***
Дилюк приезжает ровно через сорок одну минуту (не то чтобы Кэйа считал) и практически сразу же сгребает своего парня в объятия. Со дня всех влюбленных проходит не так уж и много времени, но они все равно успевают соскучиться друг по другу, и поэтому сейчас совершенно не хотят прекращать момент долгожданной близости. — Люк, — задушено хрипит Кэйа. — Люк, ты меня сейчас задушишь, — несмотря на свои слова, он даже не пытается отстраниться. В синих глазах плещется нежность вперемешку с волнением. Он ждал этого дня не меньше Рагнвиндра и теперь надеется, что не испортит все к чертям лишним словом или действием. — Я прямо чувствую, как ты накручиваешь себя, — в голосе Дилюка можно услышать улыбку. Он немного отпускает Кэйю, чтобы заглянуть в его лицо. — Все будет хорошо. Ты ничего не испортишь, — ласково чмокает в нос и, проведя рукой по щеке, убирает синий локон за ухо. — Ты мне веришь? — Верю, — тихо отвечает Альберих, делая глубокий вдох-выдох, чтобы успокоиться. Они стоят в объятиях друг друга еще какое-то время в ожидании стабилизации своих эмоций. Когда Рагнвиндр замечает, что парень наконец-то приходит в себя, он целует того — на этот раз в губы. Прикрыв глаза, Кэйа отвечает на поцелуй. Он чувствует, как Дилюк несильно отстраняется, чтобы снять верхнюю одежду и бросить ее на пол, чувствует, как тот разувается и давит на него, чтобы Альберих начал отходить в сторону гостиной. Увлекшись ртом Дилюка, Кэйа и не замечает, как его усаживают на диван. Ощутив тяжесть на своих коленях, парень ухмыляется в поцелуй. Прикусив нижнюю губу, он нежно оттягивает ее, заставляя Дилюка шумно выдохнуть. — Хочешь? — шепчет Альберих, опуская ладони ниже. Он сжимает его задницу, заставляя парня придвинуться поближе (хотя, казалось бы, куда ближе?). Кэйа чувствует, как стояк Дилюка соприкасается с его собственным сквозь несколько слоев ткани, от чего на секунду перехватывает дух. Они ждали этого так долго, что возбуждение накрывает с головой практически моментально, отсекая любые пути к отступлению. — Хочу, — хрипло отвечает Рагнвиндр, ерзая на его коленках. — Ты ведь купил?.. — он не успевает закончить вопрос — Кэйа понимает с полуслова. — Купил. Но они в спальне, — парни ведут непринужденную беседу о презервативах и смазке, пока один сидит на другом, а их члены потираются друг о друга (пусть и сквозь одежду). Альберих ощущает, как от смущения пылают щеки, но старается казаться невозмутимым. Он ухмыляется, когда Дилюк нетерпеливо тянется за очередным поцелуем. — Мне сходить? — Кэйа не дает партнеру вновь окунуться в страсть, за что получает взгляд, полный молчаливого осуждения. — Может, тогда лучше вместе перейдем в спальню? Заодно разденемся как нормальные люди, — Рагнвиндр закатывает глаза, и Альберих легко кусает того за подбородок. — Как прикажет его величество кофейный принц, — дразнится он, наблюдая за тем, как Дилюк слезает с его колен и в самом деле начинает раздеваться. На несколько секунд Кэйа буквально выпадает из реальности, наблюдая за оголяющимися татуировками и перекатывающимися мышцами спины. Если бы он знал своего парня немного хуже, то подумал бы, что тот подрабатывает где-то в стриптиз-клубе — настолько прекрасно у него получается стягивать с себя одежду. Дилюк, заметив его внимание, усмехается. — А ты сам-то не думаешь раздеться? — он приподнимает левую бровь, и, будем честны, это заставляет Кэйю завестись еще чуточку сильнее. — Да, сейчас, — он наспех стягивает футболку и встает, чтобы заняться штанами. Парни находятся опасно близко друг к другу: Дилюк может разглядеть небольшое родимое пятно под чужим соском. Он облизывается, когда переводит взгляд ниже и натыкается на вставший член, пачкающий своей смазкой трусы. Заметив, куда смотрит парень, Альберих вновь ощущает прилив волнения. — Раздевайся и приходи. Я пока что найду все… — он запинается, — ну, все, что нам нужно. Рагнвиндр кивает. Он понимает, что Кэйе нужно еще немного времени наедине с собой. В такой ситуации не стоит давить. Дилюк решает дать ему (и себе) три дополнительные минуты, чтобы настроиться.***
Уже полностью голые парни оказываются в спальне Альбериха. Это не первый раз, когда Рагнвиндр бывает здесь, поэтому тревоги от незнакомой обстановки нет. Зато вставший член его парня вызывает небольшую панику. Он разглядел размеры, когда парень еще был в боксерках: не то чтобы у Кэйи большой (но и не маленький, давайте так), однако одна мысль о том, что ему нужно принять в себя что-то такое… ну, напрягает. — Боишься? — спрашивает тот, снимая повязку. Кэйа редко делает это при ком-то другом, но сегодня они с Дилюком, можно сказать, переходят на новый уровень отношений, и Альберих хочет продемонстрировать свой максимальный уровень доверия к этому человеку. — Скорее волнуюсь, — честно признается Рагнвиндр, неловко разминая шею. Это он здесь должен успокаивать Кэйю, а не наоборот. И как они к этому пришли? — Давно не практиковал анал. — Хо, — Альберих ухмыляется. — Наверняка ты внутри чертовски узкий, м? — игриво мурлычет он, подходя к парню. Кэйа бесстыдно рассматривает подтянутое тело, наслаждаясь каждым его изгибом, и, когда оказывается достаточно близко, проводит ладонью вверх-вниз: от ключиц до низа живота, едва задевая головку члена. Дилюк горячо выдыхает через рот. — Какой нетерпеливый. — Интересно, из-за кого? — в шутку огрызается Рагнвиндр, неосознанно поддаваясь ближе. Альберих тихо смеется. — Ну-ну, не вини во всем меня, Люк. Быть может, ты и сам по себе такой, — опустив руку на член, Кэйа неторопливо проводит ладонью по стволу. Дилюк тихо стонет, — горячий. Трахал бы тебя и трахал, — пробормотав эти слова в губы напротив, он свободной рукой притягивает парня за подбородок и впивается в них грубым поцелуем. Прикрыв глаза, Рагнвиндр отдается ласкам, послушно открывая свой рот. Кэйа целуется умело: он точно знает, как нужно двигаться, чтобы вызвать у партнера мурашки по всему телу. Дилюк чувствует, будто тот ловит его в свои сети, и позволяет себе полностью отдаться этому чувству во власть. Они отстраняются, когда Альберих решает спуститься к шее. Он ласкает ее, нежно проводя языком по кадыку, яремной вене, поднимаясь к уху поцелуями и несильно прикусывая мочку. Дилюк тихо скулит, ощущая, как рука на члене продолжает двигаться, а от языка, вытворяющего все эти распутные вещи, здравые мысли покидают его светлую голову. В мыслях бегущей строкой «Возьми меня. Быстрее. Возьми же», на теле — капли пота, появившиеся от жара, идущего изнутри. — Так трахай, — и вот, он будто бы дает парню карт-бланш на все: хочешь — бери его лицом к лицу, чтобы наблюдать каждую эмоцию, обычно скрывающуюся за холодной маской; хочешь — бери его сзади, крепко сжимая бедра, чтобы наутро на коже остались собственнические следы; хочешь — можно взять прямо на весу: сложно и неудобно, зато какой вид. Все, что ему нужно — принять это соблазнительное предложение. И Кэйа принимает. Отстранившись от Дилюка, он несильно надавливает на его плечи, чтобы тот сел на кровать. — Мастер Дилюк, будьте добры, лягте на живот, — сладко тянет Альберих, быстро облизнув пересохшие от возбуждения губы. Он не может перестать наслаждаться шикарным видом, представшим перед ним: все-таки его парень — настоящее произведение искусства. И кожа белоснежная, и член ровный — не мужчина, а мечта. В возбужденном состоянии Дилюк становится удивительно сговорчивым. Ничего не ответив, он послушно переворачивается на живот и становится в коленно-локтевую позу. Ему прекрасно известно, что анальный секс намного удобнее именно в этом положении — хороший угол проникновения — поэтому вопросов типа «Как конкретно мне встать?» не возникает. У Кэйи перехватывает дыхание: вид и вправду восхитительный. Оказывается, Дилюк умеет неплохо прогибаться в спине. «А сможет ли сильнее?» — мелькает в голове, пока он убирает синие волосы в высокий хвост, чтобы те не мешались во время процесса. — Ты такой красивый, — шепчет Кэйа, проводя ладонью по ягодице. Дилюк вздрагивает — руки у парня холодные. — Честно. Отчего-то комплимент смущает Рагнвиндра, и тот прячет красное лицо в ладонях. Довольно странная реакция от человека, который стоит раком перед своим парнем, готовясь принять в себя член. — Просто трахни меня уже, — бубнит он, чувствуя, как Альберих одними кончиками пальцев водит по светлой коже, что лишь сильнее распаляет желание внутри. — Настолько не терпится? — ухмыляется. — Так сильно хочешь мой член? — за время их постоянного диалога Кэйа набирается уверенности. Дразнить Дилюка забавно и довольно приятно, а наблюдать за милой реакцией на комплименты и грязные словечки — сплошное наслаждение. Поэтому он не отказывает себе в удовольствии продолжить их занимательную беседу. — Да, — тихо отвечает тот, чувствуя, как пожар страсти пожирает его изнутри. Кэйа удивляется: он не думал, что Дилюк в самом деле ответит на вопрос. Грех не воспользоваться подобным шансом и не подразнить его еще немного. — Что-что ты сказал? — с усмешкой переспрашивает Альберих, опуская лицо к копчику и оставляя на нем легкий поцелуй. — Я сказал, — дыхание перехватывает, когда Кэйа проводит языком выше по позвоночнику, между лопаток, прямо к шее. Он не торопится, вполне осознанно изводя своего партнера долгой прелюдией, — что очень хочу твой член, — когда тот поднимается к уху и целует за ним, Дилюк всхлипывает. — Да трахни ты меня уже, бога ради, — не выдерживает он, чувствуя, как член, прижимающийся к животу, дергается в очередной раз. — Ради бога не буду, а ради нас с тобой — всегда пожалуйста, — усмехается Кэйа, кусая того за ушную раковину. И, когда Рагнвиндр оборачивается, чтобы возмутиться вновь, Альберих сдается. — Ладно, хорошо. Хочешь член — будет тебе член, — сказав это, Кэйа наконец-то берет с рядом стоящего стола заранее подготовленную смазку. Вернувшись в исходное положение, он ласково просит: — Люк, будь добр… — его перебивают: — Если ты сейчас скажешь что-то вроде «раздвинь булочки», я тебя ебну, — грозно предупреждает Дилюк, однако ягодицы разводит: для этого ему приходится лечь на плечи и выгнуть спину еще сильнее. От открывшегося вида Кэйа вновь облизывает пересохшие губы: желание засадить этому чертовски сексуальному человеку с каждым его действием растет в геометрической прогрессии. Зачерпнув смазку пальцами, Альберих размазывает субстанцию по анусу, чувствуя, как тот сжимается от прохлады. Когда он, по мнению парня, оказывается достаточно смазанным, Кэйа возвращается к флакону, на этот раз оставляя смазку на фалангах. Подставив один из пальцев к входу, Альберих переводит взгляд на Дилюка, изнывающего от ожидания. — Готов? — спрашивает на всякий случай (потому что знает, как важно согласие на всех этапах секса). — Да, — коротко отвечает Дилюк, чувствуя, что еще немного и он сам трахнется о его член. Внутрь начинает проникать один из пальцев, заставляя Рагнвиндра немного сжаться от ощущения чего-то инородного. Кэйа удивляется: процесс идет куда проще, чем он ожидал. Когда палец свободно входит до конца, Альберих решает не тратить времени зря и вводит второй. Он двигает ими вперед-назад и раздвигает в стороны, чтобы хорошенько подготовить партнера, однако складывается ощущение, что они справились бы и без предварительной растяжки: пальцы спокойно помещаются внутри, а Дилюк не демонстрирует никаких признаков дискомфорта от манипуляций с его задницей. Со стороны Рагвниндра доносятся тихие стоны, когда Кэйа вводит пальцы особо глубоко, что вперемешку с хлюпаньем, которое появляется во время движения внутри, звучит очень сексуально. — Люк, ты… растянут, — Кэйа в самом деле удивлен: редко когда его сексуальный партнер задумывается о таких важных мелочах перед первым (а до этого дня — перед первым и последним) сексом. Раньше большое количество времени уходило не столько на сам секс с проникновением, сколько на предварительную растяжку. Альберих чувствует приятное тепло, расплывающееся в груди. «Он сделал это ради меня?» — Я растягивал себя каждый вечер, с тех пор как ты предложил переспать на выходных, чтобы нам было легче сегодня, — смущенно откликается Дилюк, чувствуя, что парень перестает двигаться в ожидании его ответа. — А еще… Я иногда вводил в себя пальцы во время дрочки в душе, — откровение звучит скорее мило, чем грязно, однако у Кэйи от подобного признания едва не сносит крышу. — Ты думал обо мне, когда делал это? — задает он вопрос, сразу же возникший в голове, возвращаясь к растягиванию ануса. Кэйа решает, что пора вводить третий палец. Тот входит туго — есть, над чем поработать, — но все равно лучше, чем было бы без предварительной подготовки Дилюка дома. Перед тем как ответить, Рагнвиндр сглатывает слюну, скопившуюся во рту. Когда ты целиком открыт партнеру в эмоциональном плане и доверяешь ему на сто процентов, уровень наслаждения даже от предварительных ласк увеличивается в несколько раз, и Дилюка буквально кроет от одного осознания, чьи именно пальцы растягивают его прямо сейчас. — Да, — хрипит он, едва не срываясь на полустон, когда Кэйа в очередной раз практически до упора вводит в него пальцы. — Грязный Люк. О чем же ты думал? Что я делал с тобой в фантазиях? — тот продолжает свою игру, заставляя Дилюка говорить. В самом начале их разговор был скорее для взаимного расслабления и избавления от волнения, однако сейчас он начинает выполнять функцию дополнительной прелюдии. Как топпинг в кофе: необязательно, но довольно вкусно. Дилюк мнется: несмотря на общее положение и пальцы в заднице, он все еще стесняется говорить о подобном. Тот никогда не обсуждал свои эротические фантазии с кем-то еще. С другой стороны, именно с Кэйей у Рагнвиндра многое происходит впервые. — Ну же, — подбадривает его Альберих и, склонившись к плечу, оставляет на нем нежный поцелуй, не переставая ласкать того сзади. Подобный контраст чувств заставляет Дилюка резко выдохнуть через нос. — Ты грубо брал меня сзади, — коротко отвечает он, ощущая, как горит шея. — Еще, — Кэйа внезапно переходит на более жесткий темп, начиная двигать пальцами глубже, быстрее, чем заставляет Дилюка задыхаться в приятных ощущениях и собственных стонах. — Оттягивал за волосы, — послушно хрипит в ответ, чувствуя, как челка прилипает ко лбу от пота. — Еще, — Кэйа настойчиво не перестает трахать его зад пальцами, хотя парень уже довольно хорошо растянут и готов принять в себя член. Голос Альбериха звучит низко от бесконечного возбуждения, ощущаемого внутри, но он хочет довести игру до конца и выслушать все пожелания своего бойфренда. — Шлепал по заднице и… немного душил, — Рагнвиндр уже не чувствует смущения — только пальцы, вытрахивающие из него все адекватные мысли, и огромное желание целиком отдаться этому человеку. — Вы совершенно грязная шлюха, мастер Дилюк, — шутливо констатирует Кэйа, наконец-то находя нужную точку. Он нажимает на простату, наблюдая за тем, как Дилюк выгибается от внезапно усилившегося наслаждения, сильнее оттопыривая задницу, и слушая его особенно громкий, развязный стон. Внутри происходит какое-то безумие: все горит и просит о большем. Поэтому, когда Кэйа вынимает пальцы, Дилюк тихо скулит — ему хочется продолжения, хочется, чтобы тот снова задел простату, заставляя потеряться в этом океане наслаждения. — Потерпи, родной. Сейчас я трахну тебя как следует, — тот утешающе проводит ладонью по спине и, взяв со стола приготовленный презерватив, разрывает упаковку. Раскатав его по члену, тот решает еще немного смазать Дилюка для их общего комфорта и только после этого, приставив головку к анусу, двигает бедрами вперед, медленно начиная входить в него. Рагнвиндр, отпустивший свою задницу за ненадобностью, оставляет руки на простынях. Теперь Кэйа крепко держит его за бедра, целиком контролируя процесс. Благодаря растяжке, Дилюк не испытывает дискомфорта, но ощущения все равно кажутся странными — все-таки он довольно давно не занимался подобным. Рагнвиндр терпеливо ждет, когда Альберих окажется в нем целиком. Тот не особо торопится, чтобы случайно не травмировать партнера, так что процесс занимает какое-то время. Дилюк внутри горячий, тугой, и это заставляет Кэйю сбивчиво выдыхать и материться сквозь стиснутые зубы. Он старается не кончить раньше времени, когда лобок оказывается прижат к заднице. Вид на выгибающегося Дилюка, притихшего от чувства наполненности, заставляет Альбериха сглотнуть вязкую слюну, собравшуюся во рту. — Блять, ты такой узкий, — тихо шипит Кэйа, ощущая, как стенки ануса сжимают его член. Пожалуй, Альберих мог бы получить оргазм от одного лишь этого ощущения и взгляда на широкую спину парня, однако ему дико хочется продлить их секс настолько, насколько это возможно, и доставить партнеру как можно больше удовольствия. Внутри Дилюка чертовски хорошо, но Кэйа не дает себе сорваться и останавливается, давая им время привыкнуть к новым ощущениям. Он хочет сделать их первый раз запоминающимся, чтобы Рагнвиндр до конца жизни помнил об этом и мечтал о повторении. Они слишком долго ждали этой близости, поэтому пустить все на самотек было бы ужасной ошибкой. Через минуту (по ощущениям проходит целая вечность), когда Дилюк уже сам начинает ерзать в попытках двинуться на его члене, Альберих решает на пробу изменить положение бёдер. Ощущения оказываются довольно яркими — Дилюк тихо скулит от трения ствола о стенки и одними губами шепчет «еще». Осознав, какую власть он имеет над своим парнем, Кэйа усмехается, не поддаваясь на провокацию. — Уверен, что не хочешь опробовать все те замечательные вещи, о которых ты недавно мне поведал? — Альберих нежно проводит ладонями по упругим ягодицам, а затем резко толкается внутрь, заставляя Дилюка застонать от неожиданности. Тот понимает вопрос не с первого раза, пытаясь обратиться к остаткам здравого разума, а когда начинает отвечать, голос едва ли его слушается, начиная срываться на хрип: — Я доверяю тебе, — все, что он говорит. И тогда у Кэйи срывает тормоза. Он делает несколько резких толчков, выбивая из Дилюка громкие стоны и просьбы не останавливаться, однако у Альбериха имеются немного иные планы на задницу своего парня. Когда тот вновь теряется в ощущениях внутреннего жара, пошлых шлепков кожа о кожу и собственных стонах, Кэйа замахивается и оставляет алый от удара след на одной из ягодиц. Не ожидавший подобного, Дилюк тихо всхлипывает. Наслаждение горячими волнами расползается по коже, заставляя его заскулить. — Сделай так еще раз, — просит он, теряя остатки стыда в диком желании подчиниться чужой власти. — А как же волшебное слово, мастер Дилюк? — Кэйа усмехается, не торопясь шлепать того снова. Он практически перестает толкаться внутрь партнера, заставляя Рагнвиндра изнывать от собственного желания быть оттраханным. Громко сглотнув, Дилюк облизывает губы и, наконец, начинает говорить вновь: — Отшлепай меня, пожалуйста, Кай, — он произносит эти слова тихо, дрожащим от возбуждения голосом, от чего Кэйа шумно выдыхает через нос. Ну как можно быть таким сексуальным? — С удовольствием. Все смешивается в калейдоскопе эмоций и чувств: звуки пошлых шлепков, громкие стоны Дилюка, тихие маты от Кэйи, когда парень сжимает его член еще сильнее, и нечастые, но глубокие толчки. Когда на заднице Рагнвиндра не остается и бледного пятна чистой кожи, Альберих довольно ухмыляется и решает прекратить их общие сладкие муки. Покрепче перехватив парня за бедра, он начинает резко толкаться в задницу, постепенно наращивая темп. Дилюк, отвыкший от быстрых толчков, сильнее сжимает простыни ладонями и протяжно стонет, чувствуя дикий жар, охватывающий его со всех сторон. Тугой узел болезненно ноет внизу живота, а член, требующий к себе внимания, несильно бьется о живот, пачкая его самого и постельное белье смазкой. Сзади слышится пошлое хлюпанье его собственной задницы, а также негромкие стоны Кэйи, и Дилюк позволяет этим звукам захватить себя целиком. Проведя ладонью по крепкой спине, лопаткам, плечам, Альберих останавливается на алых волосах, которые все еще собраны в уже растрепанный, хлипкий хвост, и крепко сжимает их. Накрутив патлы на руку, Кэйа заставляет Дилюка выгнуться в спине, поближе к себе, так, чтобы губы оказались напротив его уха. Длина волос без проблем позволяет ему манипулировать движениями партнера, заставляя того подчиниться своей воле. — Тебе нравится? — Кэйа продолжает двигать бедрами, однако уже под иным углом, быстрее, резче. Свободная ладонь перемещается к горлу, несильно сжимая его в выражении безраздельного контроля. От подобного Дилюк буквально задыхается в ощущении собственной беспомощности и безоговорочного доверия, позволяя партнеру делать с ним все, что душе угодно. Горячее дыхание опаляет его ухо, и Рагнвиндр чувствует, как на глазах скапливаются слезы наслаждения, а голос срывается от громких стонов. — Никогда бы не подумал, что ты можешь быть таким громким, — ухмыляется Альберих, задевая простату. Если бы Рагнвиндр мог выгнуться сильнее, он бы это наверняка сделал. — Ты пиздецки сексуальный, Люк, — на выдохе шепчет Кэйа, чувствуя, как от ощущения скорого оргазма к горлу поступают тихие стоны. — Ты восхитительный, — он целует того за ухом, немного сильнее сжимая горло и хвост. Дилюка ведет. Он плавится от контраста нежности и страсти, позволяя этой ядреной смеси отключить его мозг. В голове лишь одна мысль: «Как же, блять, хорошо», и Рагнвиндр хочет сказать своему парню об этом. Само собой, у него не выходит, но все его реакции говорят о наслаждении гораздо громче любых слов. — Я скоро кончу, Люк, — сбивчиво шепчет Кэйа. — Хочешь сделать это вместе? — он ненадолго уменьшает темп толчков и ослабляет хватку на горле, чтобы дать партнеру немного отдохнуть. Дилюк отвечает не сразу, пытаясь перевести дыхание. Во рту пересохло, и от этого голос звучит совсем тихо. — Конечно, — он улыбается уголком губ и чувствует, как рука, держащая его за волосы, перемещается на член, обхватывая его за ствол. Альберих усмехается в ответ. — Тогда погнали. Кэйа вновь ускоряет темп толчков, уже не сдерживая собственный голос. Почувствовав, как большой палец задевает головку, Дилюк, громко всхлипнув, замирает, ощущая, как кончает. Его трясет от количества гормонов в крови и долгого пребывания в одном положении, поэтому, когда Альберих с тихим стоном кончает следом, без сил падает на подогнувшихся руках. Тело горит, мышцы приятно ноют, в голове — пустота. Он прикрывает глаза, давая себе несколько минут передышки, и краем уха слышит, как Кэйа встает с кровати. Тот снимает презерватив с члена и, перевязав его, выкидывает в урну, стоящую под кроватью. Закончив свои нехитрые манипуляции, Альберих смотрит на так и не пошевелившегося Рагнвиндра. Дилюк тихо сопит в подушку, не показывая собственного лица, и Кэйа ухмыляется, подмечая следы на его теле: алые пятна на заднице от шлепков («Не рассчитал силы?»), небольшие синяки на бедрах и засосы на плечах. Видно не все — хвост все-таки расплелся, и алые локоны прикрыли часть собственнических укусов. — Тебе принести воды? — заботливо спрашивает Кэйа, получая в ответ неразборчивое мычание. — Сочту это за «да», — улыбнувшись, он выходит из комнаты. Пока Альберих ходит за стаканом со спасительной жидкостью, Дилюк успевает перевернуться на спину и открыть глаза. — Нужно сменить постельное белье, — это первое, что говорит Рагнвиндр после их секса, и Кэйа фыркает от смеха. — Что? — хмурится он. — Белье реально грязное. — Это все, что ты хочешь мне сейчас сказать? — подойдя ближе, он отдает воду Дилюку. Тот медленно садится и, приняв напиток, начинает жадно пить. Закончив с этим, он отставляет стакан на стол и улыбается уголком губ. — А что ты хочешь услышать? — Рагнвиндр наблюдает за тем, как Альберих присоединяется к нему на кровати, и получает ласковый поцелуй в щеку, чем вызывает внутри бесконечное чувство нежности. — Ну, к примеру, понравился ли тебе секс? — голос Кэйи звучит неуверенно. Когда ему в ответ прилетает взгляд, полный скептицизма, он тихо смеется. — Что? — Действительно. Понравился ли мне секс? — Дилюк притворно задумывается на пару секунд, а затем шутливо толкает парня. — Нет, блин, не понравился, — закатывает глаза. — Конечно, понравился, Кай. Что за странные вопросы? Это была фантастика, — он кладет голову на его плечо и прикрывает глаза. — Не задавай глупых вопросов. — Просто не был уверен. Вдруг я перегнул с волосами или удушением, — бормочет Альберих, наблюдая за уютно устроившимся Рагнвиндром. Тот нежно улыбается в ответ. — Мне правда понравилось. Надеюсь, как-нибудь еще повторим, — голос Дилюка становится сонным, и Кэйа понимает: тот сейчас уснет. Он чмокает его в макушку и подтягивает одеяло, отброшенное куда-то к краю кровати, ногой. Накрыв их настолько, насколько это возможно, Альберих замирает, когда слышит тихие слова: — Я люблю тебя, Кай. Кэйа не может пошевелиться: сердце бешено бьется о грудную клетку, от чего даже закладывает уши, — и прежде, чем он успевает ответить, Дилюк засыпает на его плече. «И я тебя люблю», — так и остается невысказанным у него на кончике языка. — «Очень сильно люблю».