стояли на пороге в моем лице. Калла спала. Ее осунувшееся лицо с темными кругами вокруг глаз имело желтоватый оттенок, она лежала на спине, а ее руки лежали поверх одеяла. Она медленно дышала и только это убеждало, что она еще жива. Я прошла к ее кровати и бесшумно приставила рядом стул. Я сидела на нем, смотрела в окно на голубое чистое небо с бело-желтым светилом. — Мама… Калла, мне исполнилось восемнадцать. Больше тебе не нужно заботиться обо мне, а я. я готова тебя отпустить. — Я шептала еле слышно, боясь что меня услышит не моя Калла, а та, что ныне занимает ее место. — Я хочу сделать для тебя подарок. Ты всегда любила читать и была начитанна, поэтому тебе наверняка известна эта старинная легенда: «Чжуан-цзы однажды приснилось, что он стал бабочкой. Утром он был очень подавлен. Его друзья были удивлены таким состоянием Мастера и спросили его: — Что случилось? Мы никогда не видели тебя таким подавленным. Чжуан-цзы ответил: — Я озадачен, я в растерянности, я не могу понять. Ночью, когда я спал, мне приснилось, что я стал бабочкой. Один из друзей рассмеялся и сказал: — Никого никогда не беспокоят сны. Когда ты просыпаешься, сон исчезает. Почему он тебя беспокоит? — Дело не в этом, — ответил Чжуан-цзы. — Теперь я озадачен: если Чжуан-цзы во сне может стать бабочкой, то, возможно, сейчас бабочка уснула и ей снится, что она — Чжуан-цзы.» — Я не могу дать тебе сон о бабочке. Но я дам тебе сон о маленькой колибри. Я наклонилась над моей матерью и поцеловала ее лоб в долгом поцелуе. Мне хотелось плакать, но слезы не имели власти в моем теле. Как горько чувствовать свое бессилие. Калла глубоко вздохнула и открыла глаза. Ее сонные глаза не сразу сосредоточились на мне, еще несколько тягучих будто патока секунд она хлопала ресницами. Потом я увидела свое отражение в ее широко распахнутых глазах и дикий страх. Она дернулась, запуталась в одеяле и еле тихо запищала. Калле снилось, что она колибри, но вышло, что это колибри приснилось, что она человек. Тьма расползлась туманом по палате и стала просачиваться в щели, захватывая новые территории. Казалось солнце закрыло густое облако, но оно все так же одиноко светило на голубом небе. Я прижала рукой тело Каллы и выстрелила жгутами тьмы в ее душу. Я не могла съесть ее душу, да и не была это Калла. Тонкий сосуд с крохами энергии разбился на части. А меня оглушило будто возле меня разбилась о плитку пола ваза и ее осколки подпрыгивая разлетаются по сторонам. И хотя звука на самом деле не было, у меня загудело в ушах. Цвета обрели яркую контрастность. Стены стали из нежно-розовых цвета фуксии, голубой плед поверх белого покрывала заискрился лазурным, а тени в складках и углах преобразовались в чернила, что растекались в стороны как на листке бумаги. Мое тело предательски подрагивало и вдыхало воздух маленькими частыми глотками. Не удивлюсь если меня попробует стошнить, хотя в моем организме не найдется ничего чем могло бы рвать. — Моя Калла… Моя… Прости! С опозданием запищал прибор, перестав находить пульс. Этот звук был такой же противный, как и тот что слышала только я. Нужно взять себя в руки. Собрать ту взвесь тьмы, что не наносит вреда, но давит на подсознание всех, кто находится в этой клинике. Мне нельзя сейчас терять над собой контроль! Я знала! Знала чем закончится сегодняшняя встреча. Но боль от ее потери оказалась столь резка и велика. Я бы уничтожила мир, всех до кого дотянулась, только бы спасти ее… Но для нее не было спасения. Я заскулила как побитый пес, которого я видела в своем первом детстве. Почему-то то воспоминание вдруг ярко встало перед глазами. Дорога среди дворов. Умчавшаяся машина. Сбитая рыжая собака. И тощий рыжий пес, недавний щенок, тыкающийся носом в уже погибшую мать. Он скулил точно так же, как вырывалось у меня. Я будто тот щенок… Я горько рассмеялась. Мой путь был столь длинным, а назвать меня несмышлёной и беспомощной не смог бы никто, но сейчас мы были в одной ситуации. И действовали совершенно одинаково. Я выпрямилась, отошла к подоконнику, солнце все так же ослепляющее ярко светило за стенами этого здания. Тьма, подвластная моей воле, стекалась ко мне. А за дверью наконец раздались быстрые шаги врачей. Еще десяток минут они пытались завести ее сердце, выгнав меня в коридор. Вокруг любопытствовали пациенты и их гости. Но никто не решился подойти ко мне, будто боялся, что в этом случае они будут следующими. Возможно, у тех кто находится присмерти обостряется интуиция. Похороны прошли тихо. Единственными гостями были Рене и Фил. Она горько плакала и я решила считать, что она плачет за нас двоих. У меня так и не было слез. Фил постоянно обнимал и гладил по спине Рене, а еще с беспокойством смотрел на меня. А я стояла рядом и не выражала никаких эмоций. Последнее время я пестовала свои маски дружелюбия, счастья, довольствия. И совсем упустила, что нужны и маски негативных чувств. Когда я с утра перед зеркалом попыталась, состроить несчастное лицо, я показалась себе отвратительно слабой. Так что я просто перестала стараться. По сути теперь Рене и Фил для меня чужие люди. Мне нет смысла успокаивать их, что со мной все в порядке или проявлять какую-либо вежливость. После завершения похорон, я отдала Рене бумаги на расторжение аренды и укатила оттуда на своем вольво, пока она не успела ознакомиться с бумагами и не пыталась меня переубедить. С нее вполне может статься, решить, что мне требуется ее забота и отложить окончательный переезд в Джексонвиль. Мне же это было не нужно. Свои вещи Рене уже полгода назад перевезла в их новый дом и просто приезжала на пару дней раз в месяц проведать меня. Теперь мы были свободны от обязательств перед друг другом. Машина несла меня по трассе, а я решила, что теперь делать. В Аризоне меня более ничего не держало. Когда-то давно я просматривала очередной раз книги из библиотеке Каллы и мечтала посетить все те места откуда родом были любовно собранные ею легенды. Тогда я мечтала начать с Египта. Места где я появилась в этом мире. Но сейчас эта мысль была омрачена памятью о Калле, ведь и с ней мы познакомились в Луксорском Музее Древностей. Впрочем, не только Древние боги Египта вызывали интерес у меня. Было множество легенд и множество народов оставивших напоминания для своих потомков. Рассказы про богов, про демонов. Про охотников ночи и исцеляющих духах. В каждой древней религии и страшилках на ночь для детей. Я могу начать с любой из них, а после как бусины на нитки перебрать их всех одну за одной. А когда-нибудь я смогу отпустить тоску по Калле и приеду в Египет в поисках ответов на свои вопросы. Есть у меня на примете и одно прекрасное место, где историю можно найти не только в музеях, руинах или приданиях. Место, где ты можешь шагнуть в прошлое на несколько сотен лет и увидеть все собственными глазами, почувствовать своими руками, поговорить в теми кто знает только ту жизнь. Я полечу в Бразилию. Меня ждет шумный Рио-де-Жанейро, или Январская река.